***
Когда они, наконец, добрались до лагеря, Бильбо заставил своих нянек вернуться в Эребор. Хоббит настоял на том, что теперь он в безопасности с эльфами и людьми, а потому больше не нуждается в конвое. А также напомнил, что им всем пора бы хорошенько отдохнуть, а гномы вряд ли будут чувствовать себя как дома посреди толпы эльфов. В итоге, скрепя сердце, приятели согласились с ним расстаться и вернуться на гору, но только с тем условием, что Бильбо вскоре навестит их. Оставшись в одиночестве и избавившись от своих телохранителей, хоббит начал высматривать Барда, последнего из друзей, кого он еще не проведал. Перед уходом из горы он заглянул к Бифуру с Фили и с облегчением обнаружил, что те живы и даже понемногу идут на поправку. Никто не мог поручиться, что они протянут хотя бы ближайшие несколько дней, но Бильбо чувствовал, что шансы в их пользу. Тем более, пока Бофур чутко следил за каждым движением Бифура, а Кили не отлипал от брата. Бард отыскался в одной из многочисленных палаток, подготовленных специально для людей. Лучник был порядком избит и изранен, но пребывал в сознании. Его рука была перевязана от локтя до запястья, а на лице красовался безобразный фингал, из-за которого отекший глаз не открывался. Обнаженная грудь также представляла собой истерзанный войной холст, испещренный царапинами и синяками, яркими пятнами покрывавшими бедную кожу. Бильбо встал перед ним, упер руки в бока и внимательно оглядел потрепанного мужчину: — Что ж, полагаю, фингал — это даже к лучшему. Теперь, если повернуть голову и слегка прищуриться, ты вполне сойдешь за красавчика. — Прошу, давай пока без шуток. У меня слишком болит спина, чтобы хохотать, — простонал Бард, прикрыв лицо рукой. — Тогда я воздержусь, — пообещал хоббит, подходя к постели. — Как ты себя чувствуешь? — Побито. И потрясенно. Страшно потрясенно, — признал человек и слегка поворочался, устраиваясь поудобнее. — Никогда раньше не бывал в таком сражении и надеюсь, что больше никогда не доведется. То, что я там видел… Не знаю, смогу ли когда-нибудь снова спать спокойно. — Время кое-что сотрет, — понимающе заверил его хоббит, — но, увы, не все. Теперь ты уже никогда не будешь прежним, но это не значит, что все потеряно. Просто… Просто дай себе время оплакать погибших, и ты поймешь, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Бард открыл здоровый глаз и взглянул на хоббита сквозь пальцы. — Почему это звучит так, словно ты уже проходил через подобное? — Потому что так оно и есть, — ответил он, слегка пожав плечами, прежде чем быстро сменить тему. — Мне сказали, что это тебе мы все обязаны избавлением от Азога. Прими мою вечную благодарность. — Признаться, я думал вовсе не о славе, когда убивал орка. Я просто пытался остаться в живых, — скромно заметил мужчина, убрав руку от лица. — Не думаю, что заслуживаю всех тех почестей, которыми меня осыпают. Бильбо фыркнул и закатил глаза: — Ты покончил с орком, злобным и свирепым, готовым убивать королей и героев без передышки. Ты правда думаешь, что такой подвиг не заслуживает признания? — Вчера я был всего лишь одним из многих, — тихо возразил Бард, глядя куда-то вдаль своим темным глазом. — Я видел, как людей — хороших людей, с которыми я вырос и прожил рядом много лет, — убивали, будто они были всего лишь назойливыми мухами. Эльфы и гномы, которых я никогда не встречал до вчерашнего дня, сражались и погибали, чтобы защитить меня. Как я могу называть себя героем, когда это их жертва принесла нам победу? Хоббит вздохнул и кивнул. Он прекрасно понимал, о чем говорил Бард. В первой жизни его самого провозгласили героем за то, что он прикончил Смауга и храбро сражался в битве. Бильбо не понимал этого тогда, не понимал этого и сейчас. Неужели не ясно, что настоящими героями были те, кто отдал свои жизни, чтобы переломить ход сражения? — Если хочешь поплакать кому-нибудь в сильное понимающее плечо, то у меня есть кое-кто на примете, — сказал он тихо; их с Бардом язык всегда основывался на юморе и сарказме. Бард хрюкнул, а затем рассмеялся своим мальчишеским смехом, отчего мрачное лицо сразу просветлело, став гораздо моложе. — Нет-нет, спасибо. Единственные объятия, которых я вожделею, это от гибких фигурок с длинными мягкими волосами. Хоббит изогнул брови и вытаращил глаза так, что они заслезились. — Ты мечтаешь обняться с Трандуилом?! — Да нет же, я имел в виду женщин! — икнул лучник, продолжив хохотать. Негромко зашипев, он обхватил рукой бок, но хихикать не перестал. — Ох, как же у меня все болит. Кажется, от смеха стало только хуже. — Мне уйти? — уточнил Бильбо. — Нет, мне нравится твоя компания, — заверил мужчина, лениво махнув рукой. — А что случилось с твоей курткой? Я думал, ты ее никогда не снимаешь. — Что? А, ну, я использовал ее, чтобы перевязать рану Торина во время битвы, — объяснил он, с тоской припомнив любимую куртку. — Не знаю, где она сейчас. — Вот как. К слову… Я слышал, что король гномов был тяжело ранен. Он еще жив? — тихо спросил Бард, глядя на хоббита. Тот вздохнул и подтянул одну ногу к груди, чтобы опереться на колено подбородком. — На данный момент жив. Но все может измениться в любой момент. — Тяжело было? Встретиться с ним снова на поле боя? — поинтересовался лучник, слегка нахмурившись. Хоббит покачал головой, и его косички затанцевали от движения: — Не то чтобы. Я наорал на него и назвал придурком. Он наорал в ответ и приказал мне убираться с поля боя. Я обозвал его еще большим дураком, он принял стрелу, предназначенную мне, а потом его тяжело ранили. Бард моргнул единственным здоровым глазом и взглянул на хоббита так, будто не знал, обнять его или влепить подзатыльник: — Ты когда-нибудь задавался вопросом: «Как я до этого докатился»? Бильбо застонал и уперся лбом в колено: — Каждый день, Бард. Каждый проклятый день моей жизни. Мужчина издал хриплый звук, словно хотел утешить друга, но не смог собраться с силами. — Ты действительно любишь его? — Да, — тихо признал хоббит, поежившись от чувств, сжавших сердце. — Очень, очень сильно. — У тебя ужасный вкус. Бильбо фыркнул: — Мне уже сообщили, спасибо. — Нет, правда, просто отвратительный, — настойчиво продолжал Бард. — Полный кошмар. Не мог найти кого-нибудь более вменяемого? Хотя бы того, кто уравновешивал бы твое собственное безумие? Бильбо нахмурился и покосился на лучника: — Бард, большую часть времени мне приходится уравновешивать его глупость. — И тебя это ни капли не пугает? — недоуменно уточнил Бард, изогнув брови. В ответ хоббит ткнул друга в перевязанную руку, и рассмеялся, когда лучник разразился проклятиями.***
Позже в тот день Бильбо каким-то непостижимым образом оказался втянут в переговоры между гномами, эльфами и людьми. Он и сам не заметил, как это случилось, но подозревал во всем Гэндальфа и его непревзойденное умение заговорить зубы. Так и вышло, что он оказался за круглым столом с Гэндальфом, Трандуилом, Бардом, Балином и Даином. Даин все еще выглядел помятым, а порез на лице Балина опух и покраснел, но оба гнома казались вполне собранными. Барду, похоже, было немного неудобно сидеть на стуле прямо, но он не жаловался, так что Бильбо тоже молчал. — Ранее мы заключили устный договор, который был засвидетельствован вашим королем и многочисленными гномами, — проговорил Трандуил, безупречно одетый, как всегда, в серебряное и зеленое. Если бы не предательский намек на повязку, выглядывающую из-под его рукава, Бильбо никогда бы не подумал, что эльфийский король совсем недавно побывал в сражении. — Надеюсь, вы об этом не забыли. Также я вернул вам Аркенстон в обмен на золото и помощь. — Мы не забыли, — подтвердил Балин, скрестив руки на животе и откинувшись на спинку стула. — Но вы должны понимать, что нам еще только предстоит разделить сокровища между собой. Мы еще даже не начали вести подсчет. В связи с этим, мы не можем отдать вашу долю прямо сейчас. — Хорошо. Я подожду, — ответил эльф, слегка склонив голову, — но только если вы подпишете контракт, в котором признаете мои претензии. Я не позволю, чтобы вы нарушили обещание, потому что ваш король снова передумал. Балин переглянулся с Даином. — Мы согласны подписать контракт, — согласился Даин, уперевшись локтем в подлокотник кресла, другой рукой приглаживая бороду. — Но Торин все еще может отказать тебе. Последнее слово все равно остается за ним. Трандуил оскалил зубы в улыбке, больше похожей на гримасу: — Тогда тебе стоит убедить его в обратном. В голубых глазах Даина мелькнула искра того свирепого пламени, которое Бильбо видел прошлой ночью, но гном не попался на удочку. — Что насчет Озерного города? — впервые вклинился Бард. — Наши люди тоже участвовали в битве. Мы тоже заслужили хоть какой-то признательности. — Мы вознаградим вас, — ответил Даин, даже не взглянув на лучника. Бард стиснул зубы и выпрямился: — Так не пойдет. Я тоже требую контракт, гарантирующий компенсацию семье каждого человека, погибшего в бою. Я также хочу, чтобы гномы выполнили свое обещание, касавшееся оплачиваемой работы, которое вы дали несколько недель назад. Балин поморщился, а Даин изогнул бровь, наконец посмотрев на лучника: — Да какое право ты имеешь требовать от нас контракт? — прорычал сквозь зубы лорд гномов, чьи голубые глаза неприязненно прожигали мужчину насквозь. — Не говоря уже о золоте, на которое ты претендуешь. Да, мы вознаградим твоих людей за помощь, но мы не обязаны делать что-то большее, мальчишка. — Даин, — произнес Гэндальф с явным предостережением в голосе. — Бард — потомок Гириона, последнего лорда Дейла, — выпалил Бильбо прежде, чем кто-либо успел открыть рот. Он плюхнул локоть на стол и оперся щекой на сжатый кулак. — После того, как Смауг уничтожил Дейл и захватил Эребор, он стащил все сокровища из развалин Дейла и бросил к остальной своей добыче. Строго говоря, часть сокровищ в Эреборе принадлежит Барду и другим потомкам Дейла. — Ты вообще на чьей стороне? — хмуро проворчал Даин. — Откуда тебе это известно? — поинтересовался Трандуил. Хоббит пожал плечами: — Я видел их монеты и глиняную посуду в Эреборе. На всех была печать Дейла. Гэндальф уставился на хоббита с откровенным любопытством: — Откуда ты знаешь, как выглядит печать Дейла? Она не использовалась с тех пор, как город пал. — Там гигантская буква «Д» и стрела на фоне, — буркнул он, закатив глаза. — Довольно жирная подсказка, на мой взгляд. Даин посмотрел на Балина, который беспомощно пожал плечами: — Он прав. Это символ Дейла. — Тогда вы должны нам часть сокровищ, — кивнул Бард с широкой улыбкой, которая выглядела скорее угрожающе, чем дружелюбно. — Я хочу, чтобы был составлен контракт по всем пунктам, которые я озвучил. — Так и быть. Но мы также внесем собственные условия, — заявил Даин, прищурившись. — В оба контракта. Теперь настала очередь Трандуила сузить глаза: — Какие еще условия? — Во-первых, все доли сокровищ должны быть одобрены Торином после его пробуждения, — начал перечислять гном, не моргнув и глазом. — Он король, и это его королевство. У нас нет права раздавать его богатства. Трандуил выглядел так, будто хотел закатить глаза, но терпел, потому что это не подобало его привычному образу мраморной статуи: — Хорошо. Что еще? — Во-вторых, после того, как вы получите свои доли сокровищ, все долги будут полностью выплачены. Вы не сможете вернуться к нам через несколько месяцев, заявляя, что мы вам что-то не додали. Губы Трандуила слегка дернулись, но возражать он не стал: — Очень хорошо. Что-нибудь еще? — Третье и последнее условие: вы не будете использовать прошлые действия Торина против него, когда он официально будет признан королем, — добавил Балин, прежде чем Даин успел заговорить. Во взгляде, которым он обвел человека и эльфа, сверкнула сталь, отчего его сходство с Двалином стало очевидным. — В грядущие дни ему и без того придется столкнуться с тем, что его права на власть не раз будут оспариваться и подвергаться нападкам. Не хватало только, чтобы чужаки ставили под сомнение его способность возглавлять собственный народ. — А что насчет той болезни, которая его охватила? Она прошла? Или все еще держится? — спросил Бард, приподняв черную бровь. — Узнаем, когда он проснется, — ответил Бильбо, устало прикрыв глаза. — Но во время боя он казался мне почти нормальным. Думаю, отсутствие Аркенстона помогает ему бороться с безумием. — Надо бы избавиться от этой штуки. От нее никакого толку, только сверкает и сводит моего кузена с ума, — проворчал Даин, постукивая по одной из золотых бусин в своей бороде. Балин шлепнул его по руке: — Брось эту затею, пока Торин не изгнал еще и тебя. Гном фыркнул и откинул назад свои густые волосы: — Он никогда бы так не поступил. Торин любит меня, как брата. Гэндальф фыркнул и уставился на него из-под сведенных бровей: — Он изгнал Бильбо. Даин нахмурился и посмотрел на хоббита, который ему ухмыльнулся, а затем перевел взгляд обратно на Балина: — Возможно, мне стоит еще раз все обдумать. — Обдумай хорошенько, — посоветовал Балин тоном, каким он обычно отчитывал Фили и Кили. — Что ж, давайте вернемся к нашим контрактам. Согласны ли вы принять все условия, которые мы выдвинули? Бард пожал плечами и посмотрел на Трандуила, который закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я согласен, — выдавил эльфийский король так медленно, будто эти слова жгли ему горло. Бильбо задумался, правда ли его оскорбляло заключение контракта с гномами, или же это просто была его обычная склонность к излишней драматичности. Гэндальф улыбнулся своей особенной улыбкой, которую он приберегал на случай вроде запуска фейерверков: — Прекрасно! Давайте тогда приступим к составлению контрактов! Если повезет, к ночи управимся…***
— он медленно поднимается по потрескавшимся и разбитым каменным ступеням. Большая часть лестницы отсутствует; кое-где обвалились целые пролеты, в других местах проход преграждали руины. Но провалы ему не помеха. Он легко их перешагивает и продолжает свой путь на вершину башни. Снизу доносится грохот от полчищ собравшихся орков. Их хриплые голоса и неуклюжие шаги эхом отражаются от каменных стен; если бы не его усилия, то все в Лихолесье услышали бы этих проклятых зверей. Его губы скривились при этой мысли, и он напомнил себе, что нужно научить их вести себя тише. Достигнув, наконец, вершины башни, он скрещивает руки за спиной и обводит взглядом бескрайний лес. Он прекрасно видит расползающуюся тьму, понемногу накрывающую Лихолесье: медленную, но неодолимую болезнь, которая скоро поразит все Средиземье. Его губы растягиваются в ухмылке при этой мысли. На этот раз он не проиграет — Бильбо вскочил с хриплым вскриком. Он весь взмок, его потряхивало от испуга, но тревожные образы из видения заполонили все его мысли. Хоть он никогда раньше не встречал его вживую, но без сомнения знал, кем был тот незнакомец из его сна. Где-то в глубине его сознания кольцо принялось снова и снова напевать одно и то же слово: Саурон…