Ты не такой...

Тебя зовут Дейв Страйдер, и ты не такой дальновидный парень. И это несмотря на то, что статус бога и героя времени тебя, как бы, обязывает хотя бы стараться таким быть. Вы разобрались, что отныне будете спать в одной каюте — уже хорошо. И стоило только двери за вами закрыться, как вы набросились друг на друга так, будто сдерживаться никогда не умели, а все эти несколько лет были бессовестным обманом. Ты повалил Карката на кровать в духе его любимых ромков и даже запустил ему руки под кофту, но когда ты нащупал на его лопатках те самые складки, ты вспомнил один важный нюанс, о котором ты умудрился наглухо забыть. Медленно и неохотно отстранившись от Карката, ты смотришь на него сверху вниз. Он тяжело дышит, щекотя твои губы теплым и приятным дыханием. Его взгляд все еще затуманен, но брови сползлись к переносице, чуя неладное. — Что такое? – спрашивает он, и его руки пугливо сползают со спины на плечи, будто готовы отпустить тебя в любой момент. Но ты никуда не собираешься и не хочешь его нервировать, просто… чёрт, как же сложно! Вздыхаешь и безотрывно смотришь в его желтые кошачьи глаза, а он смотрит в твои, которые ты уже не скрываешь за очками, когда вы наедине. Ты уже несколько сраных лет ходил вокруг да около на волнах своего словоблудия и идиотских отговорок. Ты не можешь отступить прямо сейчас. Надо честно ему все сказать. Ты же знаешь, что он не станет смеяться. Готов спорить, что он и сам растеряется, когда ты подымешь эту тему. — Все ок, — решаешь сначала сказать ты и коротко коснуться губами его губ, чтобы тот хоть немного успокоился, — Просто я хз, что сейчас делать… — А? Ты все же не выдерживаешь взгляда Карката и этой нелепой ситуации и роняешь голову. — Я изучал вашу анатомию, — бормочешь ты ему в плечо. – Пищеварительную, дыхательную, нервную и еще кучу всяких систем. Ну и конечно, блять, половую тоже… Ты замолкаешь, и Каркат после паузы решает тебя подбодрить понимающим и серьезным: — Так? — В общем, я разглядывал картинки, и даже что-то спрашивал у Канайи про тролльи сиськи… — Тролльи сиськи? — Да. — У Канайи? — Да. — О, бобже… — Я знаю! – едва ли не взвываешь ты, чувствуя, как горит твое лицо, и, пытаясь зарыться в плечо Карката еще сильнее. – Но короче, я так и не разобрался, как у вас это происходит и сейчас, не знаю, что делать… Повисла тишина, но ненадолго. Каркат, конечно, добился успехов в сфере тактичного помалкивания, но тут он не мог выдержать. — Ебучий случай, Дэйв, — ворчит он, но при этом успокаивающе гладя тебя по голове. – У нас это в первый раз, и это нормально чего-то не знать. Вероятно, ты даже не думал, что тебя угораздит дойти до этой черты с кем-то вроде меня, и вполне логично, что ты не изучал этот вопрос. С одной стороны тебе хочется горячо возразить, особенно в той части, что про «кем-то вроде меня», но доля истины в этом была. Ты не был уверен, что до такого дойдет, потому не разбирался. А когда вы, наконец, начали встречаться, разная херня так быстро завертелась, что у тебя не было возможности подготовиться. В своих влажных снах, которые ты ненавидел и любил одновременно, вы с ним целовались, а еще он трогал тебя, а дальше ты в панике просыпался и шел прохлаждаться на крышу или смывать чувство вины под душем. Короче, да. Ты вообще не изучал вопрос. — Но тебе повезло, что романтические отношения являются главной сферой моих интересов, — сказал Каркат. – И я изучал различные аспекты взаимоотношений, включая… интимные, как в литературе, так и в фильмах в образовательных целях. Ты резко отрываешься от его уютного и уже такого родного плеча и смотришь на него во все глаза. — Ты смотрел порно?! Каркат краснеет и отводит взгляд, и ты едва ли удерживаешься от того, чтобы стиснуть его в объятьях и зацеловать – до того он милый. — Да, — отвечает он сдавленным тоном. Ему неловко, и ему явно хочется разразиться гневной матерной тирадой, но он, как и ты понимает, что настало время прекращать эти анимешно-подростковые свистопляски, и быть максимально открытыми друг с другом. Ты хочешь сказать что-то умное и поддерживающее, как классный и заботливый бойфренд, но вместо этого брякаешь: — А чего меня не позвал? Каркат давится слюной и смотрит на тебя, как на самого большого идиота во Вселенной. А его тело так напрягается, что ты убираешь с него руки, думая, что он сейчас тебе всыплет, а защищаться чем-то надо. — Ты это сейчас серьезно?! — Прости! – ты шарахаешься, выставив руки в успокаивающем жесте. – Спизданул, не подумав. Я пиздец, как нервничаю сейчас. — Я тоже, - вздыхает Каркат и садится напротив тебя. Тут ты понимаешь, что вся ваша страстно-романтическая атмосфера разрушилась, и теперь спать вам в разных каютах из-за всей этой неловкой ситуации. К счастью, Каркат не спешит уходить, и, судя по виду, настроен на долгий разговор. Это и успокаивает, и нервирует одновременно. Ты вспоминаешь, как вы сидели похожим образом друг напротив друга, когда Каркат втирал тебе и Мэру какую-то дичь про свои возможные бубновые чувства к тебе. И не можешь сдержать улыбку. Уголок рта сползает на место, когда Каркат одаривает тебя взглядом «чего здесь смешного, тупой ты пиздоздрил?». — Пока ты меня не перебил этим идиотским вопросом, я собирался кое-что сказать, — Каркат смотрит на тебя исподлобья. – Я мог бы задвинуть целую сраную тираду про серьезность и сугубо научную составляющую моих изысканий – ведь я сам не был уверен, что мы когда-нибудь… ну ты понял – но ограничусь кратким итогом. Я знаю, что надо делать и, конечно, блять, я охотно поделюсь этой информацией с тобой. Во всяком случае, я знаю, как сделать приятное тебе, а для начала этого хватит. Со мной можно разобраться в другой раз – я никуда не спешу. — Не-не, погоди! – ты вновь поднимаешь руки перед собой. – Я против того, чтобы приятно было только мне! Ты, конечно, стараешься вложить в голос побольше эмоций, но то ли от волнения, то ли от твоей эмоциональной импотенции, прозвучал он, так, будто ты подросток, что ворчливо отмахнулся от папаши с его нотациями. Поэтому, чтобы Каркат точно понял, чего ты хочешь и чего ты так нервничаешь, ты решаешь снять все тормоза со своего словоблудия и позволить ему литься неотвратимым и смертельно смущающим вас обоих потоком. — В моих эротических снах с твоим участием я примерно такой сценарий и видел. Но я не изучал вопрос, и фантазии не хватало придумать что-то получше. А получше, это чтобы было хорошо не только мне, но и тебе. И хоть это первый, мать его, раз, и шансы того, что он обойдется без постыдных проебов по неопытности, крайне мал, я все равно хочу, чтобы все было в лучшем виде. Я хочу, чтобы тебе нравилось. И непросто нравилось. Я хочу, чтобы для тебя это было лучшим событием во всем пространстве парадоксов. Я хочу, чтобы ты стонал и умолял меня не останавливаться, как самый переигрывающий порноактер. Я хочу, чтобы нам с тобой крышу снесло от удовольствия и счастья. Хочу забыть все то дерьмо, что происходит, и думать только о том, насколько же классно с тобой трахаться. Чтобы это было настолько круто, что этого стоило прождать эти до хрена лет. Или нет… Чтобы это было настолько охренительно, что мы бы пожалели, что не начали раньше и захотели нагнать упущенное время много-много ра… — АААААААААААААААААААААААА!!! Душераздирающий крик Карката прерывает тебя на полуслове. Он сжался в нервный комок, держась за голову и страшно напоминая себя прошлого во время нервного срыва, когда ты пытался при нем рассказать Джону о своей ориентации. И тут ты понимаешь, что перегнул палку. А еще ты обдумываешь, что за ебанную стыдливую херню ты только что наговорил и чувствуешь, что краснеешь, как анимешная девочка. Но Каркату сейчас куда хуже. — Бро, ты в порядке? — решаешь уточнить ты. — Д-да… — сдавленно произносит тот, дрожа и ерзая на месте. — Круто, — заключаешь ты. — Прости за этот словесный понос, но я хотел побыстрее донести до тебя суть дела. И если вкратце, мне будет приятно, если будет приятно тебе. Точка. Так что рассказывай, что мне с тобой делать. Вопросительный знак. Каркат все еще сидит, уткнув лицо в колени и держась за голову. По всем признакам на «в порядке» это не похоже. Ты не сразу понимаешь, что он бормочет. — Уже сделал. — Ась? — ты наклоняешься к нему, чтобы расслышать. — Ты уже, блять, сделал… мне приятное… — выдавливает он, закрывая лицо руками. — …своими ебучими словами! Сначала ты не понимаешь. А потом рассматриваешь Карката внимательнее: его позу, то, как он ерзает и сжимает ноги. И ты ка-а-ак понимаешь. Пресвятые виниловые пластинки… — Бля… — ты стараешься сдерживать себя, но это выше твоих сил. — Можешь меня обругать и ударить, но я сейчас так тебя хочу. Не знаю, куда и как, но как же я тебя хочу. Иди сюда. Несмотря на буквально рвущееся из твоих штанов желание, ты нежно и осторожно обнимаешь Карката и ласково целуешь его в макушку. Его руки смыкаются за твоей спиной. Он поднимает голову, и ты видишь его нереально красное и недовольное лицо. У него даже уши были ядрёно-красными. Ты прерывисто вздыхаешь и начинаешь его жадно целовать. Прилив нежности сводит тебя с ума, и ты рад сейчас этому безумию. Оторвавшись от Карката, чтобы дать тому вздохнуть воздуха, ты целуешь его ухо, за ним, спускаешься к шее и ключицам. И судя по его дыханию и тому, как он сжимает в руках футболку на твоей спине, в эрогенных зонах у людей с троллями есть что-то общее. Не считая одного момента. Ты прислушиваешься — нет, не показалось. — Охереть, — между поцелуями говоришь ты. — Ты мурлычешь? Каркат будто бы пребывал в буддистком дзене. Ни один мускул на лице не дрогнул от этого вопроса, а взгляд был спокойный и затуманенный. — Да, такое происходит, когда мы… сильно возбуждаемся и готовы к соитию. — Ох… Ты сам готов замурлыкать от этой информации. Но внезапно именно в этот момент тебя пронзает мысль, которая пришла так не вовремя и вовремя одновременно. Решаешь немедленно её озвучить. — Погоди, а что насчет ведер? — спрашиваешь ты. — Насколько я понял, эти штуки имеют какое-то отношение к сексу с участием троллей. Нам оно нужно? — Не нужно, — говорит Каркат, проводя руками по твоей голой спине, подтягивая вверх футболку. — Они нужны для того, чтобы смешивать биоматериалы — это, во-первых. А во-вторых, имперские трутни заставляли моих сородичей совокупляться дикое количество раз, чтобы их наполнить. У нас нет такой необходимости. Хотя… На мгновение ты теряешь Карката из вида, когда тот стягивает с тебя футболку. А когда снова видишь его, растерянно спрашиваешь: — Что? Он смотрит в сторону и говорит привычным ворчливым тоном: — Не думал, что буду скучать по имперским трутням и допускать мысли, что они для чего-то мне нужны. Но глядя на то, как мы возимся на одном месте, как бракованные личинки, и никак не приступим к ебанному делу, мне кажется, неплохо было бы, находись здесь имперский трутень. Он бы проследил, чтобы мы не маялись херней, а незамедлительно приступили к совокуплению. Еще лучше было бы, явись он на несколько лет раньше, и мы бы не потратили на совершенно идиотские и бесполезные пиздострадания. Они умели чуять активность в нужных квадрантах и не давали парам попросту тратить время. Но ладно, вместо того, чтобы сейчас ныть об упущенных возможностях, я лучше продолжу млеть и мурлыкать тут от удовольствия. Пусть и понимаю, что я этого не заслуживаю. Хотя я так долго уже в тебя влюблен, как самый жалкий идиот во всем пространстве парадоксов, что, наверное, заслуживаю этого? Хоть немного? Когда ты долго молчишь, Каркат тебя окликает. — Ты чего? — Кхм, — ты откашливаешься. — Теперь мне… очень приятно от твоих слов. Ты настолько смущен и сбит с толку, что у тебя больше нет сил быть собой.