Освободи меня

Чертов мальчишка! Элмар лишь в доме позволил себе нервно выдохнуть. Встреча с Дарионом лишила его равновесия, поднимая вновь утихшую ярость. А все из-за сопляка, возомнившего из себя невесть что. На что он рассчитывал? Что сможет напасть на оборотня незаметно? Нелепо! Да все в мире знали, что на оборотня невозможно напасть со спины, как и на вампира, — усиленное обоняние и слух не позволят. Неужели не знает? Или принимает его за разваливающегося калеку, которого можно обвести вокруг пальца? Элмар склонялся ко второму. В мальчишке много тьмы, тайной, настораживающей, настолько пустой, что становится холодно. Если бы не он, Дарион бы тут не объявился, выпуская свою энергию, придавливая, заставляя чувствовать беспомощность. Если бы кто знал, скольких усилий потребовалось, чтобы держать маску на лице. Кто бы знал, как сильно хотелось напасть — ударить, проткнуть грудь демона, услышать его крики. Но Элмар сдержался, он знал, что за ними присматривают, что ему позволяют играть, ходить по грани. Он чувствовал гвардейцев у границы дома, чувствовал их незримое присутствие. И это злило. То, что он не может ничего сделать! Даже поставив лорда Дариона на колени, Элмар не испытал удовлетворения. Он интуитивно чувствовал, что демон отдаст и жизнь за сына, а это нельзя было считать победой. Дарион сдавался быстрее, чем Элмар ожидал, — безропотно, соглашаясь на все, лишь бы сына не тронули. Элмар не мог понять его отцовских чувств, но видел боль в глазах демона, когда тот смотрел на мальчишку, оттого и не стал издеваться сильнее. Потому что это была другая боль — обнаженная, беззащитная, настолько острая и беспомощная, что совесть просыпается. Воевать против такого Дариона не хочется совсем, но слова сами сорвались с губ, потому что не замечать очевидного уже просто невозможно. Их мальчишка не хочет жить. И он ищет способ умереть. Правда была страшной и неправильной, пугающей для родителей. Но она была. — Боги, Эл! Ты с ума сошел? Я думал, что умру от страха, когда во дворе объявился лорд Дарион с супругом! Ты что наделал? — подлетел к нему Грей, как только он оказался в доме. — Его энергия просто невероятна! Он мог убить тебя, ты понимаешь? — Замолчи, — поморщился Элмар от его крика и паники в голосе. — Не убьют они меня. Пока. — Это не повод испытывать судьбу! Отпусти мальчишку, Эл. Он же и так едва живой. Незачем его мучить больше. Ты ему сломал руку. Руку, Эл. Так нельзя. Он же ребенок, — кружась вокруг него, продолжал друг возмущаться. — Нет. Элмар прошел на кухню. Ему все больше хотелось вернуться домой. В свою конуру. И чтобы никаких демонов. — Эл, ему же больно! — Он пытался меня убить. — Так не убил же, — невозмутимо ответил Грей. Иногда его логика ставила в тупик. — Тебе не кажется, что он странно ведет себя со своими родителями? — сменил он тему. — Кажется. — Он не доверяет им. Словно и не узнает. Не позволяет подойти ближе. Как думаешь, почему? — Я не врачеватель душ. После обеда я пойду в лес, присмотришь за мальчишкой. Развяжешь его только в том случае, если он потеряет сознание, — отдал указ Элмар. Грей замолчал. И в его молчании было столько невысказанной, яркой жалости, что хотелось оторвать ему голову. Друг знал, зачем ему в лес. — До полнолуния еще есть время, — тихо произнес Грей, бросая на него смущенные, виноватые взгляды. Виноват был другой. Виноватый все еще гуляет на свободе и наслаждается жизнью. — Я вернусь вечером. Грей не решился больше ничего сказать. Пообедав, Элмар взял с собой настойки и отправился в лес. Проходя через дворик, он бросил быстрый взгляд на подвешенного мальчишку, который не предпринимал попытки вырваться. Упрямства щенку не занимать. Элмар направился по тропинке в прилегающий лес. Весь этот балаган с заклятием рабства случился очень не вовремя.

***

Элмар вернулся лишь ближе к полуночи абсолютно без сил. Мальчишка все еще висел, а рядом с ним с фонариком в руках стоял Грей, болтая без остановки. Значит, не отключился. Выдержал малец. Элмар заковылял к ним, выпрямляясь на подходе. — Эл! — увидев его, обрадовался Грей. — Ты вернулся. Как дела? Все в порядке? Снимай скорее мальчика. Он уже околел весь, оставил нас одних в темноте тут. Элмар подошел ближе, начиная снимать магические путы. Арон уже находился на грани сознания и беспамятства. Ослабевший, замерзший, голодный. — Ты придумал самое страшное наказание из всех возможных, — дрожа, еле слышно прошептал он. — Твой друг ужасно болтливый. Элмар мстительно усмехнулся. — Рад, что тебе понравилось. Развязав парня, Элмар собирался уйти, но мальчишка не устоял на ногах, повалился со стоном на него. Ну что за напасть?! Грей закудахтал что-то за спиной, но Элмар его не слышал. Запах мальчишки оказался таким странным и объемным, что он против воли вдохнул его глубже. Ему показалось, что от усталости начались галлюцинации, потому что щенок не мог испытывать столь явственное умиротворение, провисев весь день подвешенным за сломанное запястье, которое сейчас выглядело просто отвратительно опухшим и болезненным. — Нравится держать меня? — с ехидной улыбкой спросил мальчишка. Элмар только после его слов понял, что уже некоторое время вдыхает чужой запах, а Грей молчит за спиной. Опомнившись, он не стал церемониться — сбросил безвольное тело с себя. Арон упал на землю и хрипло засмеялся. Грей подбежал к нему помочь, бросая укоризненные взгляды. Элмар проигнорировал их обоих и направился в дом. Вкусный и сытный ужин улучшил немного его настроение, поэтому на появление Джейми и лекаря он отреагировал весьма благодушно — проигнорировал их, пропуская в комнату мальчишки, где суетился Грей, и ушел в гостиную, чтобы усесться с книгой у камина. В принципе, было неплохо. Огонь согревал, а книга и в самом деле оказалась интересной, поэтому тихие голоса, доносившиеся со второго этажа, его вовсе не заботили. — Вы правы, — неожиданно раздался голос Джейми с порога. — Мне должно польстить ваше признание? — не отрываясь от книги, бросил Элмар. Запах небожителя отдавал горечью, но он был обычным. Как запах любого жителя Поднебесной. — Удивительно то, что вы разобрались в состоянии моего сына быстрее, чем я. Джейми подошел ближе и опустился в кресло напротив. Беглого взгляда в его сторону хватило, чтобы понять, насколько сильно он измотан переживаниями. — Мой взгляд не замутнен родительской любовью, — Элмар пожал плечами. Джейми не вызывал в нем негатива. То ли оттого, что был омегой, то ли оттого, что от него шел какой-то невидимый мягкий свет. А может быть, все дело было в хвостах. Они выглядели очаровательно. — Мы пытаемся выяснить, что с ним случилось, но натыкаемся лишь на трупы, — устало произнес Джейми. — Мы до сих пор не можем понять, кто стоит за его похищением и как ему сейчас помочь. — Вы собираетесь жаловаться мне? — саркастично выгнул бровь Элмар, взглянув на Джейми. Тот слабо улыбнулся. — Простите. Я знаю, что вы ненавидите нас. — Вы правы. Я ненавижу Ночные Глубины и мечтаю скорее отсюда уехать, поэтому я буду весьма признателен вам, если вы закончите лить слезы и начнете работать над заклятием, — без жалости произнес Элмар. Он знал историю Джейми Сайфирона. Да все об этом знали! Мальчишка-альфа, которого отец превратил в омегу и отправил к демонам, где обнаружилось, что он является парой самого лорда Дариона. Да кто об этом не знал? — Я работаю над этим. — И как успехи? — Заклятие весьма древнее, в нем очень много комбинаций символов. Мы пытаемся их разделить, но пока и половины не распутали. Элмар кивнул. Он понимал, насколько кропотливой будет работа. — Мы сняли слепок ошейника, но он сделан с такой ювелирной точностью, что найти способ разрушить его магию без вреда для носителя невозможно, — продолжил Джейми. — И меня бросает в дрожь от мысли, что именно ошейник начнет требовать от моего сына, — с обезоруживающей честностью произнес он. Представить несложно. — Ваш мальчик не невинное дитя, — напомнил Элмар и пожалел, что сказал об этом прямо. Джейми вздрогнул так, словно его ударили. — Мне жаль. Но это факт. Если вы не будете мне мешать, я оттяну этот момент настолько, насколько это возможно. Как я уже говорил, у меня нет намерения специально издеваться над вашим сыном, как бы я ни ненавидел его отца. — Нам повезло, что вы понимаете — дети не отвечают за грехи отцов, — произнес Джейми, смотря ему в глаза. Для столь хрупкого тела его взгляд был слишком жесткий. — Но я хотел бы вас просить о большем. Дарион — его отец. Позвольте им видеться. Элмара покоробило от мысли, что ему придется лицезреть ненавистного демона. — Думаю, справедливо то, что он страдает, — ответил он резко. — Ваш супруг отнял у меня все. И мне стоит немалых усилий, чтобы не использовать его ребенка для мести. — В Дарионе все еще спит черный дракон. Слова были произнесены тихо и спокойно, но отдались в голове неожиданным ударом. Черный дракон? Элмар напрягся. Он слышал, что при нападении драконов на Ночные Глубины в Дарионе пробудили спящую сущность, но потом стало известно, что он подавил в себе ее. Они солгали? — Дарион не знает об этом, — добавил Джейми тихо. — Что мне помешает воспользоваться данной информацией? — осторожно спросил Элмар. Он не понимал, какую игру ведет этот небожитель, давая ему в руки столь опасное оружие. — Здравый смысл. Вы не безумны и не пойдете на то, чтобы пробудить черного дракона, лишь бы навредить Дариону, — ответил Джейми уверенно. Элмар почувствовал, как каждый мускул его тела напрягся. Небожитель был прав. Нужно быть полностью душевнобольным, чтобы обречь весь мир на такое. Он все еще хорошо помнил, как буквально на несколько дней все вокруг источало агрессию, как вспыхивали драки, как начинались войны. Поэтому, когда все закончилось и им сообщили, что Дарион подавил в себе сущность черного дракона, никто не сомневался. Все поверили в то, что это правда. Ведь это сам лорд Дарион! Ему все по плечу. Черт. Да даже сам Элмар поверил! — Зачем вы тогда мне это рассказали? — осторожно спросил он, не понимая, что за игру ведет небожитель. — Потому что сейчас Дарион нестабилен. Он сходит с ума от невозможности увидеться с сыном, особенно сейчас, когда он рядом. Арон для него все, — с неподдельной искренностью произнес Джейми. — Я понимаю вашу ненависть к нему, но и мы не можем отмахнуться от его сущности, которая готова прорваться в любой момент. — Предлагаете мне теперь вокруг него зайчиком прыгать, лишь бы предотвратить разрушение мира? — Нет. Я прошу вас лишь о том, чтобы вы позволили им видеться, — закончил Джейми. — Это нужно им обоим. — Ваш сын не хочет вас видеть, — сообщил Элмар. — Его запах говорит об этом. — Знаю, — не удивился Джейми. — Но это потому, что он нас не помнит. Дайте нам возможность вспомнить друг друга. Элмар был восхищен умением Джейми вести переговоры. — Вы весьма талантливы, ваше величество, — хмыкнул он. — Вы дали мне столь уникальную и важную информацию в обмен на услугу, но в то же время знаете, что я ею никак не смогу воспользоваться. — Я не пытаюсь вами манипулировать, лишь прошу, — вывернул все Джейми. — Теперь я понимаю, в кого пошел ваш сын, — Элмар покачал головой. Новость о том, что черный дракон не исчез, оглушала. — Почему бы мне не сообщить своему правителю о том, что вы мне рассказали? Уверен, Алан не придет в восторг от того, что вы укрыли столь важную информацию, — продолжил Элмар размышлять. — Черного дракона невозможно убить. Он поглощает всю магию вокруг, — напомнил Джейми. — Никому не выгодно будить сущность Дариона и воевать против него. Никому не выгодно знать, что эта сущность все еще с ним. Сеять панику никто не станет, и вы это понимаете. Позвольте Дариону видеться с сыном, и вы сохраните мир. Элмар поражался тому, как Джейми умудряется вывернуть все так, что ты уже чувствуешь себя героем, который спасает мир, а не желчным калекой-оборотнем, который идет на уступки. — Хорошо, — сдался Элмар. — Я дам это разрешение. Только я не хочу видеть вашего супруга. Пускай они встречаются где-то вне этого дома. — Благодарю, — признательно произнес Джейми, чуть сильнее сжимая в кулаках низ кофты. Нервничал? — У меня есть еще одна просьба. — А вы весьма наглый, ваше величество, — поразился Элмар его хватке. — Мне приходится. Мы советовались со многими врачевателями, большинство из них советовали нам дать Арону возможность попасть в обычную среду среди сверстников, чтобы он осваивался в новом мире, — продолжил Джейми. — Что это значит? — Позвольте ему ходить в Военную Академию. Там он будет рядом с вами и под присмотром преподавателей, среди сверстников. — Не вижу причин для отказа, — пожал Элмар плечами. Он не считал, что мальчишке так будет лучше, но своего мнения высказывать не стал, хотя не удержался от вопроса: — Вы уверены, что Военная Академия ему подходит? — Он воин и будущий правитель, даже если сейчас не помнит этого. — Пусть будет так. Элмар услышал приближение лекаря издалека, но не стал оборачиваться. — Простите, что отвлекаю вас, — подойдя ближе, произнес сэр Бариер. — Я успел закончить лечение запястья Арона, но ошейник… — Снова требует меня, — закончил Элмар за него, когда тот замолчал. Джейми превратился в красивую статую. Элмару даже захотелось утешить его. — Если он не будет сопротивляться, не будет никаких наказаний. Он хотел подбодрить Джейми, но, судя по тому, как вспыхнули глаза небожителя, вышло у него не очень. — Уходите. Вам обоим будет хуже, если вы останетесь. — Помогите ему, — умоляюще произнес Джейми, выглядя так беспомощно и отчаянно с этой просьбой. Элмар кивнул. Джейми не стал устраивать истерик, с достоинством покинул дом вместе с лекарем. Элмара вымотал их разговор. Черный дракон жив. Он не исчез и в любой момент может пробудиться. Но не пробудился же? Целый год поисков сына не свел Дариона с ума. Значит, выдержка и воля демона все еще удерживают существо внутри. Любопытно. Элмар вспомнил про Арона, который довольно долго уже не спускался вниз. Снова борется, идиот. И когда уже дойдет, что это бесполезно? Арон появился в гостиной спустя полчаса, побледневший, с темными кругами под глазами и искусанными губами. — Ты знаешь, что делать, — подсказал Элмар, мазнув по нему взглядом. Арон, на удивление, в этот раз спорить не стал, как и кидаться на него, подошел к дивану и опустился рядом на колени. Облегченный вздох мальчишки был еле слышен — ошейник перестал его мучить. — Надеюсь, ты не припас в рукаве очередной осколок, — хмыкнул Элмар. Мальчишка ничего не ответил, его тело было напряжено и скованно, будто он все это время защищался от кого-то. Элмар догадывался о том, что защищался мальчишка от своего же отца. Эти их встречи, кажется, выводили щенка из равновесия. Он смотрел стеклянным взглядом перед собой, сжимая кулаки. Элмар не стал обращать внимания на это, вернулся к чтению, позволяя своему рабу успокоиться и расслабиться. Ошейник явно воспринял это удовлетворительно. Спустя пару минут к ним заглянул Грей, но, увидев мальчишку на коленях, отчего-то смутился, извинился и сбежал. Идиот. Больше их никто не беспокоил, и со временем Элмар услышал, как дыхание Арона выравнивается, становится более глубоким и спокойным. — Тебе сообщили о том, что ты пойдешь учиться? — спросил Элмар. — Да. Вы разрешили? — Твой папа был весьма настойчив. — Я его просил об этом. — Неожиданно. Решил учиться? — Хочу, чтобы меня научили убить оборотня быстрее, чем его рефлексы сработают, — признался Арон, поднимая голову. Его глаза показались бездонными и черными, наполненными холодом и равнодушием. — Удачи тогда, — со смешком бросил Элмар. Арон отчего-то поморщился. По его телу прошла судорога, но он стерпел и заговорил лишь спустя несколько минут. — Он требует угодить вам, — сообщил все-таки мальчишка. — Хотите, чтобы я вам вылизал ноги? — равнодушно спросил он. Элмара коробило от подобных фраз. — Мои ноги слишком чисты для твоего грязного языка, — отказался он, замечая, как дернулся Арон от его слов. — А твой член? — едко спросил Арон, развернувшись корпусом, словно намереваясь смутить. Его развязность была напускной, Элмар чувствовал чужое напряжение кожей, но был доволен тем, что мальчишка хотя бы не рыдает в столь неоднозначной ситуации. — Смотрю, тебе не терпится увидеть мои половые органы, — ровно ответил Элмар. — Наверное, мне стоит организовать эту встречу и познакомиться с твоей задницей. Чуткий слух уловил учащенное сердцебиение. Элмар не хотел его пугать, но Арон все равно вздрогнул от прикосновения. — Тише, не дергайся, — увереннее надавив ему на шею сзади, строго произнес Элмар. — Сегодня не будем знакомиться ближе. Твое тщедушное тело по-прежнему меня не интересует. Арон стиснул кулаки так, что они хрустнули. Кожа под пальцами покрывалась мурашками. Элмар чувствовал чужую дрожь как свою собственную. Арон ждал нападения, но Элмар лишь держал рукой его за шею. — Выпусти шидэ, — потребовал он, буквально ощущая, как энергия рвется наружу. — Я не буду сопротивляться, — неожиданно произнес Арон. Элмар не сразу догадался, что значила эта фраза, но, когда до него дошел смысл, он почувствовал тошноту. Кто-то явно использовал его сущности как средства давления. — Рад это слышать. Но я хочу, чтобы ты выпустил шидэ, и только посмей ими коснуться меня, — предупредил Элмар. — Тебе будет легче. Выпускай. Арон сдался. Выпустил шидэ, которые нервно легли на пол. Элмар не убирал руки, надавил пальцами сильнее, видя, как подрагивают черные головки. Шидэ мальчишки выглядели внушительно и опасно, но он словно боялся их, дергался, когда те приходили в движение. Элмар предположил, что Арон их сам боится, так и не научившись управлять частью своего тела, лишь в мгновения агрессивных вспышек подчиняя их себе. И это еще раз убедило его в том, что идея с Военной Академией не самая удачная. — Нам стоит обсудить с тобой несколько моментов, — начал Элмар. — Ты должен уяснить для себя одно: я не дам тебе умереть, пока мы связаны, не позволю ошейнику убить тебя. Меня не волнует то, что будет с тобой после. Если ты не хочешь жить, дело твое. Я не буду тебе читать лекции о ценности жизни и не стану горевать, если тебя не станет, но покончить с собой ты сможешь только после того, как разорвут нашу связь. Элмар замолчал, наблюдая за реакцией мальчишки. Арон смотрел прямо перед собой нечитаемым взглядом. Казалось, он целиком и полностью был сосредоточен лишь на прикосновении к своей шее. Элмар не чуял страха, поэтому никак не мог понять, что чувствует парень. — Ты меня слышишь? — Да. Вы хотите, чтобы я был послушным, пока с меня не снимут ошейник. Его голос звучал настолько спокойно, не агрессивно, что Элмару захотелось выяснить причины столь упрямого поведения, хотя он и понимал, что они лежали на поверхности. Он видел, насколько яростно и бездумно бросался в атаку Арон, без сомнений и размышлений. Так кидается животное на инстинктах, и было в этом что-то очень неправильное, неестественное. — Ты вернулся домой, к семье, в свою страну, разве это не стоит того, чтобы потерпеть немного? Элмар и в самом деле недоумевал. Арон не отвечал долго, словно потерялся в своих мыслях, но стоило немного надавить ему на шею, как он встрепенулся, очнулся. — Я устал терпеть, — с неожиданной искренностью, от которой веет безнадежностью, произнес он. Элмар это понять мог. Иногда он и сам уставал от своей жизни, бесцельного существования и череды серых будней, которым не видно было ни конца, ни края. Но представить, что, должно быть, чувствовал Арон, пройдя через бесконечность пыток и получив рабский ошейник в шаге от свободы, было сложно. — Уже жалеете меня? — изменив тон на более развязный, бросил Арон. Он словно стыдился своей искренности и спешил ее замаскировать. — Жалеть принято лишь слабых, — уверенно ответил Элмар. — Но как бы это ни неприятно было признавать, слабым ты не являешься. Судя по состоянию твоего здоровья, ты пережил множество пыток. Арон инстинктивно сжался от его слов, но от руки не уходил. Элмар считал это хорошим знаком. — Но ты выжил, — ровно продолжил Элмар. — А значит, оказался сильнее своих мучителей. Это все, что имеет значение. — Вы пытаетесь меня приободрить? — хмыкнул Арон, прячась за небрежностью как за ширмой. — Хозяин доволен своим рабом? — издевательски добавил он. Элмар знал, что это очередная провокация, способ, с помощью которого Арон пытается уйти от разговора, задевающего за живое. Осознание этого утихомиривало гнев, поднимающийся в душе. — Как бы ты ни хорохорился, внутри тебя сидит перепуганный маленький ребенок, который готов себя убить, лишь бы не проходить через насилие снова, — произнес Элмар жестко. Маска безразличия пошла на лице Арона трещинами. Шидэ дернулись, а руки сжались в кулаки. — Но, если ты согласишься со мной сотрудничать, я обещаю, что не трону этого ребенка. Элмар снова замолчал, давая Арону время осмыслить и принять его предложение. Мертвая ухмылка исчезла с лица мальчишки, но вместо нее появилась каменная отрешенность. — Что значит сотрудничать? — спустя время все же спросил Арон. Элмар осторожно погладил его шею в знак одобрения, по-прежнему не обрывая касания. Тот на удивление не противился руке, не дергался от нее в сторону, лишь напрягался. — Насколько я успел понять, интимная близость с мужчиной для тебя не нова, — стараясь не задеть парня словами, Элмар попытался быть аккуратнее. — Верно? — Да. Ответ был коротким и резким, но в нем отчетливо слышалось желание прекратить разговор на эту тему. Вот только им нужно было поговорить. — Ошейник будет требовать от тебя этой близости со мной, — продолжил Элмар. — Если я не буду ее тебе давать, связь будет тебя наказывать, поэтому мы оба вынуждены играть по правилам рабского заклятия. И ты должен понять: то, что мне отдана доминирующая роль во всем этом, не облегчает для меня ситуацию. Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы оттянуть ключевой момент настолько, насколько возможно. Только сработает это в случае нашего сотрудничества, которое возможно лишь при соблюдении нескольких условий. Во-первых, никакого больше сопротивления. Я отдаю себе отчет в том, что для тебя эта связь неприятна и некоторые реакции тела инстинктивны, поэтому ты должен разговаривать со мной. Говорить, что для тебя приемлемо, а что ты не можешь выдержать даже мысленно. Пока у нас не появится иного пути, тебе придется свыкаться с мыслью, что я должен буду прикасаться к тебе, совершать по отношению к тебе интимные вещи, которые успокоят ошейник. Во-вторых, честность и откровенность. Ты можешь лгать кому угодно и притворяться, что ты нормален, но когда мы остаемся наедине — ты должен говорить правду. О себе и своем состоянии. Все понятно? — Да. — Хорошо. А теперь ответь мне правду — зачем тебе понадобилась Военная Академия? — Я могу не отвечать на ваши вопросы? — напрягся Арон, снова переходя на уважительный тон. Элмар задумался. Ему хотелось приказать ответить, но это бы негативно воспринялось мальчишкой. Радовало уже то, что Арон в открытую не стал лгать и изворачиваться. — Да. Но только если ответы не касаются ошейника и заклятия рабства. — Это не касается. — Хорошо. Как ты чувствуешь себя сейчас? — Терпимо. — Как запястье? — Нормально. Настойки помогли. — Хочешь пойти отдохнуть к себе? — спросил Элмар, замечая, как расслабляется тело под его пальцами. Он трогал только заднюю часть шеи мальчика, но даже это удовлетворяло ошейник. Арон неожиданно замялся, его шидэ сжались, притихли. Не хотел оставаться один? — Если нет, идем на кухню, я еще не ужинал. Элмар отложил книгу и поднялся, замечая, что Арон вновь убрал шидэ и последовал за ним.