Работа над ошибками

– Я переезжаю, – говорит Юлиан, и машина виляет, хотя Кай тут же подхватывает управление и выдыхает ровно, благодаря строителей города за долгие светофоры, на которых можно остановиться и убрать дрогнувшие руки с руля. – В какой клуб? – спрашивает он, точно зная ответ. – Дортмунд? Он ненавидит жёлтый цвет, и сейчас, когда Юлиан кивает, Кай смотрит на жёлтые фары впереди стоящего автомобиля до рези в глазах. Будто боль в зрачках сможет перекрыть боль в груди. – Это отличная возможность, – говорит он чужим каким-то голосом, с теми противными медийными нотками, которые у него только на интервью прорезаются: взрослыми, фальшивыми. – Топ-клуб, перспективы. – Господи, да наори ты на меня что ли, – хрипло просит Юлиан, вцепившись рукой в ручку на двери до побелевших костяшек пальцев. – Наори, скажи, что я говнюк, что ты будешь скучать, что я совершаю ошибку – что угодно, только не эти идиотские фразы про перспективы. У него всё лицо – как японская маска: белое, с надломленными от боли бровями, сжатыми в ниточку губами и пунцовыми пятами на щеках. У Кая в груди вместо сладкой ваты – болото, чёрное и глубокое, холодное, но он заставляет себя улыбнуться. – Полтора часа на машине, – говорит он. – Хорошо, что ты выбрал этот клуб, а не какой-нибудь Фенербахче. – Будь здоров, – отшучивается Юлиан и добавляет: – Зелёный. В его голосе – такое облегчение, что Каю и самому становится немного легче. Но только чуть-чуть. – Англия, – говорит Юлиан, и дискорд на миг сминает его лицо, превращая его в раздробленный набор пикселей. – Знаешь, я никогда не любил синий цвет. – Перспективы, – это слово горчит на языке, как с похмелья. – Топ-клуб, лучшая лига в мире. И вообще, договор пока не подписан. – Тебе не кажется, что нас продают, как свиней? – в голосе Юлиана незнакомые интонации, с надломом каким-то. – Не думая о том, что, кроме футбола, есть что-то ещё. – Кроме футбола, нет ничего, – говорит Кай нарочно резко. Ему тоже больно – он ждал, что Юлиан поддержит его так же, как он сам поддержал Юле перед переходом в Дортмунд. Что он придумает какие-то правильные слова, от которых ужас перед переездом в новую страну, в абсолютно новый клуб, без поддержки – без Юлиана, будет уже не таким страшным. Но Юле не думает о его чувствах сейчас. Так почему Кай должен думать о его? – Только путь к цели. Байер не может дать мне этого. Челси – может. Он видит, как Юлиан смотрит в сторону, и на его щеках тенями заметно, как желваки ходят. Он хмурится и роняет только: – Надеюсь, на сборах увидимся, – а потом выключает звонок, но Кай успевает увидеть, как он тянет к лицу ладони. Будто собирается расплакаться. Кай медленно выдыхает, опускает крышку ноутбука и прижимается к ней лбом. Она тёплая, как колени Юлиана, и Кай тут же выпрямляется, отстраняясь. Он уходит в ванную, плещет ледяную воду на покрасневшие щёки, сплёвывает горькую и вязкую слюну в раковину и долго смотрит на себя в зеркало. Он подпишет контракт через неделю.