***
Завидев издалека темную полосу Лихолесья, Бильбо поначалу решил, что у него галлюцинации. — Это что, Лихолесье? Мы уже пришли? — Уточнил он у Кили, шагавшего рядом с ним. Кили кивнул с довольным видом: — Так и есть. А чего ты удивляешься? Знал ведь, что сначала пойдем туда. — Мне казалось, что дорога будет длиннее, — признал он, задумчиво закусив губу. — Мы пойдем в Эребор через лес? — Ага. Люди отправятся в свои земли, а эльфы проведут нас к Горе, — пояснил принц, отбросив волосы с лица. — Понятно… Как думаешь, Трандуил позволит мне навестить Тауриэль, Беорна и Барда? — Тихо спросил он, нервно перебирая в руках кончик косички. Кили пожал плечами: — Конечно, почему бы и нет? Они же твои друзья. Что он может сделать? — Так-то оно так, вот только по моей вине капитан его стражи едва не погибла, — заметил Бильбо. — Насколько я помню, она сама решила идти с тобой, — напомнил ему гном, чуть нахмурившись. — Думаю, она прекрасно понимала весь риск. — И все равно эльфийский Владыка может запретить мне подходить к раненым, чтобы я не навлек на них еще большие беды, — пробурчал хоббит, чувствуя, как от обиды сводит желудок. Кили упрямо покачал головой, приведя свои буйные волосы в еще больший беспорядок: — Ну уж нет. Я ему не позволю. Ты имеешь право навестить своих друзей, и никто не посмеет тебе мешать. Бильбо с благодарностью улыбнулся и привстал на цыпочки, чтобы хоть немного поправить лохматое гнездо у принца на голове: — Спасибо, Кили. Ты меня обнадежил. Молодой гном довольно ухмыльнулся в ответ и с готовностью подставил голову: — Обращайся! Все что угодно ради моего нового дядюшки! — Мы с Торином еще не заключили брак, — напомнил он с затаенной нежностью. — Но уже собираетесь, — настойчиво протянул Кили, хитро сверкнув глазами. Бильбо уклончиво повел плечами, не прерывая сражение с непослушными прядями, которые давали отчаянный бой: — Непременно, но для начала придется ему одолеть мою прабабушку в соревнованиях по выпивке. Кили запнулся и уставился на него в недоумении: — Чего? Для начала что? Бильбо хихикнул и продолжил путь как ни в чем не бывало: — Такая у нас традиция. Если он намерен добиваться моей руки, то должен перепить всю мою семью. Тогда, и только тогда, мы сможем вступить в союз. Позади раздался удушливый смех, и Бофуру пришлось подхватить согнувшегося пополам принца, чтобы тот не рухнул на землю.***
Солнце уже опускалось за горизонт, когда разношерстное войско достигло границы Лихолесья. Пока вокруг шла неторопливая толкотня, знаменовавшая разбивку лагеря, Бильбо вознамерился разыскать Даина и уговорить его устроить встречу с Трандуилом. — И зачем тебе понадобился этот древодолб? — Спросил лорд, выгнув бровь с явным осуждением. — Мне нужно его разрешение навестить друзей, — невозмутимо ответил Бильбо, уперев руки в бока. Осуждение на лице Даина выросло на еще один пункт, утянув бровь за собой. — Вот, значит, как. А при чем тут я, позволь спросить? Чего не пойдешь к Торину? Или к кому другому, кто купится на твою нежную мордашку. — Боюсь, Торин попытается оторвать Владыке голову, если тот не соизволит дать мне разрешение, — вздохнул хоббит, устало прикрыв глаза. — Кстати, а как же твое неразделенное пылкое чувство? Мне казалось, ты был ко мне неравнодушен. Краток век вечной любви? — Она подохла, когда ты вздумал слинять в Мордор, заставив Торина скакать за тобой с моей армией, — припечатал гном. — Но в твоих словах есть резон. Торина лучше держать подальше от этого заморенного стручка. Ладно, взломщик, уговорил. Идем, навестим мраморного истукана. Даин провел его сквозь вереницы кострищ и палаток туда, где мерно колыхал невесомым пологом знакомый просторный шатер. Стражи, несшие дозор у входа, глядели на них с подозрением, но, услышав имя Даина, расступились и пропустили странных посетителей внутрь. Трандуил стоял у изящного стола со свитком пергамента в руках, а неподалеку на мягких подушках отдыхал Леголас. Когда они вошли, принц удивленно вздернул голову и отложил меч, который как раз собирался наточить. Трандуил же продолжил скользить глазами по листу бумаги, словно и не заметил их появления. — Лорд Даин, Мастер Бэггинс, — приветствовал их Леголас, бросив на отца быстрый взгляд, но тут же снова обратив взор на гостей. — Что привело вас в столь поздний час? — Одному взломщику приспичило наведаться к твоему папочке, — отозвался Даин, выудив Бильбо у себя из-за спины и бесцеремонно выпихнув вперед. Хоббит споткнулся и бросил через плечо уязвленный взгляд, но в ответ получил лишь ядовитую усмешку. Трандуил даже головы не повернул, углубившись в чтение письма. Леголас скользнул по полурослику взглядом и с присущей ему грацией повернулся к Лесному Владыке: — Отец… Наконец, откликнувшись на негромкую просьбу сына, король опустил письмо на стол и медленно перевел равнодушные глаза на хоббита. Бильбо вздернул подбородок, приготовившись твердо встретить этот жутковатый взгляд. — Полурослик. Твои необдуманные действия повлекли за собой немало неприятностей, — вкрадчиво заметил эльф, и Бильбо обдало стужей. — Многие из моего народа отдали свои жизни, чтобы спасти твою. Даже глава моей стражи едва не уплатила наивысшую цену за попытку помочь тебе. Бильбо с трудом заставил себя кивнуть: — Знаю. Потому, в общем-то, и пришел. Я надеялся… Я надеялся, что ты позволишь мне навестить ее и тех двоих, кого спасли вместе с ней. Глаза эльфа потемнели и подернулись ледяной коркой, словно гладь воды, охваченная морозом. — Чтобы ты снова оморочил ей разум и подверг опасности? — Я же не хотел, чтобы она пострадала, — тихо промямлил он, стискивая руки за спиной, чтобы никто не заметил их дрожь. — Если бы я мог поменяться с ней местами, то сделал бы это, не раздумывая. — Но это не в твоих силах, — напомнил ему король, серые глаза сверкнули инеем. — и Тауриэль проведет всю свою вечную жизнь слепой и изувеченной. Сердце хоббита пропустило удар: — Что? — Она потеряла зрение, полурослик, — медленно повторил Трандуил с таким видом, словно объясняет урок непонятливому ребенку. — Улаири нанесли ей страшный удар по лицу, погрузив навеки в незрячую тьму. Рана тянется от одного уха к другому. К тому времени, как ее нашли, глаза было уже не спасти. — О нет, — Бильбо испугался, что его вывернет у всех на глазах. Он уже знал, что его друзей тяжело ранили, но теперь эти жуткие подробности внезапно подействовали словно ушат ледяной воды. Сознание отказывалось принимать, что Тауриэль — прекрасная и такая отважная Тауриэль со сверкающими ореховыми глазами — теперь навсегда останется калекой. Отчаянный вой рвался из груди. — И ты посмел явиться ко мне, просить о встрече, — выплюнул эльф, изгибая губы в усмешке, смешанной с оскалом. — Неужели ты так наивен, что и вправду решил, словно я позволю тебе снова приблизиться к ней? Словно я не не захочу сорвать твою глупую голову с плеч и… — Уймись, Трандуил, — неожиданно рыкнул Даин, перебив короля. Гном решительно шагнул вперед и мягко увлек хоббита к себе за спину, оказавшись между ним и взбешенным эльфом. — Хватит скулить. Пусти Бильбо встретится со своими друзьями, и тогда мы закончим эту утомительную беседу и будем дальше избегать друг друга долго и счастливо, — проговорил гном, скрещивая мощные руки на широкой груди. Трандуил ощерился: — С чего бы мне делать это, гном? Я пришел ему на помощь. Разве этого недостаточно? — Да что ты? Тебя влекли месть и страх за собственную шкуру, эльф, — грозно протянул Даин в ответ, подобравшись, словно для броска. — Ты ведь не хуже меня понимаешь, что случилось бы, получи Саурон свое кольцо. Так что пригладь перышки, Трандуил. Нас ты этим не одурачишь. — Отец, никто не в праве разлучать их, — проговорил Леголас, прежде чем король успел ответить. Когда отец повернулся к нему, принц легко встретил пронзительный взгляд с неожиданной теплотой. — Тауриэль считает его дорогим другом. Даже тебе она не позволит положить конец этой связи. На миг серые глаза распахнулись, но затем лицо короля приняло свое обыкновенное бесстрастное выражение. Он перевел взгляд на Бильбо, затаившегося за широкой спиной Даина, а затем вновь на сына. Леголас не шелохнулся. Владыка опустил плечи, признавая поражение. — Я разрешаю тебе навестить ее и остальных, когда мы прибудем во дворец, — бесстрастно объявил король, возвращаясь к своему столу, заваленному свитками и картами. — А теперь оставьте нас. Я уже наслушался вашего нытья на всю оставшуюся вечность. Даин презрительно фыркнул, крутанулся вокруг своей оси и, мягко подхватив Бильбо под руку, твердым шагом покинул шатер. Лишь отойдя на несколько шагов, он выпустил хоббита. — Ну, было весело, — заметил гномий лорд, перебросив часть волос через плечо. — Хорошо иногда освежить память и убедиться, что большинство эльфов — те еще кретины. Бильбо со вздохом кивнул: — Спасибо за помощь, Даин. Знаю, я тебе не особо нравлюсь и мое мнение тебя мало волнует, но я очень благодарен, что ты за меня заступился. — Никто не давал этой склизкой падали права так с тобой разговаривать, — рявкнул гном, сузив светлые глаза. — Возомнил себе, словно то, что кто-то из его приближенных пострадал, делает его особенным! Ха! Вот ведь самолюбивый засранец. На эту тираду Бильбо закатил глаза и зашагал в сторону палаток гномьего лагеря. — И, кстати, ты ошибаешься, — добавил суровый гном, двинувшись следом за хоббитом. — Вообще-то ты мне нравишься. Иначе разве позволил ли бы я тебе выйти за Торина? — Ты бы попытался сорвать нам свадьбу? — Поинтересовался он, бросив через плечо заинтригованный взгляд. — Зачем? Прикончил бы тебя — и дело с концом. Если бы Дис меня не обогнала, разумеется. Отчего-то у Бильбо не возникло ни малейших сомнений, что ради благополучия Торина гном пошел бы и не на такое. На самом деле, в какой-то мере он был рад, что Торина окружала такая заботливая семья, не побрезговавшая бы даже убийством ради него. Ну и дела. Кажется, я оставил свои принципы в Мордоре. — Тогда мне остается опасаться лишь принцессы Дис, так? — Тихо уточнил он. — Торин говорит, она стократ умнее и хладнокровнее вас обоих вместе взятых. — О, да. Она весьма сообразительна и абсолютно беспощадна, — с готовностью подтвердил Даин, вздохнув с затаенной нежностью. — Торин — всего-то недоверчивый ворчун, но с мягким животиком, который он так безуспешно пытается прятать. Но Дис! Она не такая. Она тверда и холодна как камень. Напоминает своего деда в лучшие годы — ну, пока он не свихнулся. Она любит лишь свою семью, и охраняет ее со свирепостью дракона. — Грозная, похоже, леди, — хмыкнул он, нервно прикусив губу. — Как думаешь, я ей понравлюсь? — Ну, ты все-таки не раз бросался защищать в бою ее сыновей и брата, да к тому же рискнул судьбой всего мира ради них, — задумчиво пробормотал высокий лорд, почесав подбородок. — Думаю, можно с некоторой уверенностью предположить, что она, возможно, будет от тебя в восторге. Или, по крайней мере, не вознамерится убить.***
На следующий день растянувшаяся армия неровным строем ступила под своды Лихолесья. Идти через лес в сопровождении эльфов оказалось весьма непривычно. Темнота вдруг стала не такой уж непроглядной, тишина — не такой мертвой, даже сама чаща показалась Бильбо менее пугающей, хоть он и понимал, что это впечатление весьма обманчиво. Вокруг все еще хватало опасностей, в особенности — огромных пауков, хоть те и не осмеливались появляться на глаза там, где пролегали незримые эльфийские тропинки. Бильбо гадал, что же служило тому причиной — инстинктивный страх, или же идущий впереди отряд разведчиков предусмотрительно расчищал армии путь. К лесному дворцу эльфийского Владыки они вышли через несколько недель. Оказалось, что чем ближе они подходили, тем сильнее охватывало Бильбо жгучее беспокойство перед долгожданной встречей с друзьями. Вдруг они не хотят его видеть? Вдруг они рассердятся, что он не сумел уничтожить кольцо? И как, во имя всего святого, ему набраться храбрости и взглянуть на увечья, которые они получили по его вине? Сомнения продолжали терзать хоббита и в тот момент, когда объявился эльф, назначенный его сопровождать. — Вы готовы, Мастер Бэггинс? — спросил эльф — высокий мужчина в знакомом облачении королевской стражи, таком же, какое носила Тауриэль — игнорируя косые взгляды и возмущенное фырканье со стороны гномов. — Готов к чему? — Осведомился Фили, одарив эльфа тем высокомерным взглядом, каким Глоин награждал тех, кто не хотел слушать истории о его сынишке. — Я собираюсь навестить Тауриэль, Барда и Беорна, — отозвался он, искоса взглянув на Торина, которого заблаговременно предупредил о своем намерении, чтобы избежать припадка. Король кивнул в ответ с непроницаемым видом, что сильно расходилось с зажатыми напряжёнными плечами: — Может, кому-нибудь из нас стоит пойти с тобой? Бильбо на мгновение задумался, но тут же тяжело помотал головой: — Нет, нет, спасибо. Я бы хотел пойти один. Торин посмурнел, но все же кивнул в ответ: — Как скажешь. Тогда увидимся позже? — Вернусь к вечеру, — заверил он, по пути скользнув пальцами по руке гнома. — Обещаю. — Удачи, — шепнул Балин, когда хоббит проходил мимо. Бильбо ответил натянутой улыбкой: — Спасибо. Она мне пригодится.***
Раненых разместили в просторной зале в самом сердце дворца. По дороге Бильбо отчаянно пытался разглядеть что-нибудь знакомое в переплетениях проемов и переходов, по которым он когда-то бродил неделями, но теперь не мог ничего припомнить. В памяти колыхались отдельные картинки, но лучшее, на что он мог надеяться — это найти путь обратно к выходу. Эльф оставил его у дверей, пообещав вернуться за ним позднее, чтобы сопроводить назад, а затем удалился с изяществом и грацией, свойственным его народу. Оставшись в одиночестве, Бильбо уставился на внушительные двери, за которыми таилась пугающая неизвестность. Ты справишься, Бильбо. Ты уже сталкивался и с драконом, и с Сауроном, и даже с Бомбуром, не успевшим позавтракать. Ты сможешь войти туда и встретиться с друзьями, твердо уверял он сам себя, и какая-то часть сознания даже в это поверила. Правда, другая кричала о том, что он — распоследний дурак и нужно делать ноги, пока Беорн его не учуял. Он старательно затыкал эту свою часть. Затем, не дав себе времени на раздумья, он протянул дрожащую руку и несколько раз стукнул в тяжелую дубовую створку. На мгновение повисла тишина, а затем хриплый — такой знакомый — голос позволил ему войти. Бард, пронеслось в голове, и сердце сделало кувырок в груди. Сглотнув вставший поперек горла сухой ком, хоббит повернул ручку и толкнул тяжелую створку. Комната, представшая его глазам, была такой же величественной, как и весь дворец, в котором каждая деталь была выточена с присущим лишь одним эльфам изяществом. Но Бильбо даже не обратил внимания на богатое убранство: его внимание полностью захватили три разномастные фигуры, расположившиеся на просторной постели. Бард заметил его первым. Темные глаза распахнулись, рот приоткрылся в удивлении. — Бильбо? — Бильбо? Он здесь? — Пробормотала Тауриэль, и легкая улыбка коснулась ее губ. Беорн уставился на него своими лучистыми темными глазами: — Зайчонок. Наконец-то соизволил навестить. — Ох, — сдавленно всхлипнул Бильбо и зажал себе рот рукой, не в силах скрыть эмоций, захлестнувших его при виде искалеченных друзей. — Ох, мне так жаль… Простите меня! Я не… Я не должен был позволять вам идти со мной. Вы… Вы… — Ну, ну, зайчонок, тише, — принялся с усмешкой утешать его Беорн — у которого не хватало руки, всей левой руки ниже середины плеча, проклятье, Бильбо, что ты наделал. — Только не надо распускать нюни из-за нас. Не будь как эти твои гномы. — О, Бильбо, прошу тебя, не плачь, — умоляющим голосом проговорила Тауриэль — чью голову опоясывал лоскут белой ткани, скрывая глаза и ярко выделяясь на фоне рыжих волос, бесцеремонно остриженных и начисто сбритых с той части головы, куда, по всей видимости, кто-то пытался воткнуть топор — чутко прислушивавшаяся ко всему, что происходило вокруг. — Правда, все не так уж и страшно. — Трудно это признавать, но она права, — подтвердил Бард, усмехаясь той половиной лица, которая не была скрыта под повязкой, ничуть не мешавшей заметить, что у мужчины не хватает уха. — С нами все в порядке. Надо сказать, Тауриэль даже идет ее новая стрижка. — О, как мило, Бард, — прошипела эльфийка, с пугающей точностью схватив друга за перевязанное бедро. — Ты, как всегда, просто сама любезность. Знаешь, в потере зрения тоже есть свои плюсы, я теперь хотя бы не вижу твоей мерзкой рожи. Со временем, надеюсь, я забуду, как она выглядит, и мне перестанут сниться кошмары. Бард зашипел, отпихнул ее руку и попытался откатиться подальше, но его порыв осложнялся тем, что мужчина был плотно зажат между Беорном и Тауриэль. — Откуда в тебе столько кровожадности? Вот поэтому призраки тебя и пощадили — разглядели родственную душу! — Тише, тише, барбос, угомонись, — примирительно проворчал Беорн, помогая Барду поудобнее расположить ногу, у которой, как только теперь заметил Бильбо, отсутствовала ступня. — Тебя это тоже касается, Тауриэль. Зайчонок сейчас расплачется. — А что мне остается? — Шмыгнул носом Бильбо, с трудом сдерживая желание удариться в истерику. — Вы же… Да вы же сами знаете! Назгулы порвали вас на кусочки! — Ну, будет тебе, большая часть кусочков все еще с нами, — жизнерадостно объявил Бард, расплывшись в мальчишеской улыбке, от которой натянулись свежие шрамы в уголке рта. — И, самое главное, наши жизни! Бильбо не выдержал и разревелся.