xxxxvii. we did not give up on love today (Orpheus by Sara Bareilles)
-ооо-
25 декабря 1979 года Гермиона тяжело села на крышку унитаза, и с её губ сорвался недоверчивый смех. Тест на беременность был слабым, но, как девушка ни старалась, она не могла отрицать тот факт, что на нём появились две полоски. Даже когда в её глазах стояли слёзы, линии были ясны как день, и Гермиона не знала, что делать. Мерлин и Моргана, она целиком и полностью всё испортила. Слеза упала на тест на беременность, и девушка тихонько вздохнула, беспорядочно вытирая слёзы свободной рукой. Гермиона не могла поверить в такой поворот событий. Она только недавно с болью признала, что Гарри Поттер, возможно, не будет существовать в этом мире, и единственным утешением девушки было то, что он никогда не пройдёт через те же ужасные переживания, которые ему пришлось испытать в её предыдущей жизни. И тогда судьба решила осуществить величайший трюк во всей вселенной и ужасающе, безвозвратно нашла для Гарри способ всё-таки родиться в этом новом будущем, которое в одиночку создала Гермиона. Хотя младенец в её матке был всего лишь чёртовым пятнышком с постоянно делящимися клетками, девушка уже подозревала, что это будет Гарри. Конечно, другой Гарри Поттер, но всё же Гарри Поттер. Гермиона издала ещё один странный звук, нечто среднее между смехом и рыданием, и, взмахнув своей волшебной палочкой, немедленно убрала это доказательство. Часть её была в восторге от того, что в конце концов Гарри Поттер всё равно нашёл способ родиться в этом мире. Но другая её часть, преобладающая, была напугана тем, что она всё же приведёт Гарри в этот в хаос, где по улицам бродит Волан-де-Морт, наводя ужас на волшебный мир. Гермиона мысленно отругала себя за то, что забыла применить простое противозачаточное заклинание, когда была с Джеймсом. Девушка была слишком отвлечена глазами парня и его прикосновениями, получая такое удовольствие, благодаря которому всё остальное просто не имело значения. Сейчас, сейчас, когда до появления результата их беспечности оставалось всего несколько месяцев, Гермиона уже придумывала худшие сценарии развития событий, которые нисколько не помогали её измотанным нервам. Пророчество, шрам, смерти... всё это тяжело легло на плечи девушки, и первоначальное удивление, и, надо признать, неохотный восторг, когда она обнаружила, что беременна, исчезли. Всё, что осталось, — это искренний страх перед тем, что мог принести новый день. — Гермиона? — раздался голос Питера с другой стороны. — Почему ты так долго? Ужин готов! Девушка медленно встала с сиденья унитаза и с помощью заклинания устранила все следы слёз, которые были на её лице. Гермиона скривилась, увидев своё отражение в зеркале в ванной, и выдавила лёгкую улыбку, которая, как она надеялась, будет хотя бы сносной. — Извини, — сказала девушка, рывком открывая дверь. Питер нахмурился и сердито посмотрел на сестру, но Гермиона уже наклонила голову и зашагала по направлению к кухне. Слишком сильный аромат домашнего рождественского обеда вызвал у неё тошноту. Девушка знала, что с ней что-то не так, когда она чуть не задохнулась от запаха жареной курицы, но всё же просто отмахнулась от этого. Когда чёртовы ириски вызвали у неё тошноту своим сладким ароматом, девушка твёрдо поняла, что здесь было точно что-то другое. Когда менструация опоздала на неделю, Гермиона собрала всё воедино. Она знала, что может просто наложить простое заклинание, чтобы подтвердить свои подозрения, но девушка слишком нервничала из-за того, что может испортить его и в конечном итоге навредить себе или ребенку — если он вообще был. Вот почему вместо этого Гермиона решилась отправиться в ближайший магазин и купить безотказный маггловский тест на беременность. Честно говоря, она не была удивлена, когда тест на беременность подтвердил её опасения. Гермиона сглотнула и неуверенно улыбнулась Ане, демонстративно игнорируя разноцветную еду, над приготовлением которой весь день так усердно работала её мать. — Всё в порядке, милая? — спросила Аня, заметив, насколько бледной стала дочь. — Я в порядке, мама, — пробормотала она. — Меня просто тошнит. — Тошнит? — взволнованно повторил Питер, занимая место напротив сестры. Гермиона слабо улыбнулась, чтобы развеять их беспокойство. — Думаю, я вчера слишком засиделась за чтением, — мягко солгала девушка. — Я не выспалась прошлой ночью. Её брат фыркнул и закатил глаза. — Мы оба уже закончили учёбу, но ты по-прежнему невообразимая заучка, — отметил он. Гермиона бросила на него взгляд, но Питер снова закатил глаза. — Знаешь, учёба может быть полезна для будущей карьеры, — прорычала она в ответ. — Кстати говоря о будущей карьере, как твоё заявление в Отдел регулированию магических популяций и контроля над ними? — дружелюбно спросила Аня. — У меня было назначено интервью после рождественских каникул, но… — Гермиона тихо вздохнула и криво улыбнулась матери. — Кое-что произошло. Думаю, я всё-таки не смогу подать заявку. — Что? Почему? — удивлённо спросил Питер. — Разве ты не этого всегда хотела? Теперь, когда у неё должен был появиться ребёнок, который теоретически всё ещё мог быть отмечен злым волшебником, Гермиона была чертовски уверена, что будет занята до тех пор, пока Волан-де-Морт не будет побеждён. Но, конечно, её брат и мать не могли этого знать. — Я… не тороплюсь с решением. Я имею в виду, я могу просто открыть свой собственный книжный магазин в Хогсмиде или что-то в этом роде… Аня потянулась и взяла Гермиону за руку. — Что бы ты ни захотела сделать со своим будущим, ты знаешь, что мы полностью поддержим тебя, дорогуша, верно? — мать сжала её руку, чтобы дать ей ощущение большего комфорта, и Гермиона изо всех сил постаралась не расплакаться. Возможно, гормоны беременности уже начали проявлять себя. Затем Аня заметила, насколько пуста обеденная тарелка дочери. — Почему ты не ешь? — ахнула она, поспешно положив на тарелку Гермионы различные виды мяса и картофельное пюре. Сильный запах лука достиг носа девушки, и ей пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не задохнуться. — Я-я на самом деле не очень голодна, — сказала Гермиона, осторожно отталкивая тарелку, полную тошнотворных запахов. Аня выглядела потрясённой её отказом от еды, поэтому девушка поспешно схватила немного печенья с шоколадной крошкой, чтобы успокоить мать. По крайней мере, от шоколада её не тошнило. Пока что. Её мать всё ещё выглядела встревоженной, и Гермиона настойчиво уверяла её, что поест позже, если проголодается. Аня вздохнула и смягчилась, уже начав расспрашивать Питера о его работе и Мэри. Разум Гермионы всё ещё был занят мыслями о её беременности, и девушка не заметила подозрительного взгляда Питера. Она поняла, что её брат что-то задумал, только когда парень вызвался помочь ей помыть посуду после обеда. — Ты никогда добровольно не мыл посуду! — воскликнула девушка, широко открыв глаза. Питер фыркнул, но просто схватил чистую мокрую тарелку и вытер её насухо. — Что на самом деле случилось, Гермиона? — настаивал он. — Мама, возможно, опустила эту тему, потому что тебя что-то явно беспокоит, но я не могу, — парень глубоко нахмурился и многозначительно посмотрел на бледную кожу сестры. — Ты не очень хорошо выглядишь! Если подумать, тебе нездоровилось несколько дней. Это немного сбивает с толку. Несмотря на нервозность, девушке удалось выдавить улыбку. Обучение мракоборцев действительно развило у Питера наблюдательные способности. Гермиона на самом деле приготовилась к допросу от Ани, потому что во время обеда увидела взволнованный блеск в глазах матери, но та лишь пожелала им спокойной ночи и удалилась в свою комнату. Гермиона и не ожидала, что Питер что-то заподозрит и начнёт допрос по всем правилам мракоборцев. — Я не какой-то тёмный волшебник, которого ты, чёрт возьми, допрашиваешь, Питер Петтигрю, — легкомысленно сказала девушка, но дразнящий блеск в её глазах не остался незамеченным братом. — Что-то не так, — настаивал он, не обращая внимания на поддразнивания Гермионы. — Что это такое? Это связано с Министерством? Именно поэтому ты решила отказаться от собеседования в Отделе магических популяций? Девушка остановилась и обдумала варианты. Стоило ли ей сказать брату или лучше держать всё при себе? Гермиона задалась вопросом, должен ли Джеймс узнать об этом первым, но один только взгляд на Питера заставил её поверить в то, что сегодня вечером этот парень станет ещё более неисправимым и не успокоится, пока она не сломается. На лице девушки появилась кривая улыбка, потому что она прекрасно знала, что он всё равно всё обнаружит. — Ладно, — сказала Гермиона со вздохом раздражения. Она указала подбородком на хрупкую тарелку в его руках. — Но возможно, ты сначала захочешь отложить её в сторону. Питер фыркнул. — Я не собираюсь разбивать её, что бы ты мне ни сказала, Гермиона, — ответил парень, после чего последовал смешок, который звучал слишком нервно, чтобы быть нормальным. Уголки губ девушки растянулись в нежной улыбке. — Ладно, упрямый ты придурок, — сказала она. — Я беременна. — Видишь, — спокойно сказал Питер, размахивая тарелкой в воздухе, чтобы доказать свою точку зрения. — То, что ты сказала мне, что беременна, не означает, что я собираюсь… — парень не договорил, а его синие глаза расширились от шока, когда он всё-таки осознал откровение Гермионы. Его хватка ослабла, и бедная тарелка рухнула в раковину, разлетевшись на куски. — Я же тебе сказала, — тихо фыркнула девушка. Питер, казалось, не услышал её и начал издавать сдавленные звуки, ни один из которых, однако, не имел никакого смысла. Она заволновалась, что сломала брата, но Питер взглянул на сестру и, наконец, пропищал: — От кого? — Что за вопрос? — смеясь, закричала Гермиона. — Я имею в виду... как... — Ты правда хочешь, чтобы я ответила на этот глупый, глупый вопрос, Пити? Его глаза наполнились слезами, и он глубоко вздохнул. — Чёрт возьми, Гермиона, — всхлипнул Питер, хватая сестру за плечи, чтобы полностью развернуть её. Глаза девушки тоже наполнились слезами, дрожащая улыбка скользнула по её бледному лицу. — Неудивительно, что ты была… я имею в виду, тебе была противна мамина еда и… и ты всегда выглядела такой уставшей. Я… чёрт возьми, Джеймс знает? Она покачала головой, а из её глаз потекли слёзы. — Я узнала только сегодня, — призналась Гермиона. — Но… но я почувствовала, что что-то изменилось ещё недели назад. Если я рискну предположить, то могу сказать, что у меня срок уже около месяца и несколько недель, — девушка издала слабый смешок и смахнула слёзы. — Джеймс будет на седьмом небе от счастья, — когда хватка парня на её плечах усилилась, Гермиона всхлипнула, и серьёзность ситуации снова легла на её плечи. — Но… но как мы можем быть такими глупыми? Мы ведь в разгаре чёртовой войны! Мы ещё не уничтожили все крестражи и… и Волан-де-Морт, чёрт возьми, жив, — руки девушки прижались к всё ещё маленькому животу, а на её лице был отчётливо виден ужас. — Это катастрофа. Настоящая, несомненная, ужасающая катастрофа, но Джеймс, этот чёртов придурок, будет так счастлив. Я уже могу представить его лицо. Её слёзы усилились, а страх теперь подавлял другие счастливые эмоции, которые она испытывала. Шок Питера превратился в искреннее беспокойство. — Ты... ты не рада этому? — заметил он. — Конечно, я рада этому! — горячо воскликнула Гермиона. — Беременна! Ребёнком! От Джеймса, — глупая ухмылка на мгновение скользнула по её лицу, но почти сразу же исчезла. — Но... но, как я уже сказала, эта беременность будет катастрофой. Ты не... — девушка с дрожащим голосом отвернулась от обеспокоенных синих глаз брата. — Ты не поймёшь. — Почему? — настаивал парень. — Это потому, что мы на войне? — Гермиона по-прежнему отказывалась смотреть на него, и Питер прижал сестру к груди, чтобы крепко обнять. — Гермиона, тебя окружает кучка безрассудных, глупых гриффиндорцев. Я уверен, что все будут сражаться зубами и ногтями, чтобы защитить тебя и этого растущего ребенка, — он замолчал, и с его губ сорвался истерический смешок.— Ребёнок! Я-я буду дядей! Сердце Гермионы сжалось от его прозрачного счастья, когда она вспомнила, как трусливая старшая версия Питера в одиночку причинила Гарри Поттеру столько страданий. Конечно, она всем сердцем доверяла брату. Питер уже доказал, что он добрый человек, который будет свободно любить и яростно защищать людей, о которых заботится, даже если это означает, что он умрёт. Но дело в том, что Гермиона понятия не имела, произнесёт ли в этом времени Сивилла Трелони своё пророчество. И если она когда-нибудь это сделает, будет ли Гарри по-прежнему отмечен Волан-де-Мортом как равный ему? И она... Джеймс.. Грубый страх охватил девушку. В её голове снова возникли наихудшие сценарии, и она не осознавала, что дрожит, пока Питер не сжал её крепче. — Гермиона? — обеспокоенно спросил он. Девушка взглянула в лицо брата и, прежде чем смогла себя остановить, мягко спросила: — Я когда-нибудь рассказывала тебе о своём лучшем друге? О том, кто без особого желания возложил войну на свои плечи из-за своего глупого предназначения? Глаза Питера расширились. — Ты… ты никогда не говорила о нём, — прошептал он. — Мы думали… ну… это было больно для тебя, поэтому мы никогда не затрагивали эту тему. Всё, что мы знали, так это то, что ты его очень сильно любишь. Как брата. — Как брата, — глухо повторила Гермиона, и слёзы потекли по её лицу. По правде говоря, девушка была удивлена, что такие слова слетели с её губ. Но, возможно, после того, как она призналась Джеймсу в том, кем был Гарри, Гермиона подумала, что и другим не повредит узнать о её лучшем друге. Теперь, когда её разум был заполнен воспоминаниями о Гарри Поттере, девушка, казалось, не могла удержаться от того, чтобы рассказать о нём Питеру. — Его звали Гарри Поттер, — сказала она хриплым голосом, и на её лице появилась лёгкая грустная улыбка. — Поттер? — ахнул Питер, удивлённо нахмурив брови. — Да, — добавила Гермиона. Её взгляд не отрывался от блестящих глаз Питера. — Он был сыном Джеймса Поттера и Лили Эванс Поттер, родился 31 июля и рос вдали у своих тёти и дяди. — Лили... Девушка плотно закрыла глаза, продолжив свой рассказ. — Его распределили в Гриффиндор, и он стал самым молодым ловцом, которого когда-либо видел Хогвартс. Он был... он был... Мальчиком-Который-Выжил, справедливо провозглашённым таковым, потому что в ночь на 31 октября Волан-де-Морт неожиданно посетил дом его семьи с намерением убить его. Но родители Гарри любили его очень, очень сильно, и Волан-де-Морт убил их, потому что они мешали ему, — Гермиона глубоко вздохнула, но её сотрясали рыдания, и она крепко вцепилась в Питера. — Вол-Волан-де-Морт пытался убить Гарри, но он выжил. Гарри был единственным известным волшебником, пережившим Убивающее заклятие. Питер ослабил свою хватку. — Убил? — прошептал он, затаив дыхание. Гермиона медленно открыла глаза и увидела густые слёзы в глазах брата. — Джеймс… он… — Питер, казалось, не мог заставить себя сказать это, и девушка хмуро кивнула. Ужас на лице брата заставил её ещё больше поверить в то, что Питер не посмеет предать своего лучшего друга. — Видишь ли, было пророчество, — мягко продолжила Гермиона. — Насколько я знаю, пророчество ещё не было произнесено. Так что… так что ничего ещё не определено. Но... — она снова положила руку себе на живот. — Я-я боюсь, что это может случиться, что мой ребёнок будет жить ещё одной несчастной жизнью в этом чёртовом мире из-за эгоистичного, злого ублюдка. И я не могу этого допустить. Я не могу, Питер. Питер резко вздохнул и поспешно схватил девушку за плечи. — Ты не можешь умереть! — яростно заявил он. — Ты не можешь, Гермиона, — он снова прижал сестру к груди и зарыдал ей в волосы. — Я буду защищать тебя. Мы убьём этого ублюдка, прежде чем он прикоснётся к тебе, или Джеймсу, или… или твоему ребенку. Я позабочусь об этом! Его страстные обещания ошеломили Гермиону. Широко раскрыв глаза, она отстранилась от Питера, чтобы посмотреть на него, и отметила, что его глаза уже покраснели от слез, а из носа текли сопли. Он выглядел нелепо, но решительно, и лицо девушки исказилось от переполняющих эмоций, потому что она доверяла брату всем сердцем. — Почему, во имя Мерлина, вы оба плачете? Брат и сестра Петтигрю удивлённо повернули головы в сторону кухонной двери. Брови Ани нахмурились, а в глазах появилось беспокойство. Гермиона и Питер быстро обменялись взглядами, и прежде чем она смогла придумать оправдание, парень выпалил: — Гермиона беременна! — Питер! — воскликнула она в негодовании. Её брат стал выглядеть пристыженным и пробормотал себе под нос извинения. Гермиона поняла, что Аня не отреагировала на то, что только что выпалил её сын, и нервно посмотрела на мать. На её бледном лице отразился чистый шок, и девушка приготовилась к тому, что сейчас проявится печально известный характер Селвинов. Но Аня удивила её, расплакавшись и полетев в объятия дочери. — О! О, дочь моя! — воскликнула она. — Ты... ты не злишься? — неуверенно спросила девушка. — Злюсь? — воскликнула Аня. — Боже мой, милая, я много лет пристаю к тебе и Питеру по поводу свадьбы только для того, чтобы вы могли порадовать внуками свою бедную мать, — её глаза заблестели, когда женщина бросила взгляд на обручальное кольцо Гермионы. — Ты сделала меня бесконечно счастливой, когда сказала, что согласилась выйти замуж за Джеймса. А теперь! Беременна! О, моя милая, милая дочь. Глаза Гермионы наполнились новыми слезами, и она уткнулась лицом в шею Ани. Девушка хотела сказать, что боится за будущее своего ребенка, за будущее Джеймса, но у неё не хватило духу побеспокоить свою мать в тот момент, когда её счастье было таким ощутимым. Она почувствовала, как их обвили сильные руки Питера, и часть страха Гермионы рассеялась. Девушка подняла глаза и встретилась с решительным взглядом брата. Гермиона подняла руку и положила её на плечо Питера, в благодарности сжимая его, и мысленно поклялась себе, что сделает всё, что в её силах, чтобы жизнь старого Гарри Поттера, о которой знала девушка никогда не осуществится. Она, чёрт возьми, позаботится об этом.-ооо-
26 декабря 1979 года — Честно, Питер, я беременна. Не выведена из строя, — Гермиона закатила глаза, когда Питер раздражённо нахмурился. — Я всё ещё могу трансгрессировать в Хогвартс, большое тебе спасибо. — А для ребёнка не будет никаких побочных эффектов? — спросил парень. Гермиона вздохнула, и её раздражение улетучилось. — Нет, — заверила она, медленно качая головой. — У меня всё ещё первый триместр. Было бы очень опасно, если бы приближался срок родов. Но пока что это безопасно. — Ты уверена? А если тебя расщепит и... Девушка снова закатила глаза и трансгрессировала на месте, не желая оставаться и слушать взволнованное бормотание брата. Питер появился почти сразу за ней, и его глаза сердито блеснули. — Гермиона, — прорычал он. Она просто указала на себя. — Видишь. Я в порядке, — деловито отметила девушка. Мракоборец нахмурился ещё больше. — Тебе действительно следует пойти в больницу Святого Мунго, чтобы полностью проверить себя, — настаивал он. — Я могу отправить Мэри сову, чтобы она помогла тебе. Я уверен, что она будет более чем счастлива, Гермиона. На лице девушки появилась нежная улыбка, когда она вспомнила восторженную ведьму. — Я уверена, что так и будет, — сказала она. — Но позже. Сегодня у нас есть крестраж, который нужно уничтожить, помнишь? Питер вздохнул и безмолвно взял сестру под локоть, уже ведя её к Хогвартсу. Пока они шли по дороге, ведущей обратно в школу, нервное ожидание разрушения крестража перевесило страх Гермионы за будущее её ребенка. Они собирались уничтожить очередной крестраж, который позволит им стать ещё на шаг ближе к победе над Волан-де-Мортом. Позже она подумает о своей беременности. Когда они подошли ко входу в школу, Гермиона была удивлена, что Мародёров сопровождали другие люди. — Что вы здесь делаете? — выпалила она, нахмурив брови, когда ей слегка улыбнулся Снегг, а Регулус кивнул в знак приветствия. — Я пропустил всё в прошлый раз, — сказал наследник Блэков. — Я бы предпочёл ничего не пропускать в этот. — Или ты скучаешь по мне, — заметил Сириус, кладя тяжёлую руку на плечо младшего брата. — Не надо стесняться правды, Реги. Регулус нахмурился и попытался убрал руку, но это только сделало Сириуса ещё нахальнее, и парень другой рукой обнял наследника Блэков за талию. Младший из братьев послал Гермионе безмолвную мольбу о помощи, но ей нравилось наблюдать за тем, как Сириус заставлял его так сильно волноваться. Вместо этого девушка посмотрела на своих лучших друзей и снова спросила: — Что вы здесь делаете? — Поттер пригласил нас, — сказала Лили, нерешительно пожав плечами. — Джеймс пригласил вас? — глаза Гермионы расширились, и она посмотрела на своего смущённого жениха. — Чем больше, тем веселее, Усатик, — просто сказал он, уже шагая вперёд, чтобы оттащить её от Питера. Но тот не сдвинулся с места, в отместку сжав локоть сестры. Джеймс бросил на него смущённый взгляд, а Гермиона предупредительно взглянула на брата. Девушка знала, что Питера раздражало то, что она залетела от Джеймса до того, как они поженились, но сейчас парень был чертовски неисправим. Друзья долго смотрели друг другу в глаза, пока Питер не смягчился. Хотя его челюсть напряглась, он позволил руке Гермионы выскользнуть из своей хватки. — Что-то случилось между вами? — с озадаченной улыбкой на лице спросил волшебник в очках. — Нрав Селвинов проявился во всей красе! — Ничего, — выдохнула Гермиона и оттащила Джеймса, чтобы Питер не успел на всеуслышание выпалить, что она беременна. Все вместе они направились к замку, громко вспоминая свои годы в Хогвартсе. Гермиона с удивлением отметила, что даже Регулус был вовлечён в их разговор, хотя его ответы были холодными и резкими. Но это очень обрадовало Сириуса, и девушка видела, что младший Блэк старался изо всех сил. На её лице расплылась лёгкая улыбка, Гермиона была счастлива, что Регулус прилагал усилия. Ей было приятно слушать их разговор, хотя сама она была совсем не в настроении говорить. Девушка неизбежно снова подумала о своей беременности, и, бросив быстрый взгляд на забывшегося волшебника, держащего её за руку, подумала, не настало ли время сообщить эту новость. В конце концов, все люди, о которых она больше всего заботилась в этом мире, собрались сегодня вместе. Возможно, после того, как они уничтожат следующий крестраж, Гермиона сможет рассказать им, что беременна. Джеймс внезапно наклонил голову и с беспокойством посмотрел на девушку. — Что-то не так, любовь моя? — прошептал парень так, чтобы его услышала только она. — Ты была ужасно тихой. — Не в настроении болтать, — сказала Гермиона, и уголок её губ дёрнулся в лёгкой ухмылке, когда она вспомнила нечто подобное. Джеймс приподнял бровь и приблизился к девушке, теперь его губы были в миллиметре от её уха. — Послушай, — начал он, — может, хочешь заскочить чуть позже в поместье Поттеров? Если хочешь знать, домик всё ещё не занят. Гермиона тяжело сглотнула, когда пальцы парня слегка впились ей в бедро. Чёртов мерзавец многозначительно ухмыльнулся, и, слегка взглянув на него, девушка ответила: — Разве твои родители не вернулись домой из Италии? — Я могу провести тебя с помощью Поки, — серьёзно ответил Джеймс. — Наш домовой эльф любит тебя, поэтому я уверен, что это не будет проблемой. Предложение было заманчивым; тепло, между её бёдер уже стало достаточным ответом на то, как сильно она скучала по нему. Но прямо сейчас у них была гораздо большая проблема, и Гермиона знала, что ночью будет отвлекаться, даже если Джеймс изо всех сил будет требовать, чтобы она сосредоточила всё своё внимания только на нём. — Не сегодня, любимый, — прошептала девушка, виновато улыбаясь его разочарованному взгляду. Её улыбка стала шире, когда она услышала, как Питер шумно откашлялся, а на его лице появился суровый взгляд. Джеймс отстранился от Гермионы на расстояние, которое было приемлемым для Питера, и бросил ему невинную улыбку. Её брат тяжело вздохнул и снова обратил внимание на Сириуса, который взволнованно рассказывал о своей последней миссии для Ордена. — Что-то случилось с Хвостом? — тихо спросил Джеймс. — Что заставило его так разозлиться? Гермиона в ответ просто фыркнула. Наконец они подошли к статуе горгульи, охраняющей кабинет Дамблдора. Римус пробормотал пароль, который оживил статую и открыл вращающуюся лестницу, ведущую в кабинет. Дамблдор разрешил им войти, и глаза директора весело заблестели, когда они все зашли внутрь его кабинета. — Я не ожидал такой большой группы, — сказал он после того, как все они устроились так, что им не было тесно. — Извините, директор, — выпалил Римус. Старый волшебник просто махнул рукой и ласково указал на крестраж, выставленный на столе. Там стояла чаша Пенелопы Пуффендуй, и Гермиона слегка вздрогнула, вспоминая свои злоключения с Регулусом, которые привели их к краже этого крестража. — Я до сих пор не могу поверить, что вы ворвались в Гринготтс только для того, чтобы заполучить её, — тихо пробормотал Джеймс, а его светло-карие глаза озорно заплясали. — Это было нелегко, но во второй раз получилось определённо лучше, — прошептала она в ответ. Глаза парня расширились, он глядел на Гермиону так, будто у неё отросла ещё одна голова. — Ты сделала это дважды? — спросил Джеймс, затаив дыхание. — Э-э-э... однажды как Гермиона Грейнджер, — объяснила девушка. И нахально добавила: — Заметь, на чёртовом драконе. Джеймс выглядел нелепо, как рыба, выброшенная из воды, прежде чем рассмеяться и обнять её за талию. — Я знал, что ты самый настоящий Мародёр из всех нас, — радостно заметил он. — Всё ещё не комплимент, — с улыбкой сказала Гермиона. — Есть добровольцы? — спросил Дамблдор, возвращая их внимание к крестражу. Регулус неожиданно шагнул вперёд, а на его лице застыло решительное выражение. Дамблдор ласково улыбнулся Пожирателю смерти. — Пожалуйста, Регулус, — сказал он. Сириус передал ему мешочек с клыками василиска. После одного мощного удара чаша раскололась посередине. Гермионе осознала, что в этот раз ей было легче наблюдать, как клуб чёрного дыма с шипением вырывается из разбитого крестража. Регулус болезненно побледнел, и Сириусу пришлось оттащить его. Даже Лили и Сев были глубоко обеспокоены дымом, образовавшим Тёмную метку. Гермиона взяла Лили за руку, и рыжеволосая девушка с благодарностью улыбнулась. — Что ж, поздравляю вас с Рождеством, — весело объявил директор, как будто несколько минут назад на его столе и не было никакого тёмного артефакта. Он отпустил их всех, но Гермиона бросилась к двери, эффективно блокируя выход. — Отойди в сторону, Петтигрю, — протянул Сев с весёлой ухмылкой. — На самом деле, — сознательно начала она, — мне нужно кое-что сказать вам, ребята, прежде чем мы уйдём. Питер повернулся в сторону сестры и встретился с ней взглядом. Девушка заметила в них вопрос и кивнула. Питер приподнял бровь, а затем с лёгкой ухмылкой пристально посмотрел на Джеймса. — Мне уйти, чтобы вы обсудили важный вопрос? — позвал Дамблдор. Щёки Гермионы покраснели, она на мгновение забыла о том, что они были в кабинете Дамблдора, а упомянутый волшебник стоял прямо за своим столом. — Э-э-э… вы можете остаться, профессор, — поспешно сказала девушка. — П-прости. Это не займёт много времени. В его голубых глазах появилось лёгкое любопытство, а очки-полумесяцы весело замерцали, когда он спокойно сел в своё кресло и переплёл пальцы. Затем Гермиона посмотрела на Джеймса, который выглядел слегка обеспокоенным нервозностью на её лице. Девушка глубоко вздохнула и неуверенно улыбнулась. — Вчера я узнала, что беременна, — объявила она. После её поспешного откровения никто не двинулся с места. Гермиона затаила дыхание, ожидая взрыва. Питер был единственным, кто выглядел так, словно всё ещё мог дышать, и ухмылка на его лице сменилась широкой улыбкой от того, насколько сбиты с толку были все остальные. Лили очнулась первой, завизжав как резаная, и бросилась в объятия Гермионы, зарыдав ей в волосы. Севу в самом деле удалось ярко засиять, и он заключил обеих ведьм в крепкие объятия. Слёзы навернулись на глаза Гермионе, и она тихонько засмеялась, в утешении похлопав Лили по спине. — Чёрт возьми, — выдохнул Сириус. — Чёрт возьми. Римус! Обними меня! Думаю, я упаду в обморок. Оборотень закатил глаза и оттолкнул драматичного волшебника. Сириус разразился вереницей ругательств, пытаясь удержаться в вертикальном положении, сильно опираясь на своего младшего брата. Римус и Регулус были на самом деле единственными, кто выглядел немного спокойным, хотя они и стояли с широко раскрытыми от удивления глазами. Наконец взгляд девушки упал на будущего отца. Джеймс стал очень, очень неподвижным. Цвет его лица сошёл на нет, рот был приоткрыт, а светло-карие глаза широко раскрылись и стали почти ярко-зелёными. Гермиона рассеянно заметила, как Дамблдор взмахнув своей волшебной палочкой как раз вовремя, чтобы невербально подтолкнуть одно из своих кресел прямо под парня, и тот тут же в него приземлился. Сириус теперь громко ругался над ухом Джеймса, а его серые глаза были сумасшедшими и подозрительно блестящими. Гермиона начала хихикать над сумасшествием, которое она создала. Это заставило Джеймса снова встать на ноги, и он уже огромными шагами приближался к девушке. Северус спокойно оттащил Лили от её лучшей подруги и отставил в сторону, позволяя мракоборцу броситься к Гермионе и заключить её в сокрушительные объятия. Слёзы потекли из глаз девушки, пока она цеплялась за Джеймса. — Э-э-э… сюрприз, — слабо прошептала она ему в ухо. Джеймс осторожно отодвинул от себя Гермиону и недоверчиво на неё уставился. — Как… я-я имею в виду, мы даже не так часто этим занимались! — крикнул он достаточно громко, чтобы его могли услышать все присутствующие в этой комнате. — Ну, я знаю, что мы делали это несколько раз в тот день. И это было однажды в твоей спальне. Я не уверен, что тот раз в гостиной, считается, но... — Заткнись, Джеймс! — зашипела Гермиона, прикрыв рукой его рот. Щёки девушки покрылись красными пятнами, и она отказывалась смотреть на всех остальных, находящихся в комнате. Его слова утихли, лицо сморщилось, а глаза засветились слезами счастья. Девушка почувствовала, как его губы растянулись в широкой улыбке, и Гермиона снова рассмеялась. — Ты идиот, — сказала она. — Я знала, что ты будешь на седьмом небе от счастья. Джеймс отдёрнул её запястье от своего рта, чтобы поцеловать девушку. Она улыбнулась ему в губы, приложив руку к его влажным щекам, чтобы притянуть парня ближе к себе. — Эй, не передо мной, — пожаловался Питер. — Я буду крёстным отцом! — воскликнул Сириус, обнимая пару. — Ты? Я буду крёстной матерью! — всхлипнула Лили, отталкивая Сириуса, чтобы она могла обнять пару. Эти двое начали громкую ссору, а Римус с Севом пытались их успокоить. Регулус, очень довольный их выходками, мягко предположил, что, возможно, он будет назначен крёстным отцом, чтобы вообще не было никаких разногласий, но Сириус и Лили объединились и громко заявили, что им придётся проклясть его, если это будет значить, что станет меньше конкуренции. Гермиона ярко просияла, когда вся группа подняла шум в кабинете Дамблдора. Запутавшись в объятиях людей, которых она по-настоящему полюбила в этом мире, девушка приложила руку к своему ещё маленькому животу, безмолвно поклявшись, что этот ребенок вырастет в окружении такой любви и тепла, которых её собственная версия Гарри Поттер так и никогда и не получила.-ooo-
Позже той ночью Гермиону можно было найти сидящей на ступеньках перед их домом, она не отрывая глаз от ближайшей точки трансгрессии. После обильных извинений перед Дамблдором за вызов шума в его кабинете, девушка извинилась и ушла, объяснив это тем, что она смертельно устала и хочет отдохнуть. Очевидно, это их всех обеспокоило, но Гермиона заверила, что просто плохо себя чувствует из-за гормонов и всего остального. Однако Джеймс отказался идти домой. Гермиона встретилась глазами с Питером, который понял её безмолвную мольбу и трансгрессировал без сестры. — Я собираюсь рассказать сегодня своим родителям, — решительно заявил наследник Поттеров. — Тебе не кажется, что у нас сегодня было слишком много волнений? — спросила Гермиона, улыбаясь тому, каким упрямым он выглядел. Но Джеймс настаивал, говоря о том, что лучше они узнают раньше, чем позже. Девушка предложила пойти вместе с ним в поместье Поттеров, но Джеймс отказался, решив, что лучше всего будет поговорить с родителями наедине, если они не очень хорошо воспримут эту новость. В конце концов, пара согласилась, что он сам сообщит эту новость своим родителям, и потом придёт к семье Петтигрю, чтобы рассказать ей, как всё прошло. Следовательно, здесь и была Гермиона, холодной зимней ночью сидящая у их крыльца. Аня и Питер давно удалились в свои спальни, и девушка подумала, всё ли прошло хорошо с новостью Джеймса. Она уже собиралась встать и просто подождать внутри, когда её глаза заметили Джеймса, появившегося неподалёку. Глаза парня расширились, когда он увидел, что Гермиона ждала его снаружи, и мракоборец глубоко нахмурился, подбегая к девушке. — Что ты делаешь снаружи? — предупредил он, уже сбрасывая свою толстую мантию и накидывая её Гермионе на плечи. — Мерлин, Усатик, здесь чертовски холодно! Девушка закатила глаза и снова села на ступеньки. — У меня есть магия, — напомнила она ему. — Я могу согреться, — чтобы доказать свою точку зрения, Гермиона вытащила свою палочку и пробормотала согревающие чары в сторону Джеймса. Парень неодобрительно нахмурился и сел на каменные ступени рядом с Гермионой. Она усмехнулась его нелепому беспокойству, уже засунув руки в его карманы, чтобы согреться. Улыбка девушки стала шире, когда она схватила пригоршню ирисок и вытащила их из кармана. — Я не думаю, что есть их — это хорошая идея, — отметил Джеймс, а его светло-карие глаза потемнели со многозначительным блеском. Гермиона фыркнула и положила сладости обратно в карманы. — От запаха ирисок меня действительно немного тошнит, — призналась она, чуть нахмурившись. — Чёртова беременность действительно испортила мои органы чувств. Его глаза смягчились от беспокойства, и Гермиона улыбнулась, чтобы успокоить парня. — Как прошло откровение? — спросила она. — Твои родители всё хорошо приняли? — Всё прошло на удивление хорошо, — ответил Джеймс. — Честно говоря, я ожидал получить выговор. Мама предупреждала меня, что мы должны сначала пожениться, прежде чем родить наследника Поттеров, так что было бы понятно, если бы она разгневалась, узнав, что ты от меня залетела, — парень широко улыбнулся и схватил её за руку. — Но они очень тебя любят, Гермиона. Я думаю, они очень полюбили тебя с тех пор, как узнали, что ты наслала на меня Летучемышиный сглаз. Мама отругала меня, но это было смешно, потому что она не могла перестать улыбаться. Папа, конечно, очень меня поддерживает. — Приятно слышать, — сказала Гермиона, вздохнув с облегчением. — Я волновалась, что они рассердятся. — Как я уже сказал, они очень тебя любят, — ответил Джеймс. Затем он издал смех, крепче сжав руку девушки. — Я буду отцом. Как это безумно, чёрт возьми? Он был так счастлив, что Гермиона не могла не улыбнуться. Джеймсу сейчас не нужно было знать о её опасениях по поводу беременности. Она найдёт подходящее время, чтобы рассказать ему обо всём, что она сказала Питеру вчера. Пока что Гермиона просто хотела, чтобы Джеймс был счастлив. — Ты бы предпочёл, чтобы у нас родился мальчик или девочка? — мягко спросила она. — Это не имеет значения, пока ребёнок твой, — дерзко ответил парень. Когда Гермиона фыркнула на его нелепый ответ, он усмехнулся. — Но, если у меня действительно был бы выбор, я надеюсь, что наш ребёнок будет девочкой. — Девочкой? — с удивлением переспросила Гермиона. Она почти ожидала, что Джеймс ответит, что хочет мальчика, которого он бы мог превратить в настоящего Мародёра и научить шуткам, навлекающим неприятности. — Я всегда немного завидовал Питеру, — признался он. — Поскольку у него была младшая сестра, которую можно опекать, — улыбка Джеймса стала шире, девушка увидела её широко раскрытыми глазами. — Я постоянно окружён братьями, Гермиона. Так что я подумал, что будет неплохо иметь дочь, — его взгляд скользнул по чернильному небу, а улыбка стала нежной. — Если наш ребёнок будет девочкой, я бы хотел назвать её Стелла. Гермиона ответила той же улыбкой. — Звезда, — сказала она. — Да, — подтвердил парень, а его щёки покраснели. — Она будет самой яркой звездой. Я в этом уверен. — Мне это нравится, — согласилась Гермиона. Она крепко сжала руку Джеймса, побуждая его снова взглянуть ей в глаза. — А если ребёнок будет мальчиком? Джеймс взъерошил волосы и усмехнулся. — Я всегда был твёрдо настроен завести сначала девочку, так что никогда не думал, как назвать мальчика, — сказал он. — Но мама однажды сказала мне, что меня чуть не назвали другим именем, однако папа настоял на том, чтобы я всё-таки был "Джеймсом". Поэтому я пообещал маме, что назову наследника Поттеров так, как хотела она, просто чтобы угодить ей. В горле девушки образовался комок, а сердце заколотилось в предвкушении. — А какое имя? — Гарри, — сказал Джеймс, а его глаза снова обратились к небу, поэтому он не мог видеть, как глаза Гермионы наполнились слезами. — Гарри Джеймс Поттер. Хорошо звучит, да? Слеза скатилась из глаза Гермионы, а на её лице появилась лёгкая, почти грустная улыбка. — Да, — повторила она. Улыбка на лице Джеймса дрогнула, когда он быстро взглянул в лицо девушки. — Что-то не так? — спросил он, и его глаза расширились, когда он заметил слезы на её глазах. — Почему ты… — его слова остались незаконченными, челюсть отвисла, а на лице появилось явное недоверие и понимание. — Чёрт возьми, твоего лучшего друга звали… — ...Гарри? — Гермиона слабо улыбнулась парня. — Да. Одно и то же имя. Если бы это было ещё более возможно, глаза Джеймса почти вылезли из орбит. — Ты не думаешь, что ребенок, растущий внутри тебя... — ...он? — ещё несколько слез скатились из её глаз. — Я не совсем уверена, но думаю, что это возможно. На самом деле, огромная возможность. — Чёрт побери, — задыхаясь, эхом отозвался Джеймс. — Ну, это просто… просто странно. Гермиона слегка рассмеялась над странным выражением его лица. — И не говори, — сказала она, прижимая руку к лицу, чтобы смахнуть слёзы. Удивление парня переросло в глубокую озабоченность, когда он наклонился к ней чуть ближе. — С тобой всё в порядке, Усатик? —обеспокоенно спросил он. — Это… Я знаю, что с нашей стороны было беспечно забыть даже простое противозачаточное заклинание. Я имею в виду, чёрт побери, ребёнок! Когда мы в разгаре опасной войны! — Джеймс посмотрел на девушку поверх оправы очков, а на его лице появилось глубокое хмурое выражение. — Но с тобой всё в порядке? Ты сказала, что только начала отпускать своё прошлое. Просто… всё внезапно происходит слишком быстро. — Слишком быстро? — повторила Гермиона, и на её лице расплылась лёгкая несчастная улыбка. — Нет, Джеймс. Я... боюсь, всё идёт своим чередом. Я единственная, кто тянула время. Затем она медленно прижала ладонь к своему всё ещё маленькому животу, а на её лице теперь появилось заметное беспокойство. — А теперь с этой беременностью я... — она остановилась и сглотнула. — Я боюсь, что это может что-то значить. — Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно спросил Джеймс. Гермиона тихо вздохнула. "Слишком много, чтобы сегодня хотеть сохранить его счастливым", — подумала она. Но Джеймс, как никто другой, заслуживал знать. — Во времена Гермионы Грейнджер было очень важное пророчество. О рождении человека, который сможет победить Тёмного Лорда. Проще говоря, пророчество, которое может привести к падению Волан-де-Морта. И оно было о Гарри. Волшебник в очках замер. — Что? — выдохнул он. Вся краска сошла с лица парня, когда он протянул руку и прижал ладонь к животу Гермионы. — И ты думаешь, наш ребёнок… — Ничто не определено, — поспешно успокоила она, ненавидя, каким напуганным Джеймс выглядел прямо сейчас. — Насколько я знаю, нет даже пророчества. Может, его даже не будет. Девушка неуверенно положила свою руку поверх его и решительно посмотрела на мракоборца. — Многое уже изменилось из-за моего присутствия в этом времени, — сказала она. Джеймс подарил ей почти грустную улыбку. — Ничто не определено, любовь моя, — повторил он. — Что мы будем делать, если пророчество ещё существует? — Тогда мы будем сражаться, — яростно ответила Гермиона, даже когда слёзы потекли из её глаз. — Мы будем сражаться.