***
Тоннели, которыми они пробирались, были старыми, обветшалыми и совершенно ненадежными. Нори пробирался впереди, поскольку был самым опытным по части блуждания в подгорных недрах и обладал лучшей памятью, чем его младший сородич. Фили занимал себя тем, что помогал Бильбо ориентироваться в темноте, а Леголас бесшумно следовал за ними. — Там что-то липкое. Я наступил в какую-то жижу, — жаловался Бильбо принцу в плечо, позволяя вести себя сквозь непроглядный мрак. — Что это? — Поверь, ты не хочешь этого знать, — жизнерадостно заявил молодой гном, дружески похлопав его по руке. — Орочьи потроха, — отозвался Нори, тем самым утвердив уверенность Бильбо в том, что воровство было его вторым призванием, сразу за засранством. — Мы покромсали здесь целый отряд. Так что, мой друг, ты сейчас омываешь ноги в орочьих кишках и их содержимом. Фили застонал, а Леголас тихонько фыркнул. — Нори, хватит запугивать Бильбо! — Я не боюсь орочьих останков, — буркнул он. — Но все равно, это отвратительно. — Все он врет. Никого здесь не было, — быстро пояснил Фили. — Он просто издевается. — Спасибо, Фили, я и так понял, — сухо отозвался хоббит. — Я же не Кили. Не нужно объяснять мне очевидное. — Совсем недавно ты едва чувств не лишился, увидев меня в живых, — негромко напомнил Фили. — Ты думал, что мы все мертвы. Тебе нездоровится. Бильбо задумался, пытаясь припомнить свои давешние слова: — Правда? Я так сказал? И что, кто-то умер? У меня такое чувство, что да. — Никто не умер. Ты путаешь происходящее со своей прошлой жизнью, — ответил ему Нори пресным тоном. Хоббит напрягся и почувствовал, как Фили крепче сжал его руку. — Откуда вы знаете? — Ты оставил нам послания, — медленно проговорил Фили, и Бильбо почувствовал щекой легкое касание волос, когда принц повернул к нему голову. — Не помнишь? Прежде чем уйти, ты написал каждому письмо о себе и своей затее. Ты даже предостерег Балина, Ори и Оина об их грядущей гибели. — Правда? Бильбо ничего из этого не помнил. С другой стороны, он даже собственное лицо едва мог вспомнить, так что ничего удивительного. — Вот, значит, как. Получается, ты уже знаешь, что вы с Кили должны были умереть? Фили вздрогнул, и Бильбо теснее прижался к молодому гному, надеясь хоть немного его утешить. Может, у него из головы и выпали имена и даты, но любовь к гномам по-прежнему горела в его сердце. — Главное, что все обошлось. Ты спас Кили, вот что я помню. Должен признаться, я удивлен, что ты пошел за мной. Я думал, вас теперь друг от друга никакими силами не оторвать. — Нори не справился бы в одиночку, а я не мог бросить тебя в этом кошмаре, — выдавил гном. — Кили тоже хотел пойти, но дядя ему не позволил. Сказал, что мы будем слишком заняты, прикрывая друг друга, вместо того, чтобы вызволять тебя. — И он был совершенно прав, — расплылся хоббит в слабой улыбке. — Вы постоянно печетесь друг о друге, тут не поспоришь. — И это весьма удручает, — лениво пронял Нори. — Нужно найти вам обоим какое-нибудь хобби. Или девушку. Может, хотя бы по камню себе заведете? Будете их мыть и выгуливать. Леголас откровенно фыркнул, а Фили зашипел в ответ: — Кто бы говорил! Ты Ори даже по вечерам из дома не выпускал! — Ну конечно, нет. Ты вообще бывал в той части города, где мы жили? — Хохотнул в ответ Нори. — Тебя прямо в дверях могли раздеть, разуть, а потом еще и зарезать. — Да неужели? А что тогда насчет Дори? — Продолжил допытываться принц. — Мне кажется, что уж он-то не нуждался в охране. — Я и не мешал ему ходить, где вздумается, — буркнул Нори в ответ. — Разумеется, нет. Ты просто платил другим, чтобы приглядывали за ним на обратной дороге из штолен. Нори поперхнулся возмущением: — Откуда ты знаешь? — Двалин. Он как-то раз изловил тех неудачников, которых ты приставил к нему и Бофуру, — жизнерадостно поведал ему Фили, и Бильбо живо представил его самовольную ухмылку. Старший гном яростно выругался: — Ну я ему задам. — А еще ты первым вызвался пойти за Бильбо, — победоносно добил его Фили с нескрываемым торжеством. — Теперь я догадываюсь, чего ваш дядя так вас гоняет, — проворчал Нори. — Конечно, я вызвался первым. Кто же еще? Глоин? Да на его бубнеж вся армия слетелась бы обратно в крепость. — Но почему вы решили последовать за мной? Мордор ужасен. Вам всем следовало бы отпустить меня и жить дальше, — пробормотал Бильбо, зажмурившись от нахлынувшей головной боли. Он уже начал забывать, каково это — не ощущать боль каждой клеточкой тела. Фили слегка стиснул его одной рукой: — Не говори так. Ты наш взломщик, наш ворчливый дядя-хоббит, ты один из нас. Мы теперь семья, Бильбо, и так просто тебе от нас не отделаться. — Семья, — прошептал он едва слышно, вспомнив синие глаза, глубокий смех и ямочки на щеках. — Это хорошо. Я всегда мечтал, чтобы моя семья вернулась. Но они так давно умерли… — Мы еще живы, взломщик, — бодро возвестил Нори. — Как и ты.***
Они долго блуждали во тьме тоннелей, прежде чем отыскали путь на поверхность. Несколько раз они делали передышки, но в основном упрямо проталкивались сквозь глинистые толщи. Бильбо держался изо всех сил и старался не отставать, но изможденное тело раз за разом отказывалось повиноваться, и он падал плашмя в грязь и пыль. В конце концов Фили решил нести его на себе, несмотря на жалкие попытки к сопротивлению. — Мне не сложно, правда. Я так Кили таскал, когда мы навещали Торина в кузне, — рассказывал Фили, бодро пружиня. — Пока он не вырос такой оглоблей, дурачина. Ты гораздо легче и, к тому же, не дергаешь меня за волосы, как некоторые. Бильбо шмыгнул носом, но спорить не стал. В какой-то момент он даже задремал, примостившись щекой на светлой макушке, и очнулся только от громких воплей: — … нашли его! Мы нашли его! — Кричал Фили кому-то во все легкие, размахивая руками над головой. Бильбо с трудом поднял голову и, прищурившись, вгляделся в даль, пытаясь понять, к кому он обращался. Было слишком темно, чтобы разобрать наверняка, но к ним определенно спешили несколько фигур. Пока они приближались, Фили помог ему спуститься и встать на ноги. Не успел он еще как следует поймать баланс, как к нему уже подбежала первая смутно знакомая фигура. — Т-торин, — выдавил он, быстро моргая. — Ты з-здесь?.. Торин — траурная песнь на языке, в котором слышались раскаты многих битв/две крупные серебряные бусины касались его щек/жажда чего-то другого, чего-то большего — замер перед ним. На нем был незнакомый доспех, Оркрист висел за спиной, гнома с ног до головы покрывала грязь. Но глаза ярко сверкали на потемневшем от пыли лице, а движения были легкими и стремительными, словно и не было ужасных ран, и это вселяло покой в дрожащее сердце полурослика. — Бильбо, — приветствовал его король, косо улыбнувшись и окинув его взглядом синих глаз. В них снова плескался мирный океан, грозовые тучи исчезли, оставив после себя лишь упоительную спокойную синеву. — Ты жив, — заметил полурослик и прислонился к Фили, не решившись довериться предательски дрожавшим собственным ногам. — Ты жив. Торин бросил на племянника озадаченный взгляд, но утвердительно кивнул: — Да, Бильбо. Как видишь, все еще жив. — Ох. Славно. В прошлый раз не был. В смысле, жив. Не был, — пробормотал он, путаясь в словах. Звучало унизительно глупо, но он ничего не мог с собой поделать. — Ты умер у меня на глазах. Я все-таки не смог спасти тебя, несмотря на все свои дурацкие планы. Жалкая вышла попытка, да? — Жалкая? — Эхом повторил король. — Ничуть. Ты спас нас всех. Ты даже спас меня от самого себя. — Правда? — Негромко отозвался он, вспоминая рассказ Саурона обо всей этой истории с душами. — А может, я только хуже сделал? Он знает все, что должно случиться. Он знает, что его ожидало поражение, и знает, почему. Теперь он сможет победить, и все снова погибнут. Торин ничего не ответил, только продолжил пристально смотреть на него своими пронзительными глазами. Он выглядел так обыденно со своей отросшей бородой и всклокоченными волосами, что Бильбо даже на мгновение разозлился, потому что это гнусный обман. Ничто уже не будет как прежде. Ничто уже не будет в порядке. Глубоко вздохнув, гном нагнулся, чтобы обхватить его за плечи и прижать к себе. Бильбо не стал противиться и поднял взгляд на короля. Теперь, стоя так близко, он разглядел свежий шрам в уголке рта, и заметил, что одной из его косичек не хватает бусины. Интересно, куда она подевалась? — Бильбо, я жив. Все мы еще живы, — прошептал Торин, опустив голову так, что их лбы соприкоснулись. — Мы снова все вместе. Неужели ты считаешь это поражением? — Но я не смог уничтожить кольцо, — горько сознался он, зажмурившись. — И это я притащил Саурона обратно. Это моя вина, что он вернулся и обрел силу. Торин сделал долгий выдох и погладил большими пальцами выступавшие косточки плеч: — Тогда мы разыщем кольцо и снова победим. Получилось раз — сможем и снова. — Но, чтобы убить его, мне тоже придется умереть, — выпалил Бильбо, и почувствовал, как окаменел Торин при этих словах. Как назло, в глазах сразу же защипало, и он в сотый раз проклял свою неспособность контролировать слезы. Когда уже он научится держать себя в руках в присутствии короля? — Я этого не допущу, — поклялся гном, прижав его к себе с такой силой, что хрустнули кости и помятое тело взмолилось о пощаде. Но хоббиту было плевать на боль; он отчаянно вцепился в короля в ответ, потому что никогда не мог преодолеть притяжение его объятий. — Ты не умрешь вместе с ним, — пообещал Торин ему на ухо, одной рукой успокаивающе поглаживая по костлявой спине. — Даю тебе слово. Мы найдем способ одолеть его, сохранив тебе жизнь. Не думаю, что такой способ существует, Торин, подумал Бильбо, но не нашел в себе сил противиться соблазну этой сладкой лжи. — Настала моя очередь спасти тебя, — прошептал король, и это звучало как самое нежное из обещаний, какие Бильбо только доводилось слышать.