***
— Мастер Балин? У меня для вас письмо от лорда Даина. Балин кивнул и протянул руку, не отрывая взгляда от бумаг, которые он просматривал: — Спасибо. Свободен. Слуга передал ему письмо в толстом конверте, поклонился и ушел. Балин бросил его на стол и закончил читать имеющиеся у него отчеты, прежде чем, наконец, взглянуть на письмо от Даина. К его удивлению, почерк на конверте оказался не теми знакомыми каракулями, которые он ожидал увидеть. Заинтересовавшись, он поднял письмо, сломал печать, а затем пробежался глазами по подозрительно скругленным буквам. То, что он прочитал, заставило его сердце замереть в груди. — О нет. Бильбо… что же мы наделали?***
«От дяди Даина? О чем?» — удивился Кили, забрав толстый конверт у гнома из личной стражи Даина. — Подожди, это почерк Бильбо, — заметил Фили, разглядывавший второй такой же желтый конверт. — С чего вдруг он решил слать нам письма? Стражник беспомощно пожал плечами: — Я не знаю. Все, что мне приказал Лорд Даин — передать эти письма вам обоим. Фили переглянулся с братом, прежде чем отпустить стража. Как только незнакомец ушел, он открыл письмо и начал читать. Пять минут спустя письмо превратилось в комок бумаги и полетело на пол, когда он бросился к своему все еще читающему брату. Кили взвизгнул и поймал его одной рукой, а другую выбросил назад, чтобы удержать равновесие и не свалиться со стула. — Фили! Какого Балрога?! — воскликнул он, отбрасив светлые косы, упавшие ему на лицо. — Совсем сдурел?! — Ты должен был умереть, — прохрипел Фили, крепче обнимая своего единственного брата. — Мы оба. Мы оба должны были умереть… Он почувствовал, как Кили слегка расслабился в его руках, но не осмелился разжать хватку. — Фи, какого…? — Дочитай письмо, Кили, — сказал он, уткнувшись лицом в спутанные темные локоны, и изо всех сил постарался не представлять мир без своего младшего брата рядом с ним. — Просто дочитай.***
— Братишка? Что читаешь? — Поинтересовался Глоин, бесцеремонно врываясь в комнату, которую Оин объявил своей. Его старший брат стоял перед столом, уставленным всевозможными травами, инструментами и прочей лечебной ерундой, о которой целитель знал все, но никогда не утруждался поделиться этим знанием с кем–либо. Оина всегда раздражала невежественность окружающих, так что Глоин взял за правило вести себя рядом с ним нарочито глупо, просто чтобы досадить брату. Целитель не ответил, продолжив жадно читать письмо в руках. Глоин озадаченно наблюдал, как глаза его старшего брата сначала расширились, затем неожиданно сощурились, пока, наконец, не подернулись слезами. Он несколько раз исступленно всхлипнул, но не позволил себе расплакаться, на что Глоин не сдержался и закатил глаза. Оин скорее поцеловал бы эльфа, чем позволил себе заплакать перед своим младшим братом. — Ну серьезно, что там такое? — Снова спросил он, подойдя ближе к брату. — Это еще одно письмо от Дис? Я знаю, что вы двое основали клуб по интересам, чтобы на пару с наслаждением пытать Торина чувством вины и противными лекарствами, но мне кажется, что сейчас не самое подходящее время жаловаться ей на его твердолобую задницу… — Глоин, — перебил Оин, не повышая голоса и не отрываясь от письма, — похоже, я только что узнал, как я умру.***
— Бофур? Это правда? — удивился Бомбур, оторвавшись от письма и уставившись на гнома, сидевшего напротив. Бофур проигнорировал его и продолжал бегать по листку пергамента глазами, которые с каждой секундой становились все темнее и темнее. И его нельзя было за это винить. Его собственный желудок скрутился в узел, и Бомбур не знал, плакать ему или кричать от того, что он только что узнал. — Ох, что же мы наделали? — спросил он вслух, с горечью размышляя об их друге полурослике, который ради них буквальности сделал невозможное, пожертвовав всем. — Мы так долго относились к нему с подозрением; должно быть, ему было так больно, что ему не доверяли! И Торин! Как мы могли позволить ему или нашим принцам умереть… — Бомбур, — прервал его Бофур, наконец взглянув на брата своими темными глазами. — Я боюсь, что Бильбо на этот раз откусил больше, чем сможет прожевать.***
— Это что за нахер?! — Дори! Только не перед Ори! — Нори издевательски нахмурился, прикрыв уши Ори ладонями. Дори, к его большому удивлению, пропустил замечание мимо ушей и просто продолжил ходить взад и вперед, пока читал письмо, стиснутое в руках. Ори держал такое же послание и изучал его с поразительным вниманием, а на коленях у него лежал третий нераспечатанный конверт, на котором было нацарапано собственное имя Нори. Прищурившись, он вгляделся в почерк, но так и не смог припомнить, где же видел его раньше. — Нори, думаю, тебе стоит это прочесть, — медленно проговорил Ори, протягивая ему тот самый конверт, при этом не отрывая взгляда от собственного письма в другой руке. Нори пожал плечами, взял конверт и вскрыл его одним из своих кинжалов. Он быстро пробежался глазами по выпавшему оттуда листу пергамента, а затем почувствовал, как пол проваливается под его ногами. — Вот дерьмо.***
— Торин? Ты в порядке? Он пропустил слова Балина мимо ушей и продолжил пялиться на письмо в своих руках. Хотя он уже перечитал его множество раз, отчего-то смысл прочитанного никак не укладывался у него в голове. Бильбо вернулся назад во времени? Чтобы спасти их? Чтобы спасти Фили и Кили? Спасти Торина? Никогда ему не доводилось слышать более дерзкой и безумной истории. Но чем дольше он размышлял об этом, тем больше кусочков мозаики складывалось у него в голове: подозрительная благосклонность Бильбо при их первой встрече; его попытки защитить их; его яростная преданность и привязанность к едва знакомым гномам, которых он толком и не знал… Он снова скользнул взглядом по последней строке. Витиеватым почерком было выведено: «Я люблю тебя вот уже восемьдесят лет и буду любить еще столько же». Погибший возлюбленный Бильбо — тот самый, о котором он так тепло отзывался, которого оплакивал и которого продолжал любить, зная, что его чувства не взаимны, — все это время был не каким–то неизвестным дураком. Это был Торин. — Балин… Я совершил ужасную ошибку, — тихо сказал он, сложив письмо и сунув его в карман плаща. Его давний друг медленно кивнул. После прочтения своего письма Балин словно постарел лет на десять. — Я думаю, мы все её совершили, намеренно или нет. Теперь вопрос в том, что нам делать? Воспоминание о голосе Бильбо, говорившего с ним, пока он спал, беспощадно терзало его разум. Этот звук был единственным проблеском света в темной пучине кошмаров о смерти, страхе и безумии. — Приведи остальных. Сейчас же. Балин моргнул. — Но зачем? Торин оскалил зубы в кровожадной улыбке: — Затем, что мы отправляемся в Мордор.***
— Нет. Взгляд Торина потемнел, а гномы вокруг него напряглись и начали рычать, как стая собак. У Даина было легкое искушение бросить палку, просто чтобы посмотреть, как они отреагируют. Если они побегут за ней, значит, можно больше не воздерживаться от псарных шуточек. — Не припоминаю, чтобы я спрашивал твоего разрешения, — пророкотал Торин, пытаясь выглядеть свирепо и угрожающе. Но Даин все еще прекрасно помнил, как его двоюродный брат на спор сбрил брови, после чего стало довольно сложно воспринимать его всерьез. — Очень жаль, потому что оно понадобится тебе, прежде чем ты сможешь отправиться за своим маленьким хоббитом, — возразил он, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене. Двалин фыркнул и злобно усмехнулся: — Последний раз, когда я проверял таблички, это была не твоя гора. — Что ж, ты прав, это не мое королевство, — легко согласился он, главным образом потому, что знал, как его напускное спокойствие бесит Двалина, — но вот армия, которая вам понадобится для штурма Мордора, чтобы спасти вашего обожаемого полурослика, подчиняется мне. Стоявший рядом с Торином Двалин ощетинился вместе с другими гномами, чьи имена Даин никак не мог вспомнить. Он знал, что имена начинались на букву «Б» и были весьма созвучны, но не более того. В конце концов, это были всего лишь простолюдины, и ему было ни к чему запоминать их имена. Однако по другую сторону от Торина стоял Балин и задумчиво разглядывал что–то на потолке, почесывая бороду. — В целом, он прав. Основные наши силы состоят из солдат Даина, Трандуила и Барда. Без них мы сможем противопоставить всей мощи Мордора лишь наш маленький отряд и, возможно, Гэндальфа, — Балин, как всегда, был голосом разума. Иногда Даин поражался, как с таким гномом в качестве старшего брата Двалин умудрился вырасти столь косноязычным. Плечи Торина напряглись, а его и без того бледное лицо побелело еще сильнее. Несмотря на, очевидно, жуткую боль, его упрямый кузен настоял на том, чтобы сесть в постели, как только призванный им Даин и члены отряда прибыли к нему в покои, чтобы обсудить оставленные хоббитом письма. Он не стал читать каждое лично, но, судя по тому, что он мельком увидел у волшебника, полурослик каждому оставил достаточно поводов для размышлений. — Ты отказываешь мне в помощи? — тихо спросил его кузен. Даин закатил глаза. — Нет, дурень, так что перестань так пялиться на меня. Я помогу вернуть твоего хоббита, но сначала ты должен отдохнуть и подлечиться. От тебя не будет никакого толку, если ты умрешь, не дойдя до Мордора. — Бильбо там совсем один, без защиты, — возразил Торин, в очередной раз явив миру свое непрошибаемое ослиное упрямство. — Мы не можем позволить себе задерживаться! — Вообще–то он не один, — уточнил большой и круглый гном, подняв руку и с оживлением помахав ею в воздухе. — Я слышал от Гэндальфа, что Бильбо взял с собой своего питомца, новую любовницу и пугающую эльфийку. Судя по брошенному исподлобья взгляду, Оин намеревался серьезно пересмотреть свое мнение о товарище: — И какая часть этого заявления, по-твоему, должна была убедить нас в том, что он в безопасности? — Что значит «новую любовницу»? — Выплюнул Торин, переведя горящий взгляд на стушевавшегося гнома. — С каких это пор у него появилась любовница? Один из других рыжеволосых гномов — тот самый, вороватого вида, который ради забавы продолжал таскать ножи у его солдат — громко фыркнул: — Это он про Барда. Глаза Торина широко распахнулись, а рот скривился в уродливой гримасе: — ЧТО?! Я БЫЛ В ОТКЛЮЧКЕ ВСЕГО ДВА ДНЯ, И ВЫ, ДУРАКИ, ДАЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ С ЭТИМ ЧЕРВЕМ?! ДА ЧТО С ВАМИ ВСЕМИ НЕ ТАК?! У ВАС БЫЛО ВСЕГО ОДНО ЗАДАНИЕ! ОДНО! От этого разъяренного вопля гномы все как один вздрогнули и зашевелились. Даин снова закатил глаза и уже не в первый раз задался вопросом, зачем он вообще покинул свою гору. Возможно, пришло время лучше узнать семью со стороны матери… — Это ты изгнал Бильбо из города, — хмуро напомнил Балин, потирая ухо. — Нам даже пришлось послать Даина только для того, чтобы убедить его навестить нас! Как мы могли присматривать за ним, если ему даже входить сюда не позволялось? Это остудило пыл Торина прежде, чем он успел извергнуться вулканом. Балину всегда хорошо удавалось подавить гнев Торина в зародыше, прежде чем тот перерастал во что–то неуправляемое. Хоть ему и было не под силу остановить волну ярости — лишь Фрерин умел успокоить своего брата — но Балин все же мог сдерживать ее, пока та сама собой не затухала в глубине сознания Торина. Даин постарался не обращать внимания на болезненный укол в груди при воспоминании о Фрерине. За сотню лет он наловчился заглушать порывы своего сердца. — Вне зависимости от твоего мнения о его спутниках, мастер Бэггинс не беззащитен. Этих троих будет вполне достаточно, пока мы не подоспеем. Торин посмотрел на него своими голубыми — как у Фрерина — глазами. Даин мог прочитать в них горькое отчаяние, с которым кузен безмолвно умолял его все понять. Зря старался. Сам ведь прекрасно знал, что его этим не проймешь. — Даин, я не могу оставить его там. Не теперь, когда я знаю, чем он пожертвовал ради меня, — сказал его двоюродный брат хриплым севшим голосом. Он пожал плечами и оттолкнулся от стены одной ногой, выпрямляясь: — И не придется. Отдохни, кузен, а я посмотрю, смогу ли собрать нам хоть сколь-нибудь приличную армию из эльфов. Выходя из комнаты, он ухмыльнулся и небрежно бросил через плечо — Кстати, Торин. Рад видеть, что к тебе вернулась пропавшая бусина. Буду с нетерпением ждать свадьбы. Позади него воцарился хаос.