Освободи меня

В движениях оборотня была некая резкость, но четкость. Стоя на пороге кухни, Арон осторожно наблюдал за ним, подмечая мелочи, на которые ранее не обращал внимания. Кроме протеза на правой руке, у оборотня что-то было не в порядке с ногой, хотя с первого взгляда и не поймешь. Он немного прихрамывал, перенося вес тела на здоровую ногу. Их разговор ранее все еще продолжал крутиться в голове, и Арон не знал, как к нему относиться. Что от него хочет оборотень? Мужчина не выглядел жаждущим причинять боль. В его глазах было нечто другое — усталость и ненависть, но ненависть эта словно направлена не наружу, а внутрь. Это сбивало с толку. Арон бросил взгляд на лицо оборотня: жесткое, изрезанное ранними морщинами, суровое. — Кухня в твоем распоряжении, — отозвался оборотень, махнув в сторону, словно ему и дела не было до раба. Арон пару мгновений ожидал, что он что-то добавит — колкое и унизительное, у него это отлично получилось недавно, но Элмар молча продолжил накладывать себе в тарелку мясо. Не получив больше никаких замечаний и дополнений, Арон нерешительно прошел к столу. Налил воды из графина и жадно осушил весь стакан, испытав настоящее удовольствие. Натолкнувшись взглядом на кусок мяса, оставшийся в большой тарелке, Арон едва не застонал. Есть захотелось зверски, но решимости взять не хватило. Внутри словно что-то управляло им, ожидание наказания ограничивало его, тормозило, словно сковывало цепями. — Не маячь перед глазами, сядь за стол и поешь, — произнес Элмар беззлобно. Еда ему явно нравилась — морщины на лбу разгладились. Арон непроизвольно напрягся, но наложил себе мяса и выполнил просьбу хозяина — сел за стол. В горле застревал комок, а пальцы будто одеревенели. Он не помнил, когда в последний раз ел за столом. Его постоянно кормили как зверушку, бросая еду на пол. А он ел. Презирая себя за слабость. Ел как животное. Чтобы выжить. В тот момент это было важно. Выжить. — Что на этот раз? — оборотень повернулся к нему. — Твой запах не дает мне спокойно поужинать. В чем дело? Арон не мог объяснить. У него не находилось слов. Он просто… хотел убить. Или оборотня. Или себя. Кого-нибудь. Чтобы эта отвратительная дыра в груди исчезла. Арон смотрел в стол, гладкий, из натурального дерева, сжимая вилку в руке до побелевших костяшек пальцев. — Отложи вилку, — потребовал оборотень, явно расценив это как угрозу. Арон помнил, как с него сдирали кожу. Вилка выпала из негнущихся пальцев сама. Дыхание сбилось. Он не хотел туда. Только не… Перед глазами пожелтевшие стены и огонь в факелах, что создавал живые тени. — Арон! — Хлесткая пощечина в чувство не привела, лишь позволила сосредоточиться на лице. Другом. Не тот. Другая комната. — Говори! Он не мог говорить. Голос охрип. У него не было языка. У него не было… языка. — Да что с тобой?! Его вздернули на ноги, но хрипы продолжали вырываться из груди. Арон открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни звука. Он не видел перед собой ничего. Все расплывалось, как в тумане. Лишь старые желтые стены. Тени. Скальпель в чужой руке. Чей-то встревоженный голос не мог прорваться через плотный кокон боли. Арон не мог пошевелиться, как муха, пойманная в паутину. Свет факелов. Блеск острия. «Больше не сядешь за один стол с хозяином, раб?» Нет. Нет, пожалуйста. Арон едва не закричал от паники, сковавшей все его существо, но внезапное легкое прикосновение к шее пронзило его насквозь, как удар молнии. Арон вздрогнул и сжался, выдавил из себя надсадный кашель. — Дыши, — раздался над ухом смутно знакомый голос. — Через нос. Давай, щенок. Дыши! Арон не мог, но прикосновение пальцев к шее напомнило о теплоте. Гостиная, камин, оборотень. Шуршание страниц, ровное дыхание, потрескивание поленьев, безопасное касание. Мозолистые, но сильные пальцы. Пальцы, не делающие больно. — Вот так. Хорошо. Через нос. Ну? Арон обнаружил себя на четвереньках на полу кухни, рядом с желчной массой, которой его вырвало. Боги! Его же сейчас заставят все это… От отвращения его снова затошнило и вырвало, но ожидаемого удара не последовало, наоборот, кто-то сзади его придержал, не дал упасть и потянул назад. Символ в воздухе — и пол уже снова чист. От слабости соображалось с трудом, тело трясло. Арон хотел быть сильным. Видят боги, он изо всех сил старался быть сильным, но не мог больше. Пожалуйста. Почему его не отпустят? — Держи. Попей. Ему сунули под нос стакан с водой. — Медленно. В голосе не было агрессии и интонаций, после которых стоило ждать проблем. В нем лишь уверенность и твердость, от которой сердце перестает рваться из грудной клетки. Арон, чувствуя пальцы на шее, осторожно сделал пробный глоток. И еще один. Пока его не перестала колотить нервная дрожь. — Лучше? — спросил Элмар, убирая стакан. Арон не думал, что ему может стать неловко. — Отвечай мне. Лучше? — потребовал оборотень снова, не дождавшись и слова. — Да. — Лекаря вызвать или справишься сам? — Вопрос, заданный сугубо официальным тоном, успокаивал. Этот вопрос означал, что его мнение значимо. — Сам. — Хорошо. Что послужило причиной приступа? — беспристрастным тоном лекаря спросил оборотень. Он все еще находился за спиной и не пытался заглянуть в лицо или поднять на ноги, отчего становилось немного легче. Арон боялся вопросов. Он не мог на них ответить, не мог говорить. Горло словно сдавливало обручем, и слова застревали, они душили его, причиняя настоящую боль. — Мне каждый ответ клещами из тебя вытаскивать? Говори. Арон съежился. Почему так холодно снова? — Если ты будешь молчать, ситуация может повториться. Это связано с ошейником? — начал подбирать варианты оборотень. — Нет. — Последствия похищения? — продолжил Элмар допрос. — Помнишь, о чем мы говорили недавно? Откровенность. Арон начинал злиться на себя. Таких срывов у него раньше не было. В каких бы условиях он ни находился, еще никогда его не выворачивало наизнанку, даже не от самого действия, а от воспоминаний, обрушившихся так внезапно и хаотично. Может, его организм больше не справляется? Все-таки они были правы, называя его слабым. — Если ты не будешь говорить, я вызову лекаря, и разбирайтесь потом сами, — предупредил Элмар. — Повторю еще раз. С чем связан приступ? Я предложил тебе есть за столом, а после ты словно выпал из реальности. Воспоминания? — Да, — крепко зажмурившись, выдавил Арон из себя. Его снова начинало потряхивать. — Выпусти шидэ, — неожиданно потребовал оборотень. — Зачем? — цепенея, спросил Арон. Требование вырывало его из одного кошмара и толкало в другой. — Хватит уже спорить со мной по любому вопросу! — Элмар несильно отвесил ему подзатыльник. Как непослушному ребенку. И это почему-то не вызвало негодования, а наоборот, развеселило. — Я жду. Арон не понимал этого требования, но грубые пальцы продолжали массировать шею и удерживать его в реальности, напоминая о том, что немного ранее шидэ никто не тронул. Арон не стал сопротивляться, последовал приказу и выпустил хвосты демона. Они его, конечно, напрягали, но с ними стало ощутимо легче. Словно с него сняли оковы. Облегченный вздох не удержался на губах. — Шидэ — неотъемлемая часть тебя как демона. В отличие от хвостов небожителя, они обладают магическим потенциалом и дополняют тебя, как живой организм. Выпуская их, демоны чувствуют свою целостность, — снизошел Элмар до пояснения. — Используй их. Передвинь стул. Арону было стыдно признаваться в своем неумении. В моменты схваток, когда агрессия заполняла его существо, шидэ двигались на инстинктах, заложенных природой, но в иные моменты демонские теневые хвосты были не лучше хвостов небожителя, то есть бесполезны. Горький смешок вырвался из груди против воли. — Я не умею, — признался он тихо, смотря на подрагивающие черные шидэ. — До чего же нелепо. Сын знаменитого демона не умеет пользоваться своими шидэ, — с сарказмом произнес Элмар, ударяя словами наотмашь. — Верно. — Арон сбросил чужую руку, мысленно обрастая ледяной броней, чтобы больше ни одно слово не попало в сердце. — Мой отец, будучи ребенком, пережил пытки седьмого уровня и завоевал свою страну. А я впадаю в чертову истерику от воспоминаний о наказании за то, что я просто сел за стол с хозяином. Вы все правы. Я не достоин быть его сыном. Но знаете что? Мне плевать! Магия вырвалась бесконтрольно, лихорадочно, как реакция на всплеск эмоций, опустошая его мгновенно. Шидэ разбили практически всю посуду на кухне, но Элмар вовремя успел среагировать — выставил щит, защищаясь от разрушительной магии хвостов. Сейчас ведь накажет. Как остальные. Все негодование испарилось вмиг. Арон съежился на полу, закрывая голову. Свернулся в позу зародыша, поджимая хвосты к себе, не в силах заставить их исчезнуть. Боги, до чего же он слаб! Несколько тяжелых минут царила гнетущая тишина. Арон не оборачивался, не смотрел на оборотня. Его трясло. — Боги, что тут у вас происходит?! — влетел на кухню Грей. — Я услышал грохот… — Выйди, — грубо бросил Элмар в сторону друга, и тот сразу послушался. Арон ожидал наказания со страхом. — Закончил? Если так, я хотел бы продолжить ужин. — Элмар как ни в чем не бывало достал уцелевшую тарелку, наложил себе мяса и сел за стол, словно вокруг не было осколков разбитой посуды. — Думаю, в том, что случилось, отчасти есть и моя вина. К ноге, раб. Встать на колени рядом с хозяином — это так привычно, что даже никакого дискомфорта нет. Арон приполз на свое место, поцарапавшись об осколок стакана, но почувствовал себя значительно лучше. Особенно с шидэ. Элмар приступил к ужину с потрясающей невозмутимостью. Словно ничего и не было. Ни истерики, ни приступа, ни выброса магии, ни нападения. Ошейник тоже молчал. И в целом Арон начал чувствовать почву под ногами, знакомое положение. Некоторое время Элмар ел в тишине, но от запаха мяса начало крутить в желудке. Арон не мог вспомнить, когда в последний раз ел что-то подобное. — Как тебя кормили ранее? — вернувшись к нейтральному тону, спросил Элмар. — Объедками с барского стола, — Арон почувствовал себя увереннее в знакомой позе. — Бросали в миску, или кормили с руки, или с остальными рабами на полу. — Ясно. — Дадите мне кусочек? — решился попросить Арон, чувствуя спокойствие оборотня. Ему непросто дался этот вопрос. При других обстоятельствах он бы не осмелился, но Элмар вел себя не так, как другие хозяева, отчего и страх уменьшался. Арон не хотел выглядеть жалко, но голодные рези в желудке становились сильнее. — Сначала отодвинь стул в угол с помощью шидэ, — снова удивил оборотень. — Я же говорил, что не могу, — процедил Арон. — Учись, — небрежно бросил Элмар, показательно со смаком отправив в рот сочный кусочек мяса. — Вспоминай. Арон нервно ударил шидэ по одному из стульев, разламывая его пополам. Вздрогнув от шума, дернулся так, словно его уже ударили. — У тебя еще две попытки, — не наказав его за неудачу, хмыкнул Элмар. В комнате оставалось только два целых стула. Арон начал злиться на невозмутимость оборотня, но повторил попытку. Осторожно двинул хвостами в сторону стула. Шидэ не слушались, они выглядели чужеродно, но в памяти неожиданно всплыла мягкая улыбка отца, то, как Дарион вставал на корточки и учил его управляться со своими шидэ. Арон вспомнил себя ребенком и то, как он восхищался шидэ отца и как боготворил родителя. «Представь, что это твои руки», — говорил Дарион, придерживая его, направляя. Арон помнил, как справился тогда. Справился и сейчас. Боязливо, осторожно обхватил ножки стула шидэ, сосредотачиваясь так, что пот на висках выступил, но выполнил требование. — А теперь иди и сядь на этот стул, — отдал Элмар следующий приказ. Арон, ожидавший, что его сейчас накормят, разочарованно поднялся. Хотя в углу, возле окна, оказалось тоже неплохо. Снаружи дребезжали магические светильники, окутывая сад мягким светом. Арон наблюдал за ними, отчего не услышал приближение оборотня. Тот подошел к нему близко с тарелкой в руках. Арон поднял напряженный, вопросительный взгляд. — Открой рот, — Элмар взял с тарелки кусок мяса руками. Арон, не веря своему счастью, выполнил просьбу и довольно скоро получил долгожданную еду. Желудок благодарно заурчал. Элмар беспристрастно взял второй кусок и таким же образом скормил его. Арон быстро и нетерпеливо жевал, боясь, что отберут. Элмар дал ему еще несколько кусков, прежде чем Арон по неосторожности прикоснулся губами к пальцам оборотня. Тот одернул руку так, будто ее обожгло, заглянул в глаза, пригвоздив к месту. Сердцебиение неожиданно участилось, а ладони вспотели. Арон замер, не двигаясь. Он почувствовал отклик ошейника, почувствовал, что угодил хозяину, но боялся даже сделать лишнее движение. Элмар чуть подался назад, словно неосознанно стремился увеличить расстояние между ними. — Еще раз сделаешь так, получишь по зубам, — предупредил Элмар и протянул ему еще кусок. Арон не стал рисковать, принял угощение осторожно. И указывать на то, что оборотню понравилось мимолетное прикосновение, не стал. — А теперь смотри внимательно. — Отдав ему последний кусок, Элмар поставил тарелку на подоконник и стал выводить какой-то символ. — Это бытовой символ, который поможет тебе привести кухню в порядок. Недавно я разговаривал с твоим папой, который просил о разрешении на твою встречу с Дарионом. Завтра утром я отправлю ему послание. Вы можете встретиться в городе перед отправкой в Академию. У вас будет полчаса. — Я могу отказаться? — Хорошее настроение от сытости начинало падать. Он не хотел встречаться с отцом. — Нет. Прибери здесь и отправляйся спать. Запомнил символ или повторить? Арон безошибочно воспроизвел бытовой символ и восстановил разломанный графин. — У меня хорошая память. — Рад слышать. Приступай. Оборотень, ничего больше не говоря, вышел из кухни. Желудок довольно заурчал. Сытость вызывала приятную расслабленность, но Арон приступил к уборке. Он провозился долго. Символ срабатывал не всегда, но спустя десятка два починенных вещей Арон набил руку и уже с легкостью восстанавливал разбитые предметы. Уборка его даже увлекла, было интересно смотреть на вещи, которые некогда были разбитыми, а под действием магии становились целыми. Арон даже попробовал этот символ на себе, но все, чего добился, так только того, что расшатавшаяся пуговица крепче прилегла к ткани. Оказалось, что починить себя так просто нельзя. Фыркнув, Арон продолжил выполнять работу. Монотонность действий успокаивала, поэтому спал он в эту ночь значительно лучше.