Сокровище королевства Роан

      Раздавшийся в соседнем помещении шум прервал их разговор, заставив Лили испуганно вскрикнуть, а Чхве Хана — напрячься. И пусть у обоих реакции были связаны с разными эмоциями, но кинулись в сторону столовой они практически в унисон — разница была лишь в скорости, из-за которой мастер меча оказался в соседнем помещении на несколько мгновений раньше юной Хенитьюз.       Уже будучи на пороге, он ощутил ненавязчивый металлический запах — не слишком явно, но кому-то вроде мечника, практически живущего на поле боя, это щекотало нервы, оставляя за собой раздражающий осадок, от которого хотелось немедленно избавиться.       «Черт побери, что он опять успел натворить?», — раздосадовано подумал Чхве Хан, быстро пробегая взглядом по некогда уютному и чистому помещению, посреди которого находился большой обеденный стол, раньше красиво сервированный, но ныне лишенный скатерти и всего, что лежало на ней прежде.       Следом он отыскал яркую красноволосую макушку, сильно выбивающуюся на фоне спокойных цветов окружающего интерьера. Что было удивительно, так это тот факт, что аристократ небрежно развалился на полу, прямо посреди скинутых тарелок и бокалов — от хрупких стеклянных изделий остались одни лишь острые осколки разной величины — а также столовых приборов.       Кэйл всё ещё не заметил чужого присутствия, поэтому даже не подумал презрительно взглянуть на мечника, гордо встать на ноги и снова попытаться съязвить, стараясь уколоть мастера меча побольнее. Нет-нет, вместо этого он всё также сидел на полу с выставленной перед собой правой рукой, при этом разглядывая её с крайне озадаченным выражением лица.       Его губы шевелились, словно бы он что-то говорил, но ни одного звука так и не вырвалось из его рта.       Заинтересовавшись подобным поведением, Чхве Хан шагнул вперёд и тут же задохнулся, заметив рваные ошметки вдоль окрашенной в алый перчатки — крови было так много, что он сначала подумал, что это оригинальный цвет ткани.       — Брат?! — выглянувшая из-за спины мечника Лили в шоке оглядела устроенный беспорядок, чтобы затем с неверием уставиться на все ещё сидящего на полу дворянина, который едва заметно вздрогнул от девичьего вскрика и обратил внимание на собравшуюся в дверях компанию. — Что с тобой?.. Господи, это кровь?!       Кэйл осоловело моргнул, словно с трудом узнавал в кинувшейся к нему со всех ног фигурке родную сестру.       — Хм? Лили, почему ты так кричишь… — с видимым трудом сфокусировав взгляд на девочке, Хенитьюз озадаченно нахмурился и попытался привстать, будто бы его совершенно не волновало, что его ладонь, которую он так пристально раньше разглядывал, в данную минуту истекала кровью. — Я же просил тебя быть потише утр…       — Нет, нет, нет! Не вставай, ради всех святых! — с возрастающим ужасом в голубых глазах Лили схватила брата за запястье раненой руки, которой он хотел опереться о поверхность стоящего рядом стола, чтобы использовать её, как опору. — Давай ты сядешь и п-позволишь мне посмотреть на рану, — дрожащим голосом пробормотала она.       — …Это всего лишь легкий порез, — после секундного колебания усмехнулся аристократ, но не стал как-либо ещё перечить. Он также опустил руку ладонью вверх, чтобы Лили сама убедилась в его словах. — Из страшного здесь лишь впитавшая кровь перчатка, которую я умудрился распороть об во-он тот нож.       Он небрежно кивнул в сторону валявшегося под столом кухонного ножа с крайне острыми зубцами, используемого обычно для нарезки мучных изделий вроде хлеба. Как выяснилось на практике, то если схватиться со всей силы за это всё ещё поблескивающее от кровавых капелек лезвие, оно действительно могло прорезать ткань и навредить коже.       — Ты… как можно быть таким неаккуратным? — расстроенно упрекнула его Лили, присев рядом с ним на корточки и тут же сорвав прикрепленный к поясу мешочек, который служил ей пространственным карманом. — Подожди секунду, я помогу снять тебе перчатку. Но сначала найду бинты и зелье… Ах, вот оно где.       Кэйл задумчиво хмыкнул, когда заметил, что сестра уже достала небольшой набор юного целителя из сумки. Слегка поморщившись, когда девочка сделала несколько надрезов на перчатке, старательно отделяя плотно прилегающую ткань от кожи, он отвел взгляд от Лили и тут же напоролся на пристальное внимание со стороны мечника.       — На что ты смотришь, уважаемый мастер меча? — напряженно ухмыльнулся Кэйл, наткнувшись на изучающий взгляд тёмных глаз мастера меча, который пусть и не встревал в разговор, но подошел поближе и стоял рядом, прислонившись бедром к столешнице. — Нечего делать что ли? Или тебе так нравится зрелище?       Сарказма не услышал бы только глухой, а им Чхве Хан никогда не был, но что-то мешало ему привычно огрызнуться. Возможно дело было в том, что он ни за что не стал бы насмехаться над раненым или больным, даже если это был его недруг.       — Перестань, я не наслаждаюсь чужой болью, — вздохнул он, внимательно наблюдая за тем, как Лили скинула пропитанную кровью перчатку на пол. Лишь после этого девочка дрожаще выдохнула, разглядывая рваную рану вдоль всей ладони. — «Несмотря на то, что вся перчатка в крови, сам порез не выглядит так уж плохо, как могло показаться изначально, но…»       Некоторая неправильность в ситуации нарастающим гулом жужжала на границе сознания. Всегда ли порез такой относительно небольшой глубины вызывал так много крови?..       — Правда? — с издевкой протянул Хенитьюз, обрывая мыслительный процесс мечника. — А мне показалось, что ты был крайне счастлив три года назад, пока изб… Агх! — он не сдержал болезненного стона, когда на рану полилась концентрированная алая жидкость исцеляющего зелья. — Лили, а можно хотя бы предупреждать?       Чхве Хан с удивлением посмотрел на будто бы специально сделавшую это девочку, которая слегка поджала губы в ответ на прищуренный взгляд красновато-карих глаз.       — Просто рука случайно дрогнула, — глухо пробормотала она, осторожно стирая запекшуюся кровь вокруг уже начавшегося затягиваться по краям пореза. — Но ты сам знаешь, что исцеляющее зелье всегда жжёт, когда попадает на открытую рану. Результат бы не изменился, предупреди я тебя или нет.       — Знать-то я знаю, — вздохнул Кэйл, свободной рукой заправив за ухо выбившийся из низкого хвостика локон. На этот раз он не сводил внимательного взгляда с начавшей накладывать бинты сестры, словно опасаясь, что та снова выкинет нечто особо болезненное для него. — Но ты уверена, что должна была так много зелья тратить на простую царапину?       — Царапину? — недоверчиво подняла на него глаза девочка, неосознанно вторив движению Чхве Хана, который считал, что для гражданского такой порез должен был выглядеть устрашающе. — Во имя Бога Смерти, брат, ты невозможен, — качнула головой юная Хенитьюз, осторожно затянув два конца бинта в тугой узелок. — Тебе стоит больше обращать внимание на твоё окружение, если подобная рана кажется тебе всего лишь царапиной. Это может быть опасно...       — Я не хрустальный, — ворчливо ответил дворянин, тут же вырвав уже перевязанную руку из слабой хватки сестры. Внимательно осмотрев получившийся результат и на пробу подвигав пальцами, он удовлетворительно хмыкнул. — Ты неплохо справилась с перевязкой.       — Было бы здорово, будь у меня в этом деле меньше опыта, — пробормотала себе под нос девочка, уже складывая медицинские принадлежности обратно в сумочку. — В любом случае, повязка сидит на тебе как влитая, а рана обеззаражена. Если мы продолжим держать её в чистоте, а также будем прикладывать раз в день смоченные зельем бинты, то через несколько дней от неё не останется даже следа. Просто постарайся в это время не перенапрягать руку и всё будет хорошо.       — Это моя рабочая рука, — скептически заметил Кэйл. — Как я должен без неё обходиться столько времени?       — Даже не знаю, — в лучших традициях своего брата фыркнула Лили, уже поднявшись на ноги и подхватив того под здоровую руку, чтобы помочь ему встать. Как ни странно, но дворянин совсем не возражал и позволил девочке себе помочь. — Может тебе следует просто немного отдохнуть и ничего не делать? К примеру, ты можешь сейчас вернуться в постель, а я принесу тебе завтрак.       — И вновь оставить тебя наедине с этой сомнительной личностью, чтобы вы снова сплетничали за моей спиной? — с иронией спросил Хенитьюз, небрежно отряхивая длинный пиджак и брюки от возможной пыли, что могла прилипнуть к одежде после столь долгого сидения на полу. — Спасибо за предложение, но я предпочту остаться тут.       «Этот парень… он ведь всё слышал, да?», — если раньше у Чхве Хана были лишь подозрения на этот счёт, то сейчас они подтвердились.       — Что? Нет-нет, брат, постой! Ты всё не так понял, — Лили тут же взволнованно замахала руками в воздухе. — Сэр Чхве всего лишь поинтересовался рецептом, по которому я готовила для тебя завтрак. Я не сплетничала, а просто ответила на вопрос-!..       Кэйл махнул здоровой рукой на девочку, словно отмахиваясь от надоедливой мухи.       — Зачем ты вообще мне всё это говоришь, — присев во главе стола, он уперся в столешницу локтем и положил подбородок на тыльную сторону ладони. — Как я тебе уже говорил, мне совершенно не интересно, что ты делаешь у меня за спиной, — закатил глаза аристократ. — Давай просто сменим тему. Ты ведь говорила что-то о завтраке?       Лили тут же воспряла духом.       — О, я приготовила сегодня кое-что особенное для тебя, брат. Сейчас принесу… эм… нет… — она слегка замялась, вспомнив о том, что стол был лишен всякой сервировки по вине её брата. — Сначала всё уберу и накрою на стол, — неловко поправила саму себя девочка, прежде чем с прежним пылом продолжить. — Мне кажется, что тебе это может понравиться, брат!       Хенитьюз насмешливо усмехнулся, словно его что-то развеселило в её словах, но не стал спорить, просто отведя взгляд от тут же засуетившейся девочки, которая из одного неприметного шкафчика достала метлу и совок, после чего кинулась собирать скинутую на пол скатерть, чтобы та не мешала дальнейшей уборке.       — Я помогу с осколками, — мгновением позже вызвался Чхве Хан, не желая бездействовать, пока десятилетний ребёнок трудился. Хватало уже того, что её брат даже пальцем не собирался пошевелить, чтобы помочь с беспорядком, который он уже успел натворить.       Лили с недоумением посмотрела на него, словно не ожидала получить помощь хоть от кого-то из взрослых. Неуверенно посмотрев на Кэйла, который едва слышно вздохнул и сделав вид, что его ничего не касается, она вновь обратила внимание на мечника и отрывисто кивнула.       — Тогда я накрою на стол, — чуть более воодушевленно произнесла юная Хенитьюз, после чего ещё раз внимательно взглянула на своего брата и, подхватив наспех собранную скатерть, направилась обратно на кухню.       Когда Лили скрылась за дверью, в столовой воцарилась абсолютная тишина. Первым её прервал дворянин, который недовольно цокнул языком, вновь принявшись разглядывать перебинтованную руку. Заметив столь явное игнорирование своего присутствия, Чхве Хан покачал головой и подобрал метлу, став собирать осколки вместе с остальным мусором, при этом попутно подбирая оброненные столовые приборы.       Ещё будучи в деревне Харрис, он не отказывался от помощи кому-либо, целые дни напролет возясь с различными хозяйственными делами, чтобы отплатить за проявленную к нему доброту. И пусть те времена давно прошли, ему совсем не трудно было помочь сейчас той же Лили, раз её паршивый брат пальцем о палец не хотел ударить.       Мечника, в принципе, сильно удивляло столь лояльное отношение девочки к Кэйлу. Она о нём волновалась, беспокоилась о его мнении и, не переставая, тянулась к нему, несмотря на не самое теплое отношение самого старшего Хенитьюза к ней. Чхве Хан бы даже сказал, что Лили действовала, как обычная младшая сестра, что сильно восхищалась своим братом, а потому крайне чувствительно реагировала на каждое его действие.       Это шло в разрез с теми слухами, которые ходили три года назад в графстве Хенитьюз. Тогда поговаривали, что дети графа Деруса не шибко ладят, а в глазах некоторых — даже ненавидят и желают избавиться друг от друга. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, ведь подобное случалось во многих дворянских семьях.       Наоборот, семьи, в которых между братьями и сёстрами царили по-настоящему родственные отношения, были редким исключением из правил.       «Всё сильно изменилось за три года, да?», — задумался Чхве Хан, лопатками вдруг почувствовав изучающий взгляд, но, тем не менее, не подав виду, что заметил его. — «Если так подумать, то графство Хенитьюз пострадало одним из первых, когда началась война. Они могли сблизиться, пока прятались в одном из своих убежищ».       Если первоначальные слухи были правдой, то данное предположение имело право на существование. Но даже если он ошибся, то мечник не особо стремился вмешиваться в семейные разборки дворян, ведь его делом было всего лишь оградить одного конкретного Хенитьюза от опасностей извне.       За всеми раздумьями Чхве Хан сам не заметил, как полностью прибрался в столовой.       К счастью, Кэйл его не отвлекал, пусть всё время и наблюдал за его передвижениями. Гадать, отчего он так пристально следил за ним, не хотелось — честно признаться, пока тот его не трогал и не раздражал, присутствие дворянина даже казалось не таким уж невыносимым, нежели когда он открывал свой ядовитый рот.       Примерно за это же время Лили успела заменить скатерть и заново сервировать стол, принеся несколько ароматных блюд, а также салат и тарелку с фигурно нарезанными фруктами. Мечник все ещё не понимал, зачем было нужно последнее, но указывать на это не стал, больше заинтересованный в слабом запахе, исходящем от еды.       Не то, чтобы Чхве Хан был привередлив или ещё что-то, но он действительно не ел еду домашнего приготовления уже порядка пары месяцев, а то и больше. Поэтому то, что приготовила Лили, для него выглядело если не произведением искусства, то очень близким к этому. Так что он не кривил душой, когда сказал, что был уверен в том, что Кэйлу всё придётся по вкусу, ведь сам считал, что подобное просто не может не понравиться.       — Ну вот, — поставив последнюю тарелку на место, радостно сказала Лили. — Сэр Чхве, присаживайтесь, — услышав это, мечник слегка улыбнулся и кивнул, краем глаза заметив, что девочка проворно заняла самое близкое к брату место по его правую руку. — Брат, всё же нормально, если я сяду здесь, да?       — Сколько тебе говорить, чтобы ты перестала спрашивать у меня для всего разрешения? — раздраженно произнёс Кэйл, взглядом проследив куда сел мастер меча и слегка расслабившись, когда тот выбрал самое далекое из возможных мест — прямо напротив него на противоположном конце стола. — Просто делай, что хочешь. Я тебе, что ли, могу что-то запретить?       — Но ты же мой старший брат, — скромно напомнила ему юная Хенитьюз, подталкивая тарелку с овощным супом поближе к юноше. Проследив за тем, как аристократ неодобрительно покачал головой и неловко взялся левой рукой за ложку, она обеспокоенно нахмурилась. — Может мне тебе помочь?       Невольно представив столь забавное зрелище, Чхве Хан тихо фыркнул. И, кажется, Кэйл услышал его насмешку, потому что мгновенно посмотрел на виновницу крайне выразительным взглядом, от которого девочка тут же стушевалась и резко заинтересовалась собственной тарелкой. Чуть сузив красновато-карие глаза, Хенитьюз перевел хмурый взгляд на мечника.       — Приятного аппетита, уважаемый мастер меча, — сдержанно произнёс он, но таким тоном, что Чхве Хан почувствовал себя так, словно ему только что пожелали подавиться с летальным исходом. — Мне стоит помолиться, чтобы твои варварские манеры не испортили мне аппетит или Его Высочество уже успел тебя обучить всему необходимому?       — Не уверен, что знаю, о каких манерах идёт речь, но можешь не волноваться, ведь моих навыков точно хватит, чтобы без особых проблем удержать ложку, — усмехнулся мечник, с некоторым удовлетворением заметив, как похолодел взгляд аристократа после его слов. — Приятного аппетита.       — Приятного, — мгновенно откликнулась Лили, с осторожностью поглядывая то на брата, то на мастера меча. По её удрученному виду можно было понять, что их обмен любезностями не остался без внимания. Чхве Хану даже стало немного неловко перед девочкой — он даже не подумал о том, как может воспринять их напряженные отношения юная Хенитьюз.       Хотя в то же время казалось странным, что она не знала про трехлетний инцидент… или успешно игнорировала знание о нём? Но нет, при условии, что она была столь привязана к своему братцу, навряд ли она бы относилась так хорошо к мастеру меча, если бы знала про случившееся.       — Брат, почему ты не ешь? Еда стынет, — тем временем полюбопытствовала Лили, заметив, что Кэйл так и не притронулся к своей тарелке. — Тебе что-то не нравится? Мне стоит принести что-то другое?       — Тч, успокойся, — цокнул языком дворянин, когда заметил, что девочка стала тут же вставать. — Я просто не голоден.       — Так нельзя, ты уже вчера не ужинал, — тревожно поёрзала на месте голубоглазая.       — Не говори глупостей, — криво усмехнулся тот. — Я ужинал, просто ты не видела.       — Вино не считается, — упрямо поджала губы юная Хенитьюз. — Ты им только портишь себе желудок.       — Здесь явно какая-то ошибка, потому что вино крайне питательно.       — Брат! — умоляюще посмотрела на заупрямившегося юношу Лили. — Хотя бы просто попробуй, ладно? Я даже не прошу тебя съесть всё.       Кэйл с трудом подавил очередной вздох и посмотрел на тарелку перед собой, словно она была его следующим злейшим врагом после спокойно принимающего пищу мечника, который не показывал этого, но внимательно прислушивался к их разговору.       В конце концов, он сдался и попробовал несчастный суп. Было видно, что ему неудобно пользоваться столовыми приборами левой рукой, но кроме лёгкой дрожи в пальцах он ничем этого не выдал. В это же время Лили притихла, с волнением дожидаясь реакции брата на приготовленную ею еду.       — Это… съедобно, — в какой-то момент с недоверчивым выражением лица произнёс Кэйл, тут же устремив озадаченный взгляд на мгновенно засиявшую от радости девочку. Он словно хотел что-то спросить, но передумал и лишь дёрнул уголками губ в намёке на ухмылку. — Неплохая работа, Лили.       — Спасибо, — чуть смущенно улыбнулась юная Хенитьюз. — Теперь не медли и наешься до отвала, пока еда ещё тёплая. Ты же хотел сегодня отправиться к дедушке Обантэ, брат. Будет лучше идти к нему полным сил, если вы снова захотите поругаться.       Кэйл насмешливо цокнул языком, словно вспомнил о чём-то забавном, после чего зачерпнул ещё немного супа, видимо не посчитав хоть сколько бы то ни было нужным что-либо опровергать из слов младшей сестры. Он также не отрицал возможность очередного спора, который предстоит ему пережить в ближайшем будущем.       «Ругаться? С мэром Обантэ?», — тем временем Чхве Хан от удивления даже приостановился от поглощения самого сытного завтрака, который был у него за последние пару месяцев. — «Неужели этот поганец всерьёз пытается разозлить всех, с кем его сводит судьба?»       Не считая самого себя и их с Хенитьюзом не задавшуюся что первую, что вчерашнюю встречу, а также Альберу, которого накануне вечером аристократ демонстративно ни во что не ставил, постоянно стремясь метафорически укусить побольнее, оказывается, был ещё и третий человек, который успел пострадать от острого языка дворянина. И это был старейший тёмный эльф подземного города — мэр Города Смерти, Обантэ.       Честно признаться, мастер меча не был так уж хорошо знаком с пожилым тёмным эльфом, как с той же Ташей, но он уже несколько раз разговаривал с ним и должен был признать, что лидер подземного города обладал небывалой выдержкой и укоренившимся в пятисотлетних костях спокойствием.       Что вообще Кэйл должен был сделать, чтобы рассердить столь древнее существо, как он? Это лишало дара речи.       — Раз уж вы заговорили про господина Обантэ, то могу я поинтересоваться, где он и Таша сейчас находятся? — поинтересовался Чхве Хан, отставляя в сторону пустую тарелку от супа и приступая к мясному рагу. Он уже давно задавался вопросом, куда же пропали постоянные жильцы этой резиденции. — Этим утром я их ещё не встречал.       — Вы и не встретите их, сэр Чхве, — безмятежно ответила Лили, а на его удивленный взгляд пояснила. — Дедушка Обантэ сильно рассердился некоторое время назад и сказал, что ноги его не будет в этом доме, пока брат не покинет его.       — С его стороны очень нагло такое говорить, ведь не я выбирал, сколько мне оставаться в этом богами забытом городе, — с насмешкой выдохнул Кэйл, подобрав вырезанного из яблока зверька в виде кролика и внимательно изучив его. — Однако мне же лучше. Хотя бы меньше времени потрачу на его бессмысленные занудные речи.       — …Как-то так, да, — помедлив, неловко отвела глаза в сторону девочка, видимо испытывая смущение за слова своего брата. — А что насчёт сестрёнки Таши, то она встала совсем рано утром и сказала, что раз уж теперь передала свою роль Вам, то может немного расслабиться. А потом ушла проведать дедушку Обантэ.       — Вот как, — глухо произнёс Чхве Хан, ощутив укол разочарования, поскольку он хотел расспросить тёмную эльфийку о некоторых вещах. — Спасибо за разъяснения, Лили, — несмотря на то, что новость его не обрадовала, он всё равно улыбнулся малышке, которая неуверенно ответила ему слабой улыбкой в ответ.       «Хм… какой славный ребёнок. Всё больше убеждаюсь, что она сильно отличается от своего братца».       Ему хватило пары разговоров с девочкой, чтобы понять, насколько она была осторожной и чувствительной к малейшим изменениям в поведении других. Вероятнее всего, дело было в том, что она должна была привыкнуть к взрывоопасному характеру Кэйла, чтобы ужиться с ним в одном доме. Такая гибкость характера в столь юном возрасте поражала и, одновременно, делала из юной Хенитьюз крайне приятную личность для общения.       «В этом она очень похожа на Альберу», — этого нельзя было не заметить, ведь из всего круга общения мечника кронпринц был одним из наименее конфликтных людей, зачастую способный сгладить острые углы и перевести внимание на что-то более расслабляющее. — «Пусть ей и не хватает ещё опыта, но в будущем это может сильно облегчить жизнь».       У самого Чхве Хана, к примеру, таких качеств не было.       Впрочем, как и многих других социальных навыков, необходимых для общения с дворянами.       Как ни печально это признавать, но изначально он даже тончайших намеков и завуалированных угроз не понимал, больше привыкший к простоте в разговорах, где сразу становилось ясно, кто испытывал к тебе неприязнь, а кто, наоборот, интерес. Поэтому первые разы, когда он оказывался в обществе после выданного ему звания героя, были переполнены ошибок, за решение которых чуть позже взялся Альберу, пришедший в ужас от глубины проблем.       Так что, как ни раздражало это признавать, но Хенитьюз был прав насчёт обучения у кронпринца. Ведь ещё до войны тот принялся старательно обучать мечника придворным манерам, попутно сетуя на то, что единственный мастер меча королевства не имел права опозориться при встрече с дворянами других королевств, а уж тем более из враждующих.       Но все же одно дело — это манеры и этикет, которым ещё можно со временем научиться. И совершенно другое — это подстраивание под ситуацию, даже ту, которая тебе не нравится, чтобы избежать конфликта или даже вывернуть его себе на пользу.       Последнее, к слову, решалось гибкостью характера, которой было в избытке у Альберу, и которой, как выяснилось, практически не было у Чхве Хана. В этом-то и заключалась причина того, отчего на приёмах он всегда предпочитал занимать роль немого зрителя позади кронпринца, чтобы любые вопросы и попытки заговорить были обращены к Кроссману, а не к нему самому.       Забавно, но это срабатывало, пускай и вызвало зубной скрежет у многих аристократов, которые поддерживали второго или третьего принцев, абсолютно пренебрегая кронпринцем. С тех пор очернить репутацию столь лояльного к Альберу мастера меча стало для них делом принципа, что в равной степени смешило и раздражало.       «Хм… если так подумать, то с момента моего изгнания я больше ничего не слышал про графство Хенитьюз. Получается, они не появлялись на приёмах, на которые меня звал Альберу, поскольку не желали ввязываться в столичные дела».       Мечник перевел взгляд на Хенитьюза, который успел взять новую фруктовую фигурку и стал внимательно разглядывать её, пальцем поглаживая самодельную кошку по загривку. Расплывчатые красновато-карие глаза показывали, что дворянин глубоко задумался и, лишь услышав тихий шепот Лили, умоляющий его ещё немного поесть, слегка нахмурился, после чего нехотя отставил съедобное животное и потянулся обратно к еде, с раздражением уставившись на подсунутое ему рагу.       «Они так яростно отстаивали свой нейтралитет, а сейчас спокойно поддерживают кронпринца… Неужели нанесенные Несокрушимым Альянсом графству разрушения настолько задели их гордость?», — мысль насчёт огромных людских потерь едва ли задержалась в голове, поскольку сам Кэйл доходчиво объяснил ему, сколько стоили людские жизни в глазах графской семьи.       И, как ни раздражало это признавать, но в глазах большинства аристократов — а не только этого паршивца — людские жизни стоили намного меньше, чем их собственные. По их мнению, лучше было лишиться почти всех своих подданных, отдав их в рабство или на верную смерть врагам, но зато сохранить свою жизнь и титул при возможной смене власти.       При чём такой точки зрения придерживались многие аристократы, которые пострадали одними из первых при нападении Несокрушимого Альянса. Так что их нельзя было даже обвинить в незнании того, что значит быть захваченной территорией. Нет, они прекрасно знали это, а потому сознательно выбрали страусиную позицию в надежде сохранить собственные жизни ценой сотен и тысяч душ своих подданных, которые служили им верой и правдой на протяжении целых поколений.       Очень немногие дворяне из освобожденных территорий не утратили желания сражаться, в надежде отомстить за пережитые месяцы потерь и унижений. И, как ни удивительно, такой оказалось графская семья Хенитьюз, чья земля, как помнил Чхве Хан, была самой первой завоёванной территорией после объявления войны.       В памяти всё ещё был свеж тот шок, отразившийся в глазах всех, кто был рядом, когда они получили короткое сообщение о нападении со стороны Леса Тьмы, прежде чем связь оборвалась и не восстанавливалась на протяжении многих месяцев — ровно до тех пор, пока не объявилась группа сопротивления, которая смогла избавиться от мешающих факторов для дистанционного общения, чтобы вновь восстановить постоянную связь с главным военным руководством.       «Если так подумать, то прямо как графство Хенитьюз было первой захваченной территорией, оно также стало первой землей, которую мы смогли освободить».       Хотя на тот момент Чхве Хан был частью совершенно другой военной группы, поскольку враг стал наступать со стороны Ущелья Смерти, разделяющего вражеское королевство Аскосан и королевство Брек. Пусть нападение и не было неожиданным, а врагов уже поджидал Лак, однако туда сразу же отправились он и Розалин, боясь вновь недооценить врага.       Миссией же по освобождению — тщетной, как шепотом говорили многие солдаты, давно потерявшие веру в собственные силы — занялись тёмные эльфы вместе с некромагессой Мэри. Изначально ещё хотели отправить Рона, но незадолго до этого старик успел лишиться руки и слечь от сильнейшего отравления, вызванного ядом племени русалок, что сделало его на несколько месяцев недееспособным.       Но, как позже выяснилось, помощь старшего Молана оказалась не нужна, поскольку безымянная группа сопротивления неплохо постаралась, стремясь ослабить вражеских захватчиков.       Изнутри, самыми хитрыми и подлыми способами, которые только можно было придумать: от уничтожения или воровства целых складов с запасами зелий для раненых до подмешивания безвкусного яда в еду и воду, которая подавалась солдатам. Таким образом армия была вынуждена просить провиант, снадобья и новых солдат у главного центра, тем самым показывая шпионам, в каких местах находились главные телепортационные круги.       Следующим шагом шло уничтожение этих точек, лишая всех не-магов не только всего вышеперечисленного, но и путей к бегству, ведь какими бы не были способными их маги, они всё равно не смогли бы восстановить магические пентаграммы таких размеров без необходимых заготовок так быстро.       Всё это при том, что малых свитков телепортации было не так уж и много, а сами они были способны переместить лишь ограниченное количество провианта и зелий, которого совершенно не хватало для того, чтобы поддерживать в форме стремительно редеющую армию, которая вдруг оказалась в ловушке со всех сторон: с одной стороны на них давила армия королевства Роан, а с другой они упирались в Лес Тьмы, кишащий страшными чудовищами.       К тому же те пугающие существа — виверны, благодаря которым они перелетели Лес Тьмы — давно улетели вместе со своими всадниками завоевывать другие земли. Остались лишь обычные маги и солдаты, которые были обязаны позаботиться о том, чтобы графство Хенитьюз не было отвоёвано обратно. И у них это прекрасно получалось до тех пор, пока вдруг не объявилась группа сопротивления, которая лишила их всего, включая надежных путей к отступлению.       Поэтому, когда армия королевства Роан во главе с тёмными эльфами и армией скелетов, которыми руководила Мэри, стала наступать, они очень быстро смогли прорвать вражескую оборону — ослабленную настолько, что это даже вызывало ещё больший гнев. Ведь лишь из-за численного превосходства и надлежащих магических устройств они столько месяцев убивали и насиловали простой люд, унижая их достоинство и относясь к ним, как к рабам.       Собственно, никто не жалел их, когда вскоре всех выживших вражеских солдат собрали и загнали в Лес Тьмы на корм чудовищам, предварительно отрубив одну из четырех конечностей или смертельно ранив, чтобы никто из них не смог каким-то чудом спастись.       После пережитого никто жалеть их не стал.       Многие считали, что это было справедливо, но всё же были люди, которые говорили, что этого было недостаточно. Чхве Хан всё ещё не знал, кто из них был прав, но был рад, что теперь у этих жителей хотя бы появилось мнение насчёт правильности того, как казнить этих выродков. Раньше у них не было даже этого.       — Тч… серьёзно, это так бесит, — вдруг цокнул языком Кэйл, вынуждая мечника отвлечься и медленно моргнуть, внезапно замечая направленный на него крайне холодный взгляд. — Уважаемый мастер меча, я, бесспорно, красив, но мы находимся не в тех отношениях, что так беззастенчиво разглядывать меня. Поэтому будь любезен, если не ослепни, то хотя бы отвернись.       Чхве Хан остолбенел, внезапно осознав, что он засмотрелся в пустоту и всё это время смотрел в одну точку, которой оказался ужасно недовольный аристократ. Что ж, это было… неприятно.       «Нет, правда… Из всех мест, куда я мог засмотреться, это должен был быть именно этот паршивец?», — у него почти заболела голова от того, как он попал в столь нехорошую ситуацию.       — Брат-!.. — почти задохнулась от откровенной грубости Лили, но тут же проглотила чуть не сорвавшиеся слова с упреком, когда заметила промелькнувшую опасную эмоцию в глазах Хенитьюза.       — Да, я уже тринадцать лет брат, Лили, — прищурился аристократ и добавил, чётко выговаривая слова. — И я имею полное право знать, почему во время моей трапезы мне мешают. Это не слишком приятно, понимаешь, уважаемый мастер меча? Или ты продолжишь изображать статую, сделав вид, что ничего не произошло?       — …Я задумался, — нехотя признал свою вину мечник, старательно игнорируя недоверчиво приподнявшего бровь дворянина, который уже было открыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но мастер меча скрипнул зубами. — Прошу прощения, если мой взгляд доставил тебе дискомфорт. Я сделал это ненамеренно, ладно?       — Мало верится… О чём же надо задуматься, чтобы не иметь возможности отвести от меня взгляда? — с насмешкой взглянул на него Хенитьюз. — Не стесняйся, мой верный рыцарь. Поделись же со мной своими планами на будущее, — наигранно вздохнул он, мгновением позже блеснув холодной ухмылкой. — В конце концов, я должен знать, какую ещё лапшу ты намерен навесить на уши моей больно доверчивой младшей сестры.       — О чём ты говоришь? — не понял мечник, нахмурившись от услышанного обвинения. Он ни за что в жизни бы не стал обманывать ребенка — даже если бы этот ребёнок был младшим братом или сестрой того, кого он недолюбливал. Это было слишком низко.       — Да ладно, уважаемый мастер меча, — пренебрежительно фыркнул Кэйл. — Я всё слышал с момента, как Лили начала жаловаться на мои особые вкусовые предпочтения. Поэтому я прекрасно расслышал, как ты говорил о своей недавней “встрече” с мертвецами, — с сарказмом протянул он, не скрывая презрительных ноток в голосе. — Забавно, наверное, давать ложную надежду ребёнку, чтобы спустя время тот потом сам понял, что его обманули.       — Это правда? — Лили с сомнением посмотрела сначала на брата, а потом перевела уязвлённый взгляд на мастера меча. — Сэр Чхве, Вы правда меня обманули-?..       — Нет, не обманул, — медленно произнёс Чхве Хан, недоверчиво поглядывая на абсолютно уверенного в своих словах дворянина. — Я действительно виделся с ними, и они были не только живы, но даже выглядели целее многих, несмотря на то, что всё время находились на поле боя.       — Ха! — тут же фыркнул Хенитьюз, посмотрев на него с раздражающим выражением снисхождения на лице, с которым люди обычно смотрели на слабоумных. — Ты сам-то себя слышишь сейчас? По твоим словам, слабый и немощный старик, а также его глупый сынок, посвятивший всю свою жизнь кухне… Эти двое на поле боя? — он с неверием ухмыльнулся. — Кажется, ты с кем-то путаешь моих людей.       Услышав такие слова, брови мечника взлетели вверх.       Он всё ещё помнил, какими были при их первой встрече оба Молана. Назвать их слабыми или глупыми у него не повернулся бы язык, потому что подобные слова совершенно не вязались со столь профессиональными убийцами, как они. И это не принимая в расчёт того, кем они стали за три года бесконечных битв на грани жизни и смерти.       — Смешная шутка, — спокойно выдохнул Чхве Хан, совершенно не имея этого в виду. — Но знаешь, что ещё смешнее? Тогда в баре ведь именно Бикрос меня отвлёк, а к графу Дерусу привели совсем не рыцари, а твой слабый дворецкий, — он почувствовал лёгкое удовлетворение, наблюдая за тем, как постепенно сползла ухмылка с лица напротив. — Неужели ты считаешь, что обычные люди смогли бы обезвредить мастера меча так хорошо, как сделали это они?       Он умолчал о том, что хватка старика оставила на нём кровоподтеки, которые не сходили ещё несколько недель, постоянно давая о себе знать и мешая ему в бою. И это при том, что все многочисленные травмы, которые нанесли ему доблестные рыцари, что уводили его “прочь” из кабинета графа, давно зажили и стали лишь неприятным воспоминанием.       — То есть, — Кэйл дёрнул уголками губ в намёке на усмешку, хотя было ясно видно смутное замешательство в красновато-карих глазах. — Ты всерьёз настаиваешь на том, что все эти годы я должен был искать этих двоих не как слуг каких-то других домов, а как… — он покачал головой, начиная ухмыляться всё шире. — …Как наёмников? Это... это шутка такая? — прикрыв рукой рот, он тихо рассмеялся. — Как наивно, ты правда думаешь, что я... Ха! Я поверю в это и...       Кэйл резко перестал говорить и рассмеялся в голос. В большом зале, где никто, кроме него в этот момент не говорил и даже не двигался, эхо заставило его смех звучать ещё громче и отчетливее.       Чхве Хан вдруг почувствовал себя крайне неуютно. Он в замешательстве взглянул на Лили, которая с беспокойством наблюдала за братом. — «Почему он смеется?… И что значат слова о том, что он их искал? Разве этим не занималась уже Лили? Или они оба...»       — Нет, постой… — задыхаясь от хохота, выдавил из себя Хенитьюз. — Ты упоминал, что Бикрос на передовой? Бикрос?! Мой личный повар? В месте, где даже тренированные рыцари не всегда выживают? — он снова стал качать головой из стороны в сторону, совершенно не веря в сказанное. — Да его же Рон за несколько минут уделывал на тренировочной площадке, а ведь он слабый старик!       Последние слова неприятно резанули слух. Слабый? Это Рон-то? Да этот старик до сих пор держал в напряжении Чхве Хана, когда они находились рядом! Какие только критерии силы у этого паршивца, что он!.. Но не успев додумать мысль, мастер меча вдруг замер.       А Кэйл вообще хоть знал, на что на самом деле были способны Рон и Бикрос? Нет, это казалось смешным. Не мог же он, росший в окружении профессиональных наёмников, не понять этого? По виду Рона и Бикроса же сразу понятно, что они далеко не обычные люди. К тому же сам граф пользовался услугами Моланов, уверенный в их силе. Даже приставил их к своему старшему сыну ради защиты. И всё же этот в край избалованный аристократ мог не знать-?..       — Неужели ты никогда не задумывался, с чего бы Бикросу было тренироваться с собственным отцом, если в вашем поместье всегда были рыцари, которые точно должны были быть сильнее “слабого старика”, каким ты назвал Рона? — с недоумением спросил Чхве Хан. — К тому же, раз уж Бикрос всегда проигрывал Рону, то разве это не значило, что Рон просто намного сильнее, чем он?       Хенитьюз наконец умолк, частично приоткрыв сощуренные во время смеха глаза, чтобы абсолютно спокойно посмотреть на него.       «Да что с ним вообще такое?», — с досадой подумал мечник, полностью перестав понимать поведение дворянина. От столь безразличного взгляда у него создалось впечатление, что если бы он не слышал лично, как заливисто хохотал Кэйл, то ни за что бы не поверил, что аристократ только что смеялся.       — …Сильнее? Что ж, если ты так говоришь, то пусть будет так, — холодно произнёс дворянин, неожиданно отодвигая стул и вставая из-за стола. Упершись здоровой рукой о столешницу и прикрыв глаза длинной челкой, он несколько раз глубоко вздохнул и жестко усмехнулся. — В любом случае, меня это совершенно не касается, поэтому давай перейдём к вопросу поважнее.       — Постой, брат, — тут же встрепенулась Лили, с тревогой посмотрев на юношу. — Мы же столько лет их искали, разве ты не хочешь с ними встретиться? — она нервно улыбнулась. — Вы столько лет не виделись, вам всем точно будет о чём поговорить и…       — Лили Джулиан Хенитьюз, — резко перебил её Кэйл, посмотрев на нее столь тяжелым взглядом, что девочка вмиг опустила глаза, тут же заинтересовавшись крошками на столе. — Я слишком хорошо понимаю, что ты хочешь сделать. Поэтому я скажу раз и навсегда — Меня. Это. Не. Интересует, — выдержав долгую паузу, он с прохладой в голосе добавил. — Раз дожили до сегодняшнего дня без чужой помощи, то значит во влиянии нашей семьи больше не нуждаются. Это ясно?       Лили с тревогой посмотрела на брата и робко кивнула головой, после чего быстро встала из-за стола и поспешно стала собирать посуду, хотя никто её об этом не просил. Она явно хотела оказаться где угодно, но не здесь, выглядя настолько расстроенной, что Чхве Хану тут же захотелось попытаться утешить её, ведь, фактически, если бы он не сказал ей про Рона и Бикроса, то всего этого разговора не случилось бы.       — Лили, — вдруг негромко окликнул Хенитьюз девочку. — Я не хочу ждать, пока ты всё здесь уберешь. Оставь всё, как есть и принеси мне замену испорченной перчатки, — зарывшись левой рукой в волосы, чтобы с силой оттянуть их назад, он со вздохом произнёс. — Мы немедленно уходим из этого дома на прогулку.       — Правда? — тут же оживилась девочка, но затем с непониманием уставилась на помрачневшего ещё больше дворянина. — Но ты ведь говорил, что хочешь выйти лишь к вечеру. С чего бы это тебе делать это сейчас?       — Я не могу поменять своё решение? — раздражённо взглянул на неё Кэйл. — У тебя пятнадцать минут на всё, так что если не успеешь, то не удивляйся тому, что я ушёл без тебя. И... — он брезгливо оглянул её с ног до головы и нахмурился. — Перед выходом накинь на себя что-то более опрятное, чем эта твоя тренировочная форма, чтобы мне было не так стыдно за твой вид.       — Ах… да, хорошо, — сначала ошеломленно моргнув от всех этих требований, мгновение спустя юная Хенитьюз уже торопливо уходила прочь из столовой.       — Давай быстрее, — махнул на неё рукой аристократ, проводив внимательным взглядом её удаляющуюся спину до тех пор, пока она не скрылась из его поля зрения.       Так в столовой образовалась тишина.       — ...Куда мы идём? — всё же решил поинтересоваться мастер меча, немедленно словив раздраженный взгляд красновато-карих глаз.       — “Мы” никуда не идём, — тут же поправил его Кэйл, обратно присев за стол и неловко схватившись левой рукой за стакан с водой. Пригубив немного жидкости, он изящно указал перебинтованной рукой на себя. — Есть лишь “я”, который собирается прогуляться по Городу Жизни вместе со своей сестрой, — после чего пренебрежительно показал пальцем на мечника. — А ещё есть “ты”, который молча следует попятам, желательно поодаль и абсолютно не вмешиваясь в мои дела.       — Я буду находиться там, где сам сочту нужным, — сухо произнёс Чхве Хан, сразу вспомнив про настоятельные просьбы Альберу и Таши не поддаваться на любые попытки дворянина прогнать его. — Однако твои дела меня не интересуют, так что можешь быть спокоен — я не буду тебе мешать.       Его больше интересовало, когда они уйдут из Города Смерти, а главное — куда. Маловероятно, что Кэйл намеревался вернуться в королевство Роан, потому что тогда Альберу не беспокоился бы настолько, что позвал мастера меча охранять его. Значит аристократ собирался отправиться в путешествие, где власть принца была слаба или её не было вовсе.       К слову, а где Кэйл вообще нашёл ту древнюю силу? Сомнительно, что она находилась рядом с Городом Смерти, откуда шанса самостоятельно уйти у него попросту не было, ведь все ходы, что вели наружу, открывались лишь с помощью магии элементалей, которых обычные люди не могли ни видеть, ни слышать. Получается его притащили сюда уже после того, как он нарвался на тайную организацию и чудом выжил. Так где же…       — Нет, ты не понял, уважаемый мастер меча. Ты мне мешаешь одним своим присутствием и уже отлично доказал это, — мрачно усмехнулся Кэйл. — К примеру, зачем ты рассказал моей сестре про Моланов? Этим ты заставил меня потратить драгоценное время на абсолютно бессмысленный разговор, который испортил моё настроение ещё больше, чем прежде.       — Ей было грустно, поэтому я решил её подбодрить, — нахмурился Чхве Хан, проигнорировав укол раздражения при мысли о “потраченном драгоценном времени”, о котором говорил дворянин. А ведь это не его, а время самого Чхве Хана тратилось на бессмысленную опеку над паршивцем, когда он мог пойти и уничтожить какую-то вражескую базу.       — Не зная абсолютно ничего об отношениях между теми двумя и моей семьей, ты осмелился рассказать нечто крайне важное тому, кто по сути является ещё совсем ребёнком, — презрительно взглянул на него Хенитьюз. — И это несмотря на то, что ты не мог не знать, что её старший брат здесь. Неужели тебе даже в голову не пришло, что для начала стоило обо всём рассказать мне?       Если честно, то так и было. Он слишком сильно презирал вальяжно рассевшегося сына графа, чтобы даже не подумать о том, что стоило сначала поделиться этим известием с ним.       Хотя нельзя было не уточнить, что такое поведение касалось лишь паршивца, ведь будь вместе с Лили кто-то другой, более ответственный и серьёзный, он бы обязательно сначала рассказал про Рона и Бикроса сначала ему. В конце концов, вмешиваться в чьи-то отношения через ребёнка, было, как минимум, низко, не говоря уже о том, что это могло привести к дурным последствиям.       — Агх… ради Бога Смерти. И после этого ты мне говоришь, что не будешь мешать моим планам? — поморщился Кэйл, видимо правильно расценив его молчание. — В будущем ты попросту вновь станешь действовать на своё усмотрение и испортишь мне всё веселье, — цокнув языком, проворчал он. — Видимо кронпринц совершенно ополоумел, раз приставил такого тугодума ко мне. А может он решил повеселиться за мой счёт? Проклятье, это его вечное самоуправство страшно раздражает, сил терпеть уже просто нет…       Последнее Хенитьюз произнёс едва шевеля губами, скорее обращаясь к самому себе, чем мечнику. Будь на месте Чхве Хана кто-то другой, он бы не расслышал этого тихого бормотания, но у него был практически идеальный слух, натренированный проведенным временем в Лесу Тьмы.       Несмотря на абсолютно непроницаемое выражение лица, руки до хруста перчаток сжались в кулаки, заставив дворянина чуть напрячься от звука и настороженно уставиться на мастера меча. Однако тот больше ничем не показал своего недовольства, поэтому Кэйл лишь хмыкнул и залпом допил остаток воды в стакане, после чего с грохотом поставил его на стол.       — Что же, ладно! Раз всё настолько плохо, то давай для начала сделаем так, — поджал губы аристократ, потянувшись к внутреннему карману пиджака и доставая оттуда небольшой мешочек, который затем был небрежно кинут в сторону удивленно хмыкнувшего собеседника. — Это мой подарок тебе, — не без торжественного высокомерия в голосе произнёс он, словно пойманный мечником увесистый мешочек был чем-то крайне необычным.       — Что это? — не понял Чхве Хан, с подозрением разглядывая явно пространственную сумку, потому что по весу в ней было намного больше вещей, чем внешне она могла содержать. — И зачем мне подарок от тебя? — он не мог не уставиться с недоверием на чуть откинувшегося на спинку стула Хенитьюза.       — Неужели так трудно не поддавать вопросу мои слова и просто сделать всё с первого раза? — с лёгкой досадой протянул Кэйл, будто бы мечник вновь стал всё портить. — Если ты всё время так делал с Его Высочеством, то неудивительно, что тот устал от тебя и приставил ко мне. Просто открой уже и сам посмотри, что там, а уже потом задавай любые вопросы.       «Тут надо ещё посмотреть, от кого Альберу устал больше: от паршивца, у которого то и дело проскальзывают оскорбления в его адрес, или от верного ему товарища, который просто иногда перегибает палку», — несмотря на мысленный протест, мечник решил не вступать в бессмысленную полемику и просто приоткрыл мешочек. Заметив блеск золотых монет, он бросил хмурый взгляд на самодовольно ухмыляющегося аристократа. — Зачем мне это?       — Что значит “зачем”? — приподнял брови Хенитьюз. — Это плата за твои услуги. Не могу же я оставить без гроша в кармане такого великого мастера меча, пока он будет волочиться за мной. Взамен, я хочу всего лишь того, чтобы находясь рядом со мной, ты всегда молчал и ничего не делал без моего на то разрешения. Тогда ты будешь получать раз в неделю по такому щедрому подарку от меня. Разве это не выгодная сделка?       — Сделка… выгодная? — медленно повторил Чхве Хан, с нечитаемым выражением лица посмотрев на дворянина. — Щедрый подарок?       — Этого мало? — выгнул бровь Хенитьюз, подперев рукой щеку. — Я ни за что не поверю, что кронпринц даёт тебе больше. Он сейчас не в том состоянии, чтобы разбрасываться деньгами. Видимо поэтому ты ходишь в таком рванье всё время. Хотя ты явно поменял вчерашний комплект и выглядишь поопрятнее, но со мной ты будешь ходить по местам, где неприемлемо, чтобы мой личный рыцарь выглядел, как… — он демонстративно поморщился. — …то, во что ты одет сейчас.       — Мне ничего из этого не нужно, — грубым тоном перебил его мечник, резко закрывая мешочек и бросая его в сторону слегка расширившего глаза дворянина. — Можешь забрать свои деньги обратно, я прекрасно обойдусь без них.       Кэйл резко нагнулся, пропуская над головой летящий снаряд и чуть не сваливаясь со стула.       — Рехнулся?! — всё же удержавшись на месте, рявкнул немного побледневший Хенитьюз. Нервно оглянувшись на звякнувший при столкновении с полом мешочек, он гневно сощурился. — Кто давал тебе право кидаться в меня вещами? Тебе лампы с прошлого раза не хватило?!       Чхве Хан с непониманием уставился на него, не понимая, при чем здесь вышеупомянутый предмет декора, но потом припомнил, что первое, чем он ударил аристократа три года назад, была подхваченная со стола лампа. Видимо это сильно запомнилось дворянину, раз тот теперь вспомнил об этом… Неважно.       — Я всего лишь вернул тебе мешочек с деньгами в той же манере, в которой ты мне предложил их, — сухо ответил мастер меча, умолчав о том, что приложил минимум усилий при броске, чтобы даже при столкновении с чужим лицом никаких травм не последовало. — В любом случае ты должен уже был понять, что я отказываюсь от всего. Мне не нужна никакая награда, ведь я всего лишь выполняю просьбу Его Высочества.       Более того, он не собирался становиться верной собачкой Хенитьюза, которой тот предложил ему стать в обмен на щедрую награду. Альберу предупреждал его не идти на уступки, и он пообещал, что будет следить за Кэйлом независимо от любых изворотливых речей, которыми тот пытается запутать его или от предложенных денег, которых у сына графа было слишком много, чтобы тот мог ими безрассудно разбрасываться.       Тем более ему не понравилось то самодовольное выражение лица, полное уверенности в том, что его обладатель оказывает ему огромную услугу. Приказы также казались раздражающими, потому что они ограничивали бы его в действиях. А комментарии насчет его одежды он мог принять только от Розалин, которая всегда пыталась побороть его дурную привычку ходить во всём тёмном, но до сих пор так и не преуспела в этом.       — Простая просьба не может быть заманчивее вознаграждения, размера которого ты даже ещё не осознал, — рассерженно произнёс Хенитьюз. — Я всего-то добавил несколько легко выполнимых условий. За такую плату любой бы согласился даже на худшее. Тебе-то что не нравится?!       — Мне совершенно не нравится то, как ты считаешь, что в этом мире абсолютно всё завязано на деньгах, — хмуро сказал Чхве Хан, почувствовав отвращение при словах “согласиться на худшее”. Потому что он видел людей, которые соглашались на немыслимое, пытаясь добиться от богатых милости для себя или своей семьи. Однако у них ничего не получалось, ведь, даже выполняя чужие приказы, они всего лишь служили для развлечения и никто им ничего давать не собирался.       — А разве это не так? — пренебрежительно фыркнул Кэйл. — Если ты хочешь, чтобы тебе служили верой и правдой, то ты просто должен давать щедрую награду. Чем она больше, тем качественнее будет работа того, кто стремится получить её.       — О бескорыстной помощи ты никогда не слышал, да? — мастер меча позволил ноткам раздражения проникнуть в голос, чтобы дворянин понял, что этот разговор стоило бы поскорее закончить во избежание ещё большего конфликта, чем у них уже был в прошлом.       — А есть ли смысл в бескорыстной помощи во время войны, уважаемый мастер меча? — поморщился Хенитьюз, слегка потерев пальцами переносицу. — Я прекрасно понимаю, что тебе неприятна моя компания, поэтому всего лишь хочу получить гарантию того, что ты не бросишь меня где-нибудь в лесу, когда твоё терпение лопнет и ты решишь, что просьба кронпринца тебя больше не держит.       Посыл был предельно ясен — мальчишка в него не верил и хотел сделать его хоть как-то зависимым от себя, чтобы защититься. Зная их предысторию, это даже не удивляло, ведь мечник сам был далеко не в восторге от перспективы несколько недель, а то и месяцев находиться рядом с сыном графа.       Однако это всё ещё была патовая ситуация, поскольку брать деньги Чхве Хан не собирался.       — Если ты меня разозлишь, то поверь, меня не остановит никакая награда, какой бы большой она не была, — хмуро произнёс мастер меча. — Поэтому просто постарайся не доводить меня до греха. В свою очередь, я постараюсь относиться ко всему с большим терпением, чем обычно.       — Бессмыслица. В твоих словах нет никакой уверенности, а обещания пустые и наверняка нарушатся ещё не раз, — скрипнул зубами дворянин, резко поднимаясь со стула. — Что же, для себя я всё решил. И поскольку ты точно не собираешься идти на компромисс, то не вижу больше надобности в каких-либо разговорах с тобой, — с презрением усмехнулся Кэйл, прежде чем отвернуться и уверенным шагом направиться к выходу из столовой.       — Постой, ты куда идёшь? — немедленно последовал за ним Чхве Хан, уже в дверном проёме успев ухватиться рукой за чужое предплечье, которое мгновенно напряглось и слабо дёрнулось, пытаясь вырваться из хватки мечника. — Твоя сестра ещё не пришла, мы должны дождаться её.       — Тебе, что ли, не хватило того синяка, который ты оставил мне своей лапищей ещё вчера? Ещё один нужен?! — рассерженно вскинулся и зашипел на него Хенитьюз. Чхве Хан невольно разжал хватку, удивленный услышанным, ведь тем вечером он практически не прикладывал никаких сил, когда удерживал его. — А что насчёт сестры, то время уже почти вышло, поэтому я намерен покинуть этот душный дом. Она же потом догонит, не маленькая уже!       Сказав это, аристократ немедленно продолжил свой путь вдоль коридора, уверенно направляясь к выходу из резиденции. Кажется, ему было всё равно, последовал за ним его вынужденный обстоятельствами рыцарь или нет.       «Почему-то я даже не удивлен, что всё вновь так обернулось», — подумалось Чхве Хану, прежде чем он нехотя последовал за Кэйлом, которого невольно передёрнуло от ощущения мрачного взгляда мастера меча на себе.       Собственно, очередной их разговор завершился далеко не последним конфликтом.