Работа над ошибками

Юлиан держит его за руку, и от этого прикосновение Каю кажется – он превращается в воздушный шар, лёгкий-лёгкий, только тронь – улетит. И лишь рука Юле удерживает его на земле. Удерживает – и ещё так осторожно поглаживает линию жизни, что от каждого прикосновения на шее мурашки выступают, и в груди тянет. Кай умирает от нежности и одновременно – от страха. Он боится даже не осуждения, не того, что отец всё-таки откусит Юлиану голову (делать папе больше нечего), и, конечно, не за свою карьеру. Он до дрожи в коленках боится за Юле – что тот станет слишком много думать, запутается сильнее и замкнётся в себе. Поэтому Кай старается не отпускать его далеко от себя – ловит за капюшон толстовки, обнимает на поле, кладёт голову на плечо в автобусе на выезде. Им даже в гостиницах иногда достаётся один номер на двоих, и в такие моменты Кай особенно радуется. – Иногда мне кажется, что Бос нас так и не научился различать, – проворчал Юлиан, бросая свою сумку на левую кровать. Левая – во всех номерах была его. – Хотя казалось бы. – Он просто нас не по именам запоминает, а по позициям на поле. Кай прошёлся по номеру, трогая стены и мебель, привыкая к их расположению – была у него эта тактильная привычка. Юлиана он тоже трогал именно поэтому. Чтобы знать, каковы его волосы наощупь, как он вздрагивает от щекотки, чем пахнет его кожа. Чуть склеенные гелем для укладки. Всем телом. Ромашкой. У Кая были ответы на все вопросы. После ужина они привычно устроились на одной кровати – на кровать Кая, потому что на левой были разложены вещи и подушка свернута куда-то набок. На узком матрасе вдвоём им должно было быть тесно, но на деле – уютно. Они подходили друг другу, их тела будто созданы были, чтобы вот так постоянно быть рядом: рука Кая уверенно легла на спину Юлиана, тот перекинул ногу через коленки Кая, и ничто не мешало. Только кондиционер шумел, перекрывая ровное дыхание. Кай чуть наклонил голову, касаясь носом волос Юлиана и вдохнул их запах, а Юле только поёрзал немного, устраиваясь удобнее, и негромко сказал: – Когда ты так делаешь, мне кажется, что я – воздушный шар, – он прячет лицо, будто говорить о чувствах ему, действительно, страшно. – Что я могу лопнуть от вот этого вот. Или улететь. Кай закрыл глаза, прижимаясь затылком к изголовью кровати, и не глядя взял его за руку, крепко сжимая. – Так я тебя и отпустил, – сказал он, и всем телом почувствовал, как Юлиан смеётся.