тесто

— Я не получал удовольствия. Лютер, Восьмая и Пятый сидели в машине, и брюнета пробило на разговор. — От чего? — От убийств. Я прекрасно работал, я гордился этим, но не получал удовольствия. Думаю, всё это от одиночества. — Он ненадолго затих, наблюдая, как сестра и брат немного разомлели от откровений с его стороны. — Странные вещи оно делает с разумом. — Согласна с тобой. — Подала голос сзади Восьмая. — После каждого задания, мне было хорошо знать что я выполнила его на отлично. Но было херово. — Вас очень долго не было. Меня всего четыре года, но этого хватило, чтобы почувствовать себя…чокнутым. — Лютер усмехнулся, открывая дверь машины. Только они вышли и подъехала машина Хейзела и Ча-Чи. Восьмая, чьи волосы развевались на ветру, стояла рядом с парнем, твердо глядя на остановившиеся авто. Сзади них маячил Лютер, следуя плану. Хейзел и Ча-Ча вышли из машины в уродских детских масках. — А без этих масок никак, да? — Пятый подошёл, и вслед за ним пошла и девушка, останавливаясь на безопасной дистанции от наёмников. — Где портфель? — Напрямую потребовала Ча-Ча, снимая маску, и откидывая ее куда подальше. Тоже самое проделал ее напарник. — Кабину попроще, мы в любой момент можем уехать. — Усмехнулась Восьмая, оглядывая женщину сверху-вниз. — Вы и половины пути не проедете. — Ча-Ча скривила губы, стараясь сохранить лицо. Двое подростков, стоящие перед ней, выглядели опаснее чем здоровенный мужик сзади них. Лютер напоминал плюшевого мишку. — Когда вы, недоумки хреновы, ворвались в наш дом, помните номера Один? Пока вы снимите пистолет с предохранителя, он уже успеет разгромить чемодан, и пару пуль в его груди ему не помешают. — Проговорил Пятый, с издевательской улыбкой обернувшись на брата пару раз. Женщина старалась не показывать никаких эмоций. — И наши лица заодно, — Поддакнул Хейзел. У Восьмой появилось ощущение, будто он не хотел всего этого. — Помнишь, ты скинула на него люстру, а ему хоть бы хны. — Ладно, ты прав. Какие у вас условия? — Позвони начальству. — Сразу потребовал Пятый. — Нам нужно поговорить с ней. Лицом к лицу. — О чём же это? — Сощурила глаза Ча-Ча. — А это уже совсем не твоё дело. — Ладно. Только про портфель ей не говорите. — По рукам. Однако, ни Восьмая, ни Пятый, даже не прикоснулись к ним. Слишком уж брезговали. Несмотря на то, что комиссию оба ненавидели всей душой, дух соперничества с другими сотрудниками не хотел никуда деваться. Наблюдая за потугами Хэйзела и Ча-Чи, им становилось смешно, но раздражение преобладало. Они ведь совсем не могут выполнить свою работу без изъянов, изменения плана или, проще говоря, проколов. — И что теперь? — Тихо спросил Лютер, наблюдая за тем как напарники стоят возле телефонной будки. — Теперь мы будем ждать. Внезапно все услышали тихий звук мотора, а следом детскую песенку. Тройка Харгривз смотрела то налево, то направо, пытаясь понять где источник. — Ты тоже это слышишь? — В замешательстве спросила Восьмая. Пятый оглянулся. Сзади, всё-таки справа, к ним приближался фургон, где обычно развозят детворе мороженое. — Что за… Перед ними пронеслось лицо Клауса. Тот махал им, как ребёнок улыбаясь, а Диего, сидящий рядом, со всей силы орал «Дави на газ!». — Это подстава! — Крикнула Ча-Ча. Пятый и Восьмая одновременно закрыли лицо руками. Почему-то именно в этот момент ещё одна часть их семьи так и норовила испортить им весь план. Беспомощно глядя на то, как фургон приближается к ним, они уже начинали придумывать новый. Неожиданно время остановилось с характерным вакуумным звуком. Восьмая и Пятый переглядываясь, мгновенно поняли что это значит. — Ловкий трюк, правда? Слово, описывающее её — змея. Голос такой, до тошноты приторный. Вечные костюмы, будто на карнавал собралась. Неизменная красная помада, яркий макияж, перчатки. Куратор. — Хорошо выглядите, учитывая обстоятельства. — Очень рады вас видеть в счастье и здравии. — Сарказмически произнесла Восемь, и парень хмыкнул, хотев сказать тоже самое. — А кажется, только вчера впервые встретились. — Продолжала щебетать Куратор, переводя взгляд то на одну, то на второго. — Правда, вы были немного старше. Ах да, кстати! Поздравляю с омоложением, ловко вы пустили нас по ложному следу, хотя даже не сговаривались. Да что там, комиссия все усилия прилагала чтобы вы не встретились. В отделе от вас такого не ожидали. — Насчёт омоложения… — Это не совсем наша заслуга, — Перебил девушку Пятый, и она недовольно поморщилась. — Оба просчитались, и теперь мы здесь, в нашем шестнадцатилетнем теле. Невероятное совпадение. «Я хотела сказать, что да, мы такие умные, а он выдал ей, что мы придурки.» — Вы же понимаете, что всё это бесполезно. Может расскажите, чего вы, несносные старики, добиваетесь? — Не теряя улыбки, спросила Куратор. — Чтобы вы остановили это всё. Пятый сжал пистолет в изящных пальцах, наставляя его на Куратора. Восьмая вспомнила о своём, но решила пока что не доставать. Девушка посмотрела на женщину, анализируя. Куратор не боялась пистолета, а наоборот жадно следила за действиями парня, словно впитывала каждую частичку информации. — Ох, ты ведь знаешь, это не в моих силах. Ведь чему быть, тому не миновать — это наш резон. — А может быть вы выберите жизнь, как резон? — Но тогда меня просто заменят. — Она демонстративно вздохнула. — Я лишь маленький винтик в огромной машине. Убьешь меня, и поставят замену. Ты вообразил себе, что объединишь семью, чтобы остановить апокалипсис. И это всё просто фантазии, ведь все умрут, а ты опять будешь работать на комиссию, как и Восемь. — Нихера себе, вот это ты фантазёрка конечно. — Перешла на «ты» девушка, не понимая, почему не сделала это раньше. Она уже натворила в комиссии дел, и обращаться к женщине, к которой не имеет ни капли уважения на «вы» не имело смысла. — О, нет, это вовсе не шутки. Мы удивлены вашей инициативностью, правда, и хотим предложить вам обоим новое место в комиссии. В тайм менеджменте! — Куратор, похлопав ресницами, говорила с невообразимым воодушевлением. Если не понимать смысл её слов, то можно подумать, что она предлагает им сейчас миллиард долларов и спасение всей планеты. — Разве вам не кажется, что это плохая идея? В прошлый раз, как я помню, получилось не очень. — Сказал Пятый, слегка удивившись. — Но ведь теперь у меня к вам совсем другое предложение! Вы больше не будете работать в отделе коррекции. Мы предлагаем офис, на дому, с лучшей страховкой и пенсией. Конец бесконечным командировкам. Два незаменимых профессионала! Стареть будете от возраста своего нынешнего тела. Ну так что скажете? — Куратор неотрывно следила за Пятым. — Ты станешь по-настоящему счастливым. — Мне не нужно счастье. — Соврал он. Он боковым зрением смотрел на Восьмую. Если они остановят апокалипсис, он конечно будет счастлив, но если они будут вместе с Восьмой… Он просто надеется, что не так сильно испортился убийствами, что он все ещё заслуживает хоть что-то тёплое. Если он успеет, он поразмышляет на эту тему позже. — Мы все хотим счастья, Номер Пять. И можем устроить его вам с Восьмой. — Устроить ты можешь только дёргающийся глаз. — Закатила глаза Восемь. — А что с нашей семьей? — Ох, а что с ней? — Куратор снова похлопала накрашенными ресницами. — Я хочу, чтобы они выжили. Женщина глубоко вздохнула, раздумывая. Перевев взгляд на Восьмую, она спросила: — Ох, все они? — Да. Все. До единого. — Ох...— Хотела сказать Куратор, но её перебили. — «Ох, ох». Тебя как будто святой дух ебет, разговаривай нормально. — Язвительно произнесла Восьмая, получив тычок от Пятого. Куратор, поджав подбородок, несколько секунд думала, не собираясь отвечать на эту реплику. Наконец, подняв голову, она произнесла: — Посмотрим, что можно с этим сделать. Ну так что, мы договорились? «Договорились? Получается, чтобы спасти семью, нам с Пятым нужно снова возвращаться в это месиво?» — Подумала Восемь. Можно было отказаться. Можно было всадить пару пуль женщине в грудь, да уехать, и плевать что будет. Но а что, если это единственный на данный момент вариант? Может, стоит схитрить? Пойти на этот риск ради семьи? Поймав решительный взгляд Пятого, она поняла что он думает в том же направлении. Кивнув ей, парень проговорил: — Момент… Пятый выкинул магазин из пистолетов Хейзел и Ча-Чи, в то время как Куратор и Восьмая таранили друг друга глазами. Парень сдвинул пулю, замершую в воздухе, в ином от плеча Лютера направлении, и подоспел обратно. — Всё. Давай.