xxxviii. became the heirloom of the heaviness we've known (Heirloom by Sleeping at Last)
-ооо-
4 января 1979 года После изнурительного откровения Гермионы остальным друзьям, Дамблдор послал через Флимонта сову, заявив, что он зайдёт в поместье Поттеров ещё раз, чтобы обсудить их текущее затруднительное положение. Девушка настояла на том, чтобы Лили и Сев остались на время визита Дамблдора, и хотя её лучшие друзья явно чувствовали себя ужасно неудобно, они всё-таки уступили. Разговоры в гостиной стали лёгкими и сердечными, Джеймс и Питер болтали с Лили о её обязанностях Невыразимца. Северус и Римус, что удивительно, обсуждали свои планы в будущем стать профессорами Хогвартса, причём Римус постоянно задавал Севу вопросы о том, что будет на собеседовании, поскольку тот его уже прошёл. Конечно, Сев выглядел так, будто ему было ужасно, ужасно неуютно, он односложно отвечал любознательному оборотню, но Римус, похоже, не возражал. А если и возражал, то предпочёл просто игнорировать это. Это было действительно странное зрелище — видеть, как её лучшие друзья общаются с Мародёрами. Гермиона встретилась взглядом с Севом, и он приподнял бровь от её нелепой усмешки. Больше всего когтевранка волновалась именно за него, так как парень всё ещё глубоко не любил других, но её сердце согревало то, что он всё ещё пытался оставаться вежливым. Сириус, однако, беспокоился. Сероглазый волшебник сидел в задумчивости перед огнём, скрестив ноги. Его друзья пытались заставить его говорить, но Блэк постоянно их отталкивал. Гермиона знала, что откровение о том, что его младший брат помогал ей с охотой на крестражи, полностью сбило парня с толку. В Хогвартсе Сириус говорил о Регулусе так, будто ему было стыдно за него. "Не стыдно", — мысленно поправила она себя. — "Он был разочарован". Сириус был разочарован тем, что Регулус продолжал быть идеальным чистокровным, которым его хотели видеть их родители, общался с самыми умными ублюдками в школе и поддерживал идеологии, несовместимые с его собственными. Питер и Джеймс рассказали девушке, как недавно они заподозрили, что Регулус уже был Пожирателем смерти. Гермионе было интересно, что думает по этому поводу Сириус. Вскоре через несколько часов появилась Поки, заявив, что ужин для мастера Джеймса и его друзей готов. — Сириус, — позвала Гермиона, медленно приближаясь к безмолвному волшебнику. Она нежно коснулась его плеча, чтобы привлечь внимания парня. Он мгновенно напрягся, но остался сидеть к когтевранке спиной. — Время ужина, — сказала девушка. — Я не голоден, — тупо ответил Сириус. Гермиона нахмурилась. — Тебе нужно поесть, — настаивала она. — Скоро придёт Дамблдор. — Убирайся, Гермиона, — пробормотал он. — Но... Её слова стихли, когда Джеймс взял девушку за руку и осторожно оттащил от измученного волшебника. — Оставь его в покое, любовь моя, — прошептал он, выводя Гермиону из гостиной вслед за остальными. — Сириус всегда так поступает, если что-то происходит с его братом. Когтевранка с грустью оглянулась через плечо и посмотрела на парня. — Он будет в порядке? — спросила она. — Просто дай ему немного времени. Тот факт, что его брат помогал тебе собирать крестражи для падения Волан-де-Морта, ужасно потряс его. Девушка вздохнула и неохотно кивнула, зная, что она всё равно ничего не сможет с этим поделать.-ooo-
Глаза Регулуса открылись, как только она коснулась его щеки. Гермиона радостно рассмеялась и наклонилась к сбитому с толку слизеринцу, крепко обхватив его руками с величайшим облегчением. Она думала, что за последние два дня выплакала все слёзы, но, видимо, ошибалась. Слёзы всё ещё наворачивались на её глаза, и девушка была бесконечно рада, что Регулус наконец проснулся. — Пе-Петтигрю? — прохрипел он с пересохнувшим от холода горлом. Когтевранка застенчиво улыбнулась и отстранилась от него. Серые глаза Регулуса в замешательстве сузились, и его взгляд скользнул по спальне Джеймса. — Где мы? — спросил он. Парень сделал паузу, причмокнул и нахмурился. — Воды, пожалуйста. Гермиона поспешно кивнула и дала ему стакан воды, стоявший на тумбочке. — Где мы? — спросил слизеринец ещё раз, с благодарностью принимая стакан с водой и выпивая его большими глотками. — В поместье Поттеров. Регулус внезапно подавился водой, и громкий кашель сорвался с его губ. Глаза Гермионы расширились, и она быстро наклонилась, чтобы ударить Регулуса по спине, пока его приступ кашля не прекратился. — Ч-что? — В поместье Поттеров, — повторила когтевранка более осознанно, выхватывая стеклянную чашку из его руки, когда пальцы парня начали сжиматься вокруг неё. Регулус оглядел незнакомую комнату с нескрываемой паникой на лице. — Почему мы здесь? — прошипел он, а его голос стал на октаву ниже, когда слизеринец нервно взглянул на закрытую дверь. — Ты не помнишь, что случилось, — Гермиона сказала это скорее утвердительно, чем вопросительно, потому что дикие глаза Регулуса уже говорили девушке, что происходило в его голове. — Нет, — акцентировал он. — Последнее, что я помню, это что ты бросила в меня обездвиживающее заклинание. Что, чёрт возьми, это было, Петтигрю? — Ты умолял дать тебе воды, — горячо защищалась Гермиона. — Одним из последствий тёмной жидкости было невыносимая жажда, и Волан-де-Морт проклял пещеру, чтобы никто не мог магически создавать там воду. Умный трюк, ублюдок. Пальцы Регулуса начали массировать виски. — Что случилось потом? — спросил он. Сердце Гермионы снова сжалось, когда к ней вернулись воспоминания о вчерашних событиях. Она отказывалась встречаться взглядом с Регулусом, а её глаза пристально смотрели на бордовое одеяло Джеймса. — Тебе удалось вырваться из парализующего заклинания, — медленно объяснила девушка. — Я думаю, что эффекты зелья были слишком велики, чтобы их можно было игнорировать, поэтому ты смог освободиться от действия "Петрификус Тоталус", даже несмотря на своё ослабленное состояние. И — вот и причина, почему вокруг чаши, в которой находится крестраж, было небольшое озеро, кишащее инферналами. Регулус резко вздохнул. — Так что у того, кто выпьет зелье, возникнет соблазн выпить воды из озера, что впоследствии пробудит инферналов, — пробормотал он. Напряжённая тишина встретила его заявление, когда Гермиона вспомнила, как парня втащили в тёмную воду. — Тогда... тогда почему я всё ещё жив? Полные слёз глаза девушки посмотрели на него. Лицо Регулуса было бледным, как полумесяц на улице, а в его серебристых глазах светился чистый страх. Ещё в них было замешательство, поскольку парень, несомненно, знал, насколько настойчивыми и неуязвимыми были инферналы. — Потому что я позаботилась об этом, — прошептала Гермиона, поднимая руку, чтобы смахнуть слёзы. — Потому что я не могла позволить тебе снова умереть в этой пещере, пока мир не узнает, что ты был первым человеком в мире, который осмелился бросить вызов идеологиям Волан-де-Морта в надежде одолеть его. Лицо Регулуса было таким бледным, что парень вполне мог сойти за мертвеца. — Снова? — спросил он, затаив дыхание. — Ты хочешь сказать… — глаза Гермионы расширились, когда она осознала свой промах, но было уже слишком поздно. — Да, — неохотно признала девушка. Лицо слизеринца сморщилось. — Я... я помню, как меня затянули в воду, — в панике выпалил он с широко открытыми глазами. — Я не должен быть здесь. — И всё же ты здесь, — сказала Гермиона с глухим смешком. — Ты действительно думаешь, что я бы оставила тебя, Регулус Блэк? Если бы мне пришлось снова нырнуть в это кишащее инферналами чёрное озеро, чтобы спасти твою чёртову жизнь, я бы с радостью это сделала. Его челюсть отвисла. — Ты… ты, чёрт возьми, сделала что? — честно говоря, Мерлин, Регулус выглядел одновременно испуганным и недоверчивым, и, несмотря на все ужасные воспоминания об этой пещере, Гермионе удалось рассмеяться от облегчения. — Ну, технически инфернал втянул меня в озеро, но я сначала убедилась, что нашла тебя, прежде чем плыть обратно к поверхности, — деловито заявила она. — Я говорила, что в прошлой жизни была безрассудной гриффиндоркой. Честно, Регулус. Я даже не знаю, почему ты вообще удивлён. — Ты могла умереть, Петтигрю. Улыбка пропала с лица Гермионы, когда тяжесть его слов легла на её плечи. Девушка знала, что тоже была на грани смерти — безнадежность поглотила её целиком, поскольку инферналы продолжали наступать, тянуть каждую часть её тела, не позволяя когтевранке всплыть на поверхность и вернуться на тот холодный каменный остров. Если бы не Питер и Кикимер… Мерлин, теперь как следует всё обдумав, Гермиона подумала, что это была чистая удача. Если бы Питер не одолжил у неё пергамент, если бы Питер не обыскал её находящийся в беспорядке стол, если бы Питер не настоял на том, чтобы пройти с ними, то, возможно, и её, и Регулуса сейчас бы здесь не было. — Но я не умерла, — прошептала Гермиона. — Я ещё очень даже жива. Как и ты. Регулус недоверчиво фыркнул, и его серые глаза ещё раз осмотрели роскошную комнату. — Как долго я был без сознания? — спросил он. — Почти весь день, — ответила девушка. Когда глаза слизеринца расширились, она быстро добавила: — Но лучше так, а то была бы неделя, если бы за тобой сразу не начали ухаживать. Джеймс смог дать тебе зелье, замедляющее действие той тёмной жидкости. Мадам Помфри и Мэри поили тебя, пока ты спал. Они заверили нас, что не будет никаких серьёзных побочных эффектов, кроме истощения. Я бы предпочла, чтобы ты поспал ещё несколько часов, но мне пришлось проверить тебя прямо сейчас, чтобы узнать, проснулся ли ты. Брови Регулуса нахмурились, пока он проверял свои конечности. — Несмотря на то, что я болен и устал, я думаю, что я в порядке, — сказал он. Глаза парня снова расширились от паники. — Чёрт, мои родители! Им может быть интересно, где я сейчас. — Всё в порядке, — заверила Гермиона. — Перед тем, как привести тебя сюда, мы проинструктировали Кикимера охранять твою комнату и не пускать туда никого, насколько это возможно. Он не сообщал нам о том, что твои родители что-нибудь заподозрили. Слизеринец немного успокоился и кивнул. — Я должен пойти домой, пока у них не появились подозрения, — сказал он, свешивая ноги на край кровати. — Подожди. Регулус остановился и посмотрел на нервную Гермиону. — Я хотела проверить, проснулся ли ты, чтобы ты мог присутствовать на встрече, — объяснила она. — Встрече? Лицо девушки умоляюще сморщилось. — Ты должен понять, что у меня не было выбора, — сказала Гермиона. — Ты умирал, а у Питера было так много вопросов. Затем Джеймс и Питер согласились, что Дамблдор должен вмешаться, поэтому… — Дамблдор?! — прогремел наследник Блэков. Когтевранка замолчала, не в силах посмотреть ему в глаза. — Что ты сделала, Петтигрю? Гермиона вздохнула и устало провела рукой по лицу. — Я им всё рассказала, — пробормотала она. — О Гермионе Грейнджер, Второй магической войне, нашей охоте за крестражами и… — девушка замолчала, когда её рука осторожно коснулась левого предплечья слизеринца, где была его Тёмная метка, спрятанная под белым свитером, который одолжил парню Джеймс. Регулус сделал ещё один резкий вдох, а затем разразился ругательствами. — Ты рассказала им о моей... моей... — У меня не было выбора. Мне очень жаль, — искренне ответила Гермиона. — Во всяком случае, они рискнули предположить. Они уже сильно подозревали, что ты получил Тёмную метку, и после того, как я рассказала им о своей истории, они неизбежно пришли к такому выводу. — Девушка тяжело сглотнула, крепче держа Регулуса за руку. — Если это поможет, я не думаю, что они планируют отправить тебя в Азкабан. Кривой смешок сорвался с губ слизеринца. — Спасибо за заверение, Петтигрю, — прорычал он. — Я серьёзно, — сказала Гермиона, пристально глядя на парня. — Они знают, что ты помогал мне в этой охоте на крестражи в течение нескольких месяцев. Я думаю, тот факт, что ты чуть не умер, забирая медальон Салазара Слизерина, также заставил их сделать вывод, что ты не слепой последователь Волан-де-Морта. — У тебя не было никакого права, — прорычал Регулус. — Я знаю, — прошептала девушка. — Мне действительно очень жаль. Гермиона нахмурилась, когда парень снова спрятал все свои эмоции за равнодушной маской. — Пожалуйста, перестань поступать так, — устало вздохнула когтевранка. Регулус холодно посмотрел на неё. — Что ты имеешь в виду? — протянул он. — Прятать свои эмоции за этой глупой маской, — отметила Гермиона. — Это нормально — показывать свои эмоции, Регулус. Никто не собирается использовать их против тебя. Губы парня скривились в усмешке. — Ты не жила в течение многих лет с фанатиками чистокровных, Петтигрю, — отрезал он. — Ты не понимаешь, о чём говоришь. Гермиона наклонилась вперёд и посмотрела на слизеринца печальными глазами. — Я знаю, что ты напуган, — медленно прошептала она. — Я имею в виду, я была бы напугана, если бы только что узнала, что открылся один из моих самых глубоких, самых тёмных секретов. Если ты думаешь, что они осудят тебя за неправильное решение в твоей трудной жизни, тогда, Мерлин, я буду рядом на твоей стороне. Я засвидетельствую все добрые дела, которые ты делал за их спиной. Просто... только не делай этого. Не прячься за маской. Это не нормально. Дай людям знать, что ты на самом деле чувствуешь, Регулус. Только тогда они поймут все решения, которые ты принял в своей жизни. Слова девушки заставила его замолчать. Регулус смотрел на Гермиону широко раскрытыми, быстро двигающимися глазами, а его челюсть слегка отвисла. — Я говорила тебе, что ты не одинок в этой битве, — добавила когтевранка. — Эти люди... Я очень люблю их и знаю, что с ними не так-то просто общаться. Но у нас одна цель, и во время войны нам нужна вся помощь, которую мы можем получить. Регулус глубоко вздохнул, и его маска медленно рухнула. Гермиона была поражена размахом эмоций, которые ненадолго отразились на его лице. Девушка не знала, что он на самом деле чувствовал прямо сейчас, но она видела фрагменты глубокого страха и стыда, печали и одиночества, решимости и неуверенности. Гермиона слабо улыбнулась ему, крепко взявшись за трясущуюся руку парня. — Так лучше, — сказала она, когда слеза скатилась из её глаза. — Здесь ты можешь быть самим собой, Регулус. Он отвёл взгляд от Гермионы, и её улыбка стала грустной, когда она заметила, как парень изо всех сил старался сдержать слёзы. — Дамблдор хотел, чтобы ты присоединился к встрече, — мягко добавила девушка. — Я буду ждать тебя снаружи, когда ты будешь готов. Регулус не ответил ей. Гермиона в последний раз сжала его руку, прежде чем полностью отстраниться. Прежде чем когтевранка вышла из спальни, Блэк позвал её. Девушка вопросительно посмотрела на Регулуса, отметив, насколько неестественно остекленели его серые глаза. Однако её внимание привлекла широкая улыбка на лице парня. Улыбка была искренней и одновременно облегчённой, и глаза Гермионы снова наполнились слезами, когда одинокая слеза скатилась из серых глаз слизеринца. — Спасибо, Гермиона, — прошептал он в тёмной комнате. Девушка повторила его улыбку, отметив, что он решил использовать её имя. — Конечно, Регулус.-ooo-
Через несколько минут он вышел из спальни. Регулус всё ещё выглядел измученным после их схватки в пещере, но Гермиона была рада, что он уже мог ходить без посторонней помощи. Теперь он выглядел лучше, все следы его слёз высохли и исчезли. Парень застенчиво встретился глазами с Гермионой, а его щёки покраснели от смущения, но когтевранка просто улыбнулась и пригласила его следовать за ней. Регулус чопорно шёл рядом с девушкой, явно напряжённый из-за того, что ему пришлось оказаться в поместье, в которое, как думал слизеринец, он никогда не попадёт. Парень выглядел совершенно неуместно в доме, наполненном красным и золотым цветами. Одежда Джеймса также выглядела смехотворно свободной на его долговязой фигуре; Регулус сильно похудел с начала учебного года. Гермиона сделала мысленную заметку убедить его есть больше, особенно теперь, когда они собирались принять активное участие в войне против Волан-де-Морта. Он молчал всю дорогу. Гермиона не стала разговаривать с парнем, её голова уже слегка затуманилась от всего, что произошло за последние несколько дней. Несмотря на то, что ей удалось проспать до полудня, девушка всё ещё чувствовала некоторую усталость, которая доходила даже до самой её души. Она задавалась вопросом, снимет ли всё это простой сон. Наконец они добрались до гостиной. Регулус снова напрягся, услышав тихий шепот разговаривающих внутри людей. Он неосознанно подошёл ближе к Гермионе, нарушив её личное пространство. Обычно это начало бы раздражать девушку, но Регулус выглядел так, будто ему нужно как можно больше успокоения. Если близость с когтевранкой давало ему это, то у девушки действительно не было выбора, кроме как позволить ему остаться рядом. Гермиона ухватилась за дверную ручку и толкнула дверь. Аластор Грюм снова был с Дамблдором, но на этот раз их сопровождал красивый темнокожий мужчина, одетый в официальную бордовую мантию аврора. Она сразу узнала Кингсли Бруствера, когтевранца, который был на год старше Мародёров. Она знала, что он стал мракоборцем раньше её брата. Девушка никогда по-настоящему с ним не общалась в Хогвартсе; Мерлин, она никогда не общалась со своими соседями по факультету Когтевран, так как Гермиону всегда уносили в различных приключениях её противные друзья-гриффиндорцы. — Гермиона Петтигрю, — поприветствовал её Кингсли, сверкнув полным набором жемчужно-белых зубов. — Самая яркая ведьма своего поколения. Девушка покраснела от комплимента и безмолвно ответила ему улыбкой. Затем взгляд когтевранки остановился на Дамблдоре, и она прошла на несколько шагов внутрь. — Я привела Регулуса, директор, — тихо сказала Гермиона. — Он уже здоров. Тишина была ощутимой, когда она отступила в сторону и пригласила слизеринца войти. Регулус машинально сделал несколько шагов внутрь, но его глаза пристально смотрели на покрытый богатым ковром пол. Гермиона видела, как Сириус побледнел при появлении Регулуса. Взгляд девушки на мгновение остановился на Питере, но её брат лишь успокаивающе улыбнулся. — А, мистер Блэк, — любезно сказал Дамблдор, — как хорошо, что вы наконец-то присоединились к нам сегодня. Волшебник был единственным, кого не затронуло напряжение в комнате. Дамблдор поёрзал на диване, на котором сидел, где по обе его стороны расположились Грюм и Кингсли. — Идём, — пробормотала Гермиона себе под нос, втягивая Регулуса внутрь. Девушка оглядела комнату, пытаясь понять, куда можно усадить слизеринца. Единственные свободные места в комнате были рядом с Джеймсом и Сириусом. Гермиона встретилась взглядом со своим парнем и безмолвно сказала ему сесть рядом с Сириусом. Губы наследника Поттеров скривились от ужаса, заставляя девушку закатить глаза. Наконец, Джеймс уступил и встал со своего места, заняв свободное место рядом со своим молчаливым лучшим другом. Затем девушка усадила Регулуса на диван и плюхнулась рядом с ним, а её глаза мгновенно остановились на лидере Ордена. Глаза Дамблдора уже были прикованы к Регулусу, но слизеринец не спускал глаз со своих колен. — Крестражи, мисс Петтигрю, — сказал Дамблдор, отводя глаза от парня, чтобы посмотреть на Гермиону. — Боюсь, вам придётся сдать их сейчас. Мракоборец Бруствер будет держать их запертыми в безопасном месте, пока мы не убьём василиска. — Они в моём чемодане дома, — ответила когтевранка. Она взглянула на Питера и улыбнулась. — Может, мой брат передаст их завтра. Питер кивнул в знак согласия. — Очень хорошо, — ответил директор. — Как я уже говорил, мы планируем убить василиска, как только начнётся лето. — Дамблдор поёрзал на диване и взглянул на угрюмого мракоборца, сидящего рядом с ним. — Ты говорил с Пруэттами, Аластор? — Да, — грубо ответил Грозный Глаз Грюм. — Они заручились помощью Бенджи Фенвика из Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними — они готовы к работе, как только вы дадите им сигнал, Дамблдор. Старый волшебник кивнул и строго посмотрел на Гермиону и Регулуса. — Что касается вас двоих, — начал он, — я боюсь, что ваша охота за крестражами на данный момент подошла к концу. Слизеринец нахмурился, а девушка протестующе ощетинилась. — Но профессор, мы зашли так далеко, — настаивала она. – Остался только один крестраж — кольцо Мраксов. — Я понимаю твоё желание собрать их все, Гермиона, — серьёзно начал Дамблдор, — но вы оба всё ещё ученики под моей опекой. Я извлёк из ваших историй урок, добывать их будет опасно. — Он поднял руку, чтобы остановить Гермиону от тирады, когда она снова открыла рот. — Я не сомневаюсь в ваших способностях. На самом деле, это замечательно, что вам удалось успешно собрать первые четыре. Но после того, как вы оба чуть не погибли в той пещере, я больше не могу рисковать. Как я уже сказал, я по-прежнему остаюсь директором школы и очень забочусь об образовании моих учеников. И как ваш директор я запрещаю вам заниматься крестражем, пока вы ещё находитесь под присмотром Хогвартса. Гермиона сжала руки в кулаки и мрачно посмотрела на свои колени. Она действительно понимала опасения Дамблдора, но эта охота за крестражами была её идеей. Девушка хотела украсть кольцо и увидеть его собственными глазами, чтобы успокоить своё сердце. — Тогда, возможно, когда мы закончим учёбу, мы сможем продолжить охоту. Гермиона взглянула на Регулуса, слегка удивившись, что он заговорил. Его серые глаза были настроены решительны, а губы сжаты в тонкую линию. Уголок губ Дамблдора скривился в лёгкой улыбке. — О, конечно, — с радостью сказал он. — В конце концов, это была ваша идея. Для вас обоих будет ужасным разочарованием, если вы не закончите всё сами. Гермиона посмотрела на директора широко раскрытыми глазами. Она искренне думала, что им запретят самим добыть крестраж. — При всем уважении, директор Дамблдор, сэр, — вмешалась Лили. — Но я не думаю, что это… э-э-э… безопасно. — О, конечно, совсем небезопасно, — сказал он, кивая в ответ, и на его лице появилась безмятежная улыбка. Дамблдор выглядел так, словно говорил с компанией друзей о погоде или послеобеденном чае. — Они чуть не умерли прошлой ночью, — протянул Северус, глубоко нахмурившись. — Я не думаю, что с вашей стороны будет мудро поручить им вернуть последний крестраж. — Они не будут делать это в одиночку, если тебя это беспокоит, Северус, — спокойно сказал старший волшебник. Гермиона медленно кивнула. — Пока мы с Регулусом будем там, чтобы забрать крестраж, мы будем выполнять ваши приказы, профессор Дамблдор, — сказала она. Слизеринец рядом с ней серьёзно кивнул, заставив девушку улыбнуться. Остальные выглядели так, будто собирались возразить ещё раз, но Дамблдор поднял руку, всё ещё пристально глядя на Гермиону. — Я должен признать, что, несмотря на свою долгую жизнь, я до сих пор не знаю, как на самом деле работают крестражи, — продолжил он. — Но я считаю, что это безопасно, если мы не станем уничтожать их все вместе одновременно. — В этом есть смысл, — пробормотала девушка в ответ. — Я тоже не совсем уверена, как работают крестражи, но, поскольку они всё ещё содержат частичку души, то хозяин может почувствовать их уничтожение. — Мы сталкивались с несколькими крестражами в прошлом, — добавил Кингсли Бруствер. — Было несколько отчётов, в которых говорилось, что создатель крестража чувствует внутри себя очень лёгкий жгучий ожог каждый раз, когда его крестраж разрушается. Я полагаю, что это часто не замечают. Таким образом, разрушение одного крестража может быть едва ощутимым, но если мы уничтожим их все вместе, то можем встревожить создателя. Дамблдор серьёзно кивнул. — Я разговаривал с Аластором и некоторыми из моих знающих друзей, и похоже, что это так, — сказал он. — Мы соберём яд василиска, и будет лучше, если мы не уничтожим все пять крестражей немедленно или все вместе. Гермиона кивнула, полностью с ним соглашаясь. Лучше перестраховаться, чем предупреждать Волан-де-Морта о том, что они обнаружили его слабость. — А теперь последнее, что я хотел бы обсудить, прежде чем мы уйдём. — Голубые глаза Дамблдора упали прямо на слизеринца, и обычное мерцание в них странно отсутствовало. — Ты в затруднительном положении, Регулус. Щёки парня покраснели, когда к нему обратились. — Но я предлагаю задание, если ты не против. Наследник Блэков подозрительно сузил глаза. Гермиона заметила, как его тщательно созданная маска вернулась на место, сдерживая эмоции, которые Регулус испытывал прямо сейчас. Девушка вздохнула над его настороженностью, но опять же, она знала, что слизеринец не позволит другим узнать, что он чувствует, особенно если он не был хорошо с ними знаком. — Я хотел бы официально пригласить тебя присоединиться к Ордену Феникса, — продолжил Дамблдор. — Но такое назначение сопряжено с трудной задачей. В конце концов, ты присягнул другому — сумасшедшему, если я позволю себе осмелиться назвать его так — и я бы предпочёл, чтобы ты не позволил быть слепо завербованным в Орден другим сумасшедшим. — Какая трудная задача? — сознательно спросил Регулус, приподняв бровь от того, как небрежно директор оскорбил себя. Глаза Дамблдора стали стальными, а губы сжались. — Поскольку ты единственный, кто в настоящее время связан с Волан-де-Мортом, твои знания о его миссиях, его планах на будущее окажут большую помощь Ордену, — продолжил он. — В противном случае, боюсь, мне придётся стереть тебе память, чтобы ты забыл обо всём, над достижением чего мы так усердно работали последние несколько лет. Взгляд директора был неумолимым, и Гермиона знала, что Регулусу не оставалось ничего другого, кроме как выбирать. Она хотела сказать, что это несправедливо, но девушка понимала логику Дамблдора. И всё же её сердце сжалось при мысли, что, возможно, Регулус передумает из-за условия директора. — Я хочу, чтобы Волан-де-Морт умер, — резко крикнул наследник Блэков. — Что ещё мне нужно доказывать? — Тебе больше не нужно ничего доказывать, юный Регулус, — сказал Дамблдор, и его голубые глаза смягчились. — Это ужасно — не иметь выбора. Я уверен, ты это знаешь. Слизеринец покраснел, и его сверкающие глаза снова упали ему на колени. — Вот почему я даю тебе выбор, — продолжил старый волшебник. — Никто в этой комнате не осудит тебя, если ты выберешь более лёгкий выход. — Дамблдор внезапно стал выглядеть более утомлённым, а на его лицо легла тёмная тень. — Одной ответственности уже достаточно. — Я сделаю это, — без колебаний ответил парень. — Я расскажу вам его планы. Я расскажу вам всё. Если это поможет одолеть Волан-де-Морта, я с радостью это сделаю. — Регулус, — мягко сказала Гермиона. — Это не то же самое, что охотиться на крестражи. — Девушка забеспокоилась из-за последствий такой тяжёлой задачи. — Конечно, ты не собираешься сделать его шпионом Ордена, Дамблдор, — ответил Грюм, глубоко нахмурившись. — Я не думаю, что мальчик его возраста и навыков сможет с этим справиться. — Именно это я и имел в виду, — ответил директор. — При всём уважении, — добавил Кингсли, — он всего лишь мальчик. Он не обучен этому, Дамблдор. — Вот почему я буду тренировать его сам, — спокойно ответил он. Глаза Регулуса расширились от шока. — Мы можем разработать расписание, чтобы улучшить твои навыки окклюменции и, возможно, освежить заклинания по Защите от Тёмных искусств. Хорошо, мистер Блэк? Регулус моргнул широко раскрытыми глазами. — Ко-конечно, — пробормотал он. Парень откашлялся и выпрямился. — Это не будет проблемой. — Ах, но, конечно, я должен убедиться, что это не противоречит расписанию с цветовой кодировкой мисс Петтигрю, — щёки Гермионы покраснели от смущения, а глаза Дамблдора заблестели от удовольствия. — Я думаю, они довольно известны. Регулус фыркнул к досаде девушки. Она ударила слизеринца острым локтем и слегка взглянула на него. Дамблдор собирался добавить ещё кое-что, но Сириус внезапно вскочил со своего места и вылетел из гостиной. Широко распахнутые глаза Гермионы задержались на двери, которую он только что закрыл с громким хлопком, прежде чем девушка снова взглянула на Регулуса. Выражение лица наследника Блэков было неразборчиво, но его глаза всё ещё пристально смотрели на закрытую дверь. — Я думаю, что кому-нибудь нужно проверить Сириуса, — заметил старый волшебник. Джеймс мгновенно вскочил на ноги, собираясь последовать за своим лучшим другом, но Регулус откашлялся и пронзил его твёрдым взглядом. — Я сделаю это, — сказал он. Мракоборец в очках неуверенно запнулся. Джеймс сдвинул брови в глубоком размышлении, прежде чем, наконец, кивнуть и снова сесть на диван. Регулус встал, пробормотал слова прощания и вышел из гостиной. — Что ж, — сказал Дамблдор, сцепив руки вместе и поднявшись на ноги. — Боюсь, мне пора уходить. Джентльмены? — он взглянул на Грюма и Кингсли, которые оба согласно кивнули. Директор посмотрел на Гермиону с предупреждающим блеском в глазах. — Пожалуйста, сконцентрируйтесь на своих экзаменах ЖАБА и обязанностях старосты школы, мисс Петтигрю, — сказал он. — Есть те, кто уже изо всех сил старается победить Волан-де-Морта. Было бы лучше, если бы мы все были терпеливы и не действовали безрассудно, чтобы не подвергать опасности ни свою жизнь, ни жизни других. — Да, сэр, — проворчала Гермиона, краснея и смотря себе под ноги. Дамблдор снисходительно ей улыбнулся. — Увидимся в следующем семестре, — попрощался он, после чего исчез во вспышке изумрудно-зелёного пламени, а Кингсли и Грюм последовали за ним.-ooo-
Регулус в ужасе сморщил нос, отметив, насколько огромным было поместье Поттеров. Решение последовать за Сириусом было мгновенным, и в то время казалось правильным. Однако теперь молодой слизеринец не был так уверен. Он бродил по разным коридорам, скривив губы от отвращения из-за того, насколько глупо по-гриффиндорски выглядело поместье. Поттеры испокон веков были гриффиндорцами, поэтому, конечно, они украсили свой дом именно такими красками. Регулус заглянул в одну из комнат и нахмурился, увидев, что Сириуса всё ещё нигде не было. Его тело уже болело от чрезмерного напряжения, и парню просто хотелось отдохнуть. Он размышлял, стоит ли ему прекратить поиски Сириуса и позволить его чёртовым друзьям утешить его. Слизеринец даже не понимал, почему его старший брат вылетел из гостиной. Он решительно отказывался смотреть на него, его глаза были сосредоточены либо на Дамблдоре, либо на старших мракоборцах, либо на Гермионе. Регулусу не хотелось видеть осуждающие лица бывших гриффиндорцев. Хотя Северус и учился вместе с ним на Слизерине, но он много лет любил Лили Эванс. Он тоже не был союзником. — Ты потерялся, парень? Взгляд Регулуса упал на внушительный портрет человека с печально известными волосами Поттеров, окружённого горшечными растениями различных видов. Слизеринец настороженно посмотрел на зубастую герань, кусающую один из рукавов волшебника, но тот, казалось, не замечал такого нападения. — Извините меня, — вежливо сказал Регулус, — может быть, вы видели Сириуса Блэка? — Ах, Сириус Блэк, — сказал мужчина с раздражённым вздохом. — Довольно шумный мальчик, тебе не кажется? — он остановился и наклонился ближе, его нос почти касался края его картины. — Теперь, когда я подумал об этом, ты выглядишь точно так же, как он, за исключением… — ...носа, да, я знаю, — ответил Регулус, постукивая пальцем по кончику носа. — Я часто это слышу. — Когда портрет всё ещё продолжил подозрительно смотрел на него, парень вздохнул. — Я его младший брат. Волшебник фыркнул и рассеянно вытащил зубастую герань из своей красивой бордовой мантии. — Это невозможно, — сказал он насмешливо. — Ты слишком вежлив, чтобы быть с ним в родстве. Регулус невольно ухмыльнулся. — Это я тоже часто слышу, — ответил парень. Старый волшебник смотрел на него ещё несколько секунд, прежде чем ткнуть пальцем влево. — Я видел, как он выскользнул из поместья, — сказал мужчина. — Возможно, я немного преувеличиваю, возможно, нет, но я думаю, что твой брат выглядит ужасающе. Может, тебе стоит пока оставить его одного? — Спасибо, — сказал слизеринец, игнорируя совет человека, повернулся и вошёл в огромный холл. Надо признать, Регулус некоторое время смотрел по сторонам, отмечая различные статуи разных культур, украшающие элегантный огромный зал. Несмотря на огромные размеры поместья в целом, он источал определённую красоту и тепло, которых площадь Гриммо никогда не могла достичь. Его сердце сжалось, и Регулус целенаправленно распахнул внушительные двери, отказываясь сравнивать это место — которое, несомненно, было домом — с холодной холодной, холодной площадью Гриммо. Морозный, пронизывающий ветер ударил парня по щекам, и он невольно вздрогнул. Снег всё ещё покрывал территорию поместья, и Регулус с тревогой отметил, насколько неподходящим образом он одет. Слизеринец пробормотал быстрое Согревающее заклинание, а его серые глаза ещё раз осмотрели территорию в поисках каких-либо признаков его брата. Что-то странное достигло носа парня, и он глубоко вдохнул. Регулус с отвращением наморщил нос, понимая, откуда исходит запах. Он снова осмотрел территорию и заметил клуб дыма где-то на западной стороне поместья. Ботинки Регулуса шумно заскрипели по заснеженной земле, пока он медленно шёл к укрытию брата. Запах дыма становился всё более невыносимым, и к тому времени, как парень заметил Сириуса, он уже пытался не вдыхать слишком много нелепого запаха. — В самом деле? После всех этих лет? — рявкнул Регулус, хмуро глядя на сигарету, опасно зажатую между потрескавшимися губами брата. — Это нездоровая привычка, Сириус. Я думал, что когда ты пробовал это раньше, ты сказал, что тебе просто любопытно? Сириус напрягся, когда услышал голос Регулуса, но, к счастью, не убежал. — Я курю, только когда у меня много мыслей, — проворчал он. Мракоборец мрачно вытащил сигарету изо рта, когда его брат закашлялся, и позволил сигарете выпасть из кончиков пальцев. Он затоптал её каблуком своих сапог из драконьей кожи, пока угли не погасли. Дым всё ещё шёл от сигареты, и раздражённый Регулус направил палочку на предмет оскорбления, чтобы с помощью Эванеско убрать его. — Что ты делаешь на улице? — спросил Сириус. — Здесь чертовски холодно. Регулус с завистью посмотрел на его кожаную куртку. Он почти закатил глаза от того, насколько невероятно по-маггловски выглядел его брат. Слизеринец мог представить себе Вальбургу, кричащую до боли в горле, если бы она увидела одежду своего старшего сына. Сириусу это, несомненно, понравилось бы, этому ублюдку. Регулус всё ещё твёрдо верил, что Сириус родился, чтобы целенаправленно сделать жизнь Вальбурги несчастной. — Ты убежал, — наконец решил ответить наследник Блэков, когда его брат всё ещё тихо ждал, пока он заговорит. — Как обычно. Мракоборец нахмурился и отвернулся. — Мне нужно было подумать, — прорычал он. — Может, лучше было бы подумать внутри, — настаивал Регулус. — Как ты уже сказал, здесь чертовски холодно. — Юфимия ненавидит, когда я курю, — объяснил Сириус. — Запах остаётся на ковре, и она наверняка оторвёт мне голову. Младший волшебник приподнял бровь. — Забавно, — начал он, — у тебя не было никаких сомнений по поводу курения на площади Гриммо. Ты же знаешь, это совершенно свело нашу мать с ума. Губы Сириуса растянулись в кривой улыбке. — Да, ну, я люблю Юфимию до глубины души и не хочу, чтобы она злилась на меня, — сказал он. — Эта женщина, с другой стороны... Сириус позволил своим словам повиснуть в воздухе, потому что они оба знали, что на самом деле он чувствовал к Вальбурге. Мракоборец даже больше не обращался к ней как к своей матери. Теперь парням не нужно было отвлекаться на глупую привычку Сириуса, и между двумя братьями воцарилась напряжённая тишина. Регулус поёрзал на ногах и почувствовал себя неуютно, снова спрашивая себя, было ли хорошей идеей преследовать Сириуса. Он провёл большую часть своих лет в Хогвартсе, полностью игнорируя его существование, притворяясь, что его идиот-брат был всего лишь пятном в древнейшем и благороднейшем семействе Блэков. В конце концов, и Орион, и Вальбурга никогда не признавали существование Сириуса. — Это... Взгляд слизеринца резко упал на Сириуса. У его старшего брата было странное выражение лица, брови сошлись вместе, нос сморщился в глубокой задумчивости, а губы скривились от лёгкой нахмуренности. Парень чуть не фыркнул, заметив, что спустя столько лет Сириус всё ещё не мог скрыть свои эмоции. Если бы Сириус был распределён в Слизерин, то это бы стало бесконечной катастрофой. Кто-то вроде него, брошенный в кучу змей, был бы съеден заживо. Мракоборец никогда не скрывал своих чувств, высказывал свои настоящие мысли. Он был всем, чем не был Регулус, поэтому он не годился на роль наследника Блэков. Но несмотря на их явные различия, Регулус очень, очень сильно любил своего брата. Когда они были младше, он везде следовал за Сириусом. Смышлёный, добрый мальчик всегда находил новые приключения в таком унылом месте, как площадь Гриммо, и Регулус плёлся за ним с горящими глазами, пока старший брат втягивал его в различные занятия, которые почти всегда заканчивались наказанием. Регулус умолял свою мать пощадить Сириуса, но она ударила его другим заклинанием, и его проигнорировали. Вместо этого она постоянно говорила младшему сыну, что он — их единственная надежда, и что он не должен следовать за Сириусом везде, куда бы он ни пошёл, потому что он был позором для семьи — ей хотелось, чтобы он никогда не рождался. Эти слова отозвались в самой душе Сириуса. Регулус видел, как его добрый и умный брат становился несчастным в их доме, постоянно огрызаясь на домашних эльфов и отталкивая младшего Блэка. Это разбило его бедное юное сердце. Всё закрутилось, когда Сириус попал в Гриффиндор и подружился с группой предателей крови и магглорождёнными. Он становился всё более и более непокорным, поэтому, естественно, Регулусу приходилось всё больше и больше отдаляться от своего позорного брата. Его родители воспитывали его как идеального наследника Блэков, осыпая его всем, что он хотел, отчего Сириус только сильнее разозлился. Никто и глазом не моргнул, когда однажды Сириус сбежал из дома. Это было неизбежно; все этого ждали. Но несмотря на всё это, несмотря на всё, через что они прошли, Регулус всё ещё ужасно скучал по своему брату и по всем их нелепым приключениям на площади Гриммо. — Это на самом деле правда? — спросил Сириус, на этот раз сумев выдать связные слова. — Что сказала Гермиона? Охота на крестражи? — он сделал резкий вдох, когда его взгляд упал на покрытое предплечье Регулуса. — Да, — тупо сказал слизеринец. — Всё из этого. Мракоборец ещё раз резко вдохнул и выругался себе под нос. Он начал ходить туда-сюда, а его ботинки оставляли следы на заснеженной земле. Несмотря на напряжение, Регулус улыбнулся. Спустя столько лет Сириус всё ещё ходил, когда у него в голове было так много мыслей. Регулус просто молчал и смотрел, как его старший брат шагает, зная, что это не принесёт ему никакой пользы, если он потревожит мысли Сириуса. Наконец, мракоборец остановился и пронзил парня своими серебристыми глазами. — Почему? — был его вопрос. — Что почему? — Почему ты делаешь всё это? — Разве это не очевидно? — фыркнув, спросил Регулус. — Потому что я хочу, чтобы Волан-де-Морт умер. Взгляд Сириуса не дрогнул. — Это не единственная причина, не так ли? — прошептал он. Взгляд его брата был таким значительным, что что-то взволновало его сердце. Регулус ещё раз сформировал свою тщательно созданную маску, не желая показывать эмоции, которые могли бы сделать его уязвимым. Однажды он совершил ошибку, показав, что чувствовал по поводу того, что Сириус покинул Вальбургу. Укол щеки навсегда остался в его сознании, и парень поклялся никогда больше не показывать свои эмоции родителям. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — выплюнул Регулус, хмуро глядя под ноги. Сириус глубоко, прерывисто вздохнул. — Реги, — сказал он. В горле образовался ком. Никто его так не называл, кроме Сириуса. Затем слизеринец вспомнил слова Гермионы, её призыв не прятаться за маской. Она сказала, что в поместье Поттеров никто не будет использовать его эмоции против него. Девушка сказала, что здесь, если он хочет, чтобы они поняли всё, что он сделал в своей жизни, ему не следует прятаться за маской. Сердце Регулуса сильно сжалось, когда комок стал невыносимо большим. Он чувствовал, как на его маске появляются трещины, которые постепенно уносятся ветром. Парень даже не осознавал, что слёзы навернулись на его глаза, пока не посмотрел на Сириуса и не увидел, что тот был расплывчатым из-за воды в его глазах. — Потому что я устал от этой жизни, Сириус, — наконец признался он. — Я устал от всех ожиданий. Я устал постоянно оглядываться, чтобы убедиться, что наши родители гордятся мной, следить за тем, чтобы я не переступал черту и не расстраивал чёртового Волан-де-Морта. Это... Регулус задохнулся, когда его эмоции вырвались из него, как огромная волна. Рука парня прижалась к сердцу, крепко сжимая рубашку, как будто от этого зависела его жизнь. — Как одиноко быть Блэком, Сириус. Ты это знаешь? — устало прошептал слизеринец. — Наша кровь тяжёлой ношей ложится на наши плечи. Ты это знаешь? — с его губ сорвался резкий смех. — Конечно, нет. Потому что ты чёртов трус, который убежал и присоединился к своим весёлым маленьким друзьям. Потому что ты чёртов трус, который оставил меня одного, с ожиданиями наших родителей и глупыми идеологиями Волан-де-Морта. Улыбка Сириуса стала почти дикой. — Как ты думаешь, почему я вообще сбежал? Я знаю, как обременительно быть Блэком, Реги. — Он тяжело вздохнул, его дыхание создало заметные клубочки в холодном воздухе. — И я не был трусом. Я знал, что всё, что нам говорили, было неправильным, и я не мог больше там оставаться. Убежать оттуда стало лучшим решением, которое я когда-либо делал в своей жизни. — Но как насчёт меня? — закричал Регулус, яростно указывая на свою грудь. — Что насчёт твоего брата? Сириус криво рассмеялся. — Я думал, что ты такой же, как они, — признался он. — Ну, я не такой, — выплюнул Регулус. — Но, конечно, ты этого не знаешь, потому что никогда не разговаривал со мной, а тем более не смотрел на меня, не так ли? Ты ни разу не остановился и не спросил, хочу ли я сбежать с тобой. Лохматый волшебник подошёл к младшему брату с грозным выражением лица. — Зачем? Если бы я попросил тебя в тот день упаковать вещи, оставить всё позади, ты бы присоединился ко мне? — воскликнул он. — ДА! Выражение лица Сириуса превратилось в шок, а его челюсть отвисла, когда раздался ответ Регулуса. Слизеринец глубоко вздохнул, злобно вытирая слёзы. Может быть, показывать свои эмоции было плохой идеей. — Я не... Вся его сдерживаемая злость растаяла, как снег под ботинками. Всё, что сейчас чувствовал Регулус, было глубокое изнеможение, которое, как он знал, невозможно снять, просто поспав. — Если бы ты попросил меня присоединиться к тебе в тот день, сбежать с тобой и оставить всё позади, — продолжил он, а его голос был чуть громче шёпота, — я бы с радостью пошёл с тобой, Сириус. Лицо мракоборца сморщилось, а из глаз потекли слёзы. В два больших шага он подошёл к младшему брату и притянул его к себе. Регулус на мгновение замер, не веря тому, что происходит. — П-прости, — всхлипнул Сириус. — Прости, Реги. Ты не один. Уже нет. Обещаю. Обещаю. Слёзы навернулись на глаза Регулуса, и с его губ сорвались мягкие рыдания, а рука крепко сжала кожаную куртку Сириуса.