xxxiv. be the light in the dark of this danger – part i (A Safe Place to Land by Sara Bareilles)
-ооо-
1 января 1979 года — Питер всё ещё не вернулся домой? — спросила Аня, присоединившись к Гермионе на диване в их гостиной. — Боюсь, что нет, мама, — сказала девушка. Она улыбнулась тому, как обеспокоенно нахмурилась Аня. — С ним всё будет в порядке. Питер сказал, что Грюм стал с ними гораздо более строгим, потому что теперь новобранцев отправляют на различные полевые миссии. Мать Петтигрю вздохнула. — Иногда мне интересно, правильно ли я поступила, поддержав его желание стать мракоборцем, — пробормотала она себе под нос. — Со всем, что происходит в волшебном мире… ну… — Аня не закончила, с тревогой взглянув на телевизор, который на этот раз показывал новости об участившихся нападениях в мире магглов. Гермиона подавила тревогу и сжала руку матери, чтобы её утешить. — Питер может позаботиться о себе, — заверила девушка. — Кроме того, это всегда было его детской мечтой. Уверена, он даже не стал бы тебя слушать, если бы ты вдруг потребовала, чтобы он бросил работу мракоборца. — Это действительно так, — сказала Аня, и последовал тихий грустный смех. — Питер всё время выполнял мои просьбы. Интересно, когда он стал таким упрямым. — Это всё кровь Селвинов, мама, — пошутила Гермиона. Её мать тепло улыбнулась. — Определённо кровь Селвинов, — сказала она с преувеличенным вздохом. — Я, наверное, привела в этот мир двух самых упрямых детей. — Я всё время тебя слушаюсь! — запротестовала младшая ведьма. — Пожалуйста, милая. Все эти уговоры прекратить проводить всё лето за учёбой всегда пролетали мимо твоих ушей. — Гермиона застенчиво улыбнулась, заставив Аню снова рассмеяться. — Всё в порядке, дорогая. Я совсем не хочу, чтобы ты менялась. Когтевранка тепло улыбнулась, когда её мать нежно поцеловала её вьющиеся волосы. — Ну, думаю, я на сегодня закончу, — объявила Аня, и на её лице снова появилась грустная улыбка. — Это, наверное, первый Новый год, когда мы не ужинали вместе всей семьёй. Мои дети действительно так быстро растут. А потом вы оба заведёте собственные семьи с вашими любимыми и оставите свою бедную маму одну. — Ты знаешь, что этого не произойдёт, — отметила девушка. — Если хочешь знать, мама, мы с Питером очень любим тебя. Аня мило рассмеялась и обняла дочь на ночь. Когда мать Петтигрю исчезла в своей комнате, Гермиона удобно устроилась на диване и переключила канал телевизора. Несмотря на тревожные последние новости, она подумала, что не помешает хотя бы притвориться, что во внешнем мире всё не становится ещё более опасным. Девушка осталась в гостиной ещё на несколько часов, пытаясь увидеть, вернётся ли наконец Питер домой. Но закончив просмотр банального рождественского фильма, Гермиона поняла, что её брата всё ещё не было видно, поэтому решила всё-таки закончить этот вечер. Убедившись, что защита, которую Аня наложила на дом, всё ещё держится, когтевранка решилась войти в свою комнату. Разложив несколько вещей на столе, Гермиона застыла. Что-то пошло не так. Кто-то был в её комнате, дырявя её взглядом и заставляя волосы на затылке вставать дыбом. Девушка тихо вытащила палочку из заднего кармана. А затем, повернувшись так быстро, как только смогла, она воскликнула гулкое "Экспеллиармус" в сторону незваного гостя. Но вместо палочки, летящей ей в руки, когтевранку ждал обратный эффект — заклинание выбило её собственную волшебную палочку. Кровь хлынула к ушам девушки, и она мысленно уже придумывала план побега. Но прежде чем Гермиона смогла осуществить свой наполовину продуманный план, громкий щелчок эхом отразился от стен, и все лампы в её комнате ярко засияли. Тихий крик сорвался с губ девушки, когда глаза размером с теннисный мяч немигающим взглядом уставились прямо на неё. — Как ты… — Слова Гермионы стихли, как только она узнала стоящего перед ней домового эльфа. Возможно, он был моложе и немного более здравомыслящий, но это определённо был домовой эльф Блэков, который мучил Золотое Трио, когда они останавливались на площади Гриммо во время бегства от Волан-де-Морта. — Кикимер? Его глаза немного расширились, и домовой эльф выпрямился. — Мастер Регулус посылает Кикимера к мисс, — прохрипел он. — Мастер Регулус сказал, что мисс — друг. — Регулус? — повторила Гермиона. — Почему он послал тебя ко мне? Кикимер снова щёлкнул пальцами. Перед ногами девушки появился маленький, богато украшенный чёрный ящик. — Мастер Регулус сказал Кикимеру принести это мисс, — продолжил он. — Мастер Регулус сказал, что мисс знает, что делать. Сверху лежал сложенный пергамент. Гермиона взяла письмо и открыла его, чтобы прочитать слова, написанные слизеринцем. "Здесь находится дневник. Я разместил вокруг приличные охранные чары, но уверен, что ты захочешь наложить больше своих сложных заклинаний. Я послал Кикимера, потому что знаю, что отправлять тебе это совой было бы слишком рискованно. Р. А. Б." Сердце когтевранки бешено заколотилось в груди, когда она осторожно взглянула на ящик. — Спасибо, — выдохнула Гермина домовому эльфу, который всё ещё с любопытством смотрел на девушку. — Кикимер уходит, мисс, — сказал он на прощание. — Подожди! Домовой эльф остановился на полпути и вопросительно взглянул на Гермиону. — Волан-де-Морт… — Она вздрогнула, когда Кикимер мрачно прошипел, и его лицо исказилось от смеси грубого страха и гнева. — Он уже позаимствовал тебя у твоего хозяина, Кикимер? — Тёмный Лорд хочет взять с собой Кикимера сегодня вечером, мисс, — подозрительно сказал домовой эльф. — Откуда мисс знает о плане Тёмного Лорда? Гермиона тяжело сглотнула. — Неважно, — сказала она. — Я просто… будь осторожен, Кикимер, хорошо? Он выглядел искренне удивлённым её предупреждением. Не говоря ни слова, Кикимер кивнул и щёлкнул пальцами ещё раз, на этот раз полностью исчезнув из комнаты девушки. Когда домовой эльф ушёл, Гермиона настороженно посмотрела на защищённый ящик. Хотя она без всяких сомнений доверяла Регулусу, девушке всё же нужно было убедиться, что внутри действительно находился именно дневник Реддла. Снять защиту Регулуса было легко, и к тому времени, как когтевранка открыла чёрный ящик, удушающее ощущение тёмной магии охватило всю её комнату. Гермиона тяжело сглотнула и уставилась на зловещую чёрную книгу, вспоминая, как осколок души внутри неё чуть не убил Джинни Уизли. Не желая больше оставаться под воздействием остаточной тёмной магии, девушка плотно закрыла чёрный ящик и приступила к наложению своих обычных сложных защитных заклинаний. Затем она спрятала его в секретном отделении чемодана вместе с диадемой Кандиды Когтевран и чашей Пенелопы Пуффендуй. Адреналин гудел в крови Гермионы, когда она наконец поняла, что в её распоряжении есть уже три крестража. Если то, что сказал Кикимер, было правдой, она и Регулус вскоре смогли бы украсть медальон Салазара Слизерина. Сон был полностью забыт, и Гермиона села на край кровати и стала ждать.-ооо-
3 января 1979 года "Кикимер вернулся вчера вечером. Он был… он был нездоров. Я не знаю, что с ним сделал Волан-де-Морт. Я пытался расспросить его, но он только плачет. Всё, что он сказал мне, было о пещере и жажде... неутолимой жажде. Что ты хочешь, чтобы я сделал дальше? Р. А. Б." Рука девушки дрожала, когда она снова и снова читала слова Регулуса. Хотя Гермиона ожидала этого уже несколько дней, тот факт, что это наконец произошло, напугал её. Когтевранка так и не узнала, что произошло в пещере между Гарри и Дамблдором. Она знала о сосуде с проклятой водой и инферналах, но Гарри был слишком потрясён, чтобы рассказать ей детали произошедшего. Этот крестраж, возможно, был тем, который Гермиона больше всего боялась украсть, потому что если Дамблдор пытался это сделать и был ослаблен, то как двое семнадцатилетних смогли бы уйти невредимыми? Девушка не могла избавиться от ощущения, что что-то плохое случится, когда они окажутся в пещере. В её голове раздался этот ворчащий голос, снова и снова повторявший, что это плохая идея. Возможно, возможно, наконец пришло время рассказать Дамблдору — об охоте на крестражи, о Гермионе Грейнджер, всё. Но в голове девушки появился ещё один голос, странно похожий на голос Гарри, говорящий, что рассказывать всё Дамблдору прямо сейчас — это тоже плохая идея. Он мог запретить ей охотиться на крестражи, и Гермиона не могла этого принять. Девушка хотела быть той, кто соберёт их всех, чтобы убедиться, что все слабости Волан-де-Морта собраны вместе — просто чтобы она могла уничтожить их по частям, наслаждаясь мыслью, что, наконец, наконец этот тёмный ублюдок снова стал смертным. Гермиона глубоко, судорожно вздохнула, затем взяла со стола пустой лист пергамента и перо. "Скажи Кикимеру сделать дубликат медальона. Сегодня мы идём в пещеру. Твой домовой эльф доставит нас туда. Подготовься. Г. П." — Ириска, — позвала девушка. Красивая, тёмная сова запрыгнула на стол Гермионы и протянула лапу. — Отнеси это Регулусу Блэку. — Затем когтевранка закрепила пергамент и погладила перья совы, прежде чем Ириска распахнула крылья и вылетела из окна. — Гермиона, милая? — позвала её мать с другой стороны двери. — Мама? — отозвалась девушка, вставая со стула. Аня открыла дверь и вошла. — Снова учишься, дорогуша? — поддразнила она, и её накрашенные губы растянулись в лёгкой улыбке. Гермиона нацепила фальшивую улыбку. — Ты меня знаешь, мама, — ответила она. Девушка остановилась и моргнула, глядя на простое чёрное маггловское платье, которое было надето на её мать. — Куда-то собираешься? — В мэрии новогодняя вечеринка, — пояснила Аня, разглаживая невидимые складки на развевающейся юбке. — Я уже приготовила ужин и поставила его в холодильнике. Если проголодаешься, можешь просто разогреть его в микроволновке. Эта вечеринка может занять много времени, и я, возможно, не смогу вернуться до ужина. — Хорошо, — Гермиона закусила нижнюю губу, и мысль о том, что она сбежит, чтобы встретиться с Регулусом и украсть медальон Салазара Слизерина из труднодостижимой пещеры, тяжёлым бременем легла ей на плечи. Девушка быстро сократила расстояние между собой и женщиной, которую она безоговорочно полюбила, и обняла Аню за талию. — Я люблю тебя, мама. Аня тихонько усмехнулась и похлопала дочь по спине. — Я тоже тебя люблю, милая, — сказала она, нежно убирая её локоны. — О, я приготовила достаточно еды на случай, если Питер, наконец, вернётся домой. Скажи ему, что он должен сначала поесть перед сном, хорошо? — Ладно, — эхом отозвалась младшая ведьма, полностью отстранившись от Ани. — Повеселись там. Её мать улыбнулась и попрощалась. Гермиона взглянула на свои настенные часы и отметила, что было всего три часа дня. Она надеялась, что Регулус ответит ей немедленно, и они смогут украсть медальон сегодня вечером. Девушка боялась, что если они подождут ещё несколько дней, то в будущем у них никогда не будет возможности украсть его. Оставшееся время когтевранка провела, пытаясь отвлечься, читая те материалы для уроков, которые они будут изучать в следующем учебном семестре. Но слова плыли у девушки перед глазами, отказываясь оставаться на месте, не позволяя ей сосредоточиться достаточно, чтобы держать свой рассудок под контролем. К пяти часам дня Гермиона сдалась и попыталась вздремнуть. Если они собирались сегодня отправиться на очень опасную миссию, то ей нужно было как можно больше отдохнуть. Как и следовало ожидать, сон был прерывистым. Девушке удалось ненадолго заснуть, но ей снились Тёмные метки и Убивающие заклятия, инферналы, выползающие из воды и хватающие за её ноги и руки, втягивая глубже в чёрную воду, пока она не могла больше дышать. Гермиона мгновенно проснулась, когда услышала непрерывный стук в окно. Беглый взгляд на настенные часы показал, что она проспала почти час. Снаружи солнце уже садилось, окрашивая небо в разные оттенки красного, оранжевого и жёлтого. Меркурий грустно ухнул, когда Гермиона, наконец, встала с кровати и впустила его внутрь. Когда девушка отвязала пергамент от лапы совы, сон, казалось, мгновенно её покинул. Вместо того, чтобы улететь, Меркурий терпеливо ждал, пока когтевранка сядет за свой деревянный стол. "Кикимер уже сделал дубликат медальона. Встретимся в "Дырявом котле" в девять вечера. Я бы предпочёл, чтобы мы сделали это раньше, но выйти из этого дома сложно, особенно если ты живёшь с параноидальной ведьмой. Не опаздывай. Р. А. Б." Гермиона глубоко вздохнула и написала ответ. Она обвязала пергамент вокруг лапы Меркурия, а потом наблюдала за тем, как большая мокрая сова улетела, быстро превратившись в маленькую точку на горизонте. Имея в запасе ещё несколько часов, девушка машинально сняла домашнюю одежду и надела практичные джинсы из денима и толстый шерстяной свитер бирюзового цвета. "Еда", — твёрдо сказала себе Гермиона. — "Мне нужно поесть". Она вышла из своей комнаты и достала из холодильника еду, которую приготовила Аня. Ожидая, пока микроволновка всё разогреет, девушка начала яростно ходить по кухне, стаптывая весёлый коврик, лежащий на полу. В её голове зарождались разные сценарии развития событий, и Гермиона пыталась придумать соответствующие действия на каждый из случаев. Основная цель заключалась в том, чтобы добыть крестраж и остаться в живых. В последний раз, когда Регулус рискнул войти в пещеру, он не смог уйти и присоединился к инферналам, похороненным в чёрном озере. Девушка была бы проклята, если бы позволила слизеринцу умереть в этот раз, учитывая всю известную ей информацию. Гермиона вырвалась из своих беспокойных мыслей, только когда её носа достиг запах горелой еды. — Чёрт, — пробормотала она, сразу же распахнув дверцу микроволновой печи. Дым вырвался наружу, отчего девушка разочарованно закашлялась. Она вытащила свою палочку и рассеяла дым, пока не стала видна пригоревшая лазанья. Гермиона левитировала обед из микроволновки на кухонный стол и вздохнула. Она бы могла просто выбросить обгоревшие куски, если бы захотела что-нибудь съесть. "Я даже не голодна, чёрт возьми", — проворчала она про себя, и её живот уже сжался из-за сегодняшней неизбежной миссии. Но годы и годы жизни в бегах с Гарри научили девушку понимать важность получения достаточного количества еды перед важными вылазками. Независимо от того, насколько её тошнило, ей просто нужно было втиснуть в рот несколько кусочков еды, чтобы получить энергию, которая ей определённо понадобится позже той ночью. Когда Гермиона, наконец, устроилась на стуле, то стала, не мигая, смотреть на лазанью, ожидая, пока её живот перестанет беспокойно вздрагивать.-ooo-
— Чёрт побери, друзья, я думаю, что умру, — заныл Сириус, закинув руки на плечи Питера и Джеймса, равномерно распределяя свой вес между парнями, пока лучшие друзья не вытащили его из тесного лифта Министерства. — Отстань, Бродяга, — проворчал Джеймс себе под нос, а его светло-карие глаза уже закрывались от усталости. Лохматый мракоборец вздохнул и отстранился от друга. Вместо того, чтобы полностью отпустить Питера, он обнял его другой рукой. — Отнесёшь меня домой, Хвост? — мягко спросил Сириус, и в его светлых серебристых глазах расцвела надежда. Питер нахмурился и попытался его оттолкнуть. — Почему бы тебе не попросить Джеймса отнести тебя, ведь ты живёшь с ним под одной крышей? — пожаловался он. Парень выглядел так болезненно и тяжело, будто все его мышцы были сделаны из тяжёлых камней. Питер был измотан до мозга костей, и он не мог удержаться от мыслей о своём очень мягком домашнем матрасе с самыми пушистыми подушками и мягчайшим одеялом. Желудок мракоборца продолжал протестовать, требуя, чтобы его накормили, но сон неуклонно побеждал. Питер подумал, что лучше сначала поспит, чтобы убрать всю усталость, прежде чем что-либо съест. — Не хотите ли сначала поужинать, ребята? — спросил Джеймс, и последовал широкий зевок, который, казалось, скрыл всё его лицо. Питер фыркнул, задаваясь вопросом, не стал ли он из-за недостатка сна в последние дни воображать слишком много. — Я пас, — сказал парень. — Думаю, вместо этого я лучше пойду домой. — Гермиона дома? — Да. — Можно мне пойти с тобой? — Нет. — Ну же, Хвост, я слишком устал, чтобы сделать что-нибудь плохое с твоей сестрой, — заныл Джеймс, хватаясь за руку Питера и пытаясь встряхнуть его оставшейся у него энергией. — Прошло несколько дней с тех пор, как я видел Усатика. Я очень по ней скучаю. Сириус схватился за другую руку Питера. — Могу я тоже пойти? — легкомысленно спросил он. — Я тоже скучаю по Гермионе. — Мерлин, нет, — сказал Питер, смеясь и убирая руку. — Посмотрите на себя, придурки. Ты едва держишься в вертикальном положении! Просто иди домой и поспи до конца дня. А ты… — Парень пристально и мрачно посмотрел на Джеймса. — Я до сих пор не простил тебя за то, что ты пригласил нас к себе домой на рождественский ужин, имея чёртов скрытый мотив. Щёки Джеймса покраснели от раздражения. — И я сказал тебе, что не знал, что мои родители думали, что это был ужин для обсуждения возможного брака, — проговорил он, легко глядя на Сириуса, который уже начал хихикать. — Я только сказал им, что я на самом деле чувствую… — Наследник Поттеров замолчал, и его щёки покраснели от смущения. — Традиции чистокровных — это чёртова ерунда. Я не знаю, почему мы вообще придерживаемся таких правил. — Он взъерошил волосы и нахмурился. — В любом случае, перспектива брака с Гермионой не такая уж надуманная… — Парень замолчал, и его светло-карие глазах остекленели. — Она ещё не закончила школу! — горячо закричал Питер. — Не смей даже думать об этом, Сохатый. Волшебник в очках закатил глаза. — Чёрт побери, хорошо, — раздражённо выплюнул он. — Просто Хвост не хочет, чтобы его сестра вышла замуж раньше, чем он женится, Джеймси, — сказал Сириус, похлопывая друга по плечу в качестве утешения. — Он должен сначала сделать предложение Мэри, прежде чем отдать Гермиону тебе. — Это неправда! — крикнул Питер, и его щёки стали ярко-красными. Парень нахмурился, когда Джеймс и Сириус одинаково фыркнули. — Спустя столько лет он всё ещё безнадёжен, — вздохнул Сириус. — Совершено безнадёжен, — повторил Джеймс. – Заткнитесь, — проворчал Питер. Наконец троица добралась до шумного Атриума, но тут Сириус внезапно остановился. — Че-е-е-е-ерт, пожалуйста, не говорите мне, что сегодня третье января, — умолял он. Питер удивлённо моргнул. — Ну… это так, — сказал он. Сириус снова пробормотал мягкое "чёрт". — Сегодня я должен был забрать Лунатика с его миссии для Ордена! — пожаловался он. — Почему мне дали эту глупую задачу? Римус может сам о себе позаботиться. — Готов поспорить, это наказание Грюма за розыгрыш с его утренним кофе, — заметил Джеймс, тихонько хихикая. — Чёртов мерзавец должен расслабиться, — раздражённо проворчал Блэк. — Я так устал. Почему я не могу хоть раз сделать перерыв? — Тише, Бродяга, — сказал Питер, сочувственно похлопывая его по плечу. — Я уверен, что после того, как ты заберёшь Римуса, ты сможешь рухнуть на свою очень удобную кровать, укрыться мягким одеялом и расслабиться на несколько дней. — Ты чёртов мерзавец, — сказал лохматый мракоборец, отталкивая ухмыляющегося Питера. Он слегка впился взглядом в Джеймса, когда тот тоже начал смеяться. — Я собираюсь уйти сейчас, пока не проклял вас обоих. — Мы поспим за тебя как можно больше, Бродяга, — умолял наследник Поттеров, со смехом уклоняясь, когда Сириус послал к его ногам Жалящее заклинание. — Чёртов мерзавец! — сказал Блэк и исчез в одном из каминов после того, как показал грубый жест в их сторону. — Ну, тогда я пойду, — сказал Джеймс, хлопнув Питера по плечу. — Скажи Гермионе, что я скучаю по ней, да? — Затем волшебник в очках исчез в ослепительной вспышке изумрудно-зелёного пламени. Питер устало зевнул, бросив Летучий порох в камин. Он ступил в изумрудно-зелёный огонь, назвал свой домашний адрес и закрыл глаза. Прежде чем снова открыть глаза, парень дождался, пока утихнет ощущение путешествия по каминной сети. Молодой мракоборец вышел из камина и отряхнул сажу с плеч, но тут же остановился, почувствовав запах чего-то горелого. Сначала он посмотрел на свой плащ, задаваясь вопросом, не поджёг ли он себя, путешествуя через камин. Увидев, что на его мантии нет никаких признаков огня, парень нахмурился. — Мама? Гермиона? — позвал он. Питер услышал тихое шарканье из кухни, а затем появилась Гермиона с явным удивлением в синих глазах. — Наконец-то ты дома! — воскликнула она. Питер взглянул на вилку в руке девушки — на её зубцах ненадёжно висел полусгоревший кусок лазаньи. — Что-то пахнет гарью, — заметил он. Девушка слегка покраснела и робко подняла вилку. — Мне удалось сжечь её, но она всё ещё съедобна, — сказала Гермиона. — Ты поел? Волшебник устало покачал головой и сбросил мантию. Когтевранка неодобрительно смотрела на это, поскольку она всегда уговаривала брата складывать одежду в корзину для белья, когда он возвращается домой. Но Питер действительно устал — по сути, до мозга костей — и у него всё уже начинало размываться. — Мама уехала на корпоратив, — сказала Гермиона, — но она сказала мне, что я должна настоять на том, чтобы покормить тебя перед сном. — Пожалуйста, — застонал парень, — я просто хочу поспать. — Всего несколько укусов, Питер Петтигрю, — твёрдо сказала девушка, пристально глядя на брата. Слишком уставший, чтобы спорить с сестрой, Питер резко склонился. — Чёртов Мерлин, ладно, — проворчал он. — С таким же успехом я мог бы перед сном закончить свой отчёт о миссии для Грюма. Одному Мерлину известно, что этот мерзавец может сделать, если я снова опоздаю с отчётом на час. Питер вздрогнул при воспоминании о злобном Жалящем заклинании печально известного мракоборца. Он искренне уважал его, и Джеймс и Сириус заметили, что, по их мнению, парень нравился Грюму больше всего из них троих, но тот всё равно ещё был ужасающим. — У тебя есть, — Питер замолчал, когда с его губ сорвался широкий зевок, — есть запасной пергамент? Я уже израсходовал все свои запасы. Гермиона весело посмотрела на брата. — Есть немного на моём столе, — ответила она. — Выходи поесть, Пити. — Да, да, Мерлин, — проворчал он, уже шагая к спальне девушки. Но затем Питер остановился и ещё раз взглянул на сестру. — Джеймс сказал, что скучает по тебе. Он закатил глаза, когда на лице Гермионы появилась глупая улыбка, а её щёки покраснели. — О, — робко сказала она. — Хорошо. — Ух, мерзко, — пробормотал Питер, не обращая внимания на возмущенный взгляд когтевранки, и вошёл в её спальню. Он с жадностью посмотрел на кровать Гермионы, гадая, было бы хорошо, если бы он мог просто полежать там всего несколько минут… "Определённо нет, Питер Петтигрю", — воскликнул в его голове раздражённый голос, который звучал так же устрашающе, как сама Гермиона. — Лучше доделать всё и покончить с этим, — вздохнул парень, медленно подходя к столу девушки. Он фыркнул на её раскрытый учебник по нумерологии; несомненно, его зубрилка-сестра пожирала свои учебники во время школьных каникул. Питер всё ещё не видел её расписания с цветовой кодировкой, но был готов поспорить на всё, что он любит в этом мире, что его будет очень трудно придерживаться. Если, конечно, вы не были столь же сумасшедшими, как Гермиона Петтигрю. Питер просмотрел её стол в поисках лишнего пергамента, выискивая его среди незаконченных эссе и смятой бумаги. Гермиона обычно была довольно аккуратной со своими вещами. Но сегодняшнее беспорядочное состояние её стола было очень нехарактерным для девушки. Его сестра обычно становилась такой неопрятной, только когда её разум был сильно обеспокоен множеством вещей. Краткое беспокойство промелькнуло в голове Питера, он не понимал, что же на этот раз беспокоило Гермиону. В последнее время у неё всегда было это странное выражение лица, как будто она скорбела о том, чего Питер не мог понять. Он спрашивал сестру, что же беспокоило её последние несколько недель, но парня всегда вызывали на миссии мракоборцев, прежде чем она могла ему ответить. К этому добавлялись его растущие обязанности перед Орденом. Поскольку Питер, Сириус и Джеймс были штатными сотрудниками Министерства магии, они редко бывали в штаб-квартире. Несмотря на это, Дамблдор поручил им следить за тёмными чиновниками Министерства — теми, кто, по слухам, был в сговоре с Тёмным Лордом. В общем, это был утомительный месяц, и Питер знал, что всё начинает сказываться на его рассудке. Его единственным маяком была Мэри, но ведьма была слишком занята обучением у целителей, чтобы уделять своему парню достаточно время. Питер ужасно скучал по ней и очень хотел увидеться с девушкой сегодня, но Мэри извинилась, сказав, что будет посреди восьмичасовой демонстрации по излечению какой-то непонятной болезни, о которой она не удосужилась ему рассказать. "Взрослая жизнь чертовски тупая", — мысленно сказал он, наконец схватившись за кусок пергамента, который он заметил в одном из учебников Гермионы. Питер схватил с её стола ещё и дорогое перо и чернильницу, так как слишком устал, чтобы отважиться зайти в свою собственную спальню. Питер уже собирался уходить, когда его натренированные глаза мракоборца уловили что-то, что заставило парня остановиться. Под учебниками Гермионы по нумерологии были похоронены различные обрывки пергамента с наспех нацарапанными словами, беспорядочно расположенными на пожелтевшей бумаге. Обычно он игнорировал такие вещи, потому что знал, что это личные письма. Питер уже усвоил это раньше, когда случайно прочитал одно из посланий Джеймса для Гермионы и остался травмирован на всю жизнь. С тех пор он взял за правило игнорировать любые письма, которые видел на столе девушки. Но чутьё подсказывало ему присмотреться, несмотря на вторжение в личную жизнь. Питер взглянул вниз и увидел знакомые инициалы, нацарапанные на письмах Гермионы, но парень не был полностью уверен в том, что это была не просто игра его истощённого воображением. Почерк определённо не принадлежал Джеймсу, поэтому Питер задумался, с кем сейчас могла переписываться девушка. Волшебник тайком взглянул на дверь её спальни и отсчитал несколько секунд, прежде чем вернуться к письмам. Убедившись, что Гермиона внезапно не ворвётся внутрь и не проклянёт его за то, что он тут вынюхивает, Питер поспешно схватил пачку пергамента и более ясно взглянул на нацарапанные внизу инициалы. "Р. А. Б." — так были подписаны письма. Любой бы удивился, кто, чёрт возьми, был этот Р. А. Б., но Питер уже много лет был лучшим другом Сириуса Блэка. Парень видел, как его младший брат подписывал свои письма, возможно, чтобы скрыть тот факт, что он всё ещё тайно переписывался со своим лишённым наследства братом. Конечно, письма, полученные Сириусом от таинственного Р.А.Б. были отнюдь не самыми приятными, но тот факт, что новый наследник Блэков переписывался со своим старшим братом, означал, что холодный слизеринец всё ещё беспокоился о Сириусе. Сердце Питера бешено заколотилось в грудной клетке, и теперь он задался вопросом, почему, во имя Мерлина, Гермиона переписывалась с Регулусом Блэком? Парня уже подозревали в том, что он был Пожирателем смерти. Сириусу и Джеймсу удалось допросить одного сотрудника Министерства магии, который был в сговоре с Тёмным Лордом, заставив его выпить Сыворотку правды. Питер начал спрашивать, знает ли сотрудник кого-нибудь, кто недавно получил Тёмную метку — и тогда было упомянуто имя Регулуса Блэка. Он всё ещё отчётливо помнил тот день — как Сириус чуть не обыскал весь "Дырявый котёл" с различными непонятными оскорблениями в адрес своего младшего брата. Джеймсу удалось успокоить истеричного лучшего друга, только выстрелив в него прицельным Оглушающим заклятием и затащил парня домой. — Чёрт, — пробормотал Питер. — Чёрт. Чёрт. Чёрт. Гермиона тоже была глубоко связана с Волан-де-Мортом? В этой простой мысли не было никакого смысла, потому что его сестра казалась защитницей бедных и угнетенных. Питер знал, что девушка была блестящей, невероятно блестящей, и её жажда знаний была беспрецедентной. Может быть, она начала интересоваться Тёмными искусствами и связалась с Регулусом? В конце концов, в прошлом они были ужасно дружелюбны. Глаза парня дрожали, бегая по разным буквам. Его взор заполнили такие слова как "крестраж", "пещера", "медальон" и "Кикимер". Было даже одно упоминание о "Волан-де-Морте", но в письмах не было ни малейшего намёка на то, кому на самом деле была предана Гермиона. Взгляд Питера остановился на одном из писем, в котором Регулус велел Гермионе встретиться с ним в "Дырявом котле" в девять вечера. В письме не было даты, поэтому парень не был уверен, встретятся ли они сегодня или это уже произошло. Беглый взгляд на настенные часы Гермионы показал, что было уже семь тридцать вечера. Скомкав письма в руке, Питер решительно посмотрел на них. Ему нужно было получить ответы, и Мерлин помоги ему, он будет проклят, если Гермиона лгала ему.-ooo-
Гермиона с любопытством взглянула на дверь спальни, недоумевая, почему Питера не было так долго. В конце концов, её чистые пергаменты точно лежали на столе, так что она могла легко схватить их в любой момент. На лице девушки появилась лёгкая весёлая улыбка, когда она предположила, что её нелепый брат мог заснуть на её кровати. Решив проверить Питера, когтевранка поднялась со стула и собралась неторопливо направиться к своей спальне, когда дверь распахнулась, и вошёл Питер с бледным выражением лица. Гермиона в беспокойстве отпрянула, гадая, что вызвало такое мрачное выражение на лице её брата. — Питер? — позвала она, осторожно оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, почему у него внезапно пропало настроение. А потом девушка увидела в его руке крепко скомканные обрывки пергамента. Страх мгновенно расцвел в сердце Гермионы, и ей стало плохо. Возможно, заставлять себя поужинать в конце концов было плохой идеей. — Питер… — медленно начала она, пытаясь успокоить брата. Волшебник подошёл к Гермионе и бросил куски пергамента на стол. — Какого чёрта ты обмениваешься письмами с Регулусом Блэком? — потребовал он. — И не надо говорить мне эту ерунду, что он твой партнёр по учёбе, потому что содержание ваших писем не касается ничего академического. В глазах девушки вспыхнул гнев. — Ты читал письма? — прорычала она. — Когда-нибудь слышал о частной жизни, Питер? Его лицо сморщилось, а потом на нём промелькнул жестокий страх. — Гермиона, — умолял Питер, — ты не должна... он... Я кое-что слышал о нём, Гермиона. Я не хочу верить, потому что он чёртов брат Сириуса. Но... но мы на войне, и он годами общался с неправильными людьми. Тебе не следует… — Парень сделал паузу и глубоко вздохнул. — Я не хочу, чтобы тебе было больно, поэтому, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Гермиона, прекрати общаться с ним. Слёзы навернулись на глаза девушки. — Я не могу, — прошептала она. — Мне очень жаль, Питер. Он выглядел глубоко встревоженным выражением её лица. — Ты не… — Парень тяжело сглотнул. — Ты не… с Волан-де-Мортом… — Нет! — закричала Гермиона почти сразу же, прекрасно зная, на что он пытается намекнуть. — Нет, Питер. Конечно, нет. Пожалуйста, верь мне. — Тогда что… — Он сделал паузу и пролистал смятые куски пергамента, пока не вытащил один из них. — В этом письме он упоминает медальон и пещеру. Крестраж. Что это значит? Что ты делаешь с Регулусом Блэком? Когда Гермиона отвернулась, из её глаз скатилось несколько слёз. — Брось, Питер, — умоляла она. — Пожалуйста. Я… Я не имею отношения к тёмной магии. Но… с Регулусом… — Девушка пристально посмотрела на брата, несмотря на плывущие перед глазами слёзы. — Я должна сделать это. Мысленно Гермиона проклинала себя за беспечность. Обычно она сжигала письма Регулуса после их получения, просто чтобы убедиться, что никто не узнает, что она переписывается с ним. Но последние несколько дней её разум был слишком отвлечён предстоящей охотой за крестражем, которая, скорее всего, могла стоить Регулусу жизни. И ей тоже. В конце концов, когтевранка забыла о том, чтобы сжечь письма. Питер стал болезненно-зелёным. — Ты всё ещё должна встретиться с ним в "Дырявом котле" сегодня, не так ли? — сказал он. Гермиона трижды кивнула. Её брат плотно закрыл глаза и начал массировать переносицу. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься делать что-то опасное с Регулусом Блэком, Гермиона. Девушка действительно, искренне, отчаянно хотела заверить брата, что после всего с ней всё будет в порядке. Питеру будет легко солгать, потому что знала, что это её единственный шанс держать парня в неведении. Но часть Гермионы знала, что никакая ложь не может убедить Питера. Он уже думал, что она занимается тёмной магией. Если девушка собиралась умереть сегодня вечером, потому что, Мерлин, была огромная вероятность этого, то Гермиона предпочла бы умереть, зная, что Питер не думал о ней как о какой-то сумасшедшей ведьме, влюбившейся в Тёмные искусства. Поэтому вместо того, чтобы ответить ему словами, лицо когтевранки сморщилось, и она не смогла встретиться с братом взглядом. Её долгое молчание уже говорило обо всём, и Питер знал это тоже, потому что выдал длинный список ругательств и сократил оставшееся расстояние между ними. Парень схватил сестру за запястье и крепко держал его, пока она не была вынуждена смотреть ему в глаза. На лице Питера был неприкрытый ужас, как будто он действительно знал, что какую бы миссию девушка ни будет выполнять сегодня с Регулусом Блэком, была огромная вероятность, что она не вернётся. — Ты всё равно пойдёшь, даже если я попытаюсь остановить тебя, не так ли? Из глаз Гермионы потекло ещё больше слёз. — Да, — прохрипела она. Синие глаза Питера стали стальными — весь ужас, который он ей выказывал, внезапно исчез за невероятной решимостью. — Тогда, чёрт возьми, Гермиона, я пойду с тобой.