И что мне теперь делать…?»
День 5.
9 октября 2020 г. в 22:36
«Утро не задалось с того момента, когда поняла, что опять проспала. Не, мне на самом деле все равно, вовремя я проснулась, или нет — просто в данный период моей жизни не хватает еще гневных порывов учителей в мою сторону. И так паршиво, так и они подливают масла в огонь.
Естественно, я опоздала на урок, но за это мне не влетело, чему я была, собственно, рада. С Эрнестом мы увиделись только на третьем уроке, у Мисселины, которая рассказывала историю архангелов и архидемонов, а я ее рассказы невольно пропускала мимо ушей, так как до них доносились ненужные мне нафиг обрывки какой-то довольно-таки бурной ссоры. Только спустя время я поняла, что это были Люцифер и Вики. Они ругались.
Стало интересно.
Мы с Эрнестом сидели на предпоследней парте первой колонки, а они на последней парте третьей колонки, но почти каждое слово, которое доводилось услышать, можно было с точность на 100 процентов распознать. Сложив 2 и 2, в моей голове выстроилась картина, по которой я догадалась, по какому поводу те разбушевались меж друг другом.
Разные стороны. Их тронула тема равновесия.
Наострив уши, я прислушивалась к каждому слову, букве, даже вздоху, чтобы полностью представлять перед собой всю сложившуюся ситуацию.
Если быть честной, то на тот момент я чувствовала некое ликование внутри, ведь совсем недавно эти оба ходили по школе и высмеивали мою невзаимность, а сейчас ссорятся из-за страха (хотя, может я и не права) быть пойманными за запретом. После каждого недовольства с чьей-либо стороны, на моих губах появлялась слабая улыбка, которую я даже не пыталась скрыть. А зачем? Мне плевать на то, что это эгоистично, плевать, что для большинства в классе это покажется отвратительным поведением (для ангелочков, естественно, и свиты Люцифера). Мне плевать! Я — демон, а значит я думаю о себе, о том, что выгодно для меня.
Весь день я провела в хорошем настроении, так как к нашей компании с Эрнестом прибавились еще двое — Ади и Сэми. Забавные пареньки, с ними я знакома чуть дольше, чем с Эрнестом, но они являются близкими друзьями, но не лучшими. Пока.
Но это все неважно по сравнению с тем, что мы все вчетвером устроили вечером, даже ближе к ночи, вечеринку в заброшенном поезде, где должен был свершиться мой план не то чтобы мести, так как это мне ни к чему, а скорее всего, ответки нашим болтливым голубкам, которые должны были ощутить себя в моей шкуре.
Чтобы прочувствовали всю ту боль, что пронизывала меня насквозь, как шпажкой пронизывают шашлыки.
Ведь если так подумать, то изначально мне было плохо только из-за невзаимности. Но Люцифер с Вики решили дать мне еще порцию стекла, которую мне пришлось пережевывать, глотая вместе с солеными слезами. Специально надавили на незажившую рану, разодрали до величайших масштабов, и просто свалили с место преступления, оставаясь безнаказанными. Так не пойдет. Поэтому сегодняшняя тусовка была планом, а не поводом оторваться по полной и утонуть в сладостном, пьянеющем разум, состоянии, что прогоняет все напряжение вон.
Когда необходимое количество бессмертных собралось, то Мэгги — ангел, про которую говорят, как «дьявол во плоти ангела», начала вступительную речь, в которой говорила о нелегких временах, пожелала всем хорошей ночи и потрясающего утра без похмелья. После, все стопились к центру вагона и начали трястись под зажигательную музыку, отчего казалось, что сооружение развалится от такого давления.
Люцифер с Вики подоспели аж спустя 2 часа с начала вечеринки, чем нехило так меня разозлили, но я старалась эту злобу никому не показывать, иначе все ненужное внимание переключилось бы на меня, а я не собиралась во второй раз слышать какие-либо оскорбления в мою сторону от этих крыс. Они, походу, до сих пор в ссоре, если судить по тому, что Вики виновато смотрела в пол, а Люцифер рвано дышал, словно облетел всю землю.
Я решила начать.
Ади выключил музыку, из-за чего на пару секунд внезапная тишина надавила на уши, создавая слабенький звоночек в голове, который за пару мгновений утих. Все в недоумении стали осматриваться по сторонам, а после, переговариваться между собой. В поезде встал противный гул, от которого мне почему-то захотелось спрятаться, ведь казалось, словно все эти ангелы, демоны и непризнанные обсуждают меня. Словно они угадали ход моих действий, даже не вовлекаясь в сам план.
С этой паранойей также нужно что-то делать. До добра не доведет.
Я протиснулась сквозь толпу в центр, привлекая все внимание к себе звонким свистом, от которого меня аж передернуло. Понадобилось несколько минут, чтобы абсолютно каждый посмотрел на мою персону, включая Вики и Люцифера, которые с первых же секунд тогда заметили меня.
В общем, я предложила сыграть в Вагат, так как только благодаря этой игре я смогла бы раскрыть все те карты, что таились в рукавах жалкой непризнанной и сына Сатаны. Конечно, чего и следовало ожидать, почти все согласились с моей идеей, кроме Вики и нескольких ангелов, которые считали, что Вагат для тех бессмертных, что уже ничего не соображают из-за выпитого алкоголя. Но мы с Эрнестом считаем, что они просто что-то прячут в своем подсознании, и никоим образом не собираются это демонстрировать кому-либо.
В итоге, все расселись, образуя что-то на подобии овала, а я вышла в середину получившейся фигуры, осматривая каждого с ног до головы, чтобы решить, с кого мне начать игру. Чтобы не палиться, я остановилась на каком-то непризнанном, который, походу, совсем недавно прибыл в нашу школу. Медленно подойдя к нему, я принялась заглядывать в его полных ужаса глаза, и цеплялась за важные воспоминания, которые постоянно от меня ускальзывали.
Но кое-что вылезло из его памяти, приманивая мое внимание к себе, словно магнит. Естественно, не упуская возможности, я увидела все то, что было предоставлено моему взору, и, сказать честно, я была готова расцеловать непризнанного за то, что увидел такое важное событие, которое теперь могу использовать против Люцифера. А увидела я следующее: Люцифер общается с ангелом Фенцио, обсуждая свою любименькую Вики. Вот только вся трагичность в ее случае заключается в том, что тема их разговора основана на подставе, которую они выполнят где-то через неделю, благодаря чему жалкую непризнанную выгонят из школы.
В ту секунду в моей памяти всплыли те дни, когда я убивалась из-за злой шутки моей жизни, когда не желала никого видеть и слышать, так как меня, считай, предали, ту опустошенность, которой я была безмерно рада, пока она не пропала из-за этого отвратительного гада.
Я поняла, что если сообщу об этом, то Вики испытает все тоже самое, что и я недавно. И я это сделала. Громко сообщив на весь вагон воспоминание непризнанного, все взгляды за несколько секунд оказались на нем, а его лицо уже почти треснуло от злости, агрессии, что выталкивала из него весь здравый рассудок. Походу, об этом никто не должен был знать. Но вот что бывает, когда обижаешь Мими.
Плечи Вики заметно опустились, глаза забегали по помещению, а крылья прижались к спине вплотную. Она помрачнела буквально за несколько секунд, словно посреди солнечного неба затянулась огромная чернее сердца Люцифера туча, что противным моросящем дождем впивается в каждого бессмертного, которому не удалось вовремя скрыться от непогоды.
Люцифер тяжело дышал, а после, вскочил с места и направился в мою сторону, уже закатывая рукава своей праздничной рубашки. Два красных огня прожигали во мне дыры, и от этого мое сердце пропустило удар. Он собирался ударить меня.
И тогда меня окутал страх. Страх за себя, свою репутацию, за дальнейшее будущее. Мое тело окаменело, ноги приросли к полу, а рот слегка приоткрылся, так и оставшись в данном положении. Все вокруг остановилось, звуки пропали, оставляя после себя мертвую тишину, которая так и давила со всех сторон, с целью расплющить меня. Не было никого, кроме меня, Люцифера, который был в нескольких шагах от меня и… Эрнеста. Удар пришелся на него, в его острую скулу, которая, кажется, разбилась от сильнейшего соприкосновения татуированного кулака с лицом.
Послышались визги, даже где-то плач, и началась суматоха. Кто-то выбежал из поезда, наверняка надеясь на то, что этот черт не решится погнаться за ними лишь из-за того, что находились с ним в одном помещении. Кто-то отводил Люцифера от разъяренного Эрнеста, который горел желанием убить его, вскрыть грудную клетку, забросать камнями и бросить на глубину какого-нибудь озера, чтобы это тело никогда не всплыло как ни в воде, так и ни у кого в памяти.
Вики как сидела на одном месте, так, в общем-то, и осталась на нем отсиживаться, не доконца осознавая происходящее. Ее мысли явно были забиты действиями Люцифера, которые были спланированы против нее.
Интересно, какого это, когда тебе говорят, что любят и души в тебе не чаят, а потом, в итоге, сбрасывают с обрыва вниз, напоследок посылая тебе саркастичный воздушный поцелуйчик, который острым лезвием вонзается в твое сердце. Наверное, это больно. Очень больно. Но она заслужила.
Точно заслужила.
Она же ведь заслужила? Вики бросила меня в трудный момент, выставив в свете общества ненормальной, которой нужна вовсе не помощь друзей и родственников.
Люцифер унизил себя при всех, не скрыв того порыва ненависти, что был направлен точно на меня. Если бы не Эрнест, то на моем прекрасно худощавом от нервов личике красовался сине-фиолетовый синяк, и, возможно, если бы его не остановил никто, какой-нибудь перелом. Ему все равно, кому причинять боль, главное, что ему хорошо.
Он может скрываться за маской безразличия, показывать, что клал на каждого огромный хер. Но я то знаю, как никто другой, что его хрустальное эго треснет, как только узнает, что потерял среди бессмертных уважение. Ему будет гнусно от презрительных взглядов в свою сторону, а несдержанность не доведет до хорошего финала. Он получит свое, хорошо лишь то, что начало уже положено.
Но вот что делать с Вики.
Мне, вроде как, плевать на то, что, возможно, сейчас она сидит где-нибудь в уголке и тихо льет горькие слезы, которые с каждым разом затягиваются на ее шее в виде петли с шипами, которые с огромным пристрастием протыкают ее горло. Плевать, если сейчас она точно также, как и я, пишет в дневнике, как ей плохо и ужасно после узнанного. Плевать.
Плевать же? Мими, тебе должно быть все равно на нее! Она кинула тебя, когда ты нуждалась в ней.
Она не заслуживает чьей-либо поддержки.
Но ведь я ее так понимаю. До боли в сердце понимаю. До трясучки во всем теле. До потемнения в глазах. До отдаленного звона в ушах.
Я ее чертовски понимаю.