Освободи меня

Элмар смотрел в окно на выжженный намертво сад, на покрытые слоем мха и инея каменные стены строений. Удивительно, как всего за несколько часов это величественное место превратилось в пустырь. Десятки студентов и учителей занимали больничные палаты. Уничтоженные сады, мертвые деревья, исчезнувшие краски. Элмар перевел взгляд на мальчишку, который лежал в бессознательном состоянии на кровати. Сложно поверить, что в этом хрупком теле сосредоточена такая пугающая, темная магия, которая никому не подвластна, которая канула в небытие более тысяч лет назад. Как и существование черного дракона. Боги, это семейство сведет с ума весь мир! — Дэй, он пытался призвать мертвых, — тихий и надломленный голос донесся из коридора. Лорд Лиар оказался весьма талантливым демоном. То, как он сумел сдержать натиск такой силы, говорило о его непревзойденном мастерстве. Элмар не мог не признать этого. Но на фоне магии Арона умения Лиара блекли. — Ты хоть понимаешь, что это значит? Эта магия Хроноса. Хроноса, Дэй. Это… Боги, он даже не использовал руны! — потрясенно выдохнул лорд Лиар. — Ты ведь понимаешь, что это означает? — Да. Голос лорда Дариона был тих, но Элмар чувствовал его запах. Запах тревоги. А беспокоиться было о чем. Элмар никогда не видел использование магии Хроноса, но знал о ее существовании, о ее природе, которая шла вразрез с основами их обычной магии. Да вся передовая магия Ночных Глубин не будет стоить ни гроша, если мальчик захочет использовать свои умения в полную силу. Элмар вновь посмотрел на беззащитное тело на кровати. Из мальчика растили монстра. Элмар уже успел заметить, что Арон не использовал символы и всегда с жадностью смотрел, как их используют другие, словно никогда не видел, не знал их. Может, и в самом деле не знал? Может, его обучали другому? Дверь приоткрылась, и в проеме показался Дарион. Элмар постарался сдержать рвущиеся с языка колкости, хотя хотелось сказать многое. — Мы можем поговорить? Элмар и рад был отказаться, только вот он оказался связан с ребенком, который играет магией Хроноса, как игрушкой, а это не есть хорошо, поэтому пришлось согласиться. Они вышли из спальни, миновали в коридоре лорда Лиара, который выглядел изнуренным и потрепанным от пережитой схватки. То, что он вообще жив остался, столкнувшись с силой племянника, настоящее чудо. Элмар отвернулся от младшего демона. Дарион вывел его из замка, по которому сновали вооруженные гвардейцы, на выжженную поляну. Со стен прилегающих к замку строений сходила темно-зеленая слизь, покрылись льдистой паутиной голые почерневшие деревья, и даже безоблачное небо и солнечный свет не могли разогнать мрачность места. Дарион молчал, словно собирался с силами начать тяжелый разговор. Не прорвется ли его сущность дракона при столкновении с магией сына? — Что ты знаешь о магии Хроноса? — внезапно спросил Дарион, смотря на высокое дерево, сохранившее отпечаток темной силы. Что мог знать о запрещенной магии обычный оборотень? Лишь обрывочные байки, ходившие в народе. Магия, которая стирала грань между живыми и мертвыми, которая убивала не тело, а души. Поговаривали, что магия Хроноса могла поднять мертвого из могилы, могла связаться с потусторонним миром. Отчасти магией Хроноса на заре истории владели драконы. Некоторые считали, что появление черных драконов — результат этой самой магии, ее порождение. Некоторые говорили, что магию Хроноса создал вампир. — Магия смерти, — коротко ответил Элмар, сведя руки за спиной. То, что открывалось перед ними, последствия вспышки, говорило точнее любых слов. — Уверен, по наитию на нее не нарвешься. Нужно знание рун. — Да. Когда я вышел на след сына в Северном порту, то наткнулся на отпечатки рун в пространстве, — поделился Дарион информацией. — Отлично. Значит, твой сын продвинулся по этой стезе весьма далеко, — мрачно заключил Элмар. В мальчике оказалось больше тайн, чем он думал. Он как забродившая ядовитая настойка, которая может взорваться в любой момент. И это почему-то заинтересовывало волка внутри. Если мальчишка может призывать силы мертвых, значит, его душа почти мертва. И единственный выход в этом случае — уничтожить тело, чтобы спасти хотя бы кусочек души. — Я не позволю его убить, — произнес Дарион, придя к аналогичным выводам. В его голосе была такая решимость, что стало понятно: он уничтожит весь мир, но не даст приблизиться к сыну. Элмар заметил, как браслет на его руке накалился. Учитывая то, что сказал Джейми, черный дракон прорвется в тот же миг, как созреет решение сжечь ребенка. А оно не могло не созреть. Тех, кто владел магией Хроноса в прошлом, сжигали заживо, ведь только так можно было оборвать их связь с миром мертвых. Элмар не знал, где в этих байках правда, а где выдумка, но от одной мысли, чтобы предать огню ребенка, его тошнило. — Ты должен был понять, что с твоим сыном что-то происходит. То, как он вел себя, — странно. То, как, едва придя в себя, он решил пойти в Академию, — еще более странно, — отметил Элмар. — Подозрительно и то, что вы ему позволили это сделать. Хотя… вы специально позволили, — осенило его. — Да, — неохотно признался Дарион. — Мы не можем выяснить, кто стоит за похищением. Арон отказывается с нами разговаривать, и я не могу подвергнуть его Проживанию, поэтому мы решили наблюдать. У нас есть основания полагать, что его похитители живы и что они до сих пор имеют влияние на Арона, даже когда он с нами. Ему что-то нужно было здесь, в Академии. Это «что-то» было настолько очевидным, что Элмар не понимал, почему демоны не пришли к ответу сразу. Наверное, причина была в том, что, владея настоящим сокровищем испокон веков, они не придавали значения тому, насколько ценным оно было для других народов. — Ему нужна библиотека, — озвучил Элмар ответ, лежащий на поверхности. Дарион недоуменно смотрел на него. — Думаю, это ясно как день для НЕ демона. Вы, должно быть, начали забывать, что в вашей библиотеке хранятся очень древние рукописи, которых более не существует ни в одной стране мира. Дарион нахмурился, принимая его слова всерьез. — Ты можешь поговорить с Ароном? — спросил он, придя к каким-то своим выводам. — Я могу заставить его говорить, как хозяин ошейника. И он не сможет сопротивляться, расскажет, что именно ему нужно в библиотеке, и, возможно, даже скажет имена своих похитителей. Но от этой информации заклинание рабства не исчезнет. Дарион отвернулся вновь, сжимая руки в кулаки. Он понимал, к чему может привести насилие сейчас. — Он должен тебе доверять, — смотря в сторону замка, произнес демон уверенно. Ему не нравилось это, но здоровье сына он ставил выше своих предрассудков. Элмара это злило, он не хотел видеть демона таким понимающим. — Кстати, о доверии, — начал Элмар, вспомнив еще одну странность. — Кто тот вампир, что был рядом с ним? — Маркус? — Вампиру что-то известно. Когда началась стычка между детьми, вампир будто знал, на что способен твой сын. Он вел себя странно. — Знаю. Еще одна загадка прошлого Арона, — с досадой на неспособность раскрыть секреты сына ответил Дарион. — Мы как-то наткнулись на след Арона на Мертвой земле, в лагере Кертиса. Я пытался использовать Проживание на вампире, но оно не сработало. Кто-то поставил настолько мощный заслон, что я не смог его разбить. Мы следим за вампиром и намеренно позволили им встретиться. — Точнее, используете его. Столкнуть его с пережитым потрясением — чисто демонский шаг, — поморщился Элмар. — Убьете двух зайцев сразу — расшевелите Арона и развеете заслон в голове вампира. Уверен даже, что вампир все еще считает, что ему повезло. — У нас не было выбора, — резко ответил Дарион. Его точно не волновал какой-то вампирский детеныш. — У тебя никогда нет выбора, — в тон ему ответил Элмар, напоминая о своем городе. — Джейми знает о способностях своего сына? — Да. Мы все еще пытаемся решить, что делать. Элмар не стал напоминать о том, что времени у них не так уж много. — Простите, лорд Дарион, — подошел к ним бесшумно один из гвардейцев. Он выглядел изможденным. — Лорд Лиар просил передать, что ожидает вас в астрономическом зале. — Хорошо. Мы сейчас подойдем.

***

— Тебе нужно с ним встретиться, — осторожное прикосновение к плечу. Рэмзион скупо улыбнулся и притянул демона ближе, сразу заключая в плен рук. Райн больше не вздрагивал от его прикосновений, доверчиво позволял им эти минуты слабости. — Знаю, — поцеловав свою пару в висок, признал он правоту чужих слов. — Я сам их всех позвал, потому что мы уже уйму времени топчемся на одном месте, несмотря на то, что я создал чертову уйму ведомств, занимающихся похищением Арона. — Тогда что? Ты сам не свой с самого утра. — Не думал, что наступит момент, когда мне нужна будет его помощь, — неохотно ответил Рэмзион. — И я все еще не уверен, что не убью его, как только увижу. Рэмзион обхватил ладонями лицо своей пары, восхищаясь его красотой. Он больше не старался закрыться и спрятать ту нежность, которая охватывала его всякий раз при виде Райна. Сколько бы лет ни прошло, ему до сих пор было мало. Даже просыпаясь в одной постели, Рэмзион все еще не верил, что Райн с ним. — Мне проследить за тобой? — нагло улыбнулся Райн. — Я разберусь. — Чмокнув его в нос, Рэмзион отступил на шаг, чтобы не поддаться искушению и не уложить Райна на стол переговоров в буквальном смысле. — Мой племянник переплюнул даже Дэя в своем невезении. Влипать в масштабные неприятности — это у них, наверное, семейное, — надевая императорский камзол, пожаловался Рэмзион. — Может, на них какое-то проклятье висит? — Ты уже проверял, — напомнил Райн. — Я могу пойти с тобой. — Я не хочу, чтобы ты был там. Лучше отвлеки хвостатого, чтобы он не рванул в Академию и не спугнул пацана. Хватит и того, что там Лиар внутри замка и Дэй ошивается поблизости. — Застегнув золотые пуговицы, Рэмзион коротко поцеловал Райна. — Еще и Тэйлор с утра куда-то пропал, — с досадой бросил он себе под нос. Не день, а сплошная нервотрепка. — Тебе не стоило ограничивать его свободу. Райн не изменился в лице, но Рэмзион почувствовал его недовольство и напряжение. Эти двое не поладили с первых дней, несмотря на то, что Райн честно пытался наладить отношения, но Тэйлор… с ним вообще оказалось трудно. — Ему нужна дисциплина, — возразил Рэмзион. — Он опять что-то натворил? — Поговорим об этом позже. Тебе уже пора идти. — Хорошо. Я скоро вернусь, не скучай без меня. — В нашей семье обязательно найдется тот, кто не даст заскучать, — улыбнулся Райн. Рэмзион никогда бы не признался в том, насколько ему приятно слышать про «нашу семью» из уст пары, но улыбка сама собой появлялась на губах в ответ. — Тут ты прав. До вечера. — Удачи тебе. Попрощавшись, Рэмзион оставил кабинет и вышел в коридор. Охрана без дополнительных указаний шагнула за ним привычной тенью и сопроводила в другое крыло дворца, где располагался зал для особых переговоров, защищенный новейшими символами, которые разработал Джейми. Хвостатый вообще был весьма полезен в деле. Иногда. Когда не тянул за собой целый ворох проблем. Они с Дэем в этом вообще были очень похожи. Добравшись до места, Рэмзион дал знак охране остаться снаружи и уверенно вошел в зал. Защитные символы за ним пришли в движение, отрезая от внешнего мира и позволяя сохранить все сказанное внутри этих каменных стен в тайне. — Да здравствует император Рэмзион! — хором произнесли собравшиеся, поднимаясь со своих мест и выражая почтение поклоном. Видеть среди прочих отца было сродни пытке. Его все еще хотелось четвертовать, но Рэмзион поднял руку, приказывая всем садиться, и сам прошел за высокое красное кресло во главе стола. — Приветствую вас на землях Ночных Глубин, — официально начал он набившую оскомину фразу. — Рад, что вы все откликнулись на зов и нашли время встретиться со мной. За столом сидели всего четверо. Регент Поднебесной Саймон, Фэйтон, красавица-фея Бэлла из Арогвана, занимающаяся исследованиями древней магии, и Томас Бариер. Рэмзион считал, что если кто и может решить проблему, то только эти четверо. — Так как времени у нас немного, опустим обмен любезностями и перейдем сразу к делу, — продолжил Рэмзион. — Кто стоит за похищением моего племянника, что ему нужно и как нам вытащить Арона из его цепких лап. Наши поиски не дают результатов. Лорд Дарион едва уже полмира не перерыл, но до сих пор не нашел следов похитителей, а из этого следует два вывода. Либо похитители мертвы, либо настолько умны. — Я собрал лучшую поисковую группу, Рэмзион, — начал Саймон. — Учитывая масштаб поисков, ни одному живому существу не удалось бы скрыться. — Учитывая, что в деле замешана магия Хроноса, миром живых можно не ограничиваться, — вставил небрежно Фэйтон. То, что он что-то знал, было ясным как день. И это злило. Рэмзион ненавидел его осведомленность. Ненавидел то, что старик знает так много, даже находясь запертым на пятом уровне. — Бросьте, Фэйтон, — поморщился Саймон. — Мы с вами знаем, что это лишь сказки. — В любой сказке есть доля правды, — пожал Фэйтон плечами. — Простите, но я склонна согласиться с господином регентом, — вежливо вклинилась в разговор Бэлла. — Изучая магию древности, мы пока не нашли никаких доказательств того, что она способна делать мертвых живыми. Основа этой магии — душа, что отлично от той магии, которую используем мы сейчас. У каждого народа есть свой источник магии, для демонов это ядро Ночных Глубин, для жителей Поднебесной — кристаллы. Магия же Хроноса не привязана к источникам, она использует энергию мертвых. До нас дошли источники, в которых говорилось лишь о призыве темных сил, создании монстров, несуществующих в природе, именно благодаря этой энергии. Использование магии Хроноса иссушает душу, уничтожает разум, ввергая его в безумие, потому что справиться с тьмой мертвого мира никому еще не удавалось. Единственный способ остановить такого мага — это сжечь его заживо, иначе уже будет не остановить. Бэлла говорила воодушевленно, с энтузиазмом. Для нее это лишь обезличенная наука. Это не она держала маленького ребенка, который так забавно морщил носик и игрался со своими хвостами. Думать о том, во что именно вырос этот ребенок, было больно. — Арон не мог научиться этой магии сам. Его обучали, — отметил Саймон. — А во всем мире найдется не больше трех десятков существ, которые помнят, что этот вид магии вообще существовал когда-то. Но нет ни одного, кто бы владел ей. — Нашелся все-таки экземпляр, — заметил Рэмзион. — Арон ничего не говорил о своих похитителях? — спросил Саймон. — Он не очень-то разговорчив, ведет себя странно и демонстрирует ярое нежелание видеть тех, кого знал, — пояснил Рэмзион. — Мы решили пока не давить на него. Установили слежку. Уверяю вас, Саймон, ни одна живая душа не сможет приблизиться к нему без нашего ведома. Арона сейчас охраняли так, что и комар незамеченным не пролетит, что, конечно, не сильно успокаивало его родителей. — Разве использовать Проживание не самое эффективное решение? — неуверенно произнесла Бэлла. Рэмзион повернулся к ней, держа улыбку на лице, но фея все равно вздрогнула и вжалась в кресло. Рэмзион уже пожалел, что согласился с Райном по поводу участия ученого в их совете. Когда им только стало известно о следах иной магии, Рэмзион выделил немалую сумму денег специальному сообществу ученых Арогвана, чтобы те занялись изучением данного вопроса, но результатов пока было немного. — Состояние Арона весьма нестабильно, — заговорил Томас. — Если говорить простым языком, его мозг сейчас работает на износ, а его магический потенциал настолько огромен, что может разорвать тело в любой момент. У него заблокированы практически все энергетические потоки, как небожителя. С демонской энергией дела обстоят не лучше. Сочетая в себе две разноплановые энергии, он не пользуется ни одной из них. Судя по следам на теле, он подвергался бесконечному количеству пыток. Уверен, если заставить его еще раз пройти через подобное с помощью Проживания, его организм не выдержит. Любое напряжение сейчас приближает его к смерти. В зале повисла тяжелая тишина. — Остались ли следы от магии Хроноса? — уточнил Саймон. — Не могу сказать, — опустил глаза Томас. Он переживал за мальчика как за родного. — Если магия и оставляет следы, то не на теле, а в душе, — произнес Фэйтон. Рэмзион постарался не сорваться. Старый интриган выводил его из себя одним своим видом. — Если ты знаешь что-то, просто скажи, — процедил Рэмзион сквозь зубы. — Смею предположить, что вы уже поняли, что вам позволили найти мальчика. Но для какой цели? — Изначально мы предполагали, что это месть лорду Дариону, — озвучил их общие мысли Саймон. Изначально они все так подумали. — Но никаких требований не было. Создавалось ощущение, что им нужен сам Арон. — Кто бы это ни был, он должен был понимать, что мы не позволим забрать мальчика обратно, — снова вел свои рассуждения Фэйтон. Саймон покачал головой: — Ему и не нужно забирать. Есть вероятность того, что Арон теперь сам будет желать вернуться. Возраст, в котором был похищен мальчик, для небожителей особенный. Это период становления его личности, формирование мировоззрения. В этом возрасте у небожителей закладываются понятия морали и нравственности. Поэтому картина мира у него может сильно отличаться от действительности. — Что говорит о том, что им нужно что-то в Ночных Глубинах, что нельзя получить силой, — подытожил Фэйтон. — И госпожа ученая вам сейчас об этом скажет. Все перевели взгляды на удивленную девушку, которая покраснела от такого внимания. Ее крылья нервозно затрепетали. — Я? — Да. Вы забыли нам рассказать об одной маленькой детали, милая. — Фэйтон говорил спокойным тоном, но Рэмзион, зная отца слишком хорошо, слышал едва сдерживаемое раздражение и желание казнить девчонку на месте. — Достоверно известно, что процесс обучения магии Хроноса невозможно остановить. Если ты коснулся ее, то уже не соскочишь с поезда, придется доехать до конечной станции, верно? — Д-да, — заикаясь, кивнула фея. — Процесс должен быть завершен, только так можно избежать развоплощения. Рэмзион с трудом это представлял, но не верить не было оснований. — Как узнать, что процесс обучения завершен? — задал он закономерный вопрос. — Когда мертвый поднимется из могилы. Отлично. Просто отлично. — Что будет, если этого не произойдет? — уточнил Саймон. — Магия поглотит его, — тихо произнесла девушка. — Так говорят источники, дошедшие до нас. — Час от часу не легче, — тяжело вздохнул Саймон. — Значит, Арону придется продолжить обучение? — Смотрите шире, господин регент, — встрял Фэйтон. — Обучение необходимо закончить не только мальчику, но и тому, кто его вынудил пользоваться этим видом магии. Рэмзион постепенно начал понимать ход мыслей отца. Фэйтон продолжил развивать свою теорию: — А источников знаний не так уж много, если быть точнее, подлинный он один — это записи самого Хроноса, как единственно успешного мага в этой области. — А записи эти хранятся в библиотеке Военной Академии, — закончил Рэмзион. Дьявол! Они должны были догадаться раньше! — Прошу меня простить, мне нужно связаться с братом, — резко поднялся Рэмзион, надеясь успеть предупредить Дариона и Лиара. — Важнее книги сейчас иное, — остановил его Фэйтон, смотря куда-то в стол. Рэмзион начинал закипать. — И ты нам сейчас, конечно же, поведаешь об этом, — с елейной улыбкой произнес он, едва удерживая себя в руках. Отца хотелось растерзать на глазах у всех, и даже отсутствие в нем магии не делало его слабым, немощным стариком. Эта сволочь, даже не имея доступа ко дворцу, была в курсе всех событий. — Конечно. Арон — мой внук и наследник, — невозмутимо ответил Фэйтон. — Что может быть проблематичней и важней того, что Арон ступил на темную дорожку? — повернулся к бывшему императору Саймон. — Заклинание рабства, — невозмутимо ответил Фэйтон. Так, будто это само собой разумеющееся и все должны были сразу догадаться, в чем дело. — Джейми говорил, что оборотень готов помогать нам, — произнес Саймон. — И над рабским ошейником работают сейчас лучшие умы наших стран. — Что вы знаете об этом оборотне, чтобы так безоглядно ему доверять? — внезапно спросил Фэйтон. — Мы проверили его, — раздраженно ответил Рэмзион. — Или ты и тут знаешь больше, чем говоришь? Фэйтон поднял взгляд, полный разочарования, отчего Рэмзион против воли почувствовал себя все тем же ребенком, который не оправдал ожиданий, каким он был когда-то, ребенком, который закрыл все свои силы, лишь бы утихомирить боль от предательства пары. — Они связаны, — произнесла Бэлла так, будто догадалась, к чему клонит старый интриган. — Не выдержит один, не выдержит и второй, — добавил Томас, кажется тоже придя к каким-то выводам. — О чем вы, черт возьми, говорите? — не выдержал Рэмзион загадок. — Хозяин ошейника может не выдержать процесс обучения магии, если их связь не окрепнет, он… будет ощущать своего раба и его попытки овладеть магией, — пояснила Бэлла. — А если умрет он, умрет и Арон, — нахмурившись, озвучил недосказанные мысли Саймон. — Это еще не все, — добивал их Фэйтон. — Он оборотень. Никому не пришло в голову, что у оборотней есть своя физиология? Рэмзион понял все сразу, как и остальные. Они все были так взбудоражены последними событиями — завершением поисков, заклинанием рабства, странным состоянием Арона, поисками похитителей, нервотрепкой из-за личности оборотня, которого когда-то едва не убили, — что на эту маленькую деталь и не обратили внимание. — Скоро полнолуние. А для оборотня это значит обращение, гон и сцепка. Вы серьезно думаете, что оборотень выдержит? — задал Фэйтон роковой вопрос. Тишина после его слов казалась зловещей. Рэмзион мысленно прикинул, во что это может вылиться, и вывод был неутешительным: проблемы сейчас лишь цветочки.