Ты не такой...

Ты Каркат Вантас, и ты не так быстро принимаешь перемены, как бы того хотелось. Тебе натурально страшно от того, с какой скоростью ваши с Дэйвом отношения развились за каких-то пару дней. И это после многолетнего топтания во френдзоне друг у друга. Стоило вам позавчера поцеловаться, как уже на следующий день — бум! — и вы сделали это. И вы бы даже сделали это в тот же день, что и поцеловались, если бы вас не прервала череда ужасных обстоятельств извне. А теперь вы летите на корабле, и ваше путешествие вероятно займет не один год. Тебе кажется, что вам не стоило так сильно торопиться, но у Дэйва другое мнение, а ты не можешь ему сопротивляться. Из-за того, что все произошло так быстро, ты теперь ужасно нервничаешь. И стоит Дэйву к тебе прикоснуться, как тебя будто током бьет, а в голове вспыхивают события минувшей ночи. А касаться он стал тебя довольно часто и более смело, чем раньше. Хотя, возможно, тебе это кажется? Например, сегодня, когда ты наливал вам кофе, он встал рядом с тобой, рассуждая о какой-то чепухе, и внезапно приобнял тебя за талию. И сделал это так спокойно и равнодушно, что ты тоже сделал вид, что ничего такого не происходит. Хотя сердце барабанило в ушах так, что ты едва слышал, о чем он говорил. А когда он убрал руку, тебе ну точно показалось, что она дотронулась до твоей задницы, прежде чем Дэйв развернулся и пошел болтать с Рокси. Твоя паранойя вела бы себя спокойнее, если бы вы не сделали то, что сделали. А так у нее есть повод поднимать тревогу и возбу… то есть, волновать тебя из-за каждой фигни. Ты даже взгляд его спокойно вынести не можешь. А из-за того, что он в очках, тебе кажется, что смотрит он на тебя постоянно. Нет, ты счастлив, правда. Но это не мешает тебе думать о всякой фигне, вроде «а что если вы все слишком быстро перепробуете, и Дэйву быстро надоест». Хотя здравомыслие тебе подсказывает, что в таком случае ему бы и дружить с тобой надоело, чего не произошло. В какой-то момент ты не выдерживаешь и идешь гулять по кораблю, чтоб остудить голову. Но Дэйв тебя находит и спрашивает, что не так. Ты понимаешь, что для здоровых и крепких отношений лучше быть честным, но все равно не знаешь, что сказать. Но чем больше ты молчишь, тем больше нервничает Дэйв, — это надо прекращать. — Не слишком ли быстро все происходит? — выдавливаешь из себя ты, боясь смотреть на него. —Да-да, я знаю, что мы до хера как поздно начали, но все же не могу отделаться от ощущения, что мы что-то упускаем. Будто бы ввели чит-код, чтобы попасть на последний уровень игры, забив на все предыдущие уровни, прямо как одна наша старая подруга. Но я уверен, что я просто слишком зацикливаюсь на неважной херне, как обычно. Не обращай внимания. Дэйв задумчиво молчит, и ты уже жалеешь, что это сказал. Ваши шаги в тишине сейчас раздаются особенно громко, отражаясь эхом от стен коридора. — Хочешь сказать, что нам надо, типа, устроить свидание? — наконец, спрашивает он. — Или даже несколько свиданий. В том абсурдном минимальном количестве, после которого приглашать на «чашечку кофе» считается приемлемым? Сколько их там должно быть? Три? Пять? Адам Сендлер в «50 первых поцелуях» как-то умудрился затащить Дрю Берримор в постель за один день, учитывая, что она о нем каждый день забывала, и он был для нее практически незнакомый чувак. Для него, конечно, это было до хера дней, но ты понимаешь, о чем я. Ты знаешь этот сраный фильм наизусть и в человеческой, и в тролльской версии. Ты слушаешь его, и твоя челюсть понемногу отвисает. Надо ли говорить, что ты не был готов к такому повороту. А Дэйв продолжает идти рядом с тобой и развивать свою мысль. — Хотя я хз, какие свидания можно устроить на сраном корабле. Ужин при свечах? Ну да, приемлемо, но я без понятия, есть ли тут свечи. Сидеть на капитанском мостике и залипать на звезды? Вроде норм. Шароёбиться по разным частям корабля, держась за руки? Бля, даже не знаю. Что еще тут можно… Эм… Я только начал, а у меня уже кризис идей. Эй, бро, может, закончишь на меня таращиться, как на редкую диковину, и поможешь с идеями? Когда он смотрит прямо на тебя, ваши взгляды встречаются, и ты чувствуешь, что краснеешь. Как хорошо, что тут такое темное освещение, а этот дурень ходит в очках и не видит этого. Но все же ты тратишь несколько секунд на размышления по поводу того, что он сказал. После чего выдаешь решительный вердикт: — Нет, на хуй это, — говоришь ты, отводя взгляд. — Зная тебя и зная себя, эти самые «свидания» будут мало отличаться от той херни, чем мы с тобой обычно занимаемся. И называть это так будет оскорблением самой концепции «свиданий», которую я очень уважаю. — Согласен. — А ужин при свечах? Я так и представляю, как ты сидишь напротив в ебучем фраке с бабочкой или просто в футболке и вешаешь эту бабочку на голую шею иронии ради. А еще как слово за слово, и ты начинаешь сравнивать свечи с фаллическими символами, и мы ржем с тобой, как дегенараты. — Вдвойне согласен. — Хоть идея и была бы здравой в отношении других пар… Но не нас, увы. — Да я, если честно, не фанат подобного «романтичного говна», — говорит Дэйв со вздохом. — Если смотреть на это действо на экране, то это прикольно в ироничном смысле, а иногда даже без него. Но как пытаюсь примерить это на себя, то впадаю в ступор. Я вообще не могу представить, как буду что-то такое делать или говорить. А если и буду, то это будет либо тупо и неестественно, либо неестественно-иронично. — Но ты же меня сегодня… — ты закусываешь губу, пока не взболтнул чего лишнего. Но от Дэйва не ускользает твой маневр. Он подается чуть вперед, пытаясь заглянуть тебе в лицо. — Что я сегодня? — спрашивает он, хмурясь. Ты молчишь. А Дэйв неожиданно останавливается, будто бы пораженный какой-то внезапной мыслью. Ты оборачиваешься, чтобы узнать, что с ним, и он смотрит на тебя, чуть открыв рот. Затем он краснеет и прикрывает рот ладонью. — Кхм, мда, — бурчит Дэйв в ладонь. — Я сегодня был пиздец каким… тактильным, да? — Ага, — выдавливаешь из себя ты. — И этим, наверное, до хуя тебя смутил и достал? — Да, — отвечаешь ты, после чего, понимаешь, что сморозил, решаешь уточнить: — Да наполовину. Смущение имело место быть, да. Но нет, ты меня этим не достал. На самом деле… Все нормально, Дэйв. Я просто не так быстро принимаю все эти перемены из-за своего ебанутого характера. Ты прекрасно знаешь, каким я могу быть. У меня еще давным-давно не срослось с Терези из-за того, что я строил из себя ебучего недотрогу. И хоть прошло уже столько времени, и я, по идее, должен был повзрослеть, но нихуяшеньки. Я продолжаю страдать от — как ты тогда выразился, — эмоционального поноса, и это по ходу неизлечимо на данный момент. В общем, мне нужно время, чтобы привыкнуть, и я надеюсь, что за это время ты не устанешь от моей херни. Пока ты это все мямлишь, ты идешь вперед, а Дэйв молча шагает рядом. Ты не сразу замечаешь, как вы оказываетесь в машинном отсеке с кучей приборов и ящиков, приваренных к полу и стенам. Ты хочешь что-то сказать Дэйву по этому поводу, но уже не помнишь что. Ты сбиваешься с мысли, когда твоя спина внезапно сталкивается со стеной, а губы Дэйва с твоими губами. И вот это тебе, блять, точно не показалось! Когда он проводит языком по твоим губам, ты отстраняешься, стукаясь затылком об стену и задыхаясь от потрясения. — Дэйв, что ты дела… Он пользуется тем, что ты приоткрываешь рот и, рывком сняв с себя очки, целует тебя, просовывая язык. Ты возмущенно мычишь для вида, но не пытаешься вырваться. Когда он сам разрывает поцелуй, чтобы вы отдышались, ты все же задаешь волнующий вопрос: — Д-Дэйв, что на тебя нашло, блять? — А что, нельзя? — спрашивает он, прижимаясь и дыша тебе в губы. — Тут дело не в «можно» или «нельзя»… Дэйв утыкается носом тебе в плечо, и у тебя по всему телу расползаются мурашки от его дыхания. — Я тоже тебе сейчас кое в чем признаюсь, — бурчит он. — Мне настолько трудно осознать, что мы наконец-то сделали это случаться, что я ищу повод это подтвердить, как отчаявшийся тактильный маньяк. Поэтому мне хочется тебя касаться. Все время. Для меня было пыткой идти с тобой сейчас по коридору и держать себя в руках. Я знаю, что заставляю тебя сильно нервничать прямо сейчас, но ничего не могу поделать. Когда смотрел на тебя, такого задумчивого и отстраненного, захотелось сделать что-то этакое, чтобы убедиться, что между нами все в ажуре. Я знаю, все это звучит ебануто. И прошу прощения, что напугал. Я тебя, кстати, не сильно приложил? Когда он смотрит на тебя этими прекрасными глазами без очков, ты не можешь думать ни о чем кроме «романтичного говна». Ты настолько слабеешь и млеешь под этим взглядом, что ненавидишь себя. — Всё нормально, Дэйв, — говоришь ты и обвиваешь его шею руками. — Пусть все и развивается слишком стремительно, а каждое твое прикосновение напоминает мне о… бля, неважно. Пусть я и чутка пересрал от того, как ты на меня тут накинулся в полумраке, но, думаю, я привыкну. Поэтому… эм, делай то, что посчитаешь нужным. А я в свою очередь постараюсь выйти из стадии сраной недотроги. Твои руки соскальзывают с его шеи и берутся за лицо Дэйва. Ты целуешь его коротко и чувственно. На большее тебя не хватает, и ты стыдливо заливаешься краской под его взглядом. А Дэйв реагирует, как всегда, быстро, впиваясь в твои губы и целуя куда смелее, чем это сделал ты. Его руки гладят тебя по спине, спускаются к твоим ягодицам, и ты стонешь ему в рот, зарываясь руками в его волосы. Руки Дэйва забираются под твой свитер, гладят твою кожу, пуская табун мурашек по твоему телу. Он начинает покрывать поцелуями твою шею, спускаясь к ключицам, и ты прерывисто дышишь, хватаясь за него. А когда одна из него рук соскальзывает со спины и щупает твой зад, ты едва можешь сдержать возмущенно-смущенный вскрик. Ты понимаешь, к чему все это дело идет. И что это ни хера не подходящее место для этого. — Д-Дэйв, — стонешь ты, когда он целует твою шею и трется своей выпирающей выпуклостью о твою. — Нам нужно… нннгх… пойти в нашу каюту. — Нет. Долго, — жарко дышит он тебе в ключицу. — Что? — Хочу здесь и сейчас. — В смысле?! — вопишь ты, осторожно, но настойчиво отстраняя его от себя. — Алё, Дэйв! Ты понимаешь, что это ни хера не то место, где мы должны таким заниматься? Что если кто сюда зайдет? — Плевать. — Ну, охуеть теперь! А мне вот нет! Пока ты занят тем, чтобы не давать Дэйву тебя поцеловать и спутать твои мысли, его рука лезет к тебе в штаны и находит твое возбужденное щупальце. От такой наглости ты тупо роняешь руки и обмякаешь, потрясенный и возбужденный. Дэйв ласкает твое щупальце и другой рукой стаскивает с тебя штаны, пока ты стоишь в прострации и глотаешь воздух не в силах ни кричать, ни дышать нормально. — Дэйв! — взвываешь ты, хватаясь за его плечи. — Прекрати, блять! Ты рехнулся?! — Если так не хочешь этого, то останови меня, — говорит тот с гаденькой, но безумно привлекательной улыбкой. — Или сопротивляйся не только словами. И ты бы мог его остановить и словами, и силой, но… будь честным, ты не хочешь этого. Поэтому хоть ты и ругаешься, но подергиваешь бедрами ему навстречу и стонешь вместо того, чтобы бороться. Смазка из твоего жаждущего отверстия уже течет по твоим бедрам, а возбужденное мурлыканье сотрясает твое тело. Ты чувствуешь себя таким жалким и грязным. Тебе хочется разреветься от злости и стыда, убежать и спрятаться, но ты не можешь. — Повернись ко мне задом, — голос Дэйва обжигает твое ухо, и твой разум настолько затуманен, что ты не сразу понимаешь смысл фразы. — Что? — переспрашиваешь ты. — Попкой ко мне повернись, ¬— говорит Дэйв, и ты настолько смущен и зол от этой фразы, что твое отверстие сокращается, выпуская еще больше смазки. Ты готов провалиться и умереть от стыда на этом самом месте. Но, конечно, ты покорно делаешь, как Дэйв говорит. Когда ты оказываешься к нему задом, он мягко давит на твою спину, чтобы ты выгнулся и уперся локтями на какой-то железный ящик. Ты не знаешь, что Дэйв задумал, но понимаешь, что позволишь ему сделать с собой все, что угодно, как отчаявшийся еблан. Куда ты денешься? Чувствуешь легкое прикосновение к твоим ягодицами чего-то, что не является рукой. А потом ощущаешь, как это что-то начинает тереться в районе щели. С небольшим запозданием ты понимаешь, что это его член, и от этого осознания ты задыхаешься и чувствуешь, что сейчас сгоришь и взорвешься от стыда. Что за пытку этот тупой извращенец задумал? Прежде, чем ты успеваешь что-то понять, головка его члена утыкается в твое отверстие и заходит в него по головку. Ты настолько в ахуе, что выгибаешься еще больше, выпрямляя руки, и хрипишь, сдерживая рвущийся наружу крик. — Страйдер, блять! Что ты… — Чшшш, Каркат, бро, расслабься, — спокойно произносит он, и, прильнув к твоей спине, проталкивается в тебя еще глубже. Тебе не так больно, как в первый раз, но от этого не легче. Ты чувствуешь себя уязвимым, и тебя до усрачки пугает мысль, что вас тут могут застукать в таком положении. Но в то же время ты возбуждаешься еще больше. Ну, нет. Не можешь же ты быть таким извращенцем?! Дэйв гладит твои бедра, целует за ухом и шею, от чего ты весь содрогаешься от мурлыканья. Но этого ему мало, и он решает тебя добить. — Ты мой хороший, — бормочет он между поцелуями. — Блять, какой же ты милый. Очаровательный. Сладкий. Я с ума схожу. Твое отверстие от этих нежностей предательски сокращается и выделяет еще больше смазки. Тебе хочется плакать от злости, стыда и счастья. Дэйв, чувствуя, как ты поплыл и расслабился, начинает двигаться в тебе. Его рука вновь берет твое щупальце, поглаживая и сжимая. Твоя саднящая башка, наконец, освобождается от тревожных мыслей и пустеет. Сейчас ты не можешь думать ни о чем кроме как о члене Дэйва в тебе, а также о его руке на твоем щупальце. Помещение наполняется вашими стонами, а также хлюпающим звуком, с которым Дэйв все быстрее и быстрее толкается в тебя. Но тебе уже плевать, что вас могут услышать. Ты весь отдался процессу и не сможешь остановиться, даже если тут начнется пожар. Тебе и Дэйву уже едва удается сдерживать твоё взбесившееся от возбуждения щупальце. Ты чувствуешь, что вот-вот извергнешься. Слышишь, как Дэйв бормочет нечто ритмичное и понимаешь, что он вызвал что-то из своей инвентеки. Вы доходите до пика практически одновременно. Ты чувствуешь, как Дэйв изливается в тебя и слышишь, как твой биоматериал стекает в вовремя подставленное ведро. О, боже. Ты обессилено опускаешь голову на свои руки и все еще стоишь в этой идиотской полусогнутой позе, в которой вы трахались, как озабоченные длинноухие грызуны. Пытаешься отдышаться и унять бешеное сердцебиение. На тебя вновь накатывает волна дикого стыда, а еще осознание, какой же ты жалкий извращенец. Внезапно Дэйв хлопает тебя по заднице и произносит: — Моя очередь. Ты не такой быстрый. Ну как можно быстро переварить это безумие?