xxiii. surely someone will reach out a hand (A Safe Place to Land by Sara Bareilles)
-ооо-
5 октября 1977 года Гермиона подавила нервозность, когда вошла в библиотеку. Она сразу же заметила Регулуса, который, как обычно, находился в окружении Барти Крауча-младшего и Ивэна Розье. Слизеринцы были заняты своей домашней работой, и это её немного смутило. Ведь это была группа Пожирателей смерти, которые всё ещё занимались простыми студенческими вещами, учились. Гермиона чуть не рассмеялась от этого странного зрелища. Целенаправленно идя к Регулусу, она проигнорировала двух других слизеринцев, хотя и увидела, что Крауч первым заметил её. Он ударил наследника Блэков локтем, заставив того нахмуриться. Но затем Крауч кивнул в сторону девушки, и Регулус проследил за его взором. Краткое удивление мелькнуло в его серебристых глазах, но вскоре вновь сменилось холодным безразличием. Гермиона боролась с желанием вздрогнуть от его стального взгляда, поэтому вместо этого сосредоточилась на том, что расстояние между ней и их столом быстро сокращалось. — Регулус, — холодно поприветствовала она. — Я здесь, чтобы вернуть книгу. Остальные слизеринцы неуверенно взглянули на Блэка, который теперь подозрительно сузил глаза. — Ты не брала у меня книгу, — заметил он. Гермиона крепче сжала учебник по трансфигурации для пятого курса. — Нет, брала, — выдохнула она, хлопнув перед ним книгой. Регулус подозрительно нахмурил брови и взглянул на учебник. И Крауч, и Розье были оскорблены её действиями и, к счастью, отвлеклись, когда Блэк открыл обложку, и оттуда вылетел небольшой кусок пергамента. Гермиона наблюдала за тем, как его глаза просматривали слова, которые она написала на нём: "Я знаю, что ты Пожиратель смерти. Я знаю, что ты работаешь на Волан-де-Морта". Сердце девушки налилось свинцовой тяжестью и рухнуло вниз, когда слизеринец яростно захлопнул книгу, моментально скрывая пергамент от посторонних глаз. — Что тебе нужно? — яростно прорычал он, оскалив зубы. — Ты не вернул мои конспекты по зельеварению, — поспешно солгала Гермиона, удивившись, что ей удалось произнести эти слова, хотя её язык стал таким толстым и сухим. — Я хочу вернуть их. Регулус сжал книгу сильнее, и его суставы побелели. — Убирайся отсюда, предательница крови, — усмехнулся Крауч, и его язык угрожающе высунулся. — Для своего же блага. — Я разговариваю не с тобой, — горячо сказала девушка. Краем глаза она увидела, как Регулус торопливо что-то нацарапал на пергаменте, который она ему дала. Затем он внезапно вскочил со своего места и направился к Гермионе. Регулус выпрямился во весь рост и просто возвышался над ней. Его серые глаза были беспокойными, как бушующий шторм над бурлящим морем, но Гермиона встретила его взгляд, не желая отступать. — Оставь его себе, — прошипел он, ткнув ей в грудь учебник по трансфигурации. — Мне не нужны твои грязные маленькие микробы, заражающие мои вещи. Ярость вспыхнула в глазах Гермионы, когда Регулус отвернулся и снова сел на своё место, теперь решительно не сводя глаз с пергамента перед собой. Девушка мрачно посмотрела на его хихикающих друзей, прежде чем повернуться на каблуках и с трудом выйти из библиотеки. Как только она вышла из деревянных дверей, её гнев и нервозность утихли, сменившись изнеможением и нетерпением. Когтевранка немедленно подошла к нише в стене и взглянула на книгу в руке. У неё было подозрение, что то, что только что сделал Регулус, было лишь для отвода глаз, успокоения своих слизеринских товарищей, и Гермиона горячо молилась, чтобы она была права. Неуверенно открыв обложку, девушка увидела, что кусок пергамента, который она засунула внутрь, всё ещё был там, только на этот раз на обратной стороне были начертаны другие слова. Гермиона взяла пергамент и прочла послание: "Астрономическая башня. Полночь". На её лице появилась облегченная улыбка. По крайней мере, она наконец привлекла внимание Регулуса. Когтевранка вытащила свою палочку и с помощью заклинания Инсендио сожгла письмо, прежде чем выйти из ниши. Теперь ей нужно было только дождаться сегодняшней ночи.-ooo-
Глаза Гермионы расширились, когда Питер скользнул на скамейку рядом с ней. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, осматривая Большой зал в поисках своих лучших друзей. Когтевранка поймала взгляд Лили, которая входила внутрь; её парень шёл не слишком далеко позади неё. Глаза рыжеволосой девушки чуть сузились, когда она посмотрела в сторону Гермионы, прежде чем потянуть Северуса к столу Гриффиндора, игнорируя его протесты. — Разве я не могу поесть с сестрой? — фыркнул Питер, закатив глаза. Девушка нахмурилась. — Ты никогда не ешь вместе со мной, когда мы находимся в Хогвартсе, — сухо заметила она. — Они с Мэри поссорились. Гермиона вытянула шею и с удивлением увидела других Мародёров, непринуждённо стоящих возле стола Когтеврана. Судя по сверкающим глазам Питера, направленным на Сириуса, именно Блэк сказал эту фразу. Кудрявый гриффиндорец проигнорировал взгляд друга и ухмыльнулся, садясь напротив Гермионы. — Это было фантастически, Усатик, — сказал он, — ты должна была это увидеть. Римус поприветствовал её лёгкой улыбкой и забрался на скамью рядом с Сириусом. — Что вы все здесь делаете? — недоверчиво спросила девушка. Гермиона мгновенно застыла, когда Джеймс решил сесть на свободное место рядом с ней. — Стол Гриффиндора особенно печален без Хвоста, — пошутил волшебник в очках, побуждая Питера наклониться и хлопнуть его по руке. Девушка, сидевшая между шумными парнями, обнаружила, что стала ближе к Джеймсу, а её правая рука даже ненадолго прижалась к нему. Щёки Гермионы мгновенно покраснели, и она тут же отодвинулась, чуть не сбив Питера со скамьи. — Чёрт побери, Гермиона, — заскулил её брат, выпрямляясь. Другой волшебник рядом с ней тихо трясся от смеха, а его светло-карие глаза весело вспыхивали. Гермиона шумно откашлялась и сосредоточила всё своё внимание на Питере. — Я не знала, что вы с Мэри серьёзно настроены, — заявила она. Щёки Питера покраснели, и он угрюмо уставился на свою пустую тарелку. — Я не уверен, что мы вообще на что-то настроены, — пробормотал он себе под нос. — Вздор, Пити! — выдохнул Сириус. — Девушка влюблена в тебя. Ты бы видел, как она глядела на тебя во время уроков. Честно говоря, это было отвратительно, но мило. — Сириус чуть скривился. — Но всё равно отвратительно. — Да, да, я понял, — сказал парень с волосами песочного цвета, слегка взглянув на друга, и его щёки снова покраснели. Питер уныло рухнул на стол и вздохнул. — Может быть, я повёл себя как полный придурок. — Что ты сделал на этот раз, Питер? — спросила Гермиона, сузив глаза. Её брат просто фыркнул и начал мрачно складывать еду в свою тарелку. Гермиона взглянула на его друзей, но Джеймс и Сириус только пожали плечами. Как ни удивительно, именно Римус ответил на её вопрос. — Что-то связанное со встречей с семьёй, — небрежно сказал Римус, хладнокровно намазывая джемом булочку. — Я не совсем уверен. Было много стонов Питера и криков Мэри. — Уголки его губ весело дёрнулись. — Ты должна была это увидеть, Гермиона. Это было настоящее сумасшествие. — Это не было сумасшествием, — заскулил Питер. Его щёки покраснели ещё больше, и теперь он стойко избегал взгляда Гермионы. — Мэри подумала, что было бы прекрасно, если бы она могла приехать на следующие каникулы и встретиться с мамой. — Питер застенчиво взглянул на сестру и поморщился. — И с тобой, по-видимому. Она сказала, что много чего слышала о тебе от Лили, а они ведь довольно близки. Мэри подумала, что было бы замечательно, если бы ты и она тоже сблизились. Знаешь, она всегда была заинтригована умнейшей из Петтигрю. Гермиона с сомнением посмотрела на брата. — И что, чёрт возьми, в этом плохого? — воскликнула она. — Мама много лет приставала к нам из-за нашей личной жизни. Уголок губ Питера дёрнулся вверх. — Да, маму особенно интересовали парни из твоей жизни, — сказал он со слабым смешком. Джеймс подавился тыквенным соком. Питер странно взглянул на него, а Римус наклонился вперёд и хлопнул его по спине. Гермиона же почувствовала, как жар поднимается у неё из груди, и она начинает краснеть, поэтому решительно избегала смотреть на парня, которому, судя по всему, нравилась в течение многих месяцев. — Так что да, я не вижу никаких проблем... Почему ты не хочешь привести Мэри? — продолжила когтевранка. — Мама будет на седьмом небе от счастья. Я уверена, что она устроит ещё один пир, если обнаружит, что ты приведёшь гостью на Рождество. Питер застонал и потёр лицо. — Но это означает, что дела пошли очень серьёзно, — сухо заметил он. Его сестра в замешательстве нахмурила брови. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но исходя из того, что я видела, это именно то, чего ты и хотел, — осознанно сказала Гермиона. Старший Петтигрю тихонько вздохнул, и румянец залил его щёки. — Я не думаю, что заслуживаю её, Гермиона, — грустно пробормотал он. — Мэри… Мэри чудесная и очень красивая. Честно говоря, я не знаю, что она видит во мне. — Я тоже иногда задумываюсь об этом, Хвост, — вставил Сириус. — Заткнись, Бродяга, ты не помогаешь, — фыркнул Джеймс, бросая маленькую виноградинку в надоедливого гриффиндорца. Сириус ловко увернулся от плода, который, к сожалению, отскочил от щеки Римуса. Раздражённый оборотень в отместку схватил кусок булочки и швырнул его в Джеймса. Гермиона закатила глаза, когда между ними разгорелась небольшая кулинарная драка. Она видела, что другие когтевранцы уже начали смотреть в сторону гриффиндорцев. Студенты сине-бронзового факультета явно не привыкли к такой суматохе за их столом. — Итак, дело вот в чём, — сетовал Питер, — я сказал ей, что, может быть, было бы лучше, если бы она приехала после того, как мы закончим учёбу. — Гриффиндорец покраснел и рассеянно почесал подбородок. — После того, как меня примут в мракоборцы. Может, тогда я стану кем-нибудь. Я думаю, что Мэри поняла всё по-другому, и это её разозлило. Гермиона раздражённо фыркнула и наклонилась, чтобы ударить брата по шее. Питер нахмурился, удивлённый и возмущённый одновременно, но девушка это проигнорировала. — Чёрт побери, это какая-то ерунда, Питер Петтигрю, — заявила Гермиона, мрачно взглянув на него. — Если ты не приведёшь Мэри на рождественский ужин, я скажу об этом маме и потребую, чтобы она прислала тебе Громовещатель, пока ты не выбросишь эти нелепые мысли из головы, — пригрозила девушка. — Я не знаю, как ты, приятель, — вставил Джеймс, его битва едой с друзьями уже прекратилась. — Но я думаю, тебе следует послушать свою сестру. — Она становится ужасающей, когда начинает смотреть с таким взглядом, — согласился Римус с твёрдым кивком. — Я думаю, что она могла бы наслать на тебя Летучемышиный сглаз, если ты продолжишь отказываться, — предложил Сириус с улыбкой. Питер слегка побледнел и настороженно посмотрел на Гермиону. — Ты не будешь этого делать, правда? — на всякий случай спросил он. — Если мой брат продолжит себя вести как придурок, то я вполне могла бы, — сказала Гермиона, небрежно размахивая палочкой, которую она вытащила из кармана мантии. Другие парни начали хихикать себе под нос, что побудило Питера бросить в их сторону едкий взгляд. — Ладно, чёрт побери, — раздражённо воскликнул Питер. — Я знал, что садиться рядом с тобой сегодня было плохой идеей. Гермиона ухмыльнулась. — Мама сойдёт с ума от рождественского ужина, — сказала она с коротким смешком. — Я чертовски в этом уверена. — Почему ты никогда не приглашаешь нас к себе домой, Пити? — пожаловался Сириус. — Твоя мама милая, и нам всегда было любопытно, как ты и Гермиона выросли в маггловском районе. — Ты вырос в маггловском районе, — возразила Гермиона, изогнув бровь. — Ну, у меня другая ситуация, — сказал Сириус, снисходительно махнув рукой. — Честно говоря, я не знаю, почему мои предки, чистокровные фанатики, вдруг захотели остаться в маггловском особняке. — Может быть, потому что твоя семья не в себе? — услужливо предложил Джеймс. Сириус рассмеялся и энергично кивнул. — Да, конечно, печально известное семейное проклятие Блэков, — продолжил он. — Я не приглашал тебя к нам, потому что знаю, что ты разыграешь нашу мать и столкнешься непосредственно с её гневом, — сказал Питер с ухмылкой. — Если это тебе поможет, её характер даже хуже, чем у Гермионы. Наверное, это черта Селвинов, но я не слишком в этом уверен. Девушка фыркнула, полностью соглашаясь с заявлением брата. — Но, может быть, когда-нибудь в будущем, — сказал Питер. — Маме очень нравятся гости. Вы бы видели пир, который она устроила, когда Лили и Снегг приехали прошлым летом. Честно говоря, еды было бы достаточно, чтобы накормить весь факультет Гриффиндор. — Кстати, о Лили и Снегге, — Джеймс небрежно вмешался, многозначительно глядя на Гермиону. — Это правда, что они встречаются? Сердце Гермионы заколотилось, когда к ней обратился рядом сидящий волшебник. Пытаясь выглядеть безразлично, она холодно посмотрела на него и сказала: — А тебе какое дело? Девушка внутренне съёжилась, ругая себя за то, что решила задать Джеймсу этот вопрос. Гермиона хотела сказать ему правду, просто чтобы покончить с этим, но в её сердце чувствовался раздражающий зуд, который заставлял девушку испытывать безотчётное раздражение из-за его интереса. Джеймс приподнял бровь, услышав её вопрос. — Просто любопытно, Усатик, — прямо сказал он. На лице парня появилась лёгкая ухмылка, когда он наклонился ближе. Расстояние, подходящее для Питера, было головокружительным для Гермионы. — Лили в прошлом. Ты это знаешь. В светло-карих глазах Джеймса был безмолвный вызов, и Гермионе не хотелось отступать. Она знала, что её щёки уже стали пылать красным из-за его непосредственной близости, но эта глупая ухмылка и огоньки в глазах Джеймса не давали ей отвести взгляд. — Да, — ответила девушка, затаив дыхание. — Я знаю это. Лили и Сев перестали скрывать свои отношения, когда о них узнала их лучшая подруга. Никто и глазом не моргнул, когда двое влюблённых вошли в Большой зал, взявшись за руки и не заботясь ни о чём. В конце концов, они были действительно близки. Однако все ждали реакции Джеймса Поттера, которая, к ужасу студентов, так и не последовала. Гриффиндорец лишь кратко взглянул на то, как парочка держится за руки, прежде чем ловко пожать плечами и вернуться к разговору с друзьями. Нетрудно было догадаться, что Джеймс Поттер больше не любил Лили Эванс. — Не говори мне, что ты всё ещё интересуешься Эванс, приятель, — фыркнул Сириус. — Сейчас она, чёрт возьми, под запретом, даже несмотря на то, что встречается именно с Нюниусом, — его нос сморщился, как будто он съел что-то гнилое. — Чёрт побери, я не думал, что Лили согласится быть с этим сальноволосым мерзавцем. — Который ещё является моим лучшим другом, Блэк, — отрезала Гермиона, бросая на парня едкий взгляд. — Осторожнее. Он поднял руки в знак защиты и робко улыбнулся. — Лили в прошлом, — снова начал настаивать Джеймс. Он вернулся к своей тарелке и тайком улыбнулся. — Мне теперь нравится кое-кто другой. Хор "что?" потряс Гермиону, а девушка побледнела и уставилась на Джеймса, гадая, признается ли он своим друзьям в том, что сказал ей в Хогсмиде. — Успокойтесь, мерзавцы, — со смехом сказал Джеймс. — Я всё ещё жду её ответа. — Ждёшь? — выдохнул Сириус, широко открыв глаза. — С каких это пор ты ждёшь, пока девушка согласится встречаться с тобой? — Парень указал рукой в сторону того места, где сидели Лили и Сев. — Экспонат A: Лили Эванс. Джеймс смущённо покраснел. — Она сказала мне, что ей не нравятся величественные, отвратительные проявления любви, — рассуждал он. — Лили тоже не нравились величественные, отвратительные проявления любви, — пошутил Римус, весело приподняв бровь. — Да, ну, эта девушка не такая, как Лили. Гермиона почувствовала, как её щёки снова вспыхнули, и отказалась смотреть на Джеймса. Питер присвистнул себе под нос. — Кто бы ни была эта новенькая девушка, ты, должно быть, подвергся порке, — пошутил её брат, не обращая внимания на то, как Гермиона рядом с ним застыла. — Джеймс Поттер никогда не ждёт ответа. Чувак слишком нетерпелив для подобных вещей. — Питер громко рассмеялся, глядя на других своих друзей. — Чертовски нетерпелив, — согласился Римус со вздохом, и уголки его губ изогнулись в лёгкой улыбке. — Вы помните, когда на третьем курсе он проклял Сириуса, потому что тот пришёл в Косой переулок на час позже? Блэк фыркнул. — Чёртов мерзавец сделал мои волосы розовыми, — нахмурился он, благоговейно коснувшись своих локонов. — Кем бы ни была эта девушка, она, если честно, должна всегда защищать свои волосы. Гермиона бессознательно сжала свои кудри и уставилась на Джеймса широко раскрытыми глазами. Щёки волшебника пылали от смущения, и он снова попытался спровоцировать кулинарную драку, бросая виноград в направлении Сириуса. Римус лениво взмахнул палочкой и вся еда, которую Джеймс сжимал в руках, исчезла. — Извини, что мешаю веселью, но нам пора идти, — заявил он. — Трансфигурация начнётся через несколько минут. — Чёрт, я ещё не закончил эссе о выбранной профессии! — крикнул Питер, сразу же вскакивая со скамьи. Глаза Сириуса расширились. — Какое эссе? — выдохнул он, в панике побледнев. — Придурок, конечно, ты забыл об этом, — со смехом сказал Римус, поднимаясь на ноги и перекидывая ремень своей сумки через плечо. — Лунатик, позволь мне скопировать твоё, — умолял парень с волосами цвета воронова крыла. — У нас разные карьерные пути, Сириус, чёрт побери, — Блэк настойчиво преследовал Римуса, когда они пошли за Питером. Последний, кстати, отлично умудрялся на ходу писать на пергаменте. Джеймс наконец тоже встал. — До скорого, Гермиона, — сказал он с лёгкой улыбкой, прежде чем повернуться и последовать за остальными. Девушка смотрела на их уходящие спины, нежно улыбаясь небольшому шуму, который они создавали. Когтевранка собрала свои вещи, чтобы подготовиться к уроку Заклинаний. Гермиона сунула волшебную палочку обратно в карман мантии, но затем остановилась, нахмурившись. Она порылась в кармане и вытащила несколько кусочков ириски. Но девушка ясно помнила, что сегодня утром её карманы были пусты. Покраснев, Гермиона взглянула на Джеймса, который в этот момент обнял Сириуса за плечи и оттащил его от раздражённого Римуса. Мерлин Всемогущий, он действительно всё для неё усложняет.-ооо-
Позже той ночью, убедившись, что её соседки по комнате крепко спят, Гермиона соскользнула с кровати и пошла к двери. Она выглянула, чтобы посмотреть, нет ли в общей гостиной ещё каких-нибудь студентов, работающих по ночам. Как и следовало ожидать, несколько семикурсников склонились над своими столами, яростно записывая что-то на пергаменте и проговаривая это вслух. Прежде чем выйти из спальни, Гермиона вытащила палочку и наложила на себя Дезиллюминационное заклинание. Хотя свет всё ещё был включен, теперь она, по крайней мере, могла слиться с фоном. Семикурсники вряд ли бы отвлеклись на какое-то искажение в воздухе, а если бы и заметили что-то, то списали бы это на недостаток сна. Гермиона медленно вышла из своей комнаты и без труда добралась до входной двери. Она выскользнула из башни и только после этого с облегчением вздохнула. Девушка сняла с себя чары и закрыла глаза, сосредоточившись на своей анимагической форме. Когтевранка почувствовала это знакомое ощущение, когда всё меняется и тает, а затем оно вдруг прекратилось. Когда Гермиона снова открыла глаза, мир стал более размытым и более высоким. Она мельком взглянула на свои лапы и с удовлетворением отметила, что теперь может превращаться в кошку даже без использования палочки. Гермиона в облике кошки пробиралась по коридорам, стараясь убедиться, что хорошо скрывается в тени. Её зрение было искажено, как будто мир внезапно стал менее красочным, но это было обратной стороной превращения в кошку. Однако плюсом было то, что она могла более ясно видеть в темноте. Гермиона воспользовалась этим, и в итоге по тёмным коридорам добралась до Астрономической башни. Она остановилась у двери, не зная, было ли всё это хорошей идеей. Гермиона собиралась остаться наедине с Пожирателем смерти. Конечно, он был новичком и, возможно, ещё не совершал более тёмных преступлений, которые мгновенно отправили бы его в Азкабан. Но тот факт, что он получил Тёмную метку, означало, что он уже был глубоко связан с Волан-де-Мортом и его паутиной зла и обмана. "Нет, ты была той, кто хотел помочь ему", — твёрдо сказал Гермионе внутренний голос. Она не могла отступить сейчас. Девушка сказала себе, что больше не будет закрывать глаза. Теперь, когда Регулусу нужен был кто-то, кто помог бы ему выбраться живым из этого беспорядка, Гермиона знала, что не может остаться в стороне. Гермиона снова приняла человеческий облик и медленно прокралась внутрь Астрономической башни. Она сразу же нашла Регулуса, лежащего на каменном полу. На нём не было его обычной маски. Глубокая паника отразилась на лице слизеринца, он безжалостно кусал нижнюю губу. С такого расстояния Гермиона могла видеть, что его суровые серебристые глаза опасно походили на жидкую ртуть. Девушка прошла через войну и побывала в множестве сражений. Она сразу поняла, что означает этот взгляд — страх. Опасность. Когтевранка вытащила свою волшебную палочку и крепко сжала её в руке, осторожно шагнув вперёд, чтобы приблизиться к паникующему шестикурснику. Гермиона случайно наступила на скрипящую половицу, и это предупредило Регулуса о её присутствии. Слизеринец немедленно поднялся, и девушка теперь наблюдала, как он тщательно создавал маску, скрывающую все бурные чувства, которые он испытывал. — Регулус, — поприветствовала его Гермиона, снова медленно приближаясь к парню, пока не оказалась в нескольких метрах от него. Глаза девушки метнулись к руке слизеринца, и она заметила, что он тоже крепко сжимал свою волшебную палочку. — Ты ничего не можешь доказать, — в ответ плюнул Регулус. Гермиона лишь сильнее сжала палочку, решительно глядя на него. — Да, могу, — холодно ответила она. Прежде чем наследник Блэков успел что-либо предпринять, девушка подняла палочку и громко произнесла: — Экспеллиармус! Его палочка взлетела в воздух, и когтевранка ловко её поймала. Регулус выглядел убийственно, он оскалил зубы и попытался приблизиться к Гермионе, но она была быстрее. Ещё раз взмахнув рукой, девушка воскликнула: — Петрификус Тоталус! А затем быстро направила свою палочку на землю и зашипела: — Моллиаре! Регулус стал твёрдым, как доска, и рухнул вперёд, упав лицом на внезапно ставший мягким каменный пол. На мгновение воцарилась тишина, и было слышно только громкое дыхание Гермионы. Затем когтевранка неуверенно поместила палочку Регулуса в карман своей мантии, чтобы он не украл её и не попытался в отместку проклясть её. Гермиона быстро оказалась рядом с Регулусом и перевернула парня, чтобы видеть его лицо. В движении находились лишь бушующие глаза, они метались взад и вперёд, безупречно передавая всю его ярость. — Мне жаль, — прошептала девушка, а к горлу уже подступили слёзы. — Это был мой единственный шанс проверить. Затем она схватила Регулуса за левый рукав и подняла его до локтя. У Гермионы перехватило дыхание от знакомого изображения чёрной татуировки, насмешливо скользящей змеи, которая заставила её вспомнить все ужасные вещи, через которые пришлось пройти Гермионе Грейнджер. Желчь поднялась по её горлу, и ужасные слёзы медленно покатились из глаз девушки. Когтевранка осторожно взглянула в глаза Регулусу и обнаружила, что они перестали метаться. Слизеринец смотрел на девушку широко раскрытыми испуганными глазами, зная, что она наконец-то открыла его хорошо охраняемый секрет. — О, Регулус, — прошептала она. — Что ты наделал? Гермиона сразу же подумала о взрослой версии Сириуса, о его ненависти и отвращение к своему брату, ставшему Пожирателем смерти. Ему ведь было неизвестно, что тот Регулус в конце концов попытается исправить свои ошибки. Глаза Гермионы ожесточились, и она решилась. Она не допустит этого, не позволит Регулусу умереть напрасно. Она вообще не позволит Регулусу умереть! Девушка собиралась помочь ему, чем может, и будь она проклята, если наследник Блэков откажется от её помощи. Вскоре заклинание прошло, но слизеринец так и смотрел на Гермиону. Его дыхание стало неровным, прерывистым, когда он медленно сел и сердито закрыл Тёмную метку. Прежде чем Гермиона смогла двинуться с места, Регулус крепко сжал её руку. Его первоначальный шок исчез и сменился убийственным блеском в глазах. — Ты не имела никакого права, — сердито выплюнул он сквозь стиснутые зубы. Лицо слизеринца исказилось, а бледность смешалась с яростью и паникой. — Ты не сказал мне, даже когда я настаивала, — пробормотала Гермиона сквозь густые слёзы. — Мне нужно было получить доказательства. Хватка Регулуса стала крепче. — Что же теперь? Сообщишь своему драгоценному Дамблдору? Скажешь ему, что наследник Блэков наконец-то получил эту мерзкую Тёмную метку, на которую даже ты не можешь смотреть? — Слова резко сорвались с его бледных губ, но глаза Регулуса говорили о чистом, искреннем страхе перед тем, что Гермиона на самом деле сделает со своими новообретёнными знаниями. Девушка энергично покачала головой. — Нет, нет, я вовсе не собираюсь так поступать, — возразила она. Регулус остановился и в замешательстве нахмурил брови. — Тогда что? — раздражённо спросил он. — Разве ты не этого хотела? Пригрозить мне своими глупыми словами? Несмотря на слёзы, Гермиона издала мягкий глухой смешок. — Это то, о чём ты думаешь? — спросила она. — Шантаж? — Рука Регулуса расслабилась, и он чуть дрогнул. Ещё один смешок сорвался с губ девушки. — Почему все слизеринцы думают, что у всех добрых дел есть скрытые мотивы? — Потому что так и есть, — вставил наследник Блэков. — Всегда так. — Нет, — твёрдо сказала Гермиона. — Нет, Регулус, я делаю это, потому что ты мой друг. Я делаю это, потому что хочу помочь тебе. Слизеринец отшатнулся от её слов, будто получил пощёчину. Сердце Гермионы сжалось от его искреннего замешательства. Возможно, Регулус никогда не понимал, что на самом деле означает дружба. Она всегда думала, что он шутил, когда говорил, что думает о ней как о знакомой, но, возможно, он просто не знал, что из себя представляет дружба. — Позволь мне помочь тебе, — прошептала девушка, протягивась, чтобы взять Блэка за руку. — Тебе не обязательно проходить через всё это в одиночку, Регулус. Противоречивые эмоции пронеслись по его лицу. В сердце Гермионы зародилась надежда, и девушка задалась вопросом, действительно ли она смогла достучаться до него. Но затем Регулус снова ожесточился и грубо отдёрнул руку от Гермионы. — Ты не можешь помочь, Петтигрю, — яростно ответил он. — Никто не может помочь. Тёмный Лорд чертовски силен. Мы всего лишь жуки под его насмешливыми красными глазами. Он может раздавить нас, не моргнув глазом. Я... ты... — Регулус резко и глубоко вздохнул, его ярость теперь перешла в нескончаемое отчаяние. — Ты просишь смертного приговора, если планируешь остановить его тиранию. Он непобедим. — Это не так, — воскликнула Гермиона с непоколебимой страстью. — Ты ошибаешься. Его можно победить. Регулус поморщился и слегка взглянул на девушку. — Ты вообще слышала, что я только что сказал, Петтигрю? Я сказал... — Я знаю, что ты сказал, а я говорю тебе, что ты неправ, — выставила Гермиона. — Совершенно неправ. — Она подавила свой трепет и пронзила слизеринца острым взглядом. — Я знаю, как его одолеть. Регулус недоверчиво уставился на Гермиону. — Что? — сломался он. — Я знаю, в чем его слабость, — решительно продолжила девушка. — И если ты согласишься позволить мне помочь, то есть шанс, что ты выберешься из всего этого живым. Регулус уставился на неё широко раскрытыми глазами. Но он снова сдался, а его глаза опять стали настороженными. — Если ты просто издеваешься, Петтигрю... — Чёрт возьми, Регулус! — закричала Гермиона, к его большому удивлению. — Просто поверь. Он плотно сжал губы в тонкую линию, его серебристые глаза теперь с любопытством рассматривали лицо когтевранки, пытаясь увидеть хоть какие-то признаки того, что она лжёт. — Откуда мне знать, что я могу доверять тебе? Гермиона вздохнула. — Я пока не могу представить никаких доказательств, — сказала она, извиняясь. — Но… пожалуйста, Регулус. Разве ты не можешь поверить мне на слово? Он немного заколебался, что было вполне понятно, потому что Гермиона знала, что это чертовски странно, что обычная шестикурсница из Когтеврана внезапно начинает болтать о слабостях Тёмного Лорда, которого, как знал Регулус, она никогда не встречала за всю свою жизнь. — Ладно, — вздохнул Блэк. Его стальные глаза впились в синие глаза Гермионы, и он продолжил. — Скажи мне, что это за слабость? Её сердце успокоилось от облегчения, и девушка покачала головой. — Не сегодня, — ответила она. — Я... это чертовски опасно, Регулус. Если ты начнёшь с этого — с этой задачи, пути назад уже не будет. Если ты думаешь, что этот путь будет намного проще, чем становление Пожирателем смерти и слепое следование за этим ублюдком с его глупыми идеологиями, тогда я говорю тебе, что ты ошибаешься. Возможно, тебя заставят отдать всё, что у тебя есть — твою семью, твой престиж, твою... твою жизнь. Но я обещаю тебе, если ты позволишь мне помочь, я сделаю всё возможное, чтобы устранить Волан-де-Морта и освободить тебя от его крепких объятий. Прежде чем он успел что-то возразить, Гермиона вытащила из кармана запасной пергамент и фазанье перо, которое она всё ещё не вернула Джеймсу. Девушка оторвала кусок и нацарапала слова, а затем сунула пергамент Регулусу в руки. — Если ты обдумаешь, что я тебе сказала, и всё ещё захочешь сделать это, то найди меня и принеси это. Считай это пресловутым жестом примирения за то, что ты даже подумал, что можешь избегать меня, Регулус Блэк. Гермиона молча встала и вытащила палочку Регулуса. Она медленно положила её на пол рядом с ним, но слизеринец, похоже, этого не заметил. Девушка развернулась и пошла прочь. — Зачем ты это делаешь? Когтевранка остановилась и осознанно обернулась. Регулус всё ещё лежал на полу, бледный лунный свет освещал его столь же бледное лицо. Серебристые глаза слизеринца стали более ясными, чем были в последние несколько недель, как будто он наконец нашел что-то, что могло бы вывести его из этого ада. — Потому что, — начала Гермиона, — ты мой друг, Регулус. Я просто не могу... — Она подняла руку, чтобы стереть слёзы с лица. — Я больше не могу закрывать на это глаза.