Сокровище королевства Роан

      Следуя по пятам за раздражено шагающим дворянином, Чхве Хан благополучно покинул резиденцию мэра Города Смерти и оказался на улице. Кинув последний взгляд на закрывшиеся двери большого дома, он с сожалением подумал о младшей сестре Хенитьюза, которая вскоре осознает, что её оставили одну.       «Если бы было время, я бы оставил ей записку», — недовольно подумал он, прежде чем тихо выдохнуть и продолжить следовать за Кэйлом, который настойчиво игнорировал его присутствие и твердой походкой шел вдоль широких улочек подземного города. — «Думаю, спрашивать, куда мы направляемся, бессмысленно…»       К тому же, навряд ли дворянин ответил бы на его вопрос, ведь он явно сам не знал куда шёл — на это намекало то, как аристократ изредка замирал, чтобы оглядеться, а потом не так уж уверенно, как хотел показать, возобновлял шаг.       Впрочем, не Чхве Хану судить, ведь он сам бывал здесь крайне редко, да и все его визиты были настолько кратковременными, что он успевал посетить одну лишь резиденцию Обантэ, после чего сразу же возвращался на поле боя.       Единственный раз, когда он провел здесь больше пары дней, был, когда его привели сюда: серьёзно раненого после очередной стычки с тайной организацией, когда его страшно лихорадило и ломало от попавшей в тело инфекции. Останься он в таком состоянии без надлежащего лечения ещё на немного — точно бы умер. Но тогда ему повезло, ведь с ним была Таша, с которой его познакомил Альберу спустя полтора года их тесного сотрудничества друг с другом. Именно ей Чхве Хан был обязан тем, что сумел пережить тот страшный день.       Сначала мастер меча даже не подозревал, что женщина на самом деле была не способным стихийным магом, а тёмной эльфийкой, у которой был вечный контракт с элементалями. Однако он узнал об этом, когда дружба между ними достаточно окрепла. Поэтому, когда его отравили, Таша не медлила и переместила его в Город Смерти, где ему оказали столь необходимую медицинскую помощь.       «Мне всё ещё кажется странным, что Альберу привёл этого поганца именно сюда», — озадаченно подумал мечник, смертив взглядом красноволосый затылок в двух шагах перед собой. — «Даже мне он рассказал об этом месте лишь после того, как я сюда вынужденно попал».       Чхве Хан использовал “даже мне”, потому что действительно считал, что на сегодняшний день они с кронпринцем были довольно близки.       Это было заметно не только по неформальному тону, который использовал Альберу при разговоре с ним, но и по поступкам: не доверяй он достаточно мастеру меча, точно не стал бы рассказывать ему о кровных узах, что связывали его с тёмными эльфами в ответ на вопрос, откуда тот мог познакомиться с представительницей столь таинственной и предпочитающей не выходить лишний раз на поверхность расы.       Честно признаться, задавая тогда этот вопрос, мечник совершенно не ожидал, что ему дадут хоть какой-либо ответ, а уж тем более столь неожиданный — причём даже не наедине, а прямо по видеосвязи, совершенно не беспокоясь, что кто-то мог подслушать и воспользоваться полученной информацией в корыстных замыслах.       В конце концов, для Чхве Хана тот разговор был просто одним из способов чересчур утомленного наследного принца отдохнуть от дел, когда они совершенно не затрагивали темы вроде политики или будущих действий секретной организации. Вместо этого были лишь банальные вопросы про его самочувствие или о прогнозах целителей насчёт продолжительности постельного режима.       Поэтому, когда Альберу посреди столь приятного диалога внезапно раскрыл свой собственный секрет рождения, Чхве Хан был по-настоящему шокирован. Не потому, что кронпринц королевства Роан был на четверть тёмным эльфом, а скорее оттого, что столь большой секрет был с легкостью раскрыт перед ним, словно расскажи мастер меча об этом кому-то ещё, это не подорвало бы репутацию Альберу в роли наследного принца.       «Вот же безумец… О таком следует предупреждать заранее или хотя бы говорить полностью выздоровевшему человеку», — вновь вспомнив о той ситуации, удрученно подумал мастер меча. — «И это ещё у меня проблемы с донесением важной информации? На себя бы посмотрел…»       Чхве Хан слегка помрачнел лицом, в очередной раз вспомнив, как тогда он — до этого мирно соблюдавший указ лекаря не совершать резких движений и не пытаться вставать с постели — тут же поднялся в сидячее положение, чтобы в шоке уставиться на кронпринца, который на тот момент мирно запивал чаем надкушенное печенье.       — Ты, сумасшедший ублюдок, немедленно ложись обратно, пока не!.. — едва не подавившись сладостью, ошеломленно закричал тогда Альберу.       Но было уже слишком поздно, ведь из-за резкого движения особо опасная сквозная рана на боку стрельнула такой острой болью, что голова Чхве Хана немедленно закружилась. Сильная потеря крови тут же заявила, что для едва не лишившегося жизни человека он повел себя слишком безрассудно, после чего картинка перед глазами стремительно потемнела и он благополучно отключился.       Как впоследствии оказалось, после этого Альберу пришлось срочно связываться с Ташей, чтобы та немедленно привела целителей, которые отошли на время их приватного разговора, чтобы не мешать. И снова были чертыхания сквозь зубы, окровавленные бинты из-за вновь открывшихся ран и попытки не дать этому добить ослабленный организм мечника.       Хотя, как считал сам Чхве Хан, самое страшное случилось потом, когда ему — только-только открывшему глаза после столь глупой потери сознания — пришлось выслушивать, как Альберу, который прибыл в Город Смерти, чтобы лично сказать о том, что “он не мог себе даже представить, что на его откровение можно было ответить мгновенным обмороком”, долго и немного истерично смеялся.       Мастер меча неодобрительно покачал головой, после чего поспешил выкинуть из головы этот нелепый случай, который ему вспоминался всякий раз, когда он оказывался в Городе Смерти. Вместо этого он предпочел вновь обратить внимание на красоты подземного города, в котором утро было столь удивительным, что он невольно понимал местное людское население, называющее свой дом Городом Жизни.       Даже тот факт, что это место находилось прямо под песками Земель Смерти, не портил благоприятную обстановку внутри этой большой, богато украшенной природными элементами пещеры, где много веков назад преследуемые всеми тёмные эльфы решили спрятаться от остального мира, создав небольшой, но уютный городок для самих себя.       За это время они успели создать прекрасное место, украшенное немногочисленными высокими деревьями, которые образовывали небольшие леса в разных регионах отстроенного городка. Неподалеку радостно журчал чистый ручей, а на ухоженных полях вокруг колосились спелые злаки. Удивительно, но им даже удалось воссоздать иллюзию дневного и ночного света с помощью множества блестящих драгоценных камней, которыми был усыпан весь потолок, поддерживаемый большими и надёжными колоннами, явно когда-то созданными с помощью элементалей земли.       Без внимания нельзя было оставить и сам городок, в котором частично жили сами тёмные эльфы, а частично — обычные люди, когда-то спасенные местными жителями от участи быть погребенными под ядовитыми песками Земли Смерти. И хотя последних было не так уж и много, они выглядели чрезмерно счастливыми нынешней жизнью, чтобы сожалеть о чём-то подобном.       Для них — простых крестьян, когда-то живших в небольших деревушках, находящихся совсем рядом с безжизненной пустыней, прозванной Землей Смерти за свою давнюю историю, связанную с последними некромантами — это место стало настоящим спасением. Всё из-за того, что после смены владыки территорий Дебори на них были наложены непомерные налоги, из-за которых они годами едва сводили концы с концами и буквально умирали от голода один за другим.       Дошло до того, что некоторые приходили в такое отчаяние, что решались покинуть родные края, даже если это было трудновыполнимо и опасно для жизни, ведь за время своего тиранического правления владыка Дебори сделал всё, чтобы желавшие покинуть отчий дом не смогли больше перебраться в другие регионы королевства Каро.       Так перед ними встал выбор: либо остаться и умереть от голода, либо попробовать пересечь пугающую пустыню, которую ещё никто удачно не пересекал. Но даже понимая это, всё равно находились безумцы, решающиеся на этот отчаянный шаг, лишь бы добраться до другого королевства и моря, которое позволило бы им отправиться куда угодно.       Единственное, о чём они не знали — так это о том, что пустыня не зря годами обрастала страшными слухами и легендами, ведь несколько раз в год там действительно происходило необычное явление, когда из песка поднималось огромное количество мёртвой маны и бурлило в воздухе на протяжении нескольких дней, поглощая всё живое, что в тот момент случайно могло там оказаться.       Не было бы ничего удивительного, если бы та же участь ожидала всех невольных путешественников, но им повстречались на пути тёмные эльфы, сжалившиеся над этими отчаявшимися людьми, гонимыми самой судьбой. И как-то совсем незаметно для самих тёмных эльфов, узнавших о несчастной жизни беглецов со слов уже спасенных ими людей, спасение оказавшихся в пустыне людей стало привычным делом.       Из-за этого подземный городок стал постепенно заполняться новыми жителями, которые были переполнены благодарности к спасшим их тёмным существам, подарившим им не только шанс на новую жизнь, но даже оказавшим помощь в создании нового дома — такого же надёжного, как и каменные колонны, подпирающие потолок.       «Пускай то, что им пришлось пережить, было очень печально, но всё это заставило их намного больше дорожить тем, что они имеют сейчас».       Думать так было довольно кощунственно, но у Чхве Хана уже был подобный опыт, поэтому он мог сказать, что это было правдой — человек, однажды лишившийся чего-то и вновь обретя эту вещь, станет дорожить ею во много раз больше, чем было изначально. Всё из-за того, что страх потери станет частью израненного жизнью существа, заставляя того делать всё, чтобы такая же ситуация больше никогда не повторилась.       Так мастер меча отчаянно боялся потерять свою вторую семью, а местные жители — свой второй дом. И хотя аналогия была дурной, ведь ему так и не удалось защитить то, что было дорого сердцу, смысл был тот же.       «Надеюсь, что в это место никогда не придет война. Они все заслуживают хотя бы немного счастья».       Чхве Хан увидел слишком много ужасного за последнее время, чтобы не волноваться о том, какая судьба была уготована Городу Жизни — столь мирному месту, по счастливой случайности малознакомому с тем адом, что разверзся на западном континенте девять месяцев назад.       И хотя большая часть взрослых тёмных эльфов постоянно выбиралась наружу, чтобы помочь их стороне в войне, а затем возвращалась в родные края, чтобы передохнуть… Хотя они рассказывали о многом, что сами увидели и пережили, поучаствовав в многочисленных стычках с тёмными магами империи Могору или в боях против зверолюдей племени Медведей, Львов или даже Кошек…       Несмотря ни на что, всё это были лишь рассказы, которые никак не могли подготовить граждан подземного города к ужасной реальности.       Всё потому, что они даже представить себе не могли, что значило быть простыми гражданскими и всё время трястись от страха, что армия не справится и враги захватят земли, где они жили; что происходило, когда наступал голод из-за того, что большая часть пищевых припасов была отдана защищающей их армии; что такое прорвавшийся вражеский отряд, который разрушал всё на своем пути и выгонял их из родных домов, а затем методично решал, кого следовало убить прямо сейчас, а кто ещё мог пригодиться в качестве раба.       Было бы просто замечательно, если бы война закончилась, а они так и не узнали об этом. Но, к сожалению, в столь неспокойную пору никто не мог полностью исключать такой возможности. Война ни на минуту не утихала, а со временем разгоралась лишь сильнее, затрагивая всё больше территорий, которые изначально вообще не должны были попасть под раздачу.       Так что пустыня — которую до сих пор не трогали лишь потому, что вражеские силы не знали о повторяющемся несколько раз в год феномене, связанном с мёртвой маной — в любой момент могла стать очередной целью империи Могору и Несокрушимого Альянса. Ведь не было сомнений, что стоило им только намекнуть о немереных залежах мёртвой маны, природным путем формирующейся в Землях Смерти — они всенепременно захотят присвоить столь ценное место себе.       В таком случае шанс того, что подземный город окажется раскрыт вражескими тёмными магами, был крайне высок. Хотя нет, даже не так — это было лишь делом времени, когда они наткнутся на один из многочисленных туннелей, соединяющих пустыню и Город Смерти. Ведь даже с учётом того, что тёмные эльфы постараются как можно лучше скрыть свои следы и поспешно разрушат проходы, малейшая ошибка могла привести к настоящей катастрофе, в ходе которой все жители Города Смерти могли умереть.       Осознавая серьёзность данной ситуации, Альберу постарался изо всех сил обезопасить город тёмных эльфов.       Прежде всего пришлось запретить любым, даже самым опытным и надежным группам тёмных эльфов передвигаться по пустыне, опасаясь того, что кто-то их заметит и заинтересуется причиной, по которой они там оказались. Вместо этого он стал тайно передавать магические свитки телепортации, с помощью которых можно было покинуть или попасть в Город Смерти, не используя подземные тоннели.       Хотя это был не самый легкий вариант, ведь даже у самых способных магов создание подобных свитков занимало многовато времени, защита мирного населения подземного города стояла превыше всего.       Именно поэтому Чхве Хану пришлось долго плутать по джунглям, лишь бы запутать возможного врага, которого он каким-то образом до этого не заметил. Только достигнув одного из самых пустынных регионов, где его присутствие не поставило бы никого под подозрение, он смог свободно встретиться с Ташей — тёмной эльфийкой, что входила в то ограниченное количество существ, которым позволялось настраивать координаты для магического свитка, чтобы попасть в Город Смерти.       Это была очень продуманная и осторожная система, которая пусть и приносила свои неудобства, но на данный момент неплохо работала. В конце концов, о Городе Смерти знали лишь сам Чхве Хан, Розалин с Лаком, а еще Моланы и Кейдж. Остальные понятия не имели, где жили тёмные эльфы, да и не должны были знать этого.       Другое дело, что об этом теперь знал Кэйл Хенитьюз… Не проболтается ли он про тёмных эльфов в пьяном угаре? Откуда вообще такое доверие к этому высокомерному сыну графа взялось у всегда осторожного по отношению ко всем Альберу? Деньги и политическая поддержка не могли привести к столь глубокому доверию со стороны кронпринца, ведь иначе всякий сторонник принца знал бы про Город Смерти. Так в чём же было дело?..       «Ладно, я все равно ничего не пойму», — прервал себя Чхве Хан, в очередной раз посмотрев на напряженно выпрямленную спину дворянина, который продолжал идти быстрым шагом непонятно куда. Казалось, что он был почти готов сорваться на бег, но гордость не позволяла ему этого.       — Нам ещё долго идти? — давно поняв, что Кэйл совершенно не знал куда им идти, всё же решился спросить мечник. С некоторым недоумением проследив за чуть не споткнувшимся на ровном месте юношей, он покачал головой. — Возможно, нам всё же стоит вернуться за твоей сестрой? Не думаю, что это красиво — оставлять её одну в таком большом доме.       А ещё был шанс того, что она знала дорогу лучше своего упрямого брата, но произносить этого вслух Чхве Хан не собирался.       — Разве я спрашивал твоего мнения? — Хенитьюз кинул через плечо презрительный взгляд на мастера меча. — Просто следуй за мной, если уж так хочется за мной тащиться. И я уверен, что Лили точно не разочаруется, если останется одна. Это уж всяко лучше, чем с тобой поблизости.       — Послушай! — чуть повысил голос Чхве Хан. Кэйл немедленно остановился на месте и резко обернулся, настороженно посмотрев в его сторону. Столкнувшись с подобным поведением, мечник почувствовал себя капельку неловко, поэтому продолжил говорить уже спокойнее. — Ты действительно хочешь всё время так себя вести? Я всего лишь задал вопрос.       — Я не понимаю, чем ты недоволен и чего ты от меня хочешь, — аристократ раздраженно скрестил руки на груди. — Но если ты так нуждаешься в том, чтобы пойти к моей сестре, то возвращайся. Я же пойду своей дорогой в одиночку, потому что мой калечный рыцарь, который из гордости и высоких моральных принципов не желает принимать плату за свою работу, решил своевольно уйти, — Хенитьюз пренебрежительно махнул рукой перед собой, будто бы прогоняя Чхве Хана. — Разрешение получил? Теперь проваливай.       Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Кэйл вновь зашагал в одному ему известном направлении. И Чхве Хан, несмотря на вспыхнувшее на краю сознания раздражение, вновь последовал за ним. Хотя мимоходом он всё равно подумал о том, сколько ещё такого отношения к себе выдержит, прежде чем его терпение всё же лопнет, после чего уже не помогут никакие разумные доводы вроде данного Альберу обещания.       — Ай! — мастер меча успел заметить, что Кэйл внезапно решил завернуть за угол, прежде чем услышал детский вскрик, принадлежавший столкнувшемуся с дворянином ребёнку.       Было неудивительно, что мальчик по инерции упал на брусчатку, попутно раскидав по переулку все свои вещи. Но поражал тот факт, что Хенитьюз тут же отшатнулся назад и лишь из-за быстрой реакции мечника, вовремя выставившего руки вперёд, не столкнулся с ним.       Чужого веса Чхве Хан практически не ощутил.       — Руки убрал, животное! — тут же сердито рявкнул Кэйл, как только осознал, что его придерживают за плечи. Резко восстановив равновесие, аристократ отскочил на пару шагов в сторону от мастера меча, который от удивления даже пропустил оскорбление мимо ушей. Вместо этого Чхве Хан неосознанно стал изучать взглядом фигуру Хенитьюза, пытаясь понять, почему ему показалось, что тот весит не больше той же Розалин.       Наверное, контакт с дворянином был просто слишком коротким, чтобы он смог почувствовать его вес. В конце концов, Хенитьюз ещё мог уступать в массе тела из-за нехватки мышц, поскольку вёл чрезмерно ленивый образ жизни, но такой сильной разницы между ними не должно было быть, чтобы сравнивать его по весу с низкорослой магессой.       — Ой-ой! Так больно… Зачем ты так резко завернул! Не видел, что ли, меня…       Голос принадлежал двенадцатилетнему мальчику нечеловеческого происхождения с короткими каштановыми волосами и янтарными глазами. Утерев хлюпающий нос, ребёнок быстро-быстро заморгал, рассматривая две возвышающиеся над ним взрослые фигуры. Остановившись взглядом на аристократе, который не сводил глаз с недоумевающе хмурившегося мечника, он вдруг удивленно вскрикнул.       — Ой, я же тебя знаю!       Кэйл вздрогнул и, болезненно потирая живот, по которому пришелся удар, перевёл хмурый взгляд на ребёнка.       — А я тебя — нет, — грубо ответил он мальчишке, явно будучи не в настроении от недавнего столкновения. — Так что иди куда шёл и не преграждай мне больше дорогу.       — Но-но! — мгновенно вскочил тот на ноги, чтобы с блестящими от любопытства глазами уставился на дворянина. — Это же о тебе всё последнее время говорили в городе, да? Я помню, что в описании всегда упоминался гость с необычным цветом волос!       — Даже если это я, тебе бы лучше уйти отсюда поскорее, — с раздражением произнёс Хенитьюз. — Сейчас не самое лучшее время, чтобы приставать к незнакомцу лишь из-за цвета волос.       — Но мама сказала, что была бы рада ещё раз встретиться с тобой до того, как ты уйдешь!       — Да что ты говоришь? — закатил глаза аристократ. — Как твоя мама вообще может меня зна… — он вдруг осёкся и замолчал. С некоторым замешательством Кэйл ещё раз оглядел ребёнка, а потом нахмуриться. — До Города Жизни меня сопровождали многие мужчины и женщины. О ком именно ты сейчас говоришь, мальчик?       — Кассан! Меня зовут Рихан, а мою маму — Кассан, — тут же взволнованно ответил тот. — С тех пор, как мама вернулась, она так много рассказывала о тебе. Так что я очень рад, что смог увидеться с тобой, пока ты ещё не уехал!       — Кассан, значит-?.. — Кэйл внимательно посмотрел на всё ещё преграждающего ему путь маленького тёмного эльфа. — Я давно её не видел. Как она себя чувствует?       Чхве Хан с недоумением взглянул на дворянина, который внезапно проявил интерес к чужому благополучию.       — Эм-м… — Рихан вдруг замялся, неуверенно покачиваясь с носка на пятку, и обратно. — Ну-у… целители уже залечили многие её раны, однако сейчас она должна соблюдать постельный режим некоторое время. Я как раз купил немного свежего хлеба и уже спешил домой, чтобы приготовить завтрак, и… — он оборвался на полуслове и резко посмотрел на свои абсолютно пустые руки.       Глупо моргнув, уже мгновением позже мальчик заозирался по сторонам, в конце концов с несчастным выражением лица застыв над выпавшей буханкой хлеба из оброненного при столкновении бумажного пакета. Горестно пискнув, он подобрал уже испорченную булку, запихнул её обратно в пакет и сунул тот себе под мышку.       — Кажется, я вынужден покинуть тебя, — виновато произнёс Рихан дворянину, который всё это время наблюдал за копошением маленького тёмного эльфа с крайне странным выражением лица. — Нужно купить что-то другое, а не то мама будет недовольна, ха-ха…       — Это далеко отсюда? — вдруг спросил Хенитьюз. Тут же заполучив непонимающий взгляд мальчишки, он закатил глаза. — Пускай у меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на всякие глупости, но твоя мать же хотела со мной встретиться, да? Так уж вышло, что я уже завтра покидаю Город Жизни, так что либо мы увидимся сегодня, либо очень нескоро. Поэтому давай уже показывай быстрее путь к пекарне, после чего отведи меня к ней.       — Хорошо! — мгновенно засияв от радости, активно закивал головой Рихан. — И нет, это совсем недалеко — лишь минут десять ходьбы отсюда, — уже выходя из переулка мальчик с интересом посмотрел через плечо на тихо вздохнувшего Чхве Хана — честно признаться, мечник был изрядно удивлён решением паршивца сопроводить ребёнка — который тихим шагом последовал за ними. — А кто это позади нас идёт?       — Ах, этот-то? Всего лишь моя новая охрана, — даже не взглянув на мечника, безразлично произнёс Хенитьюз. — Даже в подмётки не годится твоей матери. Как насчёт того, чтобы игнорировать его? Этот парень довольно дикий, может даже наброситься на тебя во время разговора.       — Что? Как страшно! — Рихан тут же отвел взгляд от нахмурившегося мастера меча. Немного ускорив шаг, чтобы быть подальше от мечника, мальчик с тревогой посмотрел на шагавшего вровень с ним Кэйла.       — Не бойся, пока ты выполняешь то, что я тебе говорю, этот пёс тебя не укусит, — аристократ дёрнул уголками губ в подобии усмешки, ведя себя так, словно мастера меча действительно не было рядом и он не мог услышать ничего, как бы только его ни оскорбляли.       Чхве Хан лишь терпеливо вздохнул и продолжил следовать в паре шагов от парочки — конкретно на эту провокацию он поддаваться не собирался.       — Но я не испугался! — громко запротестовал ребёнок, уперев руки в бока. — Я в принципе мало чего боюсь!       Кэйл с насмешкой посмотрел на мальчика, но промолчал. Хотя даже этого хватило, чтобы Рихан задохнулся от возмущения и всю последующую дорогу до булочного прилавка доказывал, насколько он храбрый и отважный. Впрочем, дворянин не особо реагировал на его громкие возгласы, лишь изредка бросая пару фраз, которые лишь сильнее распаляли мальчика.       Так прошло около четверти часа неторопливой прогулки по улицам Города Смерти, пока они наконец-то не дошли до небольшого киоска, на прилавке которого лежали горячие хлебные изделия, от которых всё ещё шёл пар.       — А вот мы и пришли! — заприметив вышеописанную картину, мгновенно оборвал свою пламенную речь Рихан. Затем, присмотревшись, мальчишка вдруг присвистнул. — О, нам повезло! Когда я здесь был в прошлый раз, тут была большая очередь, но сейчас все ушли. Идём быстрее! — обратился он к дворянину.       К слову, после совета Хенитьюза не обращать внимания на Чхве Хана этот маленький тёмный эльф действительно ни разу не ослушался его. И нет, не то, чтобы мечнику этого хотелось, но… ему было интересно, что же такого сказала ребёнку мать, раз тот слепо верил каждому слову этого паршивца? Впрочем, они явно должны были увидеться скоро — тогда он и узнает ответ на свой вопрос.       — Дядюшка, дядюшка! — тем временем маленький тёмный эльф громко позвал человеческого продавца — это был тёмнокожий мужчина лет семидесяти с добродушным выражением лица, чьи волосы уже тронула первая седина — обращая его внимание на себя.       — Рихан? — с удивлением произнёс тот, явно не ожидая снова увидеть мальчика. — Почему ты здесь? Разве ты не спешил к своей матери? Она будет волноваться, если тебя долго не будет.       — Ну-у-у… просто так получилось, что у меня выпал весь хлеб. Теперь мне надо найти ему замену, — неловко улыбнулся Рихан, остановившись совсем у прилавка с мучными изделиями. — Но зато посмотрите кого я привёл: это же тот самый гость тётушки Таши, о котором так много говорили в последние недели! — он с гордостью указал на лениво подошедшего к ним аристократа.       — Ох… Доброе утро, юноша, — поздоровался пожилой мужчина, слабо склонив голову в вежливом кивке.       — Для кого доброе, а для кого такое, как у меня, — скользнув незаинтересованным взглядом по продавцу, угрюмо фыркнул Хенитьюз, после чего внимательно взглянул на мальчишку. — Так значит обо мне много говорили? Мало же событий происходит в этом городе, чтобы самой интересной темой для обсуждений оказался я.       — У нас много чего происходит, просто это ты какой-то странный, — легкомысленно пожал плечами Рихан. — Ни разу не видел, чтобы ты выходил из резиденции господина Обанте… Ах, нет, я вообще не слышал, чтобы ты оттуда выходил хоть раз. Ты прямо, как дракон. Это теперь твоё логово?       — То здание слишком скучное, чтобы стать моим логовом, — приподнял уголки губ в усмешке аристократ. — К тому же, у меня уже есть один дом. Другой мне не особо нужен, — говоря это, он скользил придирчивым взглядом по прилавку и следом обратился уже к продавцу. — Старик, что там у тебя со свежестью?       — Это утренняя порция, юноша, — бодро отозвался тот. — К концу дня обычно ничего не остаётся, поэтому каждое утро я рано встаю, чтобы всё заново испечь.       — Хочешь сказать, что готовишь так хорошо, что всю выпечку раскупают уже к концу дня? — изогнул бровь аристократ. — Или имеешь ввиду, что готовишь так мало, что еды едва ли хватает, чтобы поделиться со всеми покупателями?       — Прости, что?.. — мужчина столь откровенно растерялся от вопроса, что Чхве Хану стало его жаль: вряд ли к нему когда-либо подходили такие личности, как богатый отпрыск дома Хенитьюз, способные увидеть дурное даже в самой простой вещи. — Нет-нет, выпечки на всех хватает! Просто…       — Просто дядюшка готовит лучше всех в городе, — тут же вмешался в разговор заступившийся за продавца Рихан. — Ты так говоришь лишь потому, что никогда не видел, как много сюда слетается элементалей огня к вечеру. А они, чтоб ты знал, лучше всего определяют где качество выше, чем у всего остального!       — Не знал, что духи могут есть материальные вещи, — нахмурился Хенитьюз, с таким сомнением посмотрев на ароматные изделия перед собой, что у мечника даже создалось впечатление, словно дворянин подумал, что всё лежащее перед ним вот-вот исчезнет.       — Нет, они просто очень любят то, что приготовлено на огне, поэтому обычно собираются в местах, вроде этого места, — мальчик взмахнул рукой в воздухе. — А ну… ещё они могут поджигать то, что им больше всего нравится, чтобы насладиться, как они говорят, хорошей энергетикой. Именно поэтому, когда хоть что-то остаётся непроданным к вечеру, дядюшка оставляет остатки здесь, а на утро остаётся лишь пепел.       — Об этом тебе говорили те духи, которых ты обычно здесь встречаешь? — выгнул бровь Кэйл.       — Да, они очень любят хвалить это место, — кивнул маленький тёмный эльф, после чего мимолётно взглянул на прилавок и слегка нахмурился. — Когда я сегодня приходил сюда, их тоже было очень много, но сейчас их почему-то больше нет. Наверное, их позвали играть мои друзья... О, я знаю! — Рихан вдруг радостно хлопнул в ладоши. — Если хочешь, я их найду и приведу сюда. Так как ты человек, то не услышишь их, но они расскажут мне в подробностях свои впечатления об этой выпечке, а потом я уже тебе повторю!       — Не стоит, это займёт слишком много времени, — странно взглянув на сияющего энтузиазмом мальчика, негромко сказал Хенитьюз. — Я поверю тебе на слово.       — Ты можешь сам попробовать, юноша, — внезапно предложил пожилой продавец, явно задетый его недоверием. — Выбирай то, что душе угодно — мне даже платы не нужно.       — Это… — Хенитьюз озадачено моргнул, словно его удивило прозвучавшее предложение; мгновение спустя он уже усмехнулся. — Зачем мне что-то брать? Я пришёл сюда лишь для того, чтобы сопроводить сына знакомой, старик, — затем аристократ вновь обратился к Рихану. — Надеюсь, ты за это время уже решил, что выберешь?       — Я всегда беру одно и то же, — маленький тёмный эльф кивком указал на что-то, что ему больше всего приглянулось. — Но почему ты отказываешься? Тут всё правда очень вкусно!       — Это неважно, — покачал головой Хенитьюз, доставая из кармана уже знакомый Чхве Хану пространственный мешочек с золотыми монетами. — Раз ты уже решил, чего хочешь, то мы берем все экземпляры этого вида и уходим, — он достал оттуда горсть монет и положил на прилавок. — Старик, заверни всё в мешок.       — В каком смысле “всё”, юноша? — шокировано округлил глаза продавец. — Зачем тебе такое количество, если ты даже попробовать не захотел, — он с неверием взглянул на положенные монеты. — Такой юный, а уже разбрасываешься деньгами… Забери всё, кроме одной золотой, я попробую найти сдачу. Ты должен быть бережливее с тем, что имеешь.       — Я не испытываю никакого недостатка в средствах, зачем мне быть бережливее? — Кэйл склонил голову на бок и демонстративно пошумел переполненным монетами мешочком. — Если слишком много, то просто отдавай вне очереди Рихану и его матери по несколько буханок каждый день, пока они не наедятся на всю сумму. Думаю, за несколько дней сегодняшняя порция закончится, после чего снова придётся идти сюда.       — Что? — вскрикнул маленький тёмный эльф, с неверием уставившись на дворянина. — Постой-постой! Так это всё нам? Но столько не нужно!       — Почему ты так считаешь? — нахмурился Хенитьюз. — Одной буханки хватит на двух взрослых человек не больше, чем на два дня. Тогда тебе снова придётся стоять в очереди ради простого хлеба, вместо того, чтобы прикупить овощей лучшего качества или свежего мяса. Так что не глупи и прими моё предложение.       — Нет! Как я вообще объясню это маме? — замотал головой из стороны в сторону Рихан.       — Это не стоит обсуждения, ведь я обеспечивал её всем необходимым всю дорогу сюда. Она не посмеет мне возразить лишь сейчас, — ворчливо ответил дворянин, выглядя так словно этот разговор его уже начинал изрядно раздражать. Прежде чем мальчик что-либо ответил, он уже повернулся обратно к продавцу. — Может хватит уже подслушивать? Я заплатил, так что выполняй свою часть работы.       Из-за этих слов Чхве Хан невольно вспомнил, как Хенитьюз пытался его подкупить до выхода из резиденции.       Тогда ему показалось, что это была грубая попытка добиться его лояльности, а потому, впоследствии, он некоторое время раздумывал, сделал ли правильно, что так резко отказался от сотрудничества с сомневающимся в его надёжности аристократом — в конце концов, тот, возможно, перестал бы так ядовито реагировать на каждую его фразу или действие.       Однако теперь любые сомнения на это счёт пропали. Было ясно видно, что аристократу попросту нравилось предлагать большие суммы, чтобы затем, даже не особо задумываясь, воспринимать принявших их своими рабами и заставлять беспрекословно делать то, что он велел. Прямо как сейчас, ведь нельзя было назвать иначе картину лениво прислонившегося бедром к прилавку аристократа, который из-под полуприкрытых ресниц наблюдал за продавцом, который поспешно собирал в пакеты булочные изделия, затем укладывая их в большой мешок.       — Так вот ты где был, брат! — вдруг громко вскрикнул знакомый голос, заставив Чхве Хана посмотреть в сторону поспешно приближавшейся детской фигуры.       Это оказалась переодевшаяся в более чистую и выглаженную одежду Лили, хотя её наряд всё ещё выглядел значительно проще и скромнее, чем у её брата. Однако был один момент, который заставил Чхве Хана врасплох — приглядевшись можно было заметить, как из-за её спины выглядывал большой двуручный меч, чуть ли не превышавший её собственный рост.       — Лили, — тихо произнёс Кэйл, обернувшись к подбежавшей к нему сестре. Что примечательно — он даже взглядом не удостоил меч за её спиной, словно это было совершенно нормальное зрелище для него. Неужели Лили всегда так ходила? — Ты задержалась.       — Конечно же я задержалась, — негромко возмутилась юная Хенитьюз, которая до этого быстро кивнула в знак приветствия мечнику и сразу устремила недовольный взгляд на старшего брата. — Ты мало того, что не подождал меня положенное время, но и ушёл непонятно куда. Ещё немного и мне бы пришлось идти к сестрице Таше, чтобы она помогла мне найти тебя.       — Я рад, что ты этого не сделала, — чуть дёрнул уголком губ аристократ. — Никогда не думал, что буду испытывать облегчение при одной лишь мысли, что ты не привела с собой эту болтливую женщину.       — Не говори так, брат. Ты всего лишь ей нравишься, — с укором в голосе сказала Лили. — Более того, разве ты не говорил Его Высочеству, что хотел бы остаться с ней?       — И что с того? — хмыкнул тот. — Моё личное мнение о её характере не меняет того факта, что её навыки мне подходят больше кого-либо другого. И кстати, — он кивнул головой на застывшего на месте мальчишку, который с любопытством разглядывал новоприбывшую девочку, но не решался заговорить. — Знакомься, это сын Кассан. Его зовут Рихан и он старше тебя на два года.       Юная Хенитьюз моргнула и перевела взгляд на слегка смутившегося тёмного эльфа, после чего слабо улыбнулась и протянула тому руку.       — Лили Хенитьюз, приятно познакомиться.       — Да! Очень приятно! — тут же подскочил к девочке Рихан, проворно пожав её руку. — Я, кажется, уже видел тебя? Ты выглядишь знакомо…       — Думаешь? — удивилась Лили. — Может быть ты мельком видел меня, пока я изучала город? Потому что я тебя не знаю.       — Ну-у… скорее всего так и есть, — задумался маленький тёмный эльф. — Ах! Я вспомнил. Это ты на днях тренировалась ранним утром на тренировочной площадке, верно? Я тогда спешил домой и не смог познакомиться с тобой, хотя мне хотелось…       — Юноша, всё готово!       Со скуки прислушивающийся к детскому разговору Чхве Хан сразу обратил внимание на продавца, который с тяжелым вздохом положил большой увесистый мешок на свободное место стойки перед собой. Мужчина выглядел немного уставшим, но вполне довольным проделанной работой.       — Можно было бы и быстрее, — нашёл к чему придраться Кэйл, хотя зачем-то добавил ещё пару монет в кучу тех, что пекарь ещё не успел убрать со стола. Затем, словно бы абсолютно утеряв интерес к потрясенно посмотревшему на него мужчине, он оценочным взглядом окинул мешок и впервые за долгое время повернул голову к мечнику. — Уважаемый мастер меча, тут время для очередного геройского подвига, который не сможет совершить никто, кроме тебя, — с усмешкой сказал он, плавным движением руки указывая в сторону мешка.       — Мне так не кажется, — сухо произнёс Чхве Хан.       — Ха… вот ведь незадача, — с наигранной озадаченностью протянул Хенитьюз. — Понимаешь ли, в отличие от Его Высочества мне всё равно, что там тебе кажется или нет, — развёл руками в стороны он, после чего в его взгляде мелькнуло раздражённое требование. — Просто шевелись уже и возьми этот проклятый мешок. Мне надоело ждать.       — Нет, — спокойно отказался мечник, не собираясь шевелить даже пальцем после такой грубости. — Не до тех пор, пока ты не попросишь у меня тоже самое, но вежливо.       — Попросить? Ты смеешься что ли? — выгнул бровь Хенитьюз. — То, что ты сейчас услышал было моим первым тебе приказом. И он не оспаривается или поддаётся сомнению, если ты намерен правильно выполнять просьбу кронпринца.       — Его просьба заключалась в том, чтобы я не дал кому-то тебя убить, — поправил его Чхве Хан. — Но я не вижу сейчас смертельной опасности в обыкновенном мешке, который ты бы мог и сам поднять, — не говоря уже о том, что если старик смог поднять его, то молодой юноша, вроде Кэйла, обязан был это суметь сделать. — Поэтому либо сделай над собой усилие и вежливо попроси меня, либо неси сам.       Дворянин на мгновение изменился в лице, слегка поджав губы и позволив взгляду наполниться какой-то непонятной мрачной эмоцией, которую мастер меча не успел опознать, прежде чем та пропала, уступив месту откровенной неприязни. Кажется, одна лишь мысль о чём-то попросить Чхве Хана задевала его гордость.       — Ха-а… вот значит как. Кронпринц действительно подложил мне одну очень жирную крысу, — жестко усмехнулся Хенитьюз. — Получается, что если мне что-то срочно понадобится, то я должен отвлечься от всех дел и молить тебя о помощи, в надежде, что ты соизволишь мне помочь? — едко спросил он, слегка приподнимая брови. — Может быть предложишь мне ещё и на колени перед тобой встать? А? Что скажешь, уважаемый мастер меча?       — Я имел в виду совершенно другое, — нахмурился Чхве Хан, абсолютно не понимая, как паршивец смог настолько исказить смысл его слов. — «Более того, он бы ни за что не встал на колени и не начал умолять меня, даже если бы я правда стал того требовать от него», — это было понятно ещё с момента, когда дворянин, несмотря ни на что, отказывался забирать слова о покойных жителях деревни Харрис. Легче было бы его убить, чем заставить что-то сделать против его воли.       Вопрос лишь в другом: неужели в этих красновато-карих глазах Чхве Хан выглядел человеком, которому бы такое понравилось?       Одна лишь эта мысль заставила его тотчас же почувствовать некое тошнотворное ощущение в животе. Он не был таким. Даже в день, когда Чхве Хан впервые повстречал Кэйла, избиение было не из желания почувствовать себя лучше за счет чужой боли — это был акт мести за предательство тех, кто свято верил в лучшие качества старшего сына семейства Хенитьюз, отстаивая его репутацию несмотря на гадкие слухи, что доходили до них из Вестона.       Что касалось сегодняшнего дня, то повстречав — и, что уж скрывать, убив — немало подонков, которые упивались чужим унижением, становилось неприятно от одного лишь предположения, что его могли записать в группу подобной гнили. Но затянувшееся молчание и не меняющийся презрительный взгляд аристократа вели лишь к этому.       Чхве Хан приоткрыл рот, но осознал, что не был уверен в том, что именно должен был ещё сказать. Утяжелял ситуацию также тот факт, что они были у всех на виду. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как тяжело взглянуть на несчастный мешок, ставшим их камнем преткновения и нехотя решить, что разок можно уступить даже этому паршивцу.       Впрочем, он всё равно не ожидал, что когда шагнёт по направлению к прилавку, Кэйл вдруг весь напряжётся и бросит на него настороженный взгляд.       — Да ладно вам двоим! — вдруг вклинилась перед своим братом Лили, заставив Чхве Хана недоуменно моргнуть. — Сэр Чхве, мой брат естественно не имел ввиду ничего плохого. Он это сказал лишь образно, не обращайте особого внимания на его слова, — с тенью нервной улыбки сказала она, внимательно следя за каждым действием мастера меча. — Не ссорьтесь из-за подобного пустяка, ладно?       Чхве Хан впервые в жизни почувствовал себя насколько неправильно понятым.       — …Всё в порядке, — ему пришлось проглотить слова о том, что если бы девочка правда так считала, то не стала бы перекрывать путь к своему старшему брату. Отведя взгляд в сторону, Чхве Хан сделал вид, что ничего не случилось. Он старался не думать о том, что она могла увидеть опасность в нём, потому что эта мысль заставляла его чувствовать неприятную горечь во рту.       Однако Хенитьюз явно не собирался оставлять это на самотёк.       — Лили, — он положил руку на плечо младшей сестры, чтобы затем резко потянуть ту на себя. — Как ты думаешь, что именно ты творишь? — негромко спросил Кэйл, когда девочка повернула к нему голову и сразу вздрогнула, тут же отойдя в сторону.       — Я-я просто подумала, что тебе могут… — заикнулась было Лили, но промелькнувшей на лице брата тени хватило, чтобы она не закончила говорить. — То есть, я имела ввиду, что ты ведь не любишь, когда к тебе… — тихо поправила саму себя она, однако почти сразу снова замолчала на полуслове. Какая-то беспомощность появилась у неё на лице, которая тут же ушла, сменившись несвойственной детям её возраста покорностью. — Прости, я не подумала. Обещаю, что больше не буду тебе мешать.       Лишь после этих слов Кэйл отвёл взгляд от поникшей девочки, которая поспешно отошла к неловко поглядывающему на них Рихану. Аристократу явно что-то снова не понравилось, так как он сразу нахмурился. Затем скользнув коротким взглядом по Чхве Хану, он вдруг скрипнул зубами и устремил мрачный взгляд на ни в чём не виновного продавца.       — Старик, прямо сейчас я ухожу, — прежде чем пожилой мужчина ответил что-либо, он махнул рукой в сторону мечника. — С мешком разберётся этот пугающий парень в чёрном наряде. Или не разберётся. Знать не знаю, что там у него в башке. В любом случае всё, что Рихан не смог забрать сегодня с собой, ты обязан выдать ему в будущем на всю мною выданную тебе сумму, ясно?       Так и не дождавшись каких-либо слов от растерявшегося из-за его напора продавца, дворянин схватил из приоткрытого горлышка мешка несколько упакованных свёртков с булочными изделиями и резко развернулся, направившись к младшей сестре и маленькому тёмному эльфу.       — Чего вы оба так смотрите на меня? — тут же с раздражением в голосе произнёс он. — Рихан, забирай свой хлеб, — он грубо сунул мальчишке все подобранные ранее свёртки, из-за чего Рихан ойкнул и чуть было не выронил один из них, но вовремя успел подхватить его. — А теперь отведи меня в дом своей матери и расскажи что-то интересное моей сестре про Город Жизни. Она уже всё излазила здесь за две недели, но ничего из исторических фактов о здешних достопримечательностях не знает.       — Ах, ну… — мальчик с некоторым сомнением переглянулся с Лили, при этом выглядя довольно комично из-за его постоянных попыток ничего не уронить из рук. Юная Хенитьюз, пускай даже выглядела несколько расстроенно, не смогла не улыбнуться от его вида, что сразу приободрило Рихана. — Хорошо! Наверное, стоит начать с того, как мои предки много веков назад выбрали это место для создания города…       Ровно как маленький тёмный эльф до этого колебался, точно с таким же количеством сомнений сейчас стоял Чхве Хан. Только вот смеяться от его вида совсем не хотелось, так как несмотря на довольно юное лицо, оно было по большей части лишено каких-либо положительных эмоций. Он лишь внимательно смотрел в спину удаляющегося дворянина и думал.       Когда днём ранее он приблизился к Кэйлу и положил руку ему на плечо, тот заволновался. Наверняка его присутствие вызывало воспоминания о пережитом избиении — и это было правильно. Чхве Хан бесспорно хотел того, чтобы аристократ помнил об этом неприятном эпизоде, потому что каждый должен был знать, что несмотря на твоё высокое положение, унижать и оскорблять жизни простых людей никто не имел права.       Однако, как бы ни был он рассержен тогда на Хенитьюза и сколь бы не был нежеланен вынужденный присмотр за ним сейчас, Чхве Хан не собирался повторно калечить аристократа без весомых факторов, которые взбесили бы его, даже будь на месте Кэйла кто-то другой. В конце концов, у него были принципы и своя собственная мораль, которой он придерживался вне поля битвы.       Но Кэйл Хенитьюз явно этого не понимал. Казалось даже, что он видел в мечнике опасность в любой момент. На это намекали его многочисленные попытки соблюдать дистанцию между ними, опасливо-напряженные взгляды при их невольном контакте и постоянные словесные перепалки, во время которых он множество раз успел поднять тему отсутствующего доверия.       Чхве Хану, давно привыкшему к роли исполнителя воли Альберу, взаимное доверие с Кэйлом было не важно. Он верил кронпринцу, пообещал ему позаботиться о богатом сыне графа, а большего и не нужно, ведь он никогда бы не нарушил слово, которое дал своему другу. Но знал ли об этом Хенитьюз? Немного подумав об этом, мечник решил, что навряд ли.       А если даже знал, то у него было достаточно поводов для сомнений, чтобы перебить доводы разума. И это… что ж, это было проблемой. А если ещё не было, то обязательно ею станет, потому что под напряженным взглядом красновато-карих глаз Чхве Хан чувствовал себя таким же мерзким и гадким, как все те ныне мёртвые ублюдки, что наслаждались чужой болью.       Опять же, он не был таким.       И он не хотел, чтобы на него смотрели, как на такового.       — Господин мечник?       — Хм? — Чхве Хан перевёл взгляд на продавца, а потом тихо выдохнул при взгляде на большой мешок, с которым пожилой мужчина явно не знал, что дальше делать — вытаскивать оттуда содержимое или продолжать дожидаться решения мастера меча. — Ах, да. Я всё забираю, не переживайте, — он это решил ещё до того, как вмешалась Лили. Даже столь… неловкая ситуация не изменила бы его решение.       Заметив, насколько сильно расслабился продавец после его слов, Чхве Хан подумал, что впредь должен вести себя умнее и не допускать того, чтобы посторонние становились невольными свидетелями творившейся неразберихи между ним самим и Хенитьюзом, ведь последний совершенно не следил за своим языком.       Благо сейчас было лишь двое из посторонних — сын тёмной эльфийки, которая явно была дружна с сыном графа, а также этот пожилой мужчина человеческой расы, живущий в ограниченном от внешних связей Городе Смерти. Но если Кэйл прилюдно называл его мастером меча сейчас, то он точно также мог обращаться к нему даже снаружи. Подобного следовало избегать, если они не хотели лишнего внимания и нападений подосланных по их душу убийц из тайной организации.       — Прошу прощение за наше поведение, — с лёгкостью закинув мешок себе на плечо, Чхве Хан почувствовал необходимость извиниться за устроенную сцену, поэтому чуть склонил голову перед продавцом. — Я не ожидал, что он так разозлится на мои слова. Вышло неловко…       — Всё в порядке, господин мечник, — отмахнулся от него пожилой мужчина. — Я всё понимаю, не первый десяток лет живу же на этом свете. Не говоря уже о том, что Ваш компаньон ещё совсем ребёнок, а уже столько пережил… Мне бы было совестно сердиться на него за грубое поведение.       — Пережил? — в легком недоумении приподнял брови мастер меча.       — А Вы не знали? — удивился собеседник, но потом тут же ответил сам себе на вопрос. — Хотя я слышал от жены, что госпожа Таша говорила, будто Вы прибыли лишь вчера вечером. Вам наверняка ещё не успели рассказать обо всём.       — Вы можете поделиться, пожалуйста? — вежливо попросил Чхве Хан. — Как Вы могли заметить, у меня с компаньоном сложные отношения, но так уж вышло, что мы оказались связаны друг с другом, — настолько сложные, что даже произносить просто “компаньон” было трудно, ведь хотелось обозвать сына графа совсем по-другому. — По правде сказать, немного информации значительно бы помогло мне в общении с ним.       Или нет. Даже его собственная сестра встречалась с кучей проблем при разговоре со своим старшим братом. В таком случае у Чхве Хана даже шанса не было поладить с ним.       — Ох… что ж, — старик задумчиво прислонил руку к подбородку. — Я не так много знаю, но моя жена — целитель, поэтому, когда что-то неотложное происходит, её частенько вызывают даже среди ночи. И около двух недель назад подобная неотложная ситуация повторилась вновь. Я не был удивлен и стал её ждать, но даже к рассвету она не вернулась, поэтому я заволновался и пошёл её искать.       По одним лишь хмурым бровям становилось понятно, что воспоминания пекарю не сильно нравились.       — Когда я прибыл в местный госпиталь, то меня отправили в одну из самых изолированных палат, поскольку именно там врачевала моя жена, — со вздохом продолжил говорить он. — По пути я заметил, что многие помощники либо спешили туда с различными зельями или тазами воды, либо выбегали оттуда все в крови с опустевшими флаконами или красной водой в вёдрах. А так как на меня не сильно много внимания обращали, поэтому я успел заглянуть в комнату, прежде чем на меня накричали, чтобы я ушёл прочь.       По словам пекаря там его ждали лужи крови на полу вокруг койки и не только — всё постельное бельё и даже сами целители были перепачканы в ней. Последние из последних сил вливали остатки своей магии в “бессознательного юношу, который всем своим видом напоминал скорее труп, чем живого человека”.       — Вы уверены, что это был мой компаньон? — усомнился в его словах Чхве Хан. — По Вашим словам всё звучит так, словно он был тогда при смерти, но Вы же сами видели, как хорошо он сейчас выглядит. По нему совершенно не скажешь, что недавно он рисковал умереть…       — Я не знаю, как так вышло, но… Это правда был он, господин мечник, — клятвенно заверил его собеседник. — Моя жена сказала, что вся та кровь действительно принадлежала лишь ему. Однако это было по причине того, что его беспрерывно рвало ею, так как физически он был полностью здоров. Дошло даже до того, что кровь шла даже из носа и ушей… Она говорила, что впервые видела подобное.       К моменту, когда пожилой мужчина оказался в палате, ситуация уже сходила на нет, так как незадолго до этого кровотечение всё же остановилось и Кэйл потерял сознание. После этого целители долго проверяли его на присутствие внутренних повреждений, но магия диагностики не показывала ничего, кроме ужасного истощения.       Впоследствии Хенитьюз провёл несколько дней без сознания, за время которых в него вливалось много крововосстанавливающих и укрепляющих здоровье зелий. Казалось, что после подобного пришедший в сознание дворянин должен был лежать в постели ещё месяц, но вместо этого Кэйл спокойно встал на ноги. Даже потребовал, чтобы его переселили в резиденцию мэра Города Смерти, где он провёл взаперти всё остальное время вплоть до сегодняшнего дня.       — Честно признаюсь, я рад видеть его таким живым. Но зрелище… оно изрядно меня напугало, — старик передёрнул плечами.       Чхве Хан задумался.       Кровавая рвота без внутренних повреждений. Быстрое восстановление и улучшение самочувствия в рекордные сроки. Это было похоже на симптомы какой-то неизвестной болезни, но он почему-то отринул эту мысль, не успев даже как следует её рассмотреть.       На самом деле, это всё было до жути похоже на симптомы чрезмерного использования древних сил. И Кэйл, как раз, с недавних пор обладал одной из них.       Однако Чхве Хан не знал многого о древних силах, ведь из всех его знакомых, он слышал лишь о двоих, обладающих древними силами. Первым был Тунка — ныне мёртвый военный генерал королевства Виппер, чью отрубленную голову враги повесили на кол во время одной из самых неудачных битв их стороны против армии Империи Могору.       С ним Чхве Хан виделся от силы пару раз. Этот человек вечно раздражал его тем, что требовал с ним сразиться, а после отказа устраивал провокационные акты насилия, чтобы вынудить вступить с ним в бой.       Мечник удовлетворил его желание лишь единожды: когда мужчина посмел напасть на Лака, желая увидеть его форму берсерка, в которую мог впасть последний член племени Голубых Волков. По итогу, правда, он получил бой со взбешенным его наглостью мастером меча, что лишь ещё больше обрадовало безумца.       Когда же Тунка осознал, что собственными силами ему не победить, он в самый неожиданный момент воспользовался древней силой атрибута ветра из-за чего бой, который казался уже выигранным, продлился и стал намного жарче, чем прежде.       Ускорение от ветра повысило силу атак, а появившиеся вихри постоянно мешали по причине поднявшихся в воздух песка и пыли, которые сильно затрудняли видимость. Не говоря уже о том, что эти же вихри иногда пытались втянуть в себя мечника, если он находился слишком близко к ним — при этом на своего хозяина они не влияли, ведь тот окружил себя плотным слоем воздуха, словно щитом.       Это была раздражающая и бессмысленная битва, ведь они были союзниками, и Чхве Хана просили не калечить подобных этому повернутому на сражениях уникуму, ведь это означало бы ослабление армии их союзников. Поэтому, даже несмотря на то, что мастер меча мог быстро разделаться с Тункой, ему приходилось сдерживаться. Из-за этого он даже дважды пропустил удар, прежде чем нокаутировать человека, из которого через какое-то время Империя Могору сделала отвратительное чучело, тем самым добившись того, что королевство Виппер перестало так сильно наседать на них и ушло в глухую оборону.       Вторым же обладателем древней силы был Тейлор Стен. Сам Чхве Хан не был с ним знаком, но знал, что это был близкий друг Кейдж, которого убили наёмники из тайной организации. По её словам аристократ надеялся излечить свои парализованные ноги, поэтому искал следы древних сил, что были бы способны ему помочь.       Однажды ему даже улыбнулась удача, и он смог приобрести одну, но оказалось, что она могла излечить лишь те ранения, которые он мог получить в будущем, но на более ранние травмы она не распространялась. Заметив в какое глубокое отчаяние впал её близкий друг, Кейдж пыталась успокоить его тем, что ещё не всё потеряно и они ещё могут найти другую древнюю силу, что исцелила бы его ноги. Но уже месяц спустя Тейлора убили, и продолжать поиски стало бессмысленно.       Что объединяло эти два случая, кроме того, что оба обладателя древних сил были убиты спустя крайне малое время после приобретения новых сил? Это был кашель кровью при совершенно здоровом теле.       Чхве Хан заметил это ещё во время битвы с Тункой, когда тот при чрезмерном использовании своей древней силы вдруг посреди боя начал кашлять кровью, хотя никаких внутренних ранений у него не было, ведь мечник даже в гневе был осторожен и не бил со всей силы. Не то, чтобы это как-то повлияло на скорость или силу атак Тунки, но не заметить этого было невозможно.       То же самое было с Тейлором — Кейдж говорила, что однажды они провели крайне жестокий эксперимент, пытаясь обмануть полученную её другом древнюю силу.       Они попробовали повторно травмировать место, из-за травмы которого Тейлор перестал ходить. Это было опасно, так как впоследствии могло парализовать даже его верхнюю часть тела, но они все равно попробовали. Но, как итог, древняя сила лишь вернула тело хозяина в прежнее состояние, а Тейлор зашелся страшным кровавым кашлем, тем самым ужасно перепугав Кейдж.       До этого Чхве Хан не особо обращал внимание на эти совпадения — он попросту не интересовался древними силами, поэтому не сопоставлял давным-давно рассказанную совсем пьяной Кейдж историю и бой трехмесячной давности с покойным военным генералом королевства Виппер.       Что ж, кажется, пора было обратить на это внимание, ведь Кэйл Хенитьюз стал третьим обладателем древней силы, которая заставляла его кашлять кровью. Но какого типа она была? Если тайная организация ею интересовалась, то атакующая? Хотя силу исцеления также нельзя было исключать.       Так или иначе, но Кэйл ею воспользовался, и ему было плохо. Намного хуже, чем Тунке, который лишь пару раз сплюнул сгусток крови. И хуже, чем Тейлору, который заходился сильным кровавым кашлем в течение нескольких минут. Интересно, мог ли откат от чрезмерного использования древней силы убить хозяина? К примеру, потеряв слишком много крови или...       — Вы мне всё же не верите, господин мечник? — вдруг с тяжелым вздохом спросил пожилой мужчина.       — Ах, нет. Я Вам верю, — тут же покачал головой Чхве Хан. — Простите, я просто задумался и заставил Вас переживать. Спасибо, что поделились со мной информацией. У меня теперь есть, о чём подумать на досуге, — он приподнял уголки губ и вежливо кивнул старику. — Однако, сейчас мне уже надо уходить. За разговором с Вами я даже не заметил, как мой компаньон ушел на достаточное расстояние от меня. Мне следует поскорее его нагнать, прежде чем я потеряю его из виду.       Мастер меча чуть скосил взгляд в сторону видневшейся вдалеке компании из Хенитьюза и двух детей в среднем одиннадцати лет отроду. Ещё немного и они точно свернут куда-то, после чего ему будет трудновато найти их, так как он не знал города.       — Хо-о… а правда ведь, — с удивлением протянул пекарь, посмотрев в ту же сторону, что и мечник. — Мы действительно что-то заговорились с Вами, господин мечник. Что ж, хорошего Вам дня, — он улыбнулся, по-отечески хлопнув Чхве Хана по плечу. — Надеюсь, Вы вскоре сможете помириться с вашим партнёром!       «Чтобы помириться, нужно хотя бы для приличия подружиться», — чуть было не сказал вслух Чхве Хан, неспособный даже представить себе возможную дружбу со старшим отпрыском дома Хенитьюз. Но в реальности он лишь кивнул головой и поспешил догнать паршивца, пока тот не воспользовался случаем и не сбежал куда-то.       К счастью, всё обошлось, и мастер меча быстро присоединился к группе из трёх человек. Впрочем, мысли о древних силах, а также их многочисленных разновидностях совершенно не хотели покидать его голову.       Он всё ещё так много чего не знал об этом мире.       Хотелось бы исправить это поскорее, ведь шанса вернуться в свой мир обратно не представлялось. К тому же, честно сказать, Чхве Хан уже не хотел возвращаться. Слишком много лет прошло, он даже не был уверен, живы ли его родители и старший брат. Ему даже казалось, что заговори с ним кто-то по-корейски, он бы не сразу сообразил, как ему следовало ответить.       Конечно, новый мир был страшнее, чем его родной, но бросать его после всего пережитого… Поняла бы его семья причину, по которой он не может отказаться от меча в пределах досягаемости? В Корее даже разрешение на холодное оружие достать было бы сложно. А как объяснить внезапное исчезновение? Даже окажись он в тот же временный промежуток, когда впервые попал в Лес Тьмы, его бы заставили продолжить ходить в старшую школу или что-то вроде этого. Но он уже умом далеко не подросток.       На самом деле Чхве Хан сам не знал, сколько ему лет. Он мог чувствовать себя лишь великовозрастным глупцом, который ничего не знал о мире, в котором жил. Или простецом, как назвал бы его любой дворянин. Но даже так они бы польстили ему, ведь обычные крестьяне хотя бы знали многое о мифах и легендах, которые основывались на реальных событиях их мира. А он не знал даже этого.       Поэтому, пока маленький тёмный эльф рассказывал Лили про Город Смерти, он тоже прислушивался и старался запомнить как можно больше. Собственно поэтому Чхве Хан не особо придал значение времени, которое им понадобилось, чтобы добраться до дома мальчишки.       — Так это и есть твой дом? — впервые за всё это время подал голос Кэйл, когда они остановились перед двухэтажным деревянным домом на одной из улиц. Кажется, он был совсем не впечатлён — оно и понятно, ведь он привык к огромным особнякам, которые сверкали от различных элементов роскоши и богатства.       Какое дело ему было до домов, что отличались оригинальным внешним видом, ведь тёмные эльфы явно не страдали от недостатка фантазии и при создании каждого дома добавляли отличные от других домов узоры на внешних стенах, меняли формы крыш и даже внедряли плющевидные растения, которые цвели круглый год?       Это внутри был камень, но внешняя конструкция была целиком из различных элементов природы. Неподалеку можно было даже заметить стекающие по стенам потоки, которые попадали прямо в маленький канал, связанный с одним из главных ручьев, которые снабжали водой весь подземный город.       — Да, мы здесь живём с мамой! — словно не услышав странных интонаций в голосе дворянина, мгновенно ответил Рихан.       — Брат имел в виду, что у вас очень красивый дом, — тут же добавила Лили, хотя Чхве Хан всё равно считал, что на самом деле Кэйл так не думал.       — Правда? Спасибо! — взволнованно улыбнулся Рихан. — Мама очень часто придумывает, чем его ещё можно украсить! Я тоже в этом участвовал последние пару раз, но пока не доходил до практики, так как до сих пор не знаю, с каким элементалём мне лучше создать контракт…       — Ты собираешься заходить или нет? — негромко упрекнул его Кэйл.       — А… да, сейчас! — тут же заволновался мальчик и неловко достал ключ из кармана брюк. Ему явно было сложно со всеми пакетами, которые он попытался удержать одной рукой, но всё же справился. — Та-ак… Открылось! — он первым забежал в дом и уже оттуда прокричал. — Оставьте всё в прихожей. Я пока пойду предупрежу маму о том, что привёл гостей!       Кэйл лишь вздохнул и не стал заходить — вместо этого он взглянул на Лили и тихо произнёс:       — Ты помнишь, зачем я тебя отправлял? — он протянул вперёд здоровую руку. — Дай мне перчатку.       — Ах, сейчас? — растерялась девочка, но быстро достала из небольшого набедренного кармашка запрошенную вещь и положила её на протянутую ладонь. — Может быть я помогу тебе натянуть её, брат?       — Перестань записывать меня в калеки. Это просто царапина. Ты сама сказала, что она заживёт за несколько дней или меньше, — тут же осадил её Хенитьюз, зубами схватившись за один край перчатки, а здоровой рукой за другой, чтобы натянуть на перебинтованную руку. — Почему ты так смотришь на меня? Иди давай.       Лили явно хотелось что-то сказать, но она не решилась — вместо этого с одной ей понятным осуждением качнула головой и зашла в дом первой. За ней последовал сначала Кэйл, а затем и Чхве Хан. Оказавшись в прихожей, Кэйл встал полубоком к мечнику и недовольно уставился на него.       — Поставь ты этот мешок уже хоть куда-то, уважаемый мастер ме…       — Чхве Хан, — перебил его мечник, аккуратно приложив мешок с булочными изделиями к стене, чтобы из него ничего не вывалилось.       — Что? — нахмурился Хенитьюз.       — Если ты продолжишь так меня называть, то к нам будет слишком много лишнего внимания, когда мы выйдем за пределы Города Смерти, — он поднял взгляд на Кэйла. — Обращайся ко мне по имени.       — Ты хотел сказать, что будет много внимания обращено на “тебя”, — с насмешкой взглянул на него аристократ. — Какая беда, ай-ай… Неужто всё ещё не привык к заглядывающим тебе в рот почитателям?       — Наёмные убийцы не входят в их число, — незаметно сжав и разжав руки, спокойно отозвался Чхве Хан. Он должен был помнить о том, что Альберу просил его не пользоваться аристократом, как приманкой, какой бы соблазнительной эта идея не была. — Так что я настаиваю… Лили же согласна со мной, верно?       Это был не самый честный приём, но он должен был стать довольно действенным. В конце концов, Лили ни раз показала, что её заботит здоровье брата, поэтому ей наверняка будет претить мысль, что Кэйл навлечёт на себя неприятности в виде наёмных убийц своим уж больно острым языком.       Судя по взгляду Кэйла, тот сразу понял его намерение. Красновато-карие глаза сначала слегка расширились от неожиданности, но потом в едва сдерживаемом гневе сощурились. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, однако первой заговорила вовремя вклинившаяся в разговор Лили.       — Брат? — с тревогой взглянула на него юная Хенитьюз. Дворянин тут же сердито поджал губы и злобно уставился на мечника, судя по всему, обещая ему все кары небесные. — Ты же не будешь упрямиться и подвергать свою жизнь опасности, да? Пожалуйста.       — …Не помню, чтобы я когда-либо делал это намеренно, — нехотя произнёс дворянин под умоляющим взглядом сестры.       — Тогда почему ты злишься? Сэр Чхве не сказал ничего плохого — он просто беспокоится о нашем будущем путешествии, — она сделала паузу, а потом тише добавила. — Я тоже волнуюсь.       Кэйл ничего не сказал, а лишь хмуро посмотрел на неё. Затем он ещё раз смерил мрачным взглядом Чхве Хана, раздраженно цокнул языком и развернулся, чтобы проследовать за сбежавшим на второй этаж Риханом.       Девочка и мечник переглянулись между собой, а потом чуть поодаль пошли следом за ним.       — Твой брат всегда такой? — тихо спросил Чхве Хан у юной Хенитьюз. Получив непонимающий взгляд, он медленно пояснил, тщательно подбирая слова. — Каждый раз, когда я пытаюсь с ним поговорить, меня либо игнорируют, либо не хотят слушать и делают неправильные предположения. Я так плохо изъясняюсь?       — Не в этом дело, сэр Чхве, — покачала головой девочка. — У брата сложный характер, но... Вы скоро привыкните и научитесь правильно воспринимать то, что он имеет ввиду.       — Надеюсь на это, — кивнул головой мастер меча, хотя абсолютно не верил в сказанное. Затем он обратил внимание на красноволосую макушку, чей хозяин без стука собирался зайти в одну из тех комнат, у которых была приоткрыта дверь.       Внезапно оттуда появилась голова Рихана, отчего Кэйлу пришлось отойти на несколько шагов назад, чтобы избежать очередного нежелательного столкновения.       — О, вы уже здесь, — улыбнулся мальчик и открыл настежь дверь, пропуская всех во внутрь. — Мама, посмотри кого я привёл!       Лили сразу целеустремлённо рванула вперёд, опережая своего брата.       — Я же сказала тебе, что хочу немного отдохнуть, — устало пробормотал красивый женский голос из глубин комнаты. — Давай ты пока сам поиграешь со своими новыми друзьями, а я пока немного вздремну и… — заметив появившуюся в дверном проёме девочку, тёмная эльфийка замолкла на полуслове. — Лили? — потрясённо произнесла она.       — Тётушка Касси, я так рада тебя видеть! — радостно вскрикнула Лили практически забегая внутрь помещения. — Как ты себя чувствуешь? Я ужасно переживала о тебе, когда тебя ранили! Хотя... — девочка запнулась. — Вижу, что ты ещё не совсем поправилась. Что у тебя болит? Может быть, тебе нужны какие-то особые зелья? — уже тише, чуть более осторожно спросила она.       Чхве Хан удивлённо приподнял брови: за всё проведённое вместе с девочкой время он впервые видел, как та вела себя так раскованно и громко, хотя даже со своим братом придерживалась довольно сдержанного поведения. Значило ли это, что она была довольно близка к этой женщине?       — Значит ты волновалась? Это так мило, малышка, — справившись с первым удивлением, ласково ответила тёмная эльфийка. — Но мне ничего не нужно. По правде сказать, благодаря заботе местных лекарей, моё самочувствие становится лучше с каждым днём. А зелья... — с одной ей понятной иронией женщина хмыкнула. — Ну, в моём случае они не сильно помогут.       — Но наши зелья лучше прочих, тётушка, — с неодобрением возразила Лили. — Давай мы просто попробуем их использовать на тебе, а потом проверим, кто из нас прав? — настройчиво предложила она.       — Не стоит, малышка, — издала тихий смешок женщина. — Помимо того, что мне определённо не нужно ничего тестировать на себе, я не думаю, что твой брат счёл бы разумным тратить эти зелья на меня. Всё таки меня отстранили от вашего сопровождения...       — Мне больно слышать, как ты ошибаешься на мой счёт, Кассан, — сухо произнёс остановившийся в проёме Хенитьюз, скрестив руки на груди и подперев плечом косяк двери. — Просто чтоб ты знала — даже если наш запас зелий будет израсходован, то семья Хенитьюз достаточно богата, чтобы нас обслужили вне очереди.       Чхве Хан невольно окинул взглядом красноволосую макушку. Неужели это говорил человек, который был недоволен, когда Лили вылила, по его мнению, слишком много зелья на его покалеченную руку? Тогда не особо выглядело, что он был готов сорить зельями направо и налево. Значит всё дело в этой тёмной эльфийке, которой ему было ничего не жалко? Или он просто намеренно говорил вещи, которые были противоположные тому, что его собеседники высказывали?       — …Это называется влиятельность, а не богатство, Кэйл, — помедлив с ответом, неохотно протянула Кассан. — Какого дьявола ты вообще здесь находишься? Я думала, что вы с Лили так и уйдёте, не попрощавшись со мной.       — Ты бы этого хотела, да? — усмехнулся Кэйл. — Но уж прости, должен разочаровать тебя.       — Не предполагай за меня чего я хочу, а чего нет, — неодобрительно вздохнула тёмная эльфийка. — Вне зависимости ни от чего, я собираюсь обеспечить вам тёплый приём. Рихан, золотце, можешь сделать нам всем чаю и принести сладостей? — её тон стал намного нежнее, когда она обратилась к своему сыну. — Сам понимаешь, что я сейчас не могу.       — Конечно, мам, — с полной готовностью согласился мальчик, явно довольный тем, что может что-то сделать для матери. — Я скоро вернусь, — пообещал он, проворно покидая комнату мимо застывшего в дверях дворянина и находящегося в двух шагах от него Чхве Хана.       — Что ж, если ты так просишь, то я не в силах отказаться от твоего гостеприимства, — лениво растягивая гласные произнёс Хенитьюз, после чего наконец-то соизволил оттолкнуться плечом от косяка, чтобы зайти в помещение.       В это время Чхве Хан проводил внимательным взглядом спускавшегося вниз по лестнице ребёнка, беспокоясь как бы тот не упал из-за спешки. Поэтому он упустил из виду момент, когда плавные движения аристократа внезапно ускоролись, чтобы попав в помещение он смог схватиться за ручку двери и резво развернуться на месте, тем самым полностью перегородив мечнику путь.       — Что ты творишь? — слегка нахмурился Чхве Хан. — Дай мне пройти.       — Тебя никто не приглашал во внутрь, поэтому будь паинькой и оставайся здесь, — с прохладной неприязнью во взгляде, негромко произнёс Кэйл.       — Нет, — тотчас же возразил мечник. — Мне сказали быть всегда рядом с тобой.       — Это означает оставаться за дверями и сторожить, а не преследовать меня по пятам, словно последняя дворовая псина, Чван или как там тебя…       Красновато-карие глаза слегка сузились, когда Чхве Хан с мрачным выражением лица шагнул вперёд, тем самым сокращая до минимума между ними дистанцию и возвышаясь над более низким аристократом. На это Кэйл лишь вздёрнул подбородок вверх, словно бы пытаясь быть с мечником на одном уровне, и нагло продолжил говорить.       — Вижу, что ты не понял ни слова из того, что я сейчас тебе сказал, поэтому специально для тебя повторюсь: жди меня здесь, пока я не выйду. Надеюсь, со второго раза тебе станет яснее!       И прежде, чем ошалевший от его хамства Чхве Хан успел вставить ногу между проёмом и дверью, аристократ захлопнул дверь перед его носом. Сразу же послышался характерный щелчок, означающий, что дворянин заперся на замок. Чертыхнувшись, Чхве Хан взялся за ручку и слегка сжал пальцы, отчего рукоять жалобно заскрипела.       Так и хотелось показать паршивцу, как легко можно сломать его хлипкую преграду в виде двери, но в голове вовремя зазвучали недавние слова Альберу про немыслимый ущерб имуществу их союзников, нанесённый его руками.       Если он поломает ещё что-то прямо на следующий день после этого разговора, Чхве Хан лишь докажет кронпринцу, что действительно склонен к разрушению всего, что стояло у него на пути. И никакие объяснения, что его намеренно разозлили, не помогли бы — если он не хотел выслушивать очередную выволочку от друга, то должен был сдержаться.       Коротко скрипнув зубами, мастер меча отпустил несчастную ручку двери, на которой осталась едва заметная вмятина от его пальцев.       Раздраженно прислонившись к стене спиной, он медленно перевёл мрачный взгляд вниз и достал клинок из ножен, чтобы протереть чёрное лезвие, всё ещё испачканное в засохшей крови недавних жертв, которые ему встретились на полпути к месту, где его ждала Таша. Накануне вечером он этого не сделал, но раз уж у него вдруг появилось немного свободного времени, то пока дворянин не изволит завершить разговор с тёмной эльфийкой, он вполне мог заняться этим делом.       «За подобное благоразумие Альберу, как минимум, должен мне простить недавнее недоразумение с разрушенным городом».       В конце концов, элементали тому свидетели, Чхве Хану столь сильно хотелось выломать эту жалкую дверь, что он был готов за это право убивать.