***
Торин и Бофур одновременно подпрыгнули, когда хоббит неожиданно завопил во все легкие. Бильбо даже не сомневался, что выглядит как большой ребенок, решивший внезапно закатить истерику, но ему уже было наплевать. Ему требовалось срочно дать выход нахлынувшему отчаянию, пока оно не прорвалось наружу, и способов было лишь два: как следует прокричаться или разбить кому-нибудь лицо. Поскольку он никак не мог выбрать между Трандуилом и Торином, пришлось довольствоваться криком. Когда он, наконец, закончил, то увидел обращенные к нему лица с непередаваемой гаммой эмоций на каждом. Не удостоив их вниманием, он повернулся на пятках и потопал по темным коридорам обратно к воротам. Там Гэндальф и Балин уже о чем-то спорили с одним безошибочно узнаваемым остроухим королем, пока Оин молча наблюдал за ними со стороны. Барда и его людей нигде не было видно, зато Бильбо заметил Двалина и Нори, так же державшихся в стороне и внимательно следившими за тремя верховыми эльфами, ожидавшими снаружи. — … не имеете права вот так вторгаться! — Ругался Балин, прожигая короля гневным взглядом. — Почему же? Ворота широко распахнуты, — холодно ответил эльфийский владыка. Гэндальф вклинился между ними, с трудом подавляя желание стукнуть обоих посохом: — А ну, хватит! Сейчас не время для… — Я всего лишь пришел, чтобы забрать обещанное, — высокомерно процедил Трандуил, поведя бровью. — Отдайте мне то, что мое по праву, и я уйду, можете не сомневаться. — Здесь нет ничего твоего! Мы еще даже не поделили сокровища! — Отрезал Балин. — Видимо, мне придется немного задержаться, не так ли? — Чтоб тебя, Трандуил, прекрати его дразнить! — Что здесь происходит?! — Пророкотал Торин, появившийся из темного проема, и стремительно двинулся в сторону названного гостя. Все трое разом повернулись на голос. Балин заметно расслабился, Гэндальф беззвучно застонал, Трандуил чуть изогнул губы, словно собирался оскалиться. — Что это здесь делает? — Требовательно спросил Торин, указывая пальцем на эльфийского короля, но уставившись на Балина. — Мне была обещана часть сокровищ, что были до поры укрыты в этой горе. Я пришел за ними, — ответил Трандуил, не дав Балину и рта раскрыть. Король гномов презрительно усмехнулся: — Ты ничего от меня не получишь, kalil rukhs. Трандуил продолжил невозмутимо наблюдать за ним свысока: — Я заключал договор не с тобой. Все взгляды тут же обратились к Бильбо, которому оставалось лишь пожать плечами: — Это так, мы заключили договор. Моя доля сокровищ в обмен на нашу свободу. — И я сдержал свое обещание, — добавил эльф, чуть склонив голову набок. — Теперь твой черед, полурослик. Хоббит поспешно кивнул и нетерпеливо замахал руками: — Да, да, конечно, я выполню свою часть уговора. Ты получишь обещанное. — Не получит! — Рявкнул Торин, рассекая воздух ребром ладони. Темные глаза вспыхнули жаждой крови, когда он снова взглянул на эльфийского короля: — Ты ничего от нас не получишь! Убирайся отсюда, пока я не вышвырнул тебя по частям. — Мастер Дубощит, держите себя в руках! — Вспыхнул Гэндальф, и воздух вокруг него затрещал от едва сдерживаемой силы. Балин поспешно отступил назад, но Трандуил даже не взглянул в сторону волшебника, хоть длинные светлые волосы и взметнулись, подхваченные внезапным порывом ветра. Торин взглянул на разгневанного волшебника без намека на почтение и вдруг сделал резкий шаг в его сторону. Бильбо метнулся вперед и вцепился ему в предплечье, надеясь удержать от непоправимой ошибки, на которую толкало его безумие. — Хватит, Торин, — взмолился он, обвиваясь вокруг напряженной руки и зарываясь пятками в землю. — Угрозы тут не помогут, так что, пожалуйста, успокойся. — Бильбо прав, — согласился Балин, вставая по другую сторону от Торина и опуская руку ему на плечо. — Криками ничего не решить. Вдохни поглубже и постарайся расслабиться, пока у тебя снова не разболелась голова. Торин смерил их негодующим взглядом, но все же заставил себя сделать глубокий медленный вдох. Тем не менее, Бильбо хватки не ослабил, а Балин незаметно подал брату жестами какой-то сигнал. Двалин все понял и отступил в тень, начиная незаметно огибать зал, не привлекая лишнего внимания. — Этот жалкий проходимец ничего не получит, — заявил Торин, стискивая кулаки. — Он не заслуживает даже пыли с моих ботинок! За сокровища этой горы мой народ веками проливал кровь, пот и слезы, а этот лживый мерзавец отвернулся от нас, когда мы нуждались в помощи! Непроницаемая маска лесного владыки пошла трещинами. Сверкающие глаза хищно сощурились, тонкие губы изогнулись в пугающем, но все еще притягательном оскале: — Не испытывай мое терпение, презренный червяк. Я отнесся со снисхождением к твоему истерическому припадку, но этот скулеж мне уже порядком надоел. Отдайте мне золото, что было обещано, или пеняйте на себя. Живо. Эхо еще не успело подхватить последнее слово эльфа, как Торин уже предпринял отчаянную попытку наброситься на лесного короля. Подоспевший Двалин напрыгнул на него со спины и стиснул в медвежьих объятиях. Втроем им удалось задержать Торина и уберечь лесного короля от незавидной участи калеки, что повлекло бы за собой начало новой кровопролитной войны с эльфами. — Торин! Возьми себя в руки, проклятый ты дурак! — Рявкнул Двалин, запрокидывая голову назад, подальше от буйствующего друга. Торин лишь рыкнул что-то на Кхуздуле и предпринял еще одну ожесточенную попытку разбить Двалину нос своим затылком. — Что за жалкое зрелище. Рвешься как бешеная псина с привязи, так и просишь, чтобы кто-то положил конец твоим мучениям, — протянул Трандуил, глядя на яростно бьющегося гнома сверху вниз. — Будь так любезен, заткнись! Ты делаешь только хуже! — Рявкнул Бильбо. — Вот именно. Перестань его подначивать, — хмуро поддержал хоббита Гэндальф. — А вообще, лучше бы вам пока уйти. — Я не двинусь с места, пока мне не отдадут обещанное, — отрезал Трандуил. — Ты получишь свое золото, — успокоил его Балин, пропуская мимо ушей грязное ругательство, которое выплюнул на это Торин, — но нам нужно время. Возвращайтесь через неделю, награда будет вас ждать. — Здесь его будет ждать лишь мой клинок… — Взревел Торин, но подавился воздухом, когда Бильбо поспешно зажал ему рот ладонью. Трандуил смерил Балина задумчивым взглядом, затем оглянулся на Торина и снова обратился к Балину: — Даю вам три дня. Если по истечении этого срока вы не выполните свою часть уговора, то я вырву силой то, что принадлежит мне по праву. — Идет, — согласился хоббит, взмахами свободной руки подгоняя эльфа к воротам. — Договорились. Теперь вам пора уходить! Эльфийский владыка неторопливо склонил голову набок и картинно повернулся в вихре шелка и бархата. Бильбо непроизвольно закатил глаза, когда высокая фигура исчезла за пределами видимости, словно подхваченная порывом ветра. Откуда только все эти короли учатся этим выходкам? Единственным исключением, на памяти хоббита, был Арагорн, хотя, возможно, тому виной были лишь тяжелые обстоятельства его жизни. Торин обрел свободу лишь когда даже терпкий сладковатый запах эльфа почти выветрился. В тот же миг он резко обернулся и ударил Двалина в челюсть, следующим стал Балин. Бильбо успел отскочить назад, опасаясь, что станет в этом списке замыкающим. Гномы могли сносить такие тумаки без трагических последствий, а вот хоббиты к подобному обращению были не приучены. — Как смели вы говорить за меня, — прогремел король, прожигая потемневшими глазами своих кузенов. — Напомнить вам, кто здесь король?! — Я помню своего короля, но только мой король забыл, кем он является, — отозвался Двалин, с досадой потирая челюсть. — Двалин прав. Торин, ты сам на себя не похож! Сколько я тебя знал, не было в тебе столько злобы и жестокости! — Заметил Балин, еще не до конца оправившись. — Разве ты сам не видишь? Ты ведешь себя совсем как… — Как твой дед, — закончил за него Гэндальф, суровый и такой же бескомпромиссный, как окружавшие их каменные толщи. — Ты теряешь рассудок, Торин Дубощит; совсем как твой отец, и его отец до него, и многие ваши предки еще раньше. Проклятье Дурина добралось и до тебя. — ЗАТКНИСЬ! — Взревел Торин, чье пунцовое лицо отвратительно контрастировало с серебристо-синим одеянием. — Не смей говорить мне о том, чего не понимаешь! Может, мой дед и потерял разум, но я — не он! Я куда сильнее, чем он когда-либо был, я не поддамся безумию! — Тогда как ты назовешь то, что сейчас происходит? — Мягко спросил Бильбо, чувствуя, как силы, нахлынувшие в пылу яростной борьбы, стремительно утекают, оставляя после себя лишь пульсирующую тяжесть во всем теле. Кажется, он никогда не чувствовал себя таким старым и помятым. Что ему останется, если они не смогут привести Торина в чувство? Снова стащить Аркенстон, во второй раз уничтожив их дружбу? И тогда Торин вновь станет собой лишь перед лицом скорой смерти? Неужели теперь его спасение будет означать куда более страшные мучения для них обоих? Торин повернулся к нему и замер. В глазах колыхнулось узнавание, растянутая в грозном оскале линия рта чуть смягчилась, когда он всмотрелся в хоббита: — Бильбо, пойми же! Я не могу отдать этому падальщику золото, которого он так жаждет. Помнишь, что я говорил тебе? Помнишь, что все сокровища этой горы были созданы трудом моего народа? Они принадлежат только гномам Эребора. Я не имею права раздавать их вот так. — Но ты сам предложил долю от этих сокровищ всем членам своего отряда, — напомнил хоббит, скрещивая руки на груди. — Разве не так? — Это так, но все мы — гномы Эребора, — терпеливо пояснил король, делая шаг к полурослику. Бильбо по привычке отшатнулся, и гном застыл на месте; на его лице промелькнуло сначала удивление, а затем боль. — Ты боишься меня, — прошептал он пораженно. С этим тихим вздохом могучие плечи бессильно опали, взгляд потух. — Не тебя, — поправил его Бильбо, — а того, в кого тебя превращает безумие. Торин, ты мой друг, и я безоговорочно тебе доверяю. Но это… это не ты. Ты не тот Торин, которого я знаю. Теперь я вижу перед собой лишь незнакомца, одержимого сверкающим камнем. Лицо короля накрыла тень. — Ты продолжаешь винить Аркенстон в моем состоянии, но это чушь. Как я могу прислушаться к твоим словам, если ты возненавидел его с первого взгляда и с тех пор уговариваешь меня от него избавиться? — Я ведь предупреждал, что все будет именно так! — Воскликнул он, взмахом руки указывая на короля. — Я боялся именно этого, я говорил, что проклятый камень сведет тебя с ума! Так оно и вышло, ты лишился рассудка! — Ничего я не лишился! — Рявкнул Торин, поднимая на него тяжелый взгляд налитых кровью глаз. Они ходили кругами. — Лишился, и хватит с меня этих споров! — Отчеканил Бильбо, резко поворачиваясь и скрываясь в темноте тоннеля. — Куда ты собрался? — Донеслось до него сзади. — Подальше от тебя! — Отозвался он. — И не надо за мной идти! Я не собираюсь с тобой говорить до тех пор, пока ты не придешь в себя! — Он собирается игнорировать тебя ближайшие несколько лет, — услужливо перевел королю Гэндальф, которому явно нравилось подливать масла в огонь. Торин бросил что-то в ответ, но Бильбо его уже не слышал. Ему было все равно. Вряд ли король решил вдруг сказать на прощание что-то хорошее.***
Бард собрал своих людей и увел прочь из Эребора в тот же день. Бильбо долго смотрел им вслед, нервно сжав губы, и гадал, когда ему снова доведется их увидеть. Может статься, что на поле битвы. Гэндальф, стоявший рядом, провожал их тяжелым взглядом колючих серых глаз. Лишь ему одному было ведомо, какие предзнаменования видел старый волшебник в столь недобром расставании. — Удалось до него достучаться? — Сухо поинтересовался хоббит, когда они остались у главных ворот одни. — Нет. Он не желает никого видеть. Ушел в одну из дальних комнат и окопался там, — отозвался Гэндальф, хмуро наблюдая, как растворяются вдалеке очертания Барда, ведущего своих людей домой. Бильбо засопел и потер рукой лоб: — Что нам теперь делать? Трандуил это так просто не оставит. — Не оставит, — согласился волшебник, глубоко вздохнул и устало навалился на свой посох. — Боюсь, у нас только два выхода. Вынести сокровища тайком или же отвлечь Торина, пока лесной король заберет их сам. Бильбо наморщил нос: — А если Торин нас застукает? Морщины на лбу волшебника стали глубже и жестче. — Будем надеяться на лучшее. Не хватало только, чтобы друзья передрались между собой. Бильбо про себя подумал, что хуже все равно уже не станет. Возможность убедиться в обратном представилась ему на следующий же день. Даин Железностоп явился в сопровождении, кажется, всей своей армии. Бильбо не застал момент его появления, но догадался, что лорд Железных Холмов прибыл в Эребор, по наводнившим еще вчера пустынные чертоги толпам тяжело вооруженных гномов. — Откуда их столько? — Выдохнул Фили, подошедший вместе с онемевшим от неожиданности братом. Бильбо скользнул взглядом по знакомым доспехам и тяжелым кованым ботинкам, без труда догадавшись об их происхождении. — С Железных Холмов. — Дядя Даин здесь! — Задохнулся восторгом Кили, вновь обретший дар речи. Бильбо поглядел на него с легким удивлением: — Дядя? Мне казалось, он приходится вам кузеном. — Ну, по сути так и есть, но мы привыкли считать его дядей, — пояснил младший принц, оживленно сверкая темными глазами. — Он всегда присылал нам подарки на дни рождения, а однажды он взял нас с Фили в тот паб и… — И на этом история заканчивается, — поспешно вклинился Фили, невзначай обхватывая брата за голову одной рукой и зажимая рот ладонью. — Даин приходится нам каким-то там очень далеким братом, но отношения у нас весьма хорошие. Когда Эребор пал, он принял у себя многих выживших. Не удивительно, что он и теперь захотел прийти на помощь. Бильбо впервые слышал о том, что Даин был близок с Фили и Кили. Хотя, если подумать, Торин как-то упоминал, что из всех родичей с Железных Холмов ему нравится именно Даин. Разумеется, он и близко не подпустил бы к любимым племянникам кого-то, кому не доверял. — Наверняка Даин сейчас у Торина, — задумчиво протянул Фили и вдруг брезгливо вскрикнул, отталкивая брата подальше от себя. — Какая гадость, Кили! Не смей лизать мою руку! Страшно подумать, где успел побывать твой язык! Кили с готовностью продемонстрировал тот самый язык брату, энергично вытиравшему ладонь о свои штаны. — В другой раз держи свои руки при себе! Пошли, Бильбо, поздороваемся! Дядя Даин тебе понравится! Прежде чем Бильбо успел раскрыть рот, чтобы оспорить это утверждение, его уже утащили в самую гущу закованных в железо тел. Он успел услышать, как протяжно застонал Фили, ныряя следом в толпу. Хоббиту пришлось плотно сжать челюсти, чтобы не исторгнуть плоды бунтующего желудка прямо на бороду какого-нибудь незнакомого гнома, пока Кили волочил его вперед, то резко виляя в сторону, то круто поворачивая или же резко останавливаясь на месте, чтобы избежать столкновений. И хотя такого рода прогулки ему категорически не нравились, Бильбо все же был благодарен молодому гному хотя бы за то, что тот успешно держал его несчастные помятые ребра подальше от широких нагрудников сновавших вокруг незнакомцев. Кили выпустил Бильбо лишь добравшись до самых ворот, где они обнаружили Торина в компании хмурого гнома с копной подернутых сединой огненно-рыжих волос и великолепной бородой, спадавшей волнами мелких кос до самого пояса. Заметив их, Кили испустил радостный вопль: — Дядя Даин! — Заорал он и припустил вперед со всех ног. Хмурый гном обернулся на крик и расплылся в улыбке, которая оказалась вполне приятной, несмотря на исполосовавшие лицо шрамы: — Кили! Фили! Вот они, мои любимые вредители! Кили засмеялся и кинулся на Даина с такой прытью, что Бильбо болезненно поморщился. Хоббит в глубине души считал, что объятия с кем-то, закованным в доспех, не стоят риска. Однако, гномы явно считали иначе, приветственно сшибаясь лбами и наперебой приветствуя друг друга на смеси всеобщего языка с Кхуздулом. Фили подошел более степенно, но так же счастливо улыбнулся, сцепившись с дядей руками и сойдясь с ним лбами. Молодой принц успел что-то шепнуть дяде на ухо, отчего тот весело хохотнул и хлопнул его по плечу. — Хоть что-то никогда не меняется, — посмеивался Даин, выпуская Фили из объятий. — Торин, почему ты мне сразу не сказал, как они изменились? Фили уже совсем взрослый, а Кили даже успел одолеть дракона! Маленькие пузуны, которые так и норовили налопаться песка, превратились в могучих воинов! Кили гордо выпятил грудь, а Фили обреченно застонал: — Ты до конца жизни собираешься припоминать нам этот песок? — Вы двое сожрали столько, что вас потом тошнило! — Напомнил ему Даин, с укором выгибая одну бровь. — Дис мне за это чуть ноги не сломала и забрала мой лучший эль. Я еще на ваших свадьбах буду припоминать этот песок! — Было забавно, — заметил Торин, в ответ на возмущенный взгляд лишь пожав плечами, — и это не самая позорная ваша выходка. Помнишь, когда они без спросу взяли у фермера пони… — Кстати, Даин, — громко заявил Кили, оборвав эту трогательную прогулку по закоулкам памяти, — мы хотели тебя кое с кем познакомить! Бильбо, иди сюда! Хоббит послушно подошел ближе и встал рядом с молодыми гномами, пока те его представляли: — Дядя Даин, перед тобой наш славный хоббит-взломщик Бильбо Бэггинс. Бильбо, это наш любимый кузен Даин, сын Наина, внук Грора, Лорд Железных Холмов. Голубые глаза очередного потомка Дурина медленно скользнули по замершему хоббиту, после чего остановились на его волосах. Моргнув, Даин проговорил что-то на Кхуздуле. Торин ответил в той же манере, самодовольно отведя плечи назад. Даин резко повернулся к нему, вскинув бровь: — Шутишь? — Обронил он на общем языке, недоверчиво уставившись на Торина. — А похоже? — Отозвался король, скрещивая руки на широкой груди. — Брось, ты же меня знаешь. Даин кивнул и бросил на Бильбо быстрый взгляд: — Вот именно, я даже не думал, что ты когда-нибудь вообще… — Я тоже, — заметил Торин, поведя плечом. — Но так сложилось, и теперь ничего не поделаешь. Даин хмыкнул и повернулся обратно к хоббиту, чуть склонив голову набок: — Любопытно. Что ж, рад нашему знакомству, Мастер Бэггинс. — Как и я, Мастер Железностоп, — отозвался хоббит, вежливо кивнув. — Вы пришли как нельзя кстати. Может быть, хотя бы вам удастся уговорить Его Высочество не объявлять войну лесным эльфам из-за честной сделки, которую я с ними заключил. Даин помрачнел, а Торин негромко пробормотал: — Бильбо, не стоит сейчас затевать этот разговор. Даин только что прибыл после долго пути… — Разве я не предупреждал, что буду говорить с тобой только когда у тебя мозги на место встанут? — Прошипел Бильбо, бросив на короля гномов злой взгляд. — Ты уже пришел в себя? Готов признать, что Аркенстон свел тебя с ума? Что гнать прочь людей Озерного Города и угрожать Лесному Владыке было очень глупо с твоей стороны? Нет? Тогда лучше помолчи. Даин подавился воздухом и зашелся кашлем, в то время как Торин сощурил синие глаза: — Я уже говорил, что у меня нет причин доверять этим людям и уж тем более эльфам. Пока гномы Эребора не получат назад свой дом и богатства, я никого к ним не подпущу. — Твои гномы на другом конце света, — напомнил ему Бильбо, упираясь руками в бока. — Может, ты не заметил, но пока им некуда возвращаться, кроме как в груду обломков, если мы к тому времени все это не починим. А мы не сможем этого сделать без помощи людей из Озерного Города! — Даин привел к нам гномов с Железных Холмов, — ответил Торин. — Люди нам больше не нужны. Что касается эльфов, то я не дам им ни монетки из тех сокровищ, что они надеятся украсть. У эльфов нет на них прав. — Речь идет о моей доле сокровищ, — подчеркнул Бильбо, грозно сверкая глазами на короля, — о доле, которую я честно заработал. Разве я не могу поступать с ней так, как я считаю нужным? — Ты можешь делать с ней все, что угодно, но только не отдавать Трандуилу, — прорычал Торин. — Да чего вы лаетесь? — Вклинился в перепалку Даин. Бильбо ответил раньше, чем Торин набрал в грудь достаточно воздуха: — Торин помешался из-за Аркенстона. — Вот и нет! — Возмутился король. Глаза Даина уже стали размером с две добрых плошки. — Ты просто возненавидел этот камень с первого взгляда, без всяких оснований! — Тогда почему сначала ты был согласен с моей сделкой, а затем вдруг резко передумал? Почему легко согласился на помощь людей из Озерного Города, а через неделю уже прогнал их прочь? — Наседал на короля хоббит. — Все изменилось именно с тех пор, как ты нашел этот дурацкий светящийся булыжник! До этого все было нормально! — Кстати, а тут он прав, — медленно кивнул Кили, тут же съежившись под взглядом повернувшего к нему Торина. — Ты действительно стал вести странно после того, как камень нашелся… — Все, хватит! Я не желаю больше слышать этот бред! — Пророкотал Король-под-Горой, рассекая воздух рукой. — Со мной все нормально, и Аркенстон — не угроза! Бильбо громко фыркнул и смерил короля презрительным взглядом. — Ну и умора. Где можно сделать ставки? — Шепнул Даин на ухо молодым принцам. — Поговори с Нори, он тебя впишет, — так же тихо ответил Фили. — Я все слышал! — Рявкнул Бильбо, рывком поворачиваясь к замершей троице. — Нашли повод для шуточек! Вообще-то, у нас тут большая проблема! — Полностью с тобой согласен, — кивнул Даин, прищуривая голубые глаза. — У нас действительно есть большая проблема. По пути сюда мы кое-что узнали. Осквернитель собрал войско. Огромная армия из Орков и Гоблинов уже выдвинулась в сторону Эребора. Грядет война.***
— Почему все на меня так таращатся? Двалин пожал плечами; починка прохудившегося ботинка занимала его куда больше вздыхающего хоббита. — Не знаю. Может, никогда хоббитов не видели. Сомневаюсь, что хотя бы половина из них вообще знает, кто такие хоббиты. Краем глаза Бильбо заметил, как очередной незнакомец тыкнул в него пальцем и что-то зашептал на ухо приятелю. — Мне кажется, они смотрят на мои волосы. — Может, им приглянулись твои бусины, — невзначай предположил Бофур, сидевший от него по другую сторону. Бильбо продолжал наблюдать. Гномы откровенно потешались, смеялись и трясли головами. Один даже сделал в сторону хоббита совершенно неприличный, но зато очень понятный жест. — Что-то мне подсказывает, что дело не в бусинах. Двалин поднял глаза на весельчаков и вдруг швырнул в одного тяжелым ботинком. Удар пришелся точно в лицо, и гном с громким воплем повалился на спину. Второй уже хотел было встать на защиту подбитого товарища, но тут Двалин стал подниматься и незнакомец стремительно передумал. Он просто подхватил оглушенного приятеля, и они поспешно удалились. Бофур довольно усмехнулся, а Двалин пошел за своим ботинком. — Давайте притворимся, что этого не было. Все равно я так и не понял, о чем они говорили, — вздохнул Бильбо. — Да ни о чем особо интересном, — заверил его Бофур, ободряюще подмигнув. — Не знаю, и знать не хочу, — пробормотал хоббит, устало растирая ладонями лицо. — Никто пока не выходил? Гном отрицательно поцокал языком: — Не-а. Дверь закрыта. — Ну еще бы, — снова вздохнул Бильбо, бессильно роняя руки. Услышав известия об Азоге, Торин тут же созвал совет, на котором помимо него и Даина присутствовали Балин и Гэндальф. Уже несколько часов минуло с тех пор, как они заперлись в одной из комнат, но оттуда пока никто так и не вышел. Бильбо гадал, чем они там занимались. Строили планы? Пытались убедить Торина прислушаться к доводам разума? Внутренний голос услужливо подсказывал, что последнее более вероятно и при этом абсолютно бесполезно. — Как думаешь, Даин сможет до него достучаться? — Поинтересовался он вслух, когда Двалин вернулся. — Сомневаюсь, — фыркнул воин, падая на свое место с победно зажатым ботинком в руке. — Даже у вас с Балином ничего не вышло. Нет, без шансов. — Начинаю жалеть, что те люди больше не станут иметь с нами дел, — заметил Бофур, почесывая грязную щеку. — Их помощь сейчас очень пригодилась бы. Бильбо поморщился, когда Двалин кивнул: — Это точно. Глупо отрицать, эта победа может оказаться слишком дорогой. — Многие погибнут, — мягко проговорил игрушечных дел мастер. — Возможно, даже кто-то из нас… — багряное море разлилось до самого горизонта. Даже всматриваясь вдаль до рези, он не видит конца распростертым на земле телам. Гномы, эльфы, люди, орки — смерть для всех одна. Все теперь лежат рядом, неотрывно следя за ним мертвыми неподвижными глазами. Разложение уже начало отравлять воздух, заставляя желудок корчиться. Он крепко зажмуривается, пряча лицо в ладонях, не в силах смотреть на распростертые тела. Вина пожирает его изнутри. Он должен лежать вместе с ними — — Ну уж нет, — заявил он громко, отгоняя воспоминания. Двалин насмешливо фыркнул, но глаза его посмотрели на хоббита с непривычным теплом: — Даже тебе не обхитрить смерть, взломщик. — Может и так, — согласился он, прожигая взглядом дверь, за которой шел совет. — Но я попробую уравнять шансы. Солнце уже давно опустилось за горизонт, а луна успела высоко вскарабкаться на небосвод, когда дверь, наконец, с грохотом распахнулась. Бильбо подскочил на месте, заметив Гэндальфа, устремившегося прочь с потоком брани. Вслед за взбешенным волшебником показались Балин и Даин с почти одинаковыми разъяренными, но при этом скорбными лицами. Они так же быстро скрылись из глаз, обеспокоенно переговариваясь и размахивая руками, даже не заметив замершего в углу хоббита. Бильбо продолжал гипнотизировать темный дверной проем, но Торин так и не появился. Потеряв терпение, он медленно подошел и заглянул внутрь. Король сидел у разгромленного стола, стиснув голову руками. Широкие плечи склонились к земле, густые волосы сбились в лихорадочном беспорядке. Перед хоббитом сидел не Король-под-Горой, а всего лишь старый и очень уставший гном. По его сердцу побежала паутина тонких трещин. — Торин, — позвал он негромко, входя внутрь. Гном поднял голову и нашарил глазами полурослика. — Бильбо. Пришел еще покричать? — Нет пока. Горло еще побаливает с прошлого раза, — проговорил он, осторожно усаживаясь на устоявшие остатки стола. Он случайно задел ногами бедра короля и с удивлением обнаружил, что впервые их глаза оказались на одном уровне. Это было приятным разнообразием. — Прекрасно. Мои уши еще не пришли в себя после воплей Гэндальфа, — признался гном, опустив глаза туда, где их тела соприкасались, а затем снова заглянул Бильбо в лицо. — Балин и Даин считают, что мне стоит попросить Трандуила о помощи. — И они правы, — согласился хоббит, разглядывая гнома в ответ. — Нам необходима поддержка и эльфов, и людей, если мы хотим выстоять в этой войне. Торин яростно замотал головой, спутанные волосы упали ему на лицо. — Я не могу обратиться к ним за помощью. Это значило бы попрать всю свою гордость. — Гордость тебе дороже собственного народа? — Вспыхнул Бильбо, выгибая одну бровь. — Дороже жизней племянников и друзей? Такова цена твоей гордости? — Ты не понимаешь. Все, что осталось у меня после падения Эребора — это гордость, — выдавил король, изгибая губы словно от нестерпимой боли. — Я потерял свое королевство, свой народ, свой титул и даже свою семью. Так долго у меня не было ничего, кроме гордости, что я уже не знаю, есть ли во мне хоть что-то, кроме нее. Что от меня останется? Бильбо не знал, что ответить. Он не знал, что делает королей королями. Но зато он знал, что их убивает. — Торин… Ты сказал, что не сможешь пойти на сделку, но, может, ты позволишь мне со всеми договориться? — Я не прошу тебя об этом, — покачал головой король. — Все, что от тебя требуется — оставаться в безопасности. Сосредоточься пока на этом. Никто уже не будет в безопасности, когда орки Азога захлестнут Гору. Бильбо видел по глазам, что Торин и сам прекрасно это знал. — Неужели ты все еще ничего не понимаешь? — Обреченно спросил хоббит, заглядывая в темную синеву. — Я в своем уме, — отрезал Торин, но глаза его остались неподвижны. — Я хочу, чтобы ты верил мне. — Я бы тоже очень этого хотел, — пробормотал он, ведь тогда и правда все было бы куда проще. — Но я не могу отрицать того, что вижу перед собой. Можешь проклинать меня и ненавидеть, но я клянусь тебе, Торин Дубощит, что я спасу тебя от этого безумия. При этих словах что-то всколыхнулось внутри синих глаз. Словно фейерверк, разорвавшийся в ночном небе, в глубине вспыхнул свет. Прежде, чем Бильбо успел опомниться, Торин притянул его к себе и спрятал лицо у хоббита на животе, обхватив бедра руками. Бильбо охнул и едва сдержал порыв оттолкнуть гнома. — Я счастлив, что встретил тебя, — выдохнул гном сдавленно. — Мне так повезло, что Гэндальф выбрал именно тебя. Ты… Ты сделал мою жизнь лучше одним своим существованием, Бильбо Бэггинс. Все внутри хоббита сжалось. Возможно ли испытывать восторг и скорбь в одно и то же время? Видимо, да, ведь именно эти чувства разрывали ему грудную клетку, вспарывали легкие. Отбросив все мысли прочь — ведь любые мысли сделали бы теперь только хуже — он зарылся пальцами в спутанные темные волосы, захлебываясь знакомым запахом. Торин застыл на мгновение, а затем прижался сильнее, впиваясь руками в мягкие бедра. Бильбо не возражал, обнимая короля в ответ. — Я тоже рад, что встретил тебя, — прошептал он, сжимая веки в попытке удержать выступившие слезы. — Очень, очень рад. Совсем другие слова рвались наружу. Он хотел сказать, что был счастлив хотя бы снова увидеть Торина. Услышать его голос, смеяться вместе с ним, плакать, да даже ругаться с ним. Просто снова прожить хоть день рядом с любовью всей своей жизни было бесценным подарком. И какая разница, что Торин не мог любить его в ответ, какая разница, что он снова не мог мыслить здраво. Того, что он все еще был жив, было достаточно. Все, что он знал о любви, оказалось сказками. Бильбо представлял себе что-то высокое и светлое, простое и понятное, как во всех тех книгах, что он читал. В жизни же все оказалось совсем иначе. Торин не наполнил его жизнь каким-то новым сакральным смыслом, не подошел к нему как отколотая половинка. Бильбо вполне мог жить и без этого гнома, даже делал это много лет и большую часть был счастлив. Пусть он и не переставал любить погибшего короля, но не зачах от тоски как герой какой-нибудь трагической баллады. О любви он понял вот что: Торин не делал его лучше, но он вдохновлял его стараться. Да, он мог бы прожить свою жизнь в одиночку, но она становилась лучше, если в ней был этот гном. И хоть разбитое сердце все равно продолжало биться, он выплакал все слезы по потерянной единственной душе, которая стала ему родной. Может, его любовь просто была другого рода, не та, которую воспевают наперебой барды, но она была настоящей. Пускай сердца хоббитов не такие верные, как у гномов, и не такие стойкие, как у эльфов, но любили они так же сильно. Это чувство горело в его груди восемьдесят лет и будет гореть еще столько же, ведь однажды познав счастье любви, сердце уже не может его забыть. Я люблю тебя, — повторял он мысленно, путаясь пальцами в густых волосах. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, и мне очень жаль, но так нужно. Я не могу позволить тебе снова умереть. Прости меня Торин, умоляю, прости. Торин поднял голову и заглянул ему в лицо. Заметив мокрые дорожки слез, он удивленно распахнул глаза и поднес руку к его щеке. — Не нужно плакать, ghivashel. Все будет хорошо. Мы не проиграем. Бильбо просто закрыл глаза, позволив шершавому пальцу стереть следы слез. Ничто уже не будет хорошо. Ему придется снова предать Торина. Снова пожертвовать их дружбой. Ничто не будет хорошо. Жизнь — не красивая сказка, и в конце этой тяжелой дороги его ничего не ждет. Прости меня.