xxxx. we were amateurs at war – part ii (Mars by Sleeping at Last)
-ооо-
5 марта 1979 года У старосты школы были свои преимущества, и Гермиона Петтигрю нашла им хорошее применение. Девушка, как обычно, заперлась в библиотеке, чтобы продолжить готовиться к экзаменам ЖАБА. Её подруги-когтевранки сегодня решили бросить Гермиону, жалуясь на своё утомление, и она просто извиняюще улыбнулась им, прекрасно зная, что снова стала безумно одержимой учёбой. И, как обычно, Гермиона потеряла счёт времени, а когда взглянула на свои наручные часы, поняла, что комендантский час уже начался. Девушка потратила драгоценное время на то, чтобы собрать свои вещи и выйти из библиотеки. Филч не посмел бы назначить ей отработку, потому что Гермиона всегда могла оправдаться тем, что патрулирует замок. Профессора, конечно, похвалили бы когтевранку за её самоотверженность в ловле ночных нарушителей правил. Она немного злоупотребляла своими полномочиями и знала это. Девушка уже могла представить, как Мародёры безжалостно дразнят её за то, что она использует значок в качестве предлога, чтобы проводить больше времени в библиотеке. Но поскольку Дамблдор запрещал ей вмешиваться в дела Ордена, Гермионе действительно не оставалось другого выбора, кроме как учиться, просто чтобы отвлечься от хаоса за пределами Хогвартса. Ей действительно нравилось учиться, но девушка искренне хотела, чтобы этот учебный год закончился. Когтевранке нужно было сосредоточиться на других важных вещах, таких как война и охота за оставшимся крестражем. Страницы "Ежедневного пророка" по-прежнему пестрили усилением нападений Пожирателей смерти. Питер сдержал своё обещание и неукоснительно писал сестре о вещах, происходящих за пределами школы, но даже он при этом был довольно расплывчатым, извиняясь за то, что некоторые вещи были слишком конфиденциальными и рискованными, чтобы раскрывать их в письмах. Но парень заверил Гермиону, что с ними всё в порядке, что они изо всех сил пытаются бороться за своё дело, и умолял её не подвергать себя опасности, просто чтобы они не переживали. Этими мыслями и был заполнен путь когтевранки к комнатам старост школы. По дороге она ещё и рассеянно осматривала различные ниши, просто проверяя, не прячутся ли поблизости ученики, но, к счастью, сегодня вообще не было никаких нарушителей правил. Но это облегчение длилось недолго, и вскоре волосы на шее девушки встали дыбом. Кто-то наблюдал за ней, и обострённые чувства Гермионы тут же заставили её крепко сжать волшебную палочку и развернуться в поисках этого человека. Она с опаской взглянула на портреты, пытаясь понять, было ли ощущение того, что за ней наблюдают, их делом, но все портреты в этом коридоре уже спали. Подозрительно спали, если честно. Тем не менее, Гермиона не могла развеять зловещее чувство. В её голове прозвенел сигнал тревоги, тоненький голос побуждал её бежать обратно в безопасные пределы своей комнаты. "Это всего лишь студент, разыгрывающий тебя", — твёрдо сказала себе девушка, просто чтобы уменьшить нервозность. Глаза Гермионы в последний раз пробежались по коридору. Убеждённая в том, что это была просто игра не воображения после очень утомительного дня, когтевранка глубоко вздохнула и продолжила свой путь обратно в комнаты староста школы. Но затем тихий крик сорвался с её губ, когда она увидела студента, стоящего в противоположном конце коридора. Его язык скользнул по губам, а на лице появилась небольшая ухмылка, пока парень, несомненно, забавлялся тем, как Гермиона чуть не подпрыгнула от испуга на дюйм или два. — Крауч, — прорычала она. — Ты не в постели. Комендантский час уже начался. Минус двадцать очков Слизерину. Его даже не побеспокоило её наказание, глаза слизеринца старательно перебегали с головы старосты школы до самых её пят, а на лице застыло непонятное выражение. Гермиона попыталась подавить желание задрожать, снова вспомнив его взрослую версию и то, что именно он стал причиной того, что Гарри Поттер был доставлен на кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Пальцы девушки согнулись, ей захотелось схватиться за грубую рукоятку волшебной палочки. Но девушке не следует недооценивать этого волшебника. Он был всё ещё удивительно молод, в двадцати годах от Пожирателя смерти, который смог в одиночку одолеть известного, опытного мракоборца, но его тёмно-карие глаза, мерцавшие в темноте, выдавали то, что слизеринец уже был беспощаден. Когтевранка напряглась, когда парень начал лениво сокращать расстояние между ними. Его шаги по мощёному полу были громкими, а взгляд не отрывался от фигуры Гермионы. Он ещё раз провёл языком по губам, и на его лице появилась дикая ухмылка. — Петтигрю, — холодно поприветствовал Крауч, останавливаясь всего в нескольких метрах от Гермионы. Она боролась с желанием уклониться от его пристального взгляда, но не удержалась от того, чтобы медленно сунуть правую руку в карман мантии. Глаза Крауча на мгновение метнулись к скрытой руке девушки, а затем снова посмотрели прямо на Гермиону. Во взгляде слизеринца было тонко прикрытое веселье. — Нет необходимости высвобождать свои страшные силы сегодня вечером, Петтигрю, — протянул он. Рука когтевранки крепко сжимала волшебную палочку. — Ты не в постели, — медленно повторила она. — Возвращайся в свою комнату сейчас же, Крауч, или я буду вынуждена назначить тебе отработку. Парень приподнял бровь. — Если ты хочешь угрожать, Петтигрю, ты должна действительно желать этого, — заметил он. В считанные секунды кончик её палочки оказался прямо под подбородком Крауча. Девушка испытала некоторое мрачное удовлетворение, когда она увидела, что его глаза немного расширились от её внезапного действия, но Крауч сразу же скрыл свои эмоции под тщательно подобранной маской. — Возможно, я не ясно выразилась, — прошипела Гермиона. — Возвращайся в свою комнату, Крауч. Он холодно посмотрел на неё и угрожающе высунул язык. — Ты знала, что с твоей блестящей головой и несомненным магическим мастерством можешь творить великие дела, Гермиона Петтигрю? — прошептал слизеринец опасно низким голосом. — Жаль, что ты общаешься с неподходящими людьми. — Он зашипел, когда девушка вонзила кончик палочки глубже в его кожу. — Ты могла бы предложить гораздо больше в новом мире — лучшем мире — где слава и сила будут царить безраздельно. Желчь поднялась к её горлу, когда когтевранка вспомнила тошнотворные слова, которые она прочитала в неподписанном письме, присланном несколько дней назад. — Чего ты хочешь? — прошипела Гермиона. Карие глаза парня стали стальными. — Я думаю, ты знаешь, чего я хочу, — намеренно протянул он. — Чего он хочет. — Я не знала, что Пожиратели смерти по-прежнему активно вербуют тех, кто явно отказался присоединиться к их идиотскому делу. — Смелое обвинение, — отрезал Крауч. Гермиона подняла голову выше, а её сердце бешено заколотилось в груди. Она знала, что ходит по краю, но тот факт, что он загнал её в угол в этом подозрительно пустынном коридоре, просто чтобы завербовать её, разбудил в ней героиню войны. — Я знаю, что не ошиблась, — выплюнула девушка. Губы слизеринца скривились в холодной усмешке. — Ты ничего не можешь доказать, Петтигрю, — поддразнил он. Гермиона сильнее сжала палочку так, что суставы её пальцев уже побелели. — На самом деле я могу, — сказала она. Прежде чем парень успел даже моргнуть, когтевранка мощно взмахнула своей волшебной палочкой. Крауч издал удивлённый вскрик, врезавшись в стену и оказавшись прижатым к ней невидимой силой. Он оскалил зубы, широко открыв глаза от паники, когда Гермиона решительно подняла его левый рукав. Знакомая Тёмная метка угрожающе блеснула, и староста школы проглотила образовавшийся в горле комок, пристально посмотрев в глаза Крауча. Он пришёл в ярость и взбесился, напомнив ей сумасшедшего Пожирателя смерти, гордо заявлявшего о своей верности Тёмному Лорду. Регулус тоже проявил такую же реакцию, когда девушка с силой потянула его за рукав, чтобы показать его собственную татуировку, но, в отличие от Регулуса, на лице Крауча не было явного раскаяния. — Что ты наделал? — выдохнула Гермиона, и слёзы невольно наполнил её глаза. Крауч тоже был всего лишь парнем, едва взрослым в этом мире, и это вызвало у девушки тошноту, такую сильную тошноту потому что ему слишком промыли мозги, заставив думать, что получение этого знака было высшей наградой, о которой он мог когда-либо мечтать. — Чёртова сука, — прорычал слизеринец, отчаянно борясь с невидимой силой её заклинания. Гермиона рассеянно удивилась, что ни один из профессоров или даже Филч не пришёл сюда, когда он поднял такой шум. — Ты просто подожди. Ты просто подожди. Я собираюсь убить тебя. Ты, возможно, и смогла привлечь внимание Тёмного Лорда, потому что как ему могла не понравиться ты? Самая яркая ведьма своего поколения, по венам которой течёт кровь уважаемой семьи! Но я уверен, что он не будет против, если я убью тебя. Гермиона вздрогнула от его угроз, полных ненависти и отвращения. — Заткнись, — прорычала она, снова направив на Крауча палочку. С его губ сорвался маниакальный смех. — Или ты что? Проклянёшь меня своим печально известным Летучемышиным сглазом, Петтигрю? — протянул слизеринец. Глаза парня опасно сверкнули, когда он наклонил голову, а его язык снова высунулся. — Ты ничто против Тёмного Лорда. Простая букашка, которую он может раздавить каблуком своей обуви. Отказ присоединиться к его делу — огромная ошибка, Петтигрю. — Его ухмылка стала зловещей. — Просто подожди. Произойдёт что-то грандиозное. Не говори, что я тебя не предупреждал. — Что ты имеешь в виду? — Гермиона потребовала ответа, решившись сделать несколько шагов вперёд. Но Крауч лишь безумно усмехнулся. — Что ты имеешь в виду? — выдохнула девушка ещё раз, а её голос стал немного пронзительным, когда по венам пробежала паника. Когтевранка так сосредоточилась на Крауче, что было уже слишком поздно, когда она почувствовала, как волшебная палочка упёрлась ей в спину. — Сделай одно неверное движение, и ты пожалеешь об этом, Гермиона Петтигрю. Гермиона узнала мягкий баритон Ивэна Розье, его угроза звучала громко и ясно. Кровь хлынула к ушам девушки, и её чувства обострились. Хотя Крауч был прижат к стене, она всё ещё была в меньшинстве. Глубоко вздохнув, Гермиона крепко сжала губы. Судя по торжествующей улыбке на лице Крауча, он искренне верил, что они победили. Но была одна вещь, которую эти невнимательные парни не знали — раньше она была Гермионой Грейнджер, частью Золотого трио и блестящей героиней войны. Они совершили ужасную ошибку, недооценив её. Адреналин потёк по венам девушки, когда она быстро вонзила свой острый локоть в грудь Розье. Он застонал от боли, и Гермиона воспользовалась возможностью, чтобы улизнуть от кончика его волшебной палочки. Затем она ловко взмахнула своей и пробормотала мягкое "Экспеллиармус". Палочка слизеринца взлетела в воздух и приземлились в руку девушки. Ещё одним мощным взмахом когтевранка послала Оглушающее заклятье в Розье. Заклинание, которым она прижала Крауча к стене, исчезло после того, как Розье отвлёк её. Крауч уже держал свою волшебную палочку в руке, готовый бросить заклинание, которое, Гермиона не сомневалась, будет тёмным, но девушка была быстрее и тоже оглушила его. За её быстрой атакой последовала оглушительная тишина, слышно было только тяжёлое дыхание. На мгновение Гермиона собралась и попыталась придумать план. До сих пор оставалось удивительным, почему они не были обнаружены даже после того, как вызвали такой шум. Однако теперь, когда девушка должным образом обдумала этот факт, то поняла, что эти слизеринцы на самом деле собирались загнать её в угол сегодня вечером и, возможно, наложили различные заклинания в этом коридоре, чтобы их не потревожили. Адреналин медленно угасал, и теперь Гермиона могла чувствовать только чистый страх и панику. "Нет, нет, ещё нет", — резко сказала она себе, снова взмахнув волшебной палочкой. Бессознательные ученики поднялись в воздух, и когда Гермиона развернулась, поплыли за ней. Она направила их в пустой класс, а затем положила на землю. Сначала девушка подошла к Краучу и прижала кончик палочки к его виску, пробормотав мягкое и точное заклинание Забвения. Она хотела стереть их воспоминания об этой встрече; Гермионе не пойдёт на пользу, если они вспомнят, что произошло. Когтевранка привела фальшивое воспоминание о том, как Филч поймал обоих слизеринцев в этой самой комнате за то, что они бродили по замку после начала комендантского часа. Гермиона сделала то же самое с Розье и, убедившись, что они проснутся через пару минут, выскользнула из комнаты и бросилась бежать.-ooo-
Когда сварливое, хотя и дружелюбное лицо Сева поприветствовало её, Гермиона немедленно бросилась к парню в объятия и тихо всхлипнула на его плече. Её лучший друг застыл от неожиданного действия когтевранки, но начал гладить девушку по спине, чтобы успокоить. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — прошипел он, хотя беспокойство в его голосе было безошибочно. Гермиона просто крепче сжала парня, и с мягким вздохом Сев затащил подругу в свои спальни и закрыл за ними дверь. Ей потребовалось несколько минут, прежде чем она, наконец, собралась и оторвалась от Сева. Щёки девушки покраснели от смущения из-за внезапного проявления чувств, особенно перед лучшим другом, который, как известно, испытывал дискомфорт от таких эмоций. — Мне жаль, что я ворвалась, не предупредив тебя заранее, — сказала Гермиона, шумно всхлипывая и беспорядочно вытирая слёзы. Сев безмолвно указал ей сесть на мягкое кресло возле пылающего камина и направился к своему маленькому кофейному столику, чтобы приготовить девушке чай. Когда Гермиона подошла к креслу, она наконец осознала, что впервые оказалась в маленьком кабинете Сева в Хогвартсе. Он, конечно, отличался от собственной комнаты профессора Снегга, поскольку Слизнорт всё ещё занимал это место. Однако, несмотря на слёзы, залитое слезами лицо девушки озарила лёгкая улыбка. Всё в комнате кричало о Лили, белые лилии украшали подоконник и маленький журнальный столик. Стены кабинета были выкрашены красивым цветом экрю, а мебель была достаточно удобной. — Эту комнату тоже обустроила Лили, — мягко отметила Гермиона, когда наконец плюхнулась в кресло. Она почти растаяла в нём, поскольку оно было невероятно мягким и удобным. Сев фыркнул и протянул девушке чашку. — Она хотела убедиться, что мне комфортно, даже когда я не рядом с ней, — сказал парень, садясь напротив Гермионы. — Но ты всё ещё возвращаешься домой в "Паучий тупик"? — Конечно, — спокойно сказал он. — Это всё-таки мой дом. Улыбка вернулась к когтевранке, потому что она с нежностью вспомнила те времена, когда Сев отмечал, что Хогвартс был его единственным домом. Теперь, когда с ним жила Лили, дом его детства полностью изменился и превзошёл весь комфорт, который приносил ему Хогвартс. — Теперь ты скажешь мне, какого чёрта ты здесь делаешь? — спросил Северус ещё раз, и его тёмные глаза пристально посмотрели на девушку. — Почти полночь, Гермиона. Я знаю, что ты староста школа, но такая студентка, как ты, не должна слоняться по замку после начала комендантского часа. Улыбка девушки пропала, когда он напомнил ей о небольшой стычке со слизеринцами, которая произошла с ней перед тем, как она ворвалась в апартаменты Сева. Гермиона сначала тихонько сделала глоток чая, чтобы успокоить нервы, а затем медленно начала. — Некоторое время назад я кое с кем столкнулась. Губы Сева нахмурились. — Небольшое уточнение не помешает, Петтигрю, — сказал он. Холодный страх, который девушка испытала, когда Крауч произнёс зловещие слова, вернулся в её сердце. — Несколько дней назад, — сознательно начала когтевранка, — я получила письмо. Оно не было подписано, но это было приглашение. Гермиона бросила на парня многозначительный взгляд, отчего его лицо потемнело от гнева, и он выразил искреннее беспокойство за неё. — Ты знал, что он попробует завербовать меня, нравится тебе это или нет, Сев, — сказала девушка, и на её лице появилась кривая улыбка. — Как он мог этого не делать? Самая яркая ведьма своего поколения, в чьих венах течёт кровь уважаемой семьи. — Тебе следовало сказать кому-нибудь. Мне, — настаивал Северус, и беспокойство за подругу теперь затмило все остальные эмоции, которые он испытывал прямо сейчас. — Сначала я не беспокоилась об этом, — объяснила Гермиона. — Джеймс и другие получили такие же письма раньше, и они отказались присоединиться. Насколько мне известно, Волан-де-Морт не пытался снова их завербовать. Я не хотела никого беспокоить, рассказывая о том, что мне тоже пришло подобное приглашение. Северус вздрогнул при этом имени и нахмурился ещё сильнее. — Но что-то случилось сегодня, — протянул он. Парень многозначительно посмотрел на заплаканные щёки Гермионы. Она медленно кивнула. — Как я уже сказала, я столкнулась кое с кем, — продолжила девушка. Гермиона резко подалась вперёд, внезапно почувствовав сильнейшую усталость, и вытерла слёзы со своего лица. — Это были… Крауч и Розье. — Её взгляд снова упал на Сева, когда тот глубоко вздохнул, а его лицо стало бледнее. — Достаточно сказать, что теперь я могу подтвердить, что они Пожиратели смерти. — Что они сделали? — потребовал ответа Северус, а выражение его лица стало громовым. — Они навредили тебе? Эти ублюдки! Как они посмели… — Я в порядке, Сев, — успокоила друга когтевранка, а её сердце согрелось от того, насколько он стал чрезмерно защищающим. — Я сама с ними справилась. Хоть они и Пожиратели смерти, но они… они новобранцы. — Что они сделали? — снова спросил парень, а его голос стал мягче и нехарактерно нежным. Гермиона устало потёрла переносицу и откинулась на спинку удобного кресла. — Крауч снова попытался завербовать меня, — прошептала она. — Он сказал, что с моими мозгами и магическим мастерством я смогу принести великие дела в мир, который хотел создать Волан-де-Морт. — Не могла бы ты перестать называть его имя? — Это просто оно, Сев, — твёрдо сказала девушка. — Это просто имя. Он застонал и раздражённо уставился на неё. — Гермиона... Слёзы снова наполнил её глаза, но взгляд был твёрд. — Он в отчаянии. Я знаю, что он в отчаянии, — продолжила Гермиона. — Я знала, что возвращаться в Хогвартс — плохая идея, особенно сейчас, когда приближается пик. Я должна быть там, искать его оставшийся крестраж. Я должна быть там, уничтожить все его чёртовы крестражи и победить его раз и навсегда. Меня не должно быть здесь, Сев. Я должна... я должна... Парень немедленно поднялся со своего места и встал рядом с Гермионой, крепко сжав её руки в своих, а его тёмные глаза затуманились от серьёзного беспокойства. Девушка разразилась тихими рыданиями и обняла Сева, получая от него столько утешения, сколько он мог предоставить. — М-мне жаль, — пробормотала она. — Это была утомительная ночь. — Нам следует сообщить Дамблдору, — затем сказал Северус. — Эти ублюдки не могут остаться в Хогвартсе. Гермиона глубоко вздохнула и немного отстранилась от него. — Я скажу директору, но думаю, что уже знаю, что он будет делать, — ответила она. — Если Министерство магии обнаружит, что в Хогвартсе есть Пожиратели смерти, волшебный мир придет в ярость, и Волан-де-Морт может быть вынужден провести широкомасштабное преждевременное нападение. Сопротивление не может себе этого позволить, пока крестражи не будут уничтожены. Это будет слишком рискованно, и всё, что я пыталась сделать, будет напрасно. — Ты хочешь сказать, что согласишься позволить этим опасным Пожирателям смерти ходить по коридорам Хогвартса и рискновать снова пересечься с ними? — Сев опять разозлился, но Гермиона сжала его руку, чтобы успокоить парня. — Волан-де-Морт не осмелится спровоцировать нападение на Хогвартс, — твёрдо заявила она. — Он пока не может себе этого позволить. Он всё ещё набирает людей, Сев. Это означает, что его армия ещё не укомплектована. Он может быть сумасшедшим, но он блестящий стратег. — Дамблдор этого не допустит, — настаивал Северус. Гермиона криво улыбнулась. — Его намерения могут быть праведными, но Дамблдор тоже стратег, Сев, — сказала она. — Я работала вместе с ним, когда была Гермионой Грейнджер. Он готов рискнуть несколькими невинными жизнями ради достижения цели. Поверь мне. Парень выглядел глубоко встревоженным её словами. — Но я уверена, что он всё равно сделает всё возможное, чтобы защитить Хогвартс, — продолжила девушка. — Я убедилась, что Крауч и Розье не помнят, что произошло сегодня вечером. — Она забеспокоилась, когда вспомнила слова слизеринца. — Но... но я опасаюсь за следующие дни. Крауч сказал кое-что; он сказал мне, что я должна быть готова. Произойдёт нечто грандиозное. Гермиона со страхом посмотрела в столь же испуганные тёмные глаза Сева. — Я просто надеюсь, что это будет не слишком скоро.-ооо-
30 июня 1979 года Что-то было ужасно неправильно. Глаза Гермионы наполнились слезами в конце выпускной речи, и она грустно улыбнулась своим друзьям-семикурсниками. Девушка продолжила оглядываться, чтобы навсегда запомнить их лица, на случай, если что-то в этом времени сложится не так. Но затем, когда её взгляд остановился на Регулусе, Гермиона заметила, что всё, что делал слизеринец, это тупо смотрел на неё. Девушка догадалась, что это должно было быть потому, что его окружали Орион и Вальбурга Блэк. Из-за того, что парня сопровождали его чистокровные и фанатичные родители, Регулусу пришлось продолжать поддерживать соответствующий внешний вид. Не помогло и то, что Сириус был где-то среди толпы, шумно привлекая внимание, общаясь с семьёй Гермионы и их друзьями. Девушка бы отмахнулась от этого странного поведения, но продолжая оглядывать толпу, она заметила, что некоторые из её одноклассников — в основном слизеринцы и несколько когтевранцев — вели себя очень странно. На их лицах застыло беспокойное выражение, и у Гермионы было очень плохое предчувствие по этому поводу. Когда она спускалась с помоста, её глаза остановились на Питере. Его брови нахмурились от беспокойства, когда он заметил панику на лице сестры. — Что-то не так, — произнесла когтевранка. Синие глаза Питера стали стальными, и парень моментально начал изучать толпу. Мракоборец крепко сжал в руке свою волшебную палочку, медленно подняв её, будто собираясь атаковать. Джеймс рядом с ним заметил резкое изменение поведения Питера. Когда он искоса посмотрел на друга, тот просто указал подбородком в сторону Гермионы. Выражение лица Джеймса стало мрачным, когда он увидел её лицо. Девушка нашла в толпе Крауча и одарила его самым мрачным взглядом. Это всё его вина. Ночь, когда они загнали её в угол, всё ещё беспокоила Гермиону, даже когда Дамблдор заверил её, что он — и, соответственно, Регулус — будет следить за Краучем и Розье. Как и догадывалась когтевранка, директор не предупредил Министерство о наличии в Хогвартсе Пожирателей смерти. Гермиона бы даже стала подозревать, что Дамблдор всегда это знал, если бы не удивление на его лице, когда она рассказала о своём столкновении со слизеринцами. С того дня девушка находилась в напряжении, украдкой наблюдая за двумя слизеринцами на предмет подозрительных действий. Гермиона слишком много раз ловила на себе взгляд Регулуса, смотрящего на неё, безмолвно передавая, что она сама ведёт себя очень подозрительно, но угроза Крауча не успокоила её. Она знала, что Дамблдор назначил Регулуса присматривать за этими двумя, поскольку он больше никуда не ходил в Хогвартсе без них, но когтевранка всё ещё не могла удержаться от их поиска. Она была полностью отвлечена до конца церемонии. К тому времени её действия были механическими: девушка хлопала в ладоши при необходимости и слегка улыбалась, когда к ней обращались. Дамблдор произнёс ещё одну прощальную речь и снял с них цвета их факультетов. В отличие от прошлого года здесь не было ни грандиозного фейерверка, ни какой-либо шумихи, спровоцированной печально известными шутниками. Фактически, Гермиона чувствовала, что другие гости были на грани, на их лицах было явное ожидание. Но ожидание чего? Вся церемония закончилась без особых проблем. Гермиона ласково улыбнулась своим одноклассникам, когда они поздравили её, заключили в групповые объятия и уговорили попозировать с ними на фотографиях. К тому времени, как девушка добралась до Питера и своей семьи, она уже была взволнованной и уставшей. — Что ты имела в виду когда, сказала, что что-то не так? — прошептал Питер, чтобы слышала только его сестра. Гермиона слегка улыбнулась, когда Сириус и Римус громко заявили, как они гордятся ей, а Аня уже начала перечислять все блюда, которые она приготовила для празднования. — Неважно, — пробормотала она себе под нос. Девушка успокаивающе улыбнулась Джеймсу, когда поймала его взгляд. — Я ошиблась. — Она ещё раз вытянула шею в поисках Регулуса, но наследник Блэков прижался к своей семье, стоя спиной к когтевранке. Её семья и друзья направились к ожидавшим их каретам. С каждым шагом тревога Гермионы рассеивалась. Девушка снова мысленно прокляла Крауча, полагая, что его надоедливые слова испортили день, которой должен был стать для неё счастливым. Когтевранка мило улыбнулась Джеймсу, когда он взял её за руку и помог забраться в карету. Он проделал то же самое с Аней перед тем, как залезть внутрь вслед за ними. Питер, Римус и Сириус вскоре последовали за ними, и когда все они устроились в карете, озадаченные глаза Гермионы блеснули от того, насколько до смешного им было здесь тесно. Сириус, самый высокий из парней, сгорбился и сумел досадить Римусу и Джеймсу, закинув ноги им на колени. — Что ты планируешь делать теперь, когда ты закончила школу? — спросил Римус, коротко взглянув на Сириуса. Из-за войны и охоты на оставшийся крестраж Гермиона, честно говоря, понятия не имела, что она будет делать со своим будущим. Ей казалось немного глупым думать заранее, когда всё ещё было слишком неопределённым. Гермиона Грейнджер уже многое планировала в своей жизни, и посмотрите, где она сейчас находилась. Поэтому, не зная, как ответить на его вопрос, девушка вяло пожала плечами. — Я думаю, — заявил Сириус, — котёнок могла бы стать блестящим мракоборцем. Гермиона скривилась одновременно с Аней. — Подумай об этом! — хмыкнул Джеймс, явно обрадованный предложением Сириуса. — Ты чертовски хороша в обращении с палочкой, Гермиона. Ещё и очень дисциплинированная. Грюм был бы в восторге. Я уверен в этом. — Как бы я ни ценила твой комплимент, — сказала когтевранка, всё ещё сморщив нос, — я не думаю, что мне подходит профессия мракоборца. — Она пережила достаточно битв, которых хватило бы для неё и всех её альтернативных личностей на всю оставшуюся жизнь. По правде говоря, Гермиона хотела для разнообразия получить тихую работу, которая по-прежнему бросала бы вызов её мозгу, но успокаивала бы её сердце. — И поблагодари Мерлина за это, — вздохнула Аня, побудив дочь улыбнуться и протянуть к ней руку. — Лили и Снегг не пришли на твой выпускной? — спросил Питер, нахмурившись. Гермиона грустно улыбнулась и покачала головой. — Лили занята тренировками Невыразимцев, а Снегг сегодня со Слизнортом на симпозиуме по зельеварению, — сказала она. Девушка с нежностью вспомнила длинное письмо Лили, в котором та сетовала на то, что чувствует себя ужасно из-за того, что ей придётся пропустить выпускной лучшей подруги. Гермиона заверила рыжеволосую девушку, что скоро встретится с ней и Севом, просто чтобы наверстать упущенное и поговорить о том, что сейчас происходит в их жизни. С тех пор разговоры были доброжелательными, в основном говорили Мародёры. Джеймс и Сириус шумно, как и всегда, громко рассказывали о своей ужасной миссии. Иногда вмешивался Питер, чтобы дополнить их рассказ, и Гермиона была довольна тем, что была с людьми, о которых она заботилась больше всего. До этого когтевранка была заперта в Хогвартсе, не имея представления о том, в каком на самом деле состоянии сейчас находится волшебный мир, и это её сильно расстраивало. По крайней мере, теперь, когда учёба закончилась, девушка могла полностью сосредоточить своё внимание на том, чтобы одолеть Волан-де-Морта. Вскоре они достигли окраины территории Хогвартса. Все они выпрыгнули из кареты, а остальные семьи выпускников последовали за ними. Гермиона воспользовалась этим моментом, чтобы взглянуть на Хогвартс во всей его красе, и лёгкая грустная улыбка скользнула по её лицу. — Я буду скучать по тебе, — выдохнула девушка. Затем она взглянула на свою руку, которую уже непрерывно тянул Джеймс. — Идём, — призвал он с широкой ослепляющей улыбкой. — Аня приготовила еду, которой сможет накормить все будущие поколения. Аня тихонько рассмеялась, услышав слова Джеймса. — Это неправда, молодой человек, и вы это знаете, — сказала она. — Конечно, Аня, я просто пошутил, — ответил парень с тупой ухмылкой. Когда Аня отвернулась и обняла Питера, Джеймс снова посмотрел на Гермиону и прошептал: — Я не шучу. — Когтевранка фыркнула и сжала его руку, позволив наследнику Поттеров увести её за собой. В тот же миг Гермиона рассеянно услышала многочисленные хлопки. Она вытянула шею и увидела, как семьи нетерпеливо трансгрессируют, только покинув территорию Хогвартса. Ей на самом деле, искренне хотелось отмахнуться от их странного поведения, но тут на ум девушки пришли зловещие слова Крауча. Не помогло то, что те, кто трансгрессировал почти сразу, были семьями тех студентов, которые вели себя странно во время выпускного. Гермиона потянула Джеймса за руку, пытаясь удержать его на месте. — Что случилось? — спросил он, недоуменно нахмурив брови. Девушка дико огляделась в поисках Регулуса. Короткая вспышка серебра привлекла внимание Гермионы, и кровь в её жилах застыла, когда она встретилась с быстрыми глазами Регулуса, в которых проглядывал страх и чувство вины. Вальбурга, стоящая рядом с сыном, что-то резко сказала ему на ухо, и Регулус крепко стиснул челюсти, исчезнув с тихим хлопком. Взгляд когтевранки мгновенно вернулся к своему парню, и с губ Джеймса сорвалось шипение. Его рука была прижата к груди, а из-под воротника выглядывало зелёное свечение. — Что случилось? — повторила она в ответ. Девушка увидела, что Питер тоже значительно побледнел и перестал ходить, его рука тоже прижалась к груди, но на этот раз под ней было красноватое свечение. Синие глаза парня встретились с глазами сестры, и он помрачнел. — Что происходит? — спросил Сириус, переводя взгляд с Питера на Джеймса с беспокойством в глазах. Прежде чем её брат или Джеймс успели ответить, в толпе прогремело заклинание, которое Гермиона хотела больше никогда не слышать. — МОРСМОРДРЕ! Зловещая зелень окутала причудливую деревушку Хогсмид. Испуганные крики вырвались у волшебников и ведьм, в то время как Питер подтолкнул Аню к Гермионе. — Идите! — воскликнул он, широко распахнув глаза от страха и паники. — Трансгрессируйте! Гермиона застыла, а её испуганные глаза пристально смотрели на небо, где из черепа выползала змея. Аня схватила дочь за руку и попыталась трансгрессировать, но тут её глаза расширились, а лицо побледнело. — Они поставили антитрансгрессионные чары, — слабо воскликнула Аня. Те, кто находился в пределах слышимости, пришли в ужас и попытались бежать обратно к школе и её обещанной защите, но между Хогвартсом и Хогсмидом был воздвигнут барьер. Многие отчаянно пытались взломать преграду, но тщетно. Мягкий крик сорвался с губ Гермионы, когда соседний магазин — "Писсаро" — взорвался с громким грохотом. Сириус воздвиг защиту вокруг их небольшой группы, чтобы обломки не ударили и не ранили их. В то же время поток Пожирателей смерти в серебряных масках ворвался в потревоженную деревушку, угрожающе бросая тёмные заклинания и разрушая близлежащие магазины. Кровь Гермионы похолодела, паника поднялась из глубины её живота, но адреналин, хлынувший через всё её тело, разбудил её нервы. Обладая обострёнными за годы войны чувствами, она вытащила свою волшебную палочку и внимательно огляделась вокруг, сосредотачиваясь на тех, кто попытается причинить им вред. Аня рядом с ней тоже подняла свою палочку, но рука матери чудовищно дрожала, а на её лице был явный ужас. — Мы должны предупредить Дамблдора! — воскликнул Римус, перекрикивая нарастающий шум. Джеймс твёрдо кивнул, глубоко вздохнул и громко прогудел: — Экспекто Патронум! — слепящий белый свет вырвался из кончика его волшебной палочки и превратился в огромного оленя. — Скажи Дамблдору, что в Хогсмиде произошло нападение. Иди! Его патронус ускакал прочь, благословенно способный преодолеть любой барьер, который Пожиратели смерти поставили между Хогвартсом и Хогсмидом, на который они сейчас напали. Гермиона оглянулась на атакующих Пожирателей смерти, мысленно насчитав как минимум десять человек. Мракоборцы, бывшие гостями на выпускном, решительно вышли на первый план; Питер уже громко кричал, чтобы мирные жители отступали и начали искать укрытие. — Гермиона, — со страхом сказала Аня, её смертельная хватка на правой руке дочери уже жгла, — мы должны идти. Честно говоря, она хотела спрятаться. Её воспоминания о Гермионе Грейнджер, убегающей от опасности и сражающейся с помощью точных заклинаний, всплыли в её сознании, и у девушки почти перехватило дыхание. Страх, который она чувствовала, парализовал её всю, и Гермиона знала, что её начинает трясти. Это была та самая причина, по которой они с Гарри пытались сбежать. А сейчас, сейчас она вернулась, чтобы противостоять этим людям, которые превратили её жизнь в ад, и Гермиона не знала, что делать. Слёзы навернулись на её глаза, когда девушка мрачно посмотрела на зловещую Тёмную метку, зависшую в небе. Зелёный цвет напомнил когтевранке её Гарри, решительного и храброго, несмотря на все зверства и испытания, которые ему пришлось преодолевать. Желание сделать это место лучшим миром ради будущих поколений, ради Гарри, хлынуло через все части её тела, преодолевая парализующий страх, который она испытала некоторое время назад. — Иди спрячься с остальными, мама, — напряжённо прошептала девушка. — Гермиона... Она слабо ухмыльнулась, уже подталкивая мать к спешащей толпе. — Я буду в порядке. Обещаю, — поклялась она. Слёзы уже текли из глаз Ани, когда она отметила упорную решимость на лице дочери. — Тогда позволь мне сражаться вместе с тобой, милая, — мягко сказала она. Наполненные слезами Гермионы расширились от ужаса. — Но мама... Всё, что она собиралась сказать, заглушил другой громкий голос. Девушка наблюдала за тем, как из палочки одного из Пожирателей смерти вырвался серебряный свет, успешно создавший барьер, который отделил их от многочисленных разноцветных заклинаний, бросаемых мракоборцами и теми, кто решил остаться и сражаться. Один из Пожирателей смерти гордо шагнул вперёд, направив кончик своей волшебной палочки себе в шею. — Я обращаюсь прямо сейчас к тем, кто желает вступить в новую эру, где чистейшая кровь будет царить безраздельно. — Заклинания прекратились, и у всех широко открылись глаза, пока Пожиратель смерти продолжал говорить. Гермиона попыталась определить голос говорящего, но он был искажен. — Тёмный Лорд будет милосерден ко всем, кто присягнет ему на верность. Оглушающая тишина встретила его гордое воззвание. Никто не посмел пошевелиться; даже Пожиратели смерти. Его слова звенели в ушах Гермионы, становясь дикими и оглушительными, пока не стали всем, что она могла слышать. Девушка снова вспомнила слова Крауча, его угрозу, столь суровую и зловещую, что последние несколько дней она прочно сидела в голове Гермионы. Это было его предупреждение, и когтевранка чувствовала себя такой глупой, что отмахнулась от него. Сказать Дамблдору было недостаточно, потому что теперь Пожиратели смерти, с магическими способностями, которые, как она знала, были не на высоте, заперли их в Хогсмиде. Угрожающий блеск их масок обещал, что они будут беспощадными, и Гермиона испытывала ужасное чувство вины в животе, мысленно ругая себя за то, что она не была более настойчивой в предупреждении директора. "Дамблдор!" — подумала она, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, смог ли патронус Джеймса передать сообщение. Волшебники и ведьмы всё ещё пытались сломать воздвигнутый барьер, бросая в него многочисленные заклинания, но Гермиона не видела никаких следов Дамблдора или профессоров Хогвартса. Её внимание вернулось к Пожирателям смерти, когда по всей деревушке раздался оглушительный треск. Вскоре за этим последовал громкий шум, когда защитный щит, который они поставили между собой и остальными, был успешно убран одним из мракоборцев. Перед глазами Гермионы вспыхнули различные вспышки света, и началась битва. На мгновение девушка осталась стоять с широко открытыми в ужасе глазами. Люди пробегали мимо неё, почти сбивая её на каменный пол, и всё же Гермиона не могла заставить свои ноги пошевелиться, а её дыхание стало поверхностным. Пожиратели смерти неуклонно приближались, яростно стреляя в толпу различными заклинаниями. Грохот окон и взрыв обломков вскоре смешались с ужасающими криками мирных жителей, отчаянно размахивающих своими волшебным палочками, защищая себя от заклинаний настолько тёмных, что они никогда о них не слышали. Бледное лицо Дирка Крессвелла появилось в поле зрения Гермионы, он крепко и почти болезненно схватил её за плечи. Он выкрикивал кучу бессмысленных слов, и девушка медленно нахмурила брови, пытаясь расшифровать их. А затем Дирк нырнул на землю, прижав собой Гермиону. — ПЕТТИГРЮ, ВЫБИРАЙСЯ ОТСЮДА! — крикнул он, когда зелёный свет задел его тёмно-каштановые волосы. Гермиона глубоко вздохнула, потрясенная своим парализующим страхом, и энергично кивнула. Затем она оттолкнула парня и тут же вскочила на ноги, бросив метко нацеленное Режущее заклинание в Пожирателя смерти, который чуть не убил их с помощью Авады. Удивлённый крик сорвался с его губ, и девушка с мрачным удовлетворением наблюдала за тем, как огромные порезы разрывали его мантию, а кровь стекала вниз и окрашивала землю в тёмно-красный цвет. Теперь, когда её голова была сосредоточена исключительно на битве, происходящей перед ней, синие глаза Гермионы оглядели все вокруг. Девушка в ужасе поняла, что её семьи и друзей нигде нет. Когда исчезла стоявшая рядом Аня? Где были остальные? Сверкающие заклинания ослепляли, а дым и пыль от различных взорвавшихся магазинов окутывали всю деревушку густым удушающим туманом. Было трудно что-либо разглядеть, и Гермионе приходилось полагаться на другие свои чувства на случай, если ей придётся защищаться и атаковать врага. Когтевранка заставила свои ноги начать двигаться и начала яростно бросать заклинания в любое сверкающее серебро, которое попадалось ей на глаза. Она спотыкалась о различные обломки, даже упавшие тела, и девушка молилась, чтобы они были не Аней, Питером или Джеймсом, но продолжала бежать. — Куда-то собралась, милочка? Кровь Гермионы застыла. Несмотря на искажённый голос, интонация и манера говорить, несомненно, принадлежали Беллатрисе Лестрейндж. Ведьма послала в когтевранку заклинание фиолетового цвета, которое странно напомнило ей то, которое отправил в неё Долохов, когда они были в Отделе Тайн. Гермиона ушла от него с отработанной лёгкостью, бесконечно благодарная тем дуэлям, которые они устраивали с Регулусом, поскольку теперь они оказались полезными. Белла зарычала из-за того, что Гермиона так легко уклонилась от её заклинания, и вскоре после этого с молниеносной скоростью послала в девушку шквал новых заклятий. Когтевранка создала вокруг себя мощный защитный барьер, и ей потребовалась невообразимая сила, чтобы удерживать этот щит. Белла становилась всё безжалостнее, а её заклинания превращались в более тёмные и смертоносные по мере того, как усиливалось её разочарование. Гермиона за долю секунды приняла решение перекатиться по земле, выбрав на мгновение стать уязвимой без своего щита. — Злюка-злюка, — прошипела Пожирательница смерти. — Почему бы тебе не присоединиться к нам, маленькая девочка? Тёмный Лорд позаботится о тебе. На лице Гермионы появилось тёмное хмурое выражение. — Никогда! СЕКТУСЕМПРА! — прогудела она, всё ещё прижимаясь к земле, и чуть не закричала от того, что не попала в Беллу. Пожирательница смерти рассмеялась над девушкой и подошла ближе, её серебряная маска с каждым шагом становилась всё более угрожающей. Гермиона глубоко, судорожно вздохнула, успокоила свои находящиеся в беспорядке нервы и тайком направила на Беллатрису свою волшебную палочку. "Экспеллиармус!" — подумала с такой решимостью, такой ясностью, и это дало ей краткое чувство триумфа, когда она застала Беллатрису врасплох. Волшебная палочка вылетела из руки Пожирательницы смерти, и Гермиона тут же вскочила на ноги, ловко поймав её в воздухе. Затем, не мигая, она бросила на Беллу свой самый тёмный взгляд и сломала палочку надвое. Беллатриса завизжала как резаная и попыталась схватить девушку, но внезапно упала лицом вниз. Глаза Гермионы расширились от удивления, встретившись с мерцающими светло-карими взглядом. Джеймс выглядел одновременно ужасающим и напуганным. Его мантия были наполовину разорвана, а одна из линз в очках треснула. У парня была разбита губа, а на щеке красовалась огромная рана. Но кроме этих маленьких ран и беспорядочного состояния, он выглядел на удивление хорошо. — Гермиона! — выдохнул Джеймс. — Ты в порядке? Чёрт. Ты? Ты ранена? Слёзы заполнили глаза девушки, когда она почувствовала облегчение, страх и другие различные эмоции одновременно. — Я в порядке! — успокоила его когтевранка, уже взмахивая своей волшебной палочкой, чтобы проклясть приближающегося к Джеймсу Пожирателя смерти. — Сражайся! Иди! Я в порядке! Джеймс выглядел нерешительно, но внезапный взрыв отделил его от девушки. Гермиона начала бегать вокруг, моля небеса, чтобы люди, о которых она заботилась, были в безопасности. Девушка не знала, сколько времени уже продолжалась битва. Всё, что она знала, так это то, что ей нужно сражаться, сражаться, сражаться, пока её тело не будет чувствовать себя разбитым и ноющим. К счастью, Гермиона догнала Аню после битвы с одиноким Пожирателем смерти. Её мать выглядела великолепно с её пышными волосами, резко взмахивая волшебной палочкой. Когтевранку немного сбило с толку то, что её милая мама могла выглядеть так ужасающе, но опять же, она была Анастасией Селвин. Её вспыльчивость могла разрушить целый дом. Однако страх в глазах Ани был очевиден, и девушка поспешила вперёд, чтобы помочь матери. — Гермиона! — воскликнула она, рыдая и летя в объятия дочери. — О, дорогая. Ты в порядке. Я так волновалась. Ты была... Обе ведьмы вздрогнули, когда по полю битвы раздался оглушительный треск. Гермиона с широко раскрытыми глазами наблюдала, как разрушается защитный барьер, воздвигнутый Пожирателями смерти между Хогвартсом и Хогсмидом. — ДОСТАТОЧНО! — скомандовал громкий голос. Пыль рассеялась, и вышел Альбус Дамблдор, его лицо ожесточено определённой яростью. Позади него стояли профессора Хогвартса, размахивая своими волшебным палочками в разных направлениях, чтобы помочь в борьбе с Пожирателями смерти. Там же было несколько членов Ордена — Гермиона заметила Грюма и Кингсли среди новой группы людей. Один Пожиратель смерти поймал взгляд девушки, и его палочка поднялась вверх. Он прорычал заклинание, и над его головой возникло мерцание. Затем Пожиратели смерти один за другим начали трансгрессировать. — Не дайте им уйти! — прорычал Грюм, бросаясь вперёд вместе с другими мракоборцами, стоявшими позади него. Он смог схватить одного Пожирателя смерти, который теперь отчаянно бился на земле. Послышались новые хлопки, когда мирные жители, попавшие под перекрестный огонь, поспешно ушли. Гермиона осмотрелась вокруг, пытаясь увидеть, сколько жертв осталось от битвы, но затем её взор затмили песочные волосы. — Ты в порядке? — спросил Питер с широко раскрытыми глазами. — Да, Питер, — слабо ответила девушка, сжимая брата, чтобы успокоить его. Питер отстранился и заключил в объятия и Аню, и их мать уже рыдала, цепляясь за сына. — ПЕТТИГРЮ! Вся семья повернулась в сторону Грюма. — Только парень, — поправился он, и его голубые глаза стали стальными. — Что ты там делаешь? Обыщи периметр! Нам нужно убедиться, что поблизости нет Пожирателей смерти. — Д-да, сэр, — сказал Питер, неохотно отрываясь от Ани и Гермионы. Глаза Грюма вспыхнули. — Что это было, Петтигрю? — грубо спросил он. — Да, сэр! — повторил парень, на этот раз с невероятной твёрдостью. Бросив последний взгляд на свою семью, он трансгрессировал, чтобы выполнить приказы мракоборца. — Что касается вас двоих, — сказал Грюм смягчившимся голосом, — я думаю, вам лучше вернуться в Хогвартс. В Большом зале разместили импровизированный лазарет. Вам следует проверить свои травмы. — Спасибо, Аластор, — слабо сказала Аня, уже схватив Гермиону за руку, чтобы потянуть её в сторону школы. Девушка слепо следовала за Аней, иногда сжимая руку матери, просто чтобы убедить себя, что они обе в безопасности и действительно живы. Прежде чем они переступили границу между Хогвартсом и Хогсмидом, их внимание привлёк мучительный крик. И Аня, и Гермиона остановились, чтобы посмотреть на источник, и увидели ведьму — мать — склонившуюся над парнем, который пустыми глазами уставился в небо. Девушка сглотнула, узнав в нём Элиаса Сомерхолдера, студента, только что окончившего Гриффиндор. Она вспомнила, что он был одним из близких друзей Дирка Крессвелла, часто сопровождая его, когда Гермиона проводила занятия в комнате старост. Аня снова начала тихонько плакать, её сердце разрывалось от сочувствия к бедной матери. Слёзы плескались и в глазах когтевранки, пока она представляла мёртвого парня с лицами людей, которых она полюбила в этом мире. Гермиона собралась и плотно закрыла глаза. Никто больше не умрёт по милости Волан-де-Морта. Никто. Она позаботится об этом.