***
Озерный город ничуть не изменился. Кособокие дома нависали над водой, словно паря над ее темной мутной гладью. Через город протянулись всего несколько кривых улочек да пара дорог; местные предпочитали передвигаться на лодках, и потому весь город пестрел высокими дугами мостов, под которыми они могли свободно проплывать. Стылый сырой воздух насквозь провонял прогорклым рыбьим жиром и гнилыми водорослями. — Ничего себе, — проговорил Ори, разглядывая потемневшие домики круглыми от удивления глазами, — как они это все построили? Никогда не слышал о домах на воде. — Весь город стоит на длинных сваях, вбитых прямо в дно озера, — пояснил Бильбо, неопределённо кивая куда-то в сторону темной воды. Позади Глоин громко фыркнул: — Вот же идиотская затея. Однажды эти сваи прогниют до основания, и весь город разом канет в ледяную пучину следом за ними. Ори взбледнул, и даже Бильбо поежился от мысли, что его самого от темной холодной поверхности отделяет стойкость каких-то древних деревяшек. — Глоин, не стоит так говорить. Особенно, пока мы сами находимся в этом городе. Гном на это лишь невозмутимо пожал плечами: — Я просто говорю, как есть. — Тогда будь добр, говори об этом подальше от моего брата, — предупредил Дори, шедший в самом хвосте отряда, вытянувшегося цепочкой вдоль узкого настила, огибавшего особо накренившийся дом. Глоин беззвучно закатил глаза. Стражники уверенно вели чужаков по извилистому пути к дому бургомистра. Время от времени они оглядывались через плечо, а затем снова втягивали шеи и продолжали о чем-то перешептываться между собой. Бильбо гадал, взволновало ли их многочисленное оружие, которое несли с собой незнакомцы, или же они просто обсуждали их диковинный внешний вид. Со своего места в длинной веренице не перестававших бубнить гномов он ничего не мог разобрать в их разговоре. Горожане, спешившие по своим делам, замирали на месте, издали заметив их странное шествие. Кто-то глядел на них с удивлением и любопытством, другие же провожали их встревоженными и подозрительными взглядами. Бильбо не мог их осуждать. В конце-концов, если он и на этот раз не справится со своей задачей, совсем скоро эти люди могут познать на себе ярость пробудившегося дракона. Вскоре они вышли к одному из самых высоких строений в городе — дому самого Бургомистра. Бильбо нисколько не жаждал снова встретить недалекого вороватого проходимца, захватившего власть над сломленными жителями Озерного города, но избежать этой встречи не было никакой возможности. Если они хотят получить в городе кров и еду, то придется сначала умаслить Бургомистра. Стражники уже поднимались по скрипучим ступеням к широким дверям, так что Бильбо поспешно протолкался к началу колонны и занял свое место рядом с Торином, готовясь стойко встретить то, что ждало их впереди. — Прошу тебя, только не надо устраивать еще одно представление, когда будешь входить, — мягко, но настойчиво попросил хоббит, поравнявшись с гномом. — И почему я должен лишать себя такого удовольствия? Ты видел их лица? Это же весело, — спросил в ответ король, не поворачивая головы. — Вот только если бургомистр решит, что ты над ним потешаешься, то нас просто выставят из города, — настаивал хоббит, начиная нервно хмурить брови. — Тебе что, сложно проявить хоть немного вежливости? Не устраивая сцен, после которых нам навеки запретят приближаться даже к берегу озера? Торин обреченно вздохнул и, наконец, соизволил коротко взглянуть Бильбо в лицо. — Не могу ничего обещать по поводу вежливости, но от торжественного представления попробую удержаться. На первое время. Бильбо немного расслабился, останавливаясь перед дверьми: — Спасибо. — Иногда мне кажется, что были времена, когда никто не смел мне указывать. По-моему, мне даже нравилось так жить, — проворчал гном едва различимо. — Это явно было до нашей встречи, — тут же поспешил подсказать ему Бильбо. Торин плотно сжал губы: — Догадываюсь. В этот момент двери распахнулись и на них хлынул свет. Щурясь от непривычной яркости, Бильбо окинул взглядом открывшийся им вид. От самых дверей и до дальней стены тянулись длинные столы, заваленные едой, а между ними толпились люди. На небольшом возвышении виднелось внушительных размеров кресло, а в нем развалился всей своей грузной тушей никто иной, как Бургомистр. Все лица были обращены к распахнутым дверям. — Что все это значит? — Требовательно спросил Бургомистр, скатываясь со своего помоста. — Господин, эти гномы пришли к нашим воротам и потребовали немедленно встречи с вами, — доложил тот стражник, что казался посообразительнее. Он ткнул пальцем в Торина и добавил: — Вот этот говорил что-то про завоевание королевства, ну или что-то типа того. Торин, почувствовав подходящий момент, сделал широкий шаг навстречу Бургомистру и представился: — Я Торин, сын Траина, внук Трора. Мы — гномы Эребора! На мгновение воцарилась гробовая тишина, и тут начался хаос. Бильбо поморщился, когда на него разом обрушился гул нескольких десятков голосов, стремившихся перекричать друг друга. Он наблюдал, как Бургомистр с трудом проталкивается к ним сквозь взбудораженную толпу, безрезультатно пытаясь всех утихомирить. Добравшись до своей цели, он кивком указал стражникам на незаметную дверь в боковой стене. — Ты! Отведи их в мой кабинет, я буду говорить с ними там, — приказал он. — А ты приведи еще пару ребят и проследи, чтобы с нашими гостями ничего не случилось, пока меня нет. Успокойте их как-нибудь. Тот, что пониже, коротко кивнул и поманил чужаков за собой через узкую дверь в длинный темный коридор, а оттуда провел их в куда более скромную комнату, чем та, где Бургомистр принимал гостей. Здесь, среди пыльных книг и стопок пожелтевшей бумаги, едва втиснулся массивный письменный стол и тяжелое кресло. Бургомистр уселся на свое место, а отряд Торина Дубощита кое-как уместился на свободном пятачке между столом и дверью. Устроившись поудобнее, Бургомистр обвел их компанию озадаченным взглядом. Похоже, он понятия не имел, что с ними делать. — Так как тебя, говоришь… Трорин? — Уточнил он неуверенно, ища в бородатой толпе знакомое лицо. — Торин, — поправил его гном, упираясь руками в стол прямо напротив Бургомистра. Каким-то ему одному известным образом он умудрялся смотреть на Бургомистра свысока при том, что последний даже сидя выигрывал в росте. — Торин Дубощит, также известный как Король-под-Горой. Я вернулся, чтобы отвоевать свой дом и избавиться от поселившегося там дракона раз и навсегда. Человек продолжал смотреть на него чуть растерянно: — Ага. Вот оно что?.. — Мы пришли к тебе, чтобы просить разрешения остановиться в городе на несколько дней, — мягко вклинился в разговор Балин. — Мы все устали после долгой дороги и хотели бы набраться сил, прежде чем идти дальше. — А, ну да. Добро пожаловать. Мы, это… Рады будем помочь, — отозвался Бургомистр, подслеповато мигая и снова принимаясь таращиться на собравшихся у него в кабинете гномов. Взгляд его упал на Бильбо. — Ты… Ты не гном, — дошло до него вдруг, когда он несколько раз внимательно смерил взглядом бледных глаз хоббита от макушки до пяток. Бильбо покачал головой и откинул с лица волосы в тщетной попытке облегчить сбитому с толку Бургомистру задачу. — Никак нет. Я хоббит с западных земель, меня зовут Бильбо Бэггинс. — Хоббит? — Повторил за ним эхом Бургомистр, принимаясь моргать еще быстрее. — Что ты делаешь здесь с кучкой гномов? В ответ Бильбо только пожал плечами: — Слежу, чтобы их никто ненароком не прикончил. Из самого дальнего и темного угла комнаты — ведь никто так не ценит хорошую долю драмы, как это делают гномы — донесся театральный кашель, принадлежавший Нори: — Это мы не даем ему угробиться. Бильбо за спиной сложил руки в неприличный жест. — Ну, что ж, — если Бургомистр и сумел в чем-то разобраться за время их короткой беседы, то ничем себя не выдал. Лицо его было все таким же по-детски растерянным, когда он в задумчивости провел пальцами сквозь редеющие волосы. — Что касается жилья, я могу предоставить вам пустой дом. По поводу припасов вам следует обратиться к лавочникам. Вас это устроит? — Вполне. Какова цена за ваше радушие? — Спросил Торин, прищурившись. — А сколько у вас есть? — Уточнил Бургомистр. Гном бесстрастно порылся в глубине одного из своих карманов и извлек оттуда ожерелье на длинной золотой цепочке с увесистым рубином на конце. В глазах Бургомистра зажглось некое оживление, а рот его слегка приоткрылся. — Этого хватит? — Спросил король, бросая ожерелье на стол. Потная ладонь тут же накрыла украшение и привлекла к себе. — Да-да, довольно честная цена, — Бургомистр поспешно закивал, пряча ожерелье подальше от чужих глаз. — Я прикажу своим людям проводить вас и ваших спутников до нужного дома. Торин слегка склонил голову, выражая свою признательность. — Н-но ещ-ще нам нужно обсудить ваш план по поводу С-Смауга, — торопливо добавил Бургомистр. — Как вы смотрите на то, чтобы вернуться сюда завтра и изложить мне детали этой вашей… затеи? Гном мрачно уставился на него в ответ. Бильбо этот взгляд навеял мысли о сонном волке, разбуженном неуклюже резвящимся кабаном. — Так уж и быть, — протянул Торин спустя несколько мучительно долгих секунд. — Я вернусь завтра после полудня. Мы договорились? Бургомистр поспешно закивал; его лицо было нездорово бледным, а влажные глаза глядели испуганно. — К-конечно! К-как вам будет удобно, мой дорогой друг. Гном оскалился в широкой улыбке: — Чудесно.***
Дом, в котором их поселили, ничем не отличался от того, что помнил Бильбо. Он был из числа недавно отстроенных и мог бы называться просторным, если бы не нагромождение лишней мебели. Но главное, что постелей на всех хватало, а на кухне нашелся полный набор посуды, так что никто не возмущался. К тому моменту, как они добрались до своего временного пристанища, уже давно стемнело, и большинство сразу отправилось по кроватям. Бильбо хотел было последовать их примеру, но, заметив Торина в гостиной, передумал и направился к свободному креслу у камина. Торин легким кивком приветствовал Бильбо, подошедшего к креслу напротив и теперь оценивающе разглядывавшего нагромождение подушек. Хоть оно и было высоковато для хоббита, зато казалось изумительно мягким и уютным, а главное, позволяло дать уставшим ногам передышку, так что Бильбо все устраивало. Торин молча наблюдал, как хоббит взбирается в кресло, умиротворенно покуривая свою трубку. Когда Бильбо, наконец, устроился и удовлетворенно вздохнул, он поинтересовался: — Я думал, что ты уже видишь второй сон, как и все остальные. Мы заслужили хороший отдых. — Не стоит обо мне волноваться, — отмахнулся Бильбо, но глаза его внимательно вглядывались в лицо гнома, — я отправлюсь на заслуженный отдых сразу после того, как мы обсудим, что ты скажешь завтра Бургомистру. — Правду, — ответил гном прямо. — У меня нет резона ему лгать. — Справедливо. А если он не позволит нам покинуть город? — Надавил Бильбо. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, чем грозит наша затея ему и всему городу. — Тогда мы не станем спрашивать его разрешения, — отрезал Торин. — Не бойся, взломщик. Так или иначе, но мы попадем в Эребор. Хоббит устало вздохнул и позволил себе утонуть в подушках: — Я просто не хочу, чтобы все закончилось кровопролитием. — Все будет хорошо, если горожане будут с нами сотрудничать, — гном решительно взмахнул трубкой. Откинув усталую голову назад, Бильбо прикрыл глаза, слабо улыбаясь: — Ну и упрямец. Диву даюсь, как у гномов вообще что-то выходит с таким-то характером. Торин наблюдал за ним какое-то время, а затем вдруг посуровел: — Перестань так делать. Сейчас же. — А что я делаю? — Удивился Бильбо, приоткрывая один глаз. Торин негодующе взмахнул своей трубкой, едва не рассыпав вокруг пепел: — Улыбаешься вот так. Прекрати. Бильбо казался совсем сбитым с толку: — Чего? — Ничего. Просто прекрати, — приказал Торин, силясь придать уставшему лицу суровое выражение. Несколько секунд Бильбо растерянно глядел на гнома, но кровь Туков взяла верх над разумом. Медленно выбравшись из груды подушек, Бильбо наклонился к королю и нахально улыбнулся, выставляя напоказ ровные белые зубы. Торин все-таки выронил свою трубку, и она со стуком упала на пол. Гном поспешно отвернулся. — Вот же наглец, — выругался он, хмуро уставившись в огонь. Хоббит весело рассмеялся: — Да ладно тебе! Попробуй легче относиться к моим подшучиваниям. Знаешь, шанс безнаказанно позлить короля гномов выпадает не каждый день. — Не каждый день? Да ты не перестаешь пререкаться со мной с того самого момента, как я переступил порог твоего дома! Из-за тебя моего гнева перестали бояться даже собственные племянники. Бильбо сомневался, что до их встречи ситуация с племянниками хоть как-то отличалась, но решил не лишать Торина последних жалких иллюзий. — Нечего меня винить. У тебя настроение меняется чаще, чем погода. Можно рехнуться, если все время воспринимать его всерьез, и уж тем более, если пытаться его предсказывать. — По-твоему, это меня нужно предсказывать? — Повторил Торин в крайнем изумлении. — Меня? Мастер Бэггинс, за всю свою долгую жизнь я не встречал еще ни одного живого существа, которое могло бы сравниться с вами в непредсказуемости. Целой вечности не хватит, чтобы разобраться, что происходит в вашей маленькой голове. Бильбо почувствовал укол обиды: — Нечего со мной разбираться! Я хоббит, и в голове моей все просто: я люблю хорошую еду и спокойные вечера с книгой в своем кресле у камина, а еще… — … бросаться в безнадежные авантюры следом за кучкой гномов, которых видишь впервые в жизни, — перебил его Торин, — а затем всю дорогу перечить любому встречному королю, кидаться на орков, травить троллей ядами собственного изготовления, а также доводить своих спутников до преждевременной седины своими выходками, — перечислил он с издевательской усмешкой. — Да, действительно, как все просто. Бильбо открыл было рот, готовый заспорить, но не нашелся, что на это ответить. В сущности, король был прав. Заметив, что хоббит застыл на полуслове, обдумывая услышанное, Торин прыснул со смеху. Это вот его я собрался спасать? хмуро размышлял Бильбо, глядя на покатывавшегося со смеху короля. У меня же была на это какая-то причина, да? Была же? — Все со мной нормально, — буркнул он, упрямо скрещивая руки на груди. — Спроси кого хочешь. Торин фыркнул: — Спасибо, сам вижу. Бильбо в этом сильно сомневался: — Да неужели? Сколько мы знакомы? Полгода? И большую часть времени ты со мной даже не разговаривал. — Мне не нужно говорить с тобой, чтобы узнать тебя, — заявил гном, снова принимая серьезный вид. — Я предпочитаю наблюдать со стороны. Так что я знаю, что ты всегда ложишься в стороне от остальных, всегда спишь на боку и высовываешь пятки из-под покрывала. Ты не любишь холод, зато всегда радуешься солнцу. Суп из цветной капусты тебе нравится куда больше, чем из крольчатины. Я знаю, что ты любишь цветы, и, заметив их, всегда улыбаешься. Твой любимый цвет — синий, и почти вся твоя одежда содержит этот цвет. Куртка, которую смастерил тебе Дори, стала твоей любимой и ты почти никогда из нее не вылезаешь. Из табака ты предпочитаешь «Старого Тоби», и у тебя весь рюкзак им пропах. А еще ты ни во что не ставишь свою жизнь и готов расстаться с ней в любой момент, если решишь, что этим кому-нибудь поможешь. Опешив, Бильбо глупо смотрел на сидящего перед ним гнома. Его мозг впал в полнейший ступор, а голос куда-то постыдно исчез. Эмоции внутри спутались в такой клубок, что даже пряжа в сумке Дори могла бы позавидовать. Слова Торина должны были его впечатлить? Смутить? Разозлить? Расстроить? Осчастливить? Он никак не мог выбрать подходящее чувство и переживал их все разом. — Как… как тебе удалось все это заметить? — Выдавил Бильбо, еще не до конца совладав с голосом. Торин изящно вскинул темную бровь: — Я все замечаю. Бильбо не знал, что сказать. Он так и не определился, что ему теперь следует чувствовать. Но пока сердце его пребывало в смятении, разум уже очнулся и теперь настойчиво подсказывал бежать со всех ног, пока он не натворил глупостей. — Думаю, мне уже пора, — проговорил он, безуспешно силясь скрыть смущение. Неловко соскользнув со своего кресла, он выжал слабую улыбку: — Доброй ночи, Мастер Дубощит. — Торин, — поправил его гном, не сводивший с хоббита блестящих глаз. — Меня зовут Торин. Бильбо пошатнулся: — Р-разумеется. Он развернулся на пятках и удрал. Прочь от Торина, подальше от его возмутительных слов, эхом грохотавших у него в голове.***
Той ночью Бильбо почти не спал. Несмотря на то, что после долгих недель, проведенных на сырой земле и неровных камнях, теплая мягкая постель казалась раем, он никак не мог заснуть. Все тело ныло от долгой ходьбы и суровых тренировок, но рой жужжащих в голове вопросов был куда хуже. В результате, всю ночь он провел, ворочаясь с боку на бок в безуспешных попытках спрятаться от собственных мыслей. Что Торин хотел всем этим сказать? Как он умудрился узнать о нем так много, лишь наблюдая издалека? Хотя, нет, это не главное. Главный вопрос в том, зачем он за ним следил? Может, он за всеми следил? Или Бильбо стал исключением, поскольку он чужак, да еще и хоббит? Все эти вопросы не просто лишали его покоя. К собственному стыду, он чувствовал, как от них сердце предательски трепещет в груди. В его душе пустило корни зерно сомнений. А вдруг — вдруг — Торин видит в нем не только друга? Бильбо готов был заплакать от отчаяния. Он давно уяснил свое место в мире. Он смирился с тем, что дружба Торина — лучшее, на что он может рассчитывать. И даже если Торин влюбится в него — хоть это и совершенно невозможно — он все еще останется верховным королем гномов. Мало того, что они принадлежат разным народам, но король и простой хоббит? Еще чего! Животики надорвешь… Торин был одним из немногих оставшихся потомков Дурина и должен был найти себе спутника под стать. И речи быть не могло, чтобы он позволил себе сойтись с каким-то жалким хоббитом. Бильбо все это прекрасно понимал — проклятье, он прожил с этим осознанием восемьдесят лет — и все равно его глупое сердце пускалось вскачь от одной мысли о том, чему никогда не дано случиться. Понимание, что целой жизни ему не хватило на то, чтобы научиться сдерживать собственные эмоциии, вызывало в нем жгучее отвращение к самому себе. Предполагалось, что теперь-то он поумнел! От него требовалось отбросить свои глупые несбыточные мечты и весь этот влюбленный бред. Он свое уже отжил, и теперь должен дать и другим шанс прожить уготованные им годы! Обо всем остальном можно было забыть. Заставь его полюбить тебя, предложило кольцо, тихо прислушивавшееся к его стенаниям из темного уголка сознания. Теперь, нащупав его слабость, оно жаждало подкупить хоббита, суля неземную любовь и вечное счастье. Оно медленно, но верно сводило его с ума. Это будет не то, чего я хочу, отрезал он. Это будет не по-настоящему. Все будет реальнее, чем ты можешь себе вообразить, напевало кольцо. Пылкая любовь, истинная любовь. Ты больше не будешь одинок. Никогда. Это будет уже не он, втолковывал Бильбо глупому куску металла. Если он сам не будет этого желать, то все будет обманом. Я так не хочу. Нет, ни за что. Голос не умолкал ни на мгновение. Заставь его желать тебя. Заставь его любить тебя. Вы будете вместе навсегда. Навсегда. Навсегда. Навсегда. — Заткнись, — прошипел он вслух, прикусывая одеяло. — Заткнись, заткнись, заткнись! Кольцо рассмеялось. Бедняжка хоббит. Одинокий хоббит. Брошенный жалкий Бильбо. Одинокий, всеми забытый старый Бильбо. Кому ты теперь нужен? Он не стал отвечать. Им обоим все было прекрасно известно.***
Проснувшись на следующий день, Бильбо обнаружил, что время уже приближалось к обеду, и большинство его спутников куда-то ушло. — Они пошли осмотреться и купить чего-нибудь пожевать, — посвятил его Глоин, которого Бильбо обнаружил сидящим, скрестив босые ноги, на полу в гостиной в одной тунике и коротких тканых штанах. Разложив перед собой все свое многочисленное оружие, он методично осматривал каждый клинок и оторвался от своего занятия лишь чтобы сообщить: — Фили и Кили, как я понимаю, все еще дрыхнут где-то наверху, а вот остальные ушли. — Торин отправился на встречу с Бургомистром? — Уточнил Бильбо, тоже решив устроиться на полу. — Ага. Взял с собой Двалина и Балина. Надеюсь, Балин проследит, чтобы он не сболтнул лишнего, — добавил воин, закатывая глаза. — На Двалина я даже не рассчитываю. Бильбо засмеялся, расслабленно откидывая голову назад: — Уверен, Балин проследит, чтобы все прошло мирно. В этом он хорош. — Сердце у него мягкое, — согласился Глоин, проверяя острие одного из ножей, — но помяни мое слово: за своего короля и народ он перегрызет горло любому, ты и глазом моргнуть не успеешь. — Спасибо, очень милое описание, — ответил Бильбо, поморщившись. Глоин усмехнулся без капли раскаяния. Бильбо молча наблюдал, как гном полирует свои ножи. Непослушные волосы этому занятию всячески препятствовали, все время спадая на глаза, сколько бы он ни пытался их убрать. Раз за разом он раздраженно смахивал их со лба, но они тут же спадали обратно. — Мне срочно нужно подстричься. Это становится просто невыносимо, — пожаловался он вслух. — Наверное, было бы неплохо выбрать свободный день и попробовать их прочесать… Глоин чуть не выронил нож, с ужасом уставившись на хоббита: — Даже не вздумай! Просто заплети волосы назад, и они перестанут тебе мешать. Махал, забудь о том, чтобы когда-либо отстригать свои волосы! Что за ужасная привычка. — Ты забыл, что я хоббит. Мы относимся к своим волосам не так, как вы, — напомнил ему Бильбо. — Вот я и говорю: ужасная привычка, — буркнул гном, пренебрежительно морща нос. — Зачем вы вообще этим занимаетесь? Никак не пойму. Посуди сам, даже люди, да что там, даже эльфы понимают, что истинная красота в том, чтобы позволить своим волосам расти, сколько им вздумается. — А у хоббитов длинные волосы привлекательными не считаются, — упорствовал Бильбо, пожимая плечами. — Кудряшки опадают под собственным весом и спутываются в колтуны. Куда опрятнее и симпатичнее они смотрятся, если стричь их коротко. Глоин все еще морщил нос с плохо скрытым осуждением. Вернувшись к своему занятию, он продолжил ворчать: — Все равно это глупость. Волосы и борода — это гордость и отрада для глаз. Только идиот добровольно даст себя обкорнать. — Так вам важнее всего волосы? Неужели нет других привлекательных черт? — Поинтересовался хоббит. — Почему же, есть. Сильные мускулы и выпуклости на положенных местах. Чем больше того и другого — тем лучше, — объяснил Глоин, на пробу взмахивая ножом и удовлетворенно кивая головой. — Вот, к примеру, трое братцев «-ри» — красота! Просто загляденье. Из-за них случилась не одна хорошая потасовка! Поэтому-то Дори глаз со своих братьев не спускает — такая привлекательность несет за собой кучу бед. Бильбо медленно моргал, переваривая услышанное. Он никогда не воспринимал трех братьев как привлекательных; потрясающих — да, восхитительных — разумеется! Но привлекательных? Ему это не приходило в голову. Конечно, он глубоко ценил и уважал их богатый внутренний мир, но что-то он явно упустил из виду. — Тогда Кили, по вашим меркам, страшненький? — Заключил он, мысленно перебрав в голове всех гномов одного за другим. До него вдруг дошло, что ему выпала честь путешествовать вместе с самыми завидными гномами округи. От этих осознаний мозг у него начал потихоньку вскипать. — Ну, на вкус и цвет, как говорится… Слишком щуплый, слишком нежный… Но это пока! Он юн, не ставь на нем крест раньше времени, — проговорил гном, бросая быстрый взгляд вверх по лестнице, убеждаясь, что они одни. — Вот увидишь, он еще дозреет. Однажды борода отрастет, а там уже сразу и в целом вид получше станет. Только ему об этом не говори! Он и так очень переживает. — Буду нем как рыба, — пообещал хоббит. Разумеется, он не хотел огорчать Кили. Это было бы все равно, что пнуть щенка. Никакого удовольствия, к тому же, за такое можно и получить. — А хоббитам тогда что нравится? — Спросил в свою очередь Глоин, переключая свое внимание на топор. — Волосы вас, по всей видимости, не привлекают. А что тогда? — Ну, многим нравятся большие и волосатые ступни, — принялся перечислять Бильбо, — еще округлые формы и большой мягкий живот. Это говорит о том, что у обладателя хороший аппетит. А вот высокий рост уже не так важен, хотя кому-то нравится. Если так подумать, то по нашим меркам Бомбур почти идеален, даже с учетом бороды. Густые брови гнома взметнулись вверх и почти слились с рыжей шевелюрой: — Серьезно? Тогда ему стоит задержаться у вас в другой раз. Может, найдет себе подружку. Бильбо вздрогнул. — Разве он не был женат? Гном уже и сам устыдился своих необдуманных слов. — Ох, точно. Совсем позабыл про бедняжку Беру. — Бера? Так вот, как ее звали… Вы были знакомы? — Угу. Прелестное она была создание; почти как моя Суна. Она работала на кухне, так что я часто видел ее мельком. — Глоин нахмурился, лицо его потемнело. — Бедняжка не заслужила такой смерти. Никто из них не заслужил. Бильбо не стал спрашивать, кем были все остальные. Он был не совсем уверен, что хочет это знать.***
Лишь к вечеру все стали понемногу стекаться к дому. — Бильбо! Смотри, сколько свежих овощей я принес, — крикнул Бомбур с порога, вваливаясь внутрь с огромным холщовым мешком. — Чудесно. Наконец-то, снова нормальная еда! — Улыбнулся Бильбо в ответ, заражаясь энтузиазмом гнома. За ним в дом протиснулись Бофур и Бифур, тащившие еще несколько мешков, которые они тут же в изнеможении побросали на пол. — Ну и город, — объявил Бофур, падая на пол рядом с Бильбо и натягивая шапку на глаза. — Просто какой-то лабиринт! Не понимаю, как там вообще можно не потеряться. Бифур загадочно кашлянул и буркнул что-то на Кхуздуле, отчего Бофур застонал, а Бомбур и Глоин ехидно усмехнулись. Бильбо решил, что ему совсем не интересно, о чем шла речь. — Так что вы там купили? — Спросил он. Мимо с пыхтением протопал Бифур, тащивший тяжелые мешки на кухню, где уже во всю хозяйничал Бомбур. — В основном еду и всякие мелочи. Отыскали довольно неплохую веревку и жестянку для пороха, как нас и просили, — промычал Бофур из-под шапки. — Остальное принесут другие. Бильбо задумчиво кивнул. — Обошлось без происшествий? — Ага. Все только пялились и тыкали пальцами, — отозвался гном, — но это уже дело привычное. — Никто здесь в здравом уме не полезет с нами в драку, — успокоил хоббита Глоин, догадавшийся о причинах его беспокойства. — А если и сглупят, то сильно об этом пожалеют. Бофур хмыкнул и чуть сдвинул шапку на бок, чтобы строго взглянуть на Бильбо: — Угомонись уже. В городе нам ничего не грозит. — Да что ты, — буркнул Бильбо в ответ, припоминая Барда и его помощников. — Далеко не все здесь такие же жадные олухи, как этот Бургомистр. Обязательно найдется кто-нибудь, кто сумеет найти связь между гномами и Эребором. — Ты слишком высоко мнения об этих людях, — заявил Бофур, приподнимаясь лишь настолько, чтобы переложить голову с пола Бильбо на колени. Снова закрыв шапкой все лицо, он завозился, устраиваясь поудобнее на своей новой подушке. — Помнишь стражников на мосту? Так вот, думаю, это было что-то типа их элиты. — Все, у кого есть хоть капля разума, сейчас затаились и наблюдают. Прикидывают, представляем ли мы угрозу, — ответил хоббит твердо. — Не стоит недооценивать жителей Озерного города. Бофур фыркнул: — Было бы, что недооценивать. — Придушить бы тебя, — припугнул Бильбо, мягко прижимая шапку к лицу гнома. Тот в ответ только засмеялся. Следующими в дом ввалились трое братьев. — С тобой просто невозможно появляться в обществе! — Заявил Дори, с грохотом захлопывая за собой дверь и отбрасывая в сторону в точности такой же мешок, что и у Бомбура. Резко развернувшись, он обрушил на своего вороватого брата поток ругани. Выдохшись, он возвел руки к потолку: — Можешь ты хоть раз выйти из дома и не навлечь на себя неприятности? — Не-а, — отозвался Нори, вальяжно усаживаясь на свой мешок прямо в прихожей и слизывая кровь с разбитой губы. Ори топтался позади, поглядывая на бранящихся братьев с выражением полного смирения на лице. Бильбо тут же вытянул шею, почуяв запах недавней драки. Он хотел было вскочить, но Бофур все еще придавливал ему ноги своей головой. — Что случилось? На вас напали? — Нет, просто Нори никак не научится держать свой слишком длинный язык за зубами, — прорычал Дори, прежде чем снова извергнуть поток гневных речей на Кхуздуле. Нори ответил тем же, и началась очередная перепалка. Бильбо уже давно потерял им счет, так что махнул рукой и переключил свое внимание на Ори. — Я нашел пергамент и чернила! — Гордо объявил молодой гном, устраиваясь на полу вместе с остальными. — Ткань и масло не забыл? — Грозно глянул на него Глоин. — Все у Нори, — успокоил его Ори. — Торговец сначала не хотел иметь с нами дел, но в итоге мы смогли договориться. Бильбо медленно сощурил глаза: — Разбитая губа Нори имеет к этому какое-то отношение? Ори вдруг заинтересовался потолочными балками: — Н-нет, конечно нет. С ч-чего бы вдруг? — Тебе надо поупражняться перед зеркалом, а то у тебя все на лице написано, — посоветовал Бофур из-под шляпы. — Да тебе меня даже не видно! — Возмутился Ори. Бофур фыркнул: — А мне и не надо. Я по голосу слышу. Над ним тоже надо поработать. Молодой гном обиженно надулся. Вскоре входная дверь распахнулась в третий раз, пропуская внутрь последнюю группу гномов. — … ему. Этот человек алчен и бесчестен! — Громогласно ревел Двалин, с грохотом шагая следом за Торином. Балин и Оин плелись за ними следом, оба выглядели уставшими и раздраженными. — Он добровольно дал нам разрешение свободно покинуть город. Это все, что я хочу знать, — отрезал Торин. — Он прав, Двалин. Забудь об этом, — уговаривал брата Балин, измученно потирая лоб. — От твоих воплей у меня раскалывается голова. — Прекрасно, — рыкнул Двалин, но послушно сбавил тон, — но когда вас всех бросят за решетку, на меня можете не расчитывать! — Куда же без сцен, — пробормотал Оин, глядя вслед сердито топавшему по лестнице воину. Заметив расположившуюся на полу компанию, молча следившую за представлением, он вежливо им кивнул и ушел вглубь дома, унося с собой свой мешок. — Полагаю, встреча прошла успешно? — Обратился Бильбо с сияющей улыбкой к двум оставшимся гномам. Торин и Балин переглянулись. — Бургомистр не стал вставлять нам палки в колеса… — медленно начал Балин. — … поскольку я ему за это заплатил, — закончил за него Торин со стальными нотками в голосе. — За пару золотых безделушек он согласился смотреть в другую сторону, пока мы занимаемся своими делами. Бесхребетный трус, как и сказал Двалин, но нам это на руку. — Похоже, ему совсем нет дела до своих людей, — заметил Глоин, не отвлекаясь от рассматривания рукояти своего топора. — Каков город, таков и правитель. Бильбо прикусил губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Он-то знал, что далеко не все в этом городе поддерживали Бургомистра и большинство из них были людьми честными. Они не заслуживали той судьбы, которая их ожидала. — Когда уходим? — Поинтересовался Ори, оторвавшись от своих записей и поднимая глаза на остальных. Он уже успел мазнуть по лицу чернилами, очевидно, когда поправлял свои косички. Бильбо горько вздохнул и потянулся за носовым платком. — Если вы собрали все, что нужно, то завтра утром, — ответил Балин. Заметив, с каким старанием Бильбо пытается оттереть темное пятно с щеки молодого гнома, он не сдержал слабой улыбки. — Если же нет, то задержимся еще на день, но не дольше. Времени у нас осталось совсем мало. — В самом деле, — рассеянно согласился Торин, пристально разглядывая посапывавшего Бофура. — Чем он занимается, позвольте спросить? — Перекрывает кровоток в моих конечностях, — отозвался Бильбо, еще не потерявший надежды избавиться от пятна на лице у Ори. Маленький поганец отказывался сидеть смирно и норовил удрать. Торин нахмурился, немного подумал и рявкнул что-то на Кхуздуле. Бофур испуганно крякнул, резко просыпаясь, и принялся дико озираться вокруг, пока не сфокусировался на короле. Выдохнув, он осторожно, подбирая слова, что-то пробормотал. На это Торин низко прорычал какую-то короткую фразу и сделал резкий жест рукой, заставивший всех присутствующих гномов застыть в изумлении. — Серьезно? — Выдохнул Бофур, изумленно вскидывая брови. В ответ Торин опасно сощурился. — Все, все! Уже ухожу, видишь? — Обиженно проворчал он, поднимаясь на ноги и с видом оскорбленного достоинства удаляясь прочь из гостиной. Бильбо проводил его растерянным взглядом, затем уставился на удовлетворенного Торина, а после перевел ничего не понимающий взгляд на Балина, чье лицо выражало смесь полнейшего отчаяния и бесконечной усталости от происходящего. — Что это сейчас было? — Проговорил он медленно. Ори со вздохом покачал головой и похлопал его по плечу: — Поверь мне, ты не хочешь этого знать.***
Теперь, когда все были в сборе, можно было приступать к складыванию вещей и заодно проверить, всего ли хватает. Бильбо не имел ни малейшего желания принимать участие в этом изнурительном мероприятии и предпочел улизнуть подальше от любопытных взглядов, а главное, подальше от Торина. Стоило ему столкнуться с королем, как в голове тут же всплывала их странная ночная беседа. Мало того, что хоббит с тех пор не находил себе места и весь извелся, так еще и кольцо, почуяв слабину, принялось издеваться над ним с новой силой. Так что, пока он не научился держать свои чувства под контролем, Бильбо старался избегать гнома, попутно игнорируя полный лукавства и соблазна голос в голове. Дождавшись, когда его товарищи с головой уйдут в работу, он незаметно прошмыгнул мимо них к дверям и выскользнул наружу. Солнце уже коснулось горизонта, по улицам постепенно расползались мрачные тени. Жители города поспешно заканчивали последние дела, закрывали лавки, собирали сети и расходились по домам. Некоторые, заметив полурослика, провожали его недоверчивым взглядом, но нашлись и те, кому хватило воспитания вежливо подсказать ему путь. Стараясь поторапливаться, Бильбо петлял по узким улочкам, карабкался по лестницам и с осторожностью преодолевал крутые изгибы многочисленных мостов, пока, изрядно запыхавшись, не оказался перед потемневшей от вечной сырости дверью одного из безликих домов Озерного города. Внутри было совершенно тихо, но сквозь неплотно прикрытые ставни просвечивал красноватый отблеск пламени. Вцепившись в хлипкий подоконник у себя над головой, он вытянулся во весь рост и даже привстал на цыпочки, чтобы хоть на миг заглянуть внутрь, но, к сожалению, обитатели суровых северных земель имели необычайно высокий рост и строили дома себе под стать. — Вам помочь? Бильбо охнул и резко обернулся, едва не врезавшись в мужчину, тихо подошедшего к нему со спины. Хоббит поспешно шагнул в сторону, поднял лицо к незнакомцу и уже готов был рассыпаться в извинениях, но вдруг замер. Перед ним стоял вовсе не незнакомец. Бард — лучник, драконоборец и будущий король Дейла — даже в своей потрепанной домотканой одежде выглядел властно и внушительно. Темные растрепанные кудри были небрежно убраны назад, а не менее темные глаза в пронзительности уступали разве что глазам гномьего короля. За спиной он носил лук и меч, а у бедра крепился колчан со стрелами. Бард холодно глядел на него с высоты своего роста. — Не люблю повторять, — предупредил он, не сводя глаз с хоббита, — так что отвечайте. Что вам нужно? Бильбо положил руку на грудь, опасаясь, что сердце вот-вот пробьет ее насквозь. Переведя дух, он вежливо улыбнулся: — Прошу, примите мои глубочайшие извинения. Вы меня напугали. Я ищу человека по имени Бард, мне сказали, что он живет здесь. Не подскажете, я пришел к нужному дому? — Если вам нужен Бард, то могу вас поздравить. Вы смотрите прямо на него, — ответил мужчина. За все это время на его лице не дрогнул ни один мускул. — Итак, чего вам надо? — Меня зовут Бильбо Бэггинс, и я пришел, чтобы просить тебя об услуге, — пояснил хоббит, окидывая улицу взглядом и убеждаясь, что они одни. Бард прищурился: — Что за услуга? — Это касается дракона, — ответил он, и усмехнулся про себя, когда глаза Барда ошеломленно распахнулись. — Теперь ты готов меня выслушать? — Продолжай. Что за интерес у тебя к Смаугу? — Требовательно спросил лучник, скрещивая руки на широкой груди. — Я и мои спутники намерены убить его и вернуть королевство, которое он захватил, — поведал ему Бильбо. Бард тихо выругался: — Гномы, что пришли вчера вечером… я знал, что от них будут одни неприятности! Так и знал, что они как-то связаны с проклятой горой, но надеялся, что Бургомистру хватит здравого смысла не подпускать их к развалинам. — Бургомистр согласился смотреть в другую сторону за небольшую плату, — доложил ему хоббит, пожимая плечами. — Должен признать, никак не возьму в толк, как ему удалось занять столь высокий пост с таким-то отношением… — Не нашлось достойных конкурентов, — рыкнул Бард, принимаясь нервно мерить шагами узкую улицу. — Когда гномы собираются выступать? — Скоро. Вероятно, завтра утром, — отозвался хоббит, осторожно рассматривая будущего короля. — Видишь ли, времени у нас в обрез, так что приходится поторапливаться. Бард снова тихо выругался. — Тогда придется собирать людей этой же ночью. Мы не можем позволить им уйти… — Нет, вам придется это сделать, — перебил его Бильбо, заставив мужчину замереть на месте. — Вы не сможете помешать нам достигнуть цели. Так или иначе, но мы доберемся до логова дракона. — Ты собираешься рискнуть жизнями всех этих людей — рискнуть жизнями моих детей — ради богатств мертвого королевства? — Процедил Бард сквозь плотно стиснутые зубы. Взгляд его окаменел, а сжатые кулаки дрожали от едва сдерживаемых чувств. Бильбо не моргнул и глазом. Вместо этого, он подошел к мужчине и твердо встретил его пылающий взгляд: — Нет. Но я готов рискнуть всем ради шанса избавиться от Смауга раз и навсегда. Лучник вовсе не выглядел убежденным: — Глупец. Эту тварь невозможно убить. — Неправда. Я знаю, как это сделать, — спокойно ответил хоббит. Бард тихо фыркнул: — Так я тебе и поверил. Ты не представляешь, с кем будешь иметь дело… — Слева на груди, прямо у сердца, не хватает одной чешуйки, — продолжал Бильбо невозмутимо. — В остальном его броня безупречна, но уязвимость все же есть. Да, отверстие крохотное и попасть будет трудно, но если найдется кто-то с крепким луком и твердой рукой… — Тогда шанс есть, — закончил за него мужчина, тяжело переводя дыхание. Он смотрел на хоббита так, словно тот только что поведал ему смысл жизни. — Но… но как ты узнал? Бильбо хитро улыбнулся: — Боюсь, это секрет. Но в том, что это чистая правда, я ручаюсь. Я настолько уверен в том, что наша цель достижима, что ради этого оставил свой родной дом далеко на западе и отправился в путь вслед за толпой гномов, которых до этого даже не знал. Бард продолжал вглядываться в его лицо: — Я не… Зачем ты мне все это рассказываешь? Бильбо посерьезнел: — Потому что я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи, Бард. Вместе мы должны навсегда избавиться от дракона.***
Вернувшись домой, он обнаружил, что его отсутствие осталось незамеченным. Ну, почти. — И где тебя носило, позволь спросить? Бильбо обернулся через плечо и одарил представшего перед ним гнома благодушной улыбкой: — Решил прогуляться. Боялся, что не успею взглянуть на город перед уходом. Двалин в ответ недоверчиво изогнул бровь. Гном стоял, оперевшись о дверной косяк и сложив руки на груди. — Ну да, как же, — протянул он. — И все? — Все, что могло бы тебя касаться, — отрезал Бильбо. — Хватит нянчиться со мной. Я вполне могу время от времени бывать один. — Чудесно это слышать от самого отчаянного хоббита на свете, — заметил Двалин. Хоббит измученно закатил глаза: — В последний раз тебе говорю, я не отчаянный, просто иногда тороплюсь в своих действиях. — На тот свет ты иногда торопишься, — пробурчал Двалин, выходя из дверного проема. Одной рукой обхватив хоббита за плечи, он потащил его вглубь дома. — Ладно, хватит болтать. Там Бомбур уже весь извелся, что ужин вот-вот остынет. Бильбо что-то проворчал себе под нос, но спорить не стал: — Я его вполне понимаю. Холодный ужин — то еще удовольствие. — Да ты бы и холодный слопал, хоть земли туда накидай, — съязвил гном. — Конечно. Выбрасывать еду — это кощунство! — Ощетинился Бильбо. Двалин фыркнул: — Странный вы народ, хоббиты. Ростом вдвое ниже, в ширину втрое уже, а едите за четверых. Как в вас столько влезает? — О, ну, мы очень быстро расходуем все, что съели, — пояснил Бильбо, задумчиво почесав нос. — Так что часто есть — наша обычная потребность, чтобы восполнять силы. — Серьезно? Так ты недоедал с самого начала путешествия? — Удивился гном, сурово нахмурившись. — Ты что, мучился от голода все это время? Бильбо поспешно замотал головой: — Нет, нет! Все в полном порядке. Мне всего хватает! Я стараюсь держать фрукты и орешки про запас, так что не стоит беспокоиться. — Но ты же не можешь держаться на этой кроличьей еде, — запротестовал воин, хмурясь еще сильнее. — Почему ты не брал из наших припасов столько, сколько тебе нужно? — Это было бы не честно по отношению к остальным, — заметил Бильбо с укором. — С чего бы мне брать больше, чем ты или Бомбур? Если кому и стоило бы давать порции побольше, так это Фили, Кили и Ори. Они все же еще растут. — Так и знал, что ты скажешь что-то подобное, — пробормотал Двалин, сокрушенно мотая головой. Когда они зашли в кухню, он крепче стиснул хватку вокруг хоббита и осторожно провел его мимо остальных к свободному стулу. — Сиди здесь, — скомандовал гном, прежде чем раствориться в толпе. Бильбо нахмурился и откинул с лица разлетевшиеся пряди. Что-то ему подсказывало, что теперь и этот гном примется его опекать. Как же он от этого устал! Он сидел и ждал, что Двалин вот-вот вернется с полной миской еды, но вместо этого сквозь толпу к нему протиснулся Бомбур с двумя огромными тарелками. — Так, а вот и ты. Держи, — засуетился вокруг него рыжеволосый гном, ставя на стол тарелки. — А теперь ешь, чтоб я видел. Вряд ли нам светит еще один спокойный ужин в ближайшее время. — Спасибо, Бомбур. Выглядит аппетитно, — отозвался он по привычке, еще оглядываясь в поисках Двалина. — Скажи, Двалин, случайно, не имеет к размеру моей тарелки никакого отношения? Бомбур покачал головой: — Вообще-то, нет. Он просто намекнул, проходя мимо, что ты очень проголодался. А что? — Да так, ничего. Бильбо с благодарностью улыбнулся доброму гному и принялся за еду. Ощущение, что Двалин вот-вот нагрянет с Дори в качестве подкрепления и вот тогда ему несдобровать, не покидало его ни на секунду, но все обошлось. Ничто не могло помешать хоббиту насладиться вкусным ужином.***
Следующим утром они покинули Озерный город. Все прошло примерно так же, как и в прошлый раз. Бильбо лишь смутно припоминал, что тогда в придачу к трем большим лодкам их снабдили нескольким пони, но такие мелочи его не сильно волновали. Какая разница, почему им не дали пони; главное, что в этот раз их ничто не задерживало. Как только все члены отряда вместе со своими пожитками расселись по местам, они двинулись в путь навстречу первым солнечным лучам. Бильбо провожал глазами покосившиеся стены Озерного города, пока они не скрылись за пеленой тумана. Он гадал, доведется ли ему еще когда-нибудь увидеть город целым и невредимым. Если их план провалится (снова) и Смауг выплеснет свою ярость на невинных людей (снова), то этому уже не суждено случиться. В этот раз я все продумал, напоминал он себе раз за разом, пытаясь изгнать из разума страх и сомнения. И даже если я ошибусь, Бард предупрежден и ждет своего часа. Смауг не доберется до города. — Итак, ты снова за свое. Хоббит повернулся к гному и непонимающе моргнул: — Прошу прощения? Что я снова делаю не так? — Переживаешь попусту, — подсказал Торин, наклоняясь к Бильбо, чтобы тот расслышал его приглушенный голос. Бильбо направил все свои силы на то, чтобы остаться на месте и не отскочить. — Мне есть, о чем переживать. Да и чья бы корова мычала! Как будто не ты первую половину дня брюзжишь по любому поводу, а вторую самозабвенно предаешься унынию с не меньшим усердием. Где-то позади Балина и Двалина одновременно поразил приступ загадочного кашля. — Я не предаюсь унынию, — запротестовал король с таким видом, будто его обвиняли в чем-то мерзком или эльфийском. — Я погружаюсь в глубокие размышления. Обдумываю прошлое. Рассматриваю грядущие возможности и… — Ты дуешься, как мышь на крупу, — перебил поток возмущения Бильбо, закатывая глаза, — а еще постоянно нервничаешь, переживаешь, и напускаешь на себя грозный вид, лишь бы хоть как-то это скрыть. Конечно, ты король, и на тебя возложена огромная ответственность, но ты взваливаешь на себя слишком много. И потом изводишься, и сидишь ночами, злишься на весь свет, вместо того, чтобы спать, как все нормальные гномы. Торин бросил на него тяжелый взгляд, но спорить не стал. — К счастью, речь сейчас не обо мне. Ты весь на взводе, хотя причин на то нет. Успокойся. — Мы вот-вот столкнемся с драконом. У меня есть полное право волноваться сколько влезет, — отозвался он сухо. — У меня на это прав больше, чем у кого-либо еще, ведь это я первым войду в его логово. Дори, сидевший рядом, вдруг перестал грести и чуть не потерял весло, а Торин заметно напрягся. — С тобой все будет в порядке. Мы всегда будем неподалеку и сразу придем на помощь, если что-то пойдет не так. Бильбо поперхнулся. Разумеется, он собирался не подпускать гномов к дракону так долго, как только сможет. — Будет лучше, если вы все затаитесь где-нибудь подальше. В конце концов, тринадцать гномов мало что могут сделать против взрослого дракона. Более того, ты же знаешь, что я беспокоюсь за всех вас и не хочу подвергать опасности. — То есть ты предполагаешь, что мы просто заляжем в дальнем углу, пока ты будешь разбираться с драконом один на один? — Издевательски проворковал Торин. — Так ты предлагаешь поступить? Хоббит нахмурился и чуть отодвинутся: — Мы это уже обсуждали. Я не хочу, чтобы кто-то из вас погиб… — А мы не хотим, чтобы погиб ты, — перебил его Торин, глядя на хоббита глазами, которые яркостью могли поспорить с искрящимся в рассветных лучах льдом озера. — Мы не позволим тебе пострадать, Бильбо. Мы защитим тебя. Я тебя защищу. От Смауга, Орков, троллей — и даже от тебя самого, если придется. Бильбо с трудом сглотнул ком, вставший поперек горла: — Т-ы не об-бязан защ-щищать меня! — Не обязан, — признал Торин, не сводя обжигающе холодных глаз с хоббита, — как и ты не обязан защищать нас.***
До верховья реки они добрались за два дня. На третий день, оставив лодки на берегу, они взвалили на спины рюкзаки и двинулись в сторону Дейла. Путь через разросшийся кустарник оказался долгим и изматывающим. Дорог не было и в помине, так что целый день ушел на то, чтобы отыскать в зарослях безопасный проход к руинам. — Здесь слишком тихо, — заметил Нори, вглядываясь в кроны деревьев. — Думаю, животные сторонятся этих мест, — предположил Балин, помогавший Бомбуру разводить костер. — Никто не решается приблизиться к логову чудовища. — Весьма предусмотрительно с их стороны, — пробормотал Двалин. — Некоторым людям стоило бы брать пример. — И куда, по-твоему, они бы пошли? Здесь был их дом, — печально покачал головой Балин. Его брат в ответ презрительно хмыкнул и махнул рукой в сторону земель на юге: — Там полно людских городов. Им не было никакой нужды оставаться среди выжженных пустошей. — Не все так отважны, Мастер Двалин, — вступился Ори за жителей Озерного города. Балин и Двалин смолкли, удивленно уставившись на юного гнома. Он не отвел взгляд и даже упрямо вскинул голову. Двалин несколько раз открывал рот, словно намереваясь что-то сказать, но так и не решился. Бильбо улыбнулся сам себе, усаживаясь чуть в стороне и подкладывая под спину свернутое одеяло. В начале путешествия Ори и не подумал бы противоречить кому-то вроде Двалина. За эти месяцы юный гном очень вырос, и Бильбо был невероятно горд им. И не он один. Нори разве что не светился от удовольствия, копаясь в своем мешке, а Дори, уже улегшийся спать, что-то пробормотал себе под нос с легкой усмешкой, — Не припомню, чтобы Двалин раньше терял дар речи, — отметил Торин, усаживаясь рядом с хоббитом прямо на землю. Хоббит широко ему улыбнулся: — Приятное зрелище, как считаешь? — Весьма. Надо бы ошарашивать его почаще, — кивнул король, переводя задумчивый взгляд на хоббита. — Я хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос. — Я? — Бильбо как бы невзначай приподнялся и поправил свернутое одеяло, с которого почти сполз. Краем глаза он осторожно разглядывал Торина. Хоббит понятия не имел, что ему могло понадобиться, но отказать этому гному в просьбе он не мог, какой бы странной она не была. Что ж, не стоило и пытаться. — И что за вопрос? Торин на мгновение замялся и почесал бороду, но взгляда не отвел: — Расскажи мне про него. Бильбо нахмурился: — Про кого? — Про того, кого ты любил, но потерял. Каким он был? Мне это не дает покоя. — С чего бы вдруг? — Уточнил Бильбо, не зная, смеяться ему или плакать. Ну почему гном прицепился к этой теме и не может оставить его в покое? Что еще ему интересно про себя узнать? — Мне… любопытно, — ответил король, обдумывая каждое слово. — Должно быть, в нем было что-то необыкновенное, если ты сумел в него влюбиться. Бильбо удивленно поднял брови: — Это еще почему? — Тебя же невозможно застать врасплох, — честно ответил Торин. — За время нашего путешествия ты кого только не повстречал — троллей, орков, эльфов, королей, даже оборотней — и ни разу даже бровью не повел, словно с тобой каждый день такое бывает. Так что этот «некто» должен быть кем-то поистине легендарным, чтобы привлечь твое внимание. — Ну… В каком-то смысле, так и есть, — задумчиво кивнул хоббит. Торин действительно стал легендой, героем из сказок, которые передавали из уст в уста, рассказывали в тавернах за кружкой эля и шептали у детских кроваток. Но в конце каждой истории герой неминуемо погибал. — Но я не поэтому его любил. Гном недоверчиво сверкнул глазами и чуть отклонился, вглядываясь в лицо хоббита. — Я не понимаю. Тогда почему ты его полюбил? Бильбо вздохнул, чувствуя, как подступает мигрень: — Важны не только достижения, знаешь ли. Я восхищался его смелостью и силой в бою, да, но главное было не в этом. — Так расскажи мне, каким он был, и, может, я пойму, — потребовал король. Похоже, мигрень подбиралась и к нему. — Ладно, — ответил Бильбо несколько резче, чем собирался. — Он был самым упертым и грубым хамом, какого мне только доводилось встречать! Торин поперхнулся: — Что? — Ты меня услышал. Он был откровенным и грубым вплоть до жестокости. А еще он всю жизнь отчаянно цеплялся за прошлое, постоянно сам себе трепал нервы, у него совершенно отсутствовало чувство направления, да и вкус в одежде впридачу. А, еще он курил «Южный край». Кто вообще в здравом уме курит эту гадость? — Последнюю фразу хоббит выплюнул, с отвращением поморщившись. — Гномы… Гномы с Синих Гор? — Предположил король, несколько отстраняясь от хоббита. — Вы просто не пробовали ничего другого, — отмахнулся Бильбо, поглощенный своей горячей тирадой. — Но он пробовал! Я как-то дал ему попробовать «Старого Тоби», и ты знаешь, что он сказал? Что «Южный край» лучше! Как будто эти дешевые помои могли сравниться с лучшим хоббичьим табаком! Наглец! — Очень глупо с его стороны, — согласился Торин, торопливо кивая. — А он и был глупцом. Второй по дурости идиот, каких я встречал! — Воскликнул хоббит, всплескивая руками от переизбытка эмоций. — А кто же первый? — Уточнил гном. — Я. Я самый непроходимый тупица на этом свете, ведь меня угораздило влюбиться в эту скотину, — он обессилено уронил руки и почувствовал, как сердце болезненно сжалось. — Он был твердолобым дураком с ужасным вкусом, и все равно, я любил его. Я любил его верность и преданность семье. Я любил его страстное упорство и непоколебимое чувство долга. И я любил его за то, что он никогда не сдавался, как бы жестоко с ним не обходилась жизнь. И даже когда весь мир был против него — а такое бывало, поверь мне — он все равно продолжал изо всех сил бороться за то, во что верил. Торин сурово свел брови к переносице, его губы неодобрительно скривились: — Что-то он мне не кажется таким уж… легендарным героем. Бильбо в ответ издал какой-то сдавленный хриплый звук, отдаленно напоминавший смех: — Тем не менее, он им был. Наша встреча навсегда изменила мою жизнь. Благодаря ему я стал лучшим хоббитом, чем был раньше, и я никогда этого не забуду. Теперь ты понимаешь, почему я его любил? — Возможно. Бильбо никак не мог прочесть выражение внимательных синих глаз. Он поражался тому, что гному не удалось разглядеть в его словах себя. Кто угодно, услышав эту речь, тут же обо всем догадался бы, но только не Торин. Гном никогда не умел взглянуть на себя со стороны. — Я от всей души соболезную твоей утрате, — негромко добавил Торин спустя несколько минут. Бильбо только повел плечом. — Моим он все же не был, — напомнил хоббит спокойно. — Тогда, полагаю, он не был таким уж идеальным, — фыркнул гном. — Что-что? — Переспросил Бильбо, сбитый с толку. Торин коротко улыбнулся на прощание и поднялся на ноги. — Постарайся набраться сил. Завтра снова придется продираться через заросли. Гном повернулся и скрылся в темноте, оставив Бильбо глупо смотреть вслед своей несчастной любви. Прошлой, настоящей, будущей — вечной неразделенной любви.