Лепестки забытой истины

У кого много пороков, у того много и повелителей.

Турнир изобретателей — необычно новое место с множеством гениальных людей, помешанных на создании чего-то особенного. Каждый трудился над своим открытием долгие месяцы, если не годы, и теперь участники бережно охраняют "детей". Кай изо всех сил старается подавить бархатистую улыбку, когда замечает молодую девушку с высоким хвостиком, что постоянно касается какого-то странного посоха, украшенного ярким кристаллом. Залюбовавшись, Гнев старательно придает бровям грозный вид и собирается идти дальше, однако его плеча касается тяжелая металлическая рука. — Ты закрыть Карлофф дорога, — произносит басистым голосом мужчина, чьи руки закованы в железные перчатки. Кай молча моргает пару секунд, не силясь понять, чего этот громила привязался именно к нему, если остальная часть пути свободна. — Карлофф сказать, чтобы ты ушел. — Слушай, большой парень, — Грех усмехается, приняв свою обычную оболочку. Ему хочется вызвать этого металлического парня на бой, разбить ему лицо его же перчатками, но что-то в груди ёкает, и из уст шатена вырываются совсем иные слова: — Проходи. Ты наверняка опаздываешь. Когда-то авиационный инженер Кафлофф из Прибалтийской страны довольно вскидывает подбородок и, легонько оттолкнув соперника, движется к своему столу. Сегодня он собирается представить свое необычное изобретение — металлические перчатки, которые могут пробить любые железные двери. Ллойд присвистывает, замечая негодование своего друга, и встает рядом. — Ну и что это было? — вопросительно вскинув темные брови, Гордыня кладет руку Гневу на плечо. — Отвали, — последний вырывается из не сильной хватки. В сердце отбивают ритм слова, произнесенные Зейном. Мы превращаемся в тех, кого ненавидели больше всего. Каждый Грех имеет своего антагониста, и желание задушить противника всегда одерживало победу, когда Пороки не имели человеческой плоти. Они постоянно вели скрытую войну, и часто выходили чемпионами, разорвавшими своих карателей в грязном болоте. Но теперь, когда органы, привыкшие воплощать грехи, прорастают нежными цветами, контролировать только отрицательные черты становится все сложнее. Кай знает, что люди, следующие за гневом, всегда руководствуются сердцем. И парень считает своим долгом как можно скорее наполнить сосуд с почти прозрачной водой нечто темным — яростью. Продолжая отдаленно наблюдать за соратником, которого уже с натяжкой можно назвать демоном, Ллойд делает три выдоха. Он не поддастся простому человеческому теплу, он не так слаб как остальные. Напрягая последние оставшиеся силы, которые давно превратились в месиво тщеславия и благоразумия, Гордыне все же удается уловить едва ощутимые волны от парня, что демонстрирует свою способность быстро передвигаться. "Гриффин Тёрнер" гласит кривая табличка возле стола ослепительно улыбающегося шатена, и Ллойд, присвистывая, направляется туда. — А мое детище — это умение управлять сознанием, — заявляется неуверенный тонкий голос рядом, и Грех останавливается. Недовольно повернув голову в сторону мужчины с черной прядью средь седых волос, Ллойд фыркает и продолжает прислушиваться. — Невозможно управлять сознанием, — парирует Зейн, который также недавно остановился возле странного человека, который носит черные перчатки и постоянно прикладывает руки к голове. — Давай я прочитаю твои мысли. На подобное предложение Грех Уныния лишь пожимает плечами — его способности безвозвратно покинули хозяина, когда тот впервые добровольно нарвался на драку. Ния, что проходила рядом, тоже вопросительно глядит на участника, делающего столь громкие заявления. Нейро, назвавший себя "Мастером Сознания", делает приглашающий жест присесть на стул, и Зейн подчиняется его воле. Набрав в легкие побольше воздуха, мужчина посылает неизвестную энергию в сторону подопытного, сопровождая все монотонным мычанием. Ния выгибает бровь, а Ллойд крутит у виска, зато Уныние доверчиво прикрывает глаза. За интересной картиной останавливается понаблюдать все собравшиеся на турнире. Кто-то не скрывает своего скептицизма, другие открыто насмехаются, третьи готовы снимать сенсационное открытие на телефон. — Ты думаешь о… — Нейро продолжает небрежно махать руками над головой Зейна, чем напоминает шамана, — о победе на конкурсе. Слышатся громкие "бу" и множество пальцев опущены вниз. Карлофф яростно смеется, и Кай в который раз подмечает, что этот здоровяк должен стать именно его клиентом. Гриффин Тёрнер, хлопая Ллойда по спине, шумно кричит "отстой", и у Гордыни даже раскалывается голова от такого звонкого голоса. Если так пойдет и дальше, то в скором времени у главного Греха из головы вылезет своя личная Афина, чтобы дать хоть какой-то мудрый совет. — Настоящий лузер, да? — пытаясь принять одну сторону, Гармадон невзначай пожимает плечами. Изобретатель скоростного передвижения ослепительно улыбается. — Тот еще лошара. — Не то что ты. Имея слабое здоровье, ты сам всего добился. — Еще бы. Мне не нужны никакие высшие силы, семья или даже подружка, я достиг всего самостоятельно. Каким нужно быть гением, чтобы научиться передвигаться так, что даже старые камеры не могут уловить движения. Этот приз будет моим, дружок. Уникальность нового Флэша никто не оспорит. Пока Ллойд продолжает скрипя зубы нахваливать своего нового приятеля, сдерживая тошноту от лицемерия, Зейн успокоительно кладет руку Нейро на плечо. Пришла его пора самовыражаться, возвращая свой голос и заставляя сухость испариться. — Знаешь почему у тебя ничего не вышло, Нейро? Потому что ты слаб духом и ничтожен. Такие как ты не смеют носить звание "человек". Ты просто нахлебник общества, и не заслуживаешь быть "Мастером Сознания". Ты обычный неудачник, который с треском провалился в единственном, во что верил. Странный ком подкатывает к горлу, и Грех вынужден отвернуться. Ему нестерпимо больно, хочется рыдать и заморозить все оставшиеся чувства. Он помнит как его били, как говорили гадкие слова, называли отбросом, ничтожеством и дармоедом. Крики и плач были единственными друзьями Зейна, и он чувствовал отвращение к своей жизни так сильно, как только мог. И что же он делает сейчас? Заставляет другого возненавидеть себя, упасть на дно и застрять в паутине страданий. Джей не реагирует на действия его собратьев. Он чувствует сильную головную боль, которая отдается и в кончиках пальцев. У него закончилась свобода, наступило время быть закованным в клетку, и парень борется с милосердием, пытаясь полностью отдать себя во власть зависти. — Только совершенно конкретные факторы, связанные с личным опытом, заставляют нас испытать сильные чувства зависти, — Джей с видом ученого в который раз пытается подавить в Токс равнодушие и вызвать зависть. Эта девчонка, одетая в кисло-зеленые тона, принесла на турнир множество ядов. Она просто хотела занять любое место, сделать парочку фотографий для отчета учительнице, и уйти. Но не повезло, что Зависть испытал сильное влечение именно к этой участнице. — И что? — прикрывая глаза, девушка закидывает ноги на стол и зевает. — Как это что? У тебя целая коллекция ядов, ты терпеть не можешь своих противников, и ничего не собираешься сделать? Ты же подросток в конце концов, тебе должно хотеться делать глупости! — Я уже сказала: мне по фиг, — произнося последнее слово по слогам, зеленоволосая закатывает ярко накрашенные глаза. — А если об этом узнает Шедоу? Только глянь на этого старшекурсника, он же обожает умных девочек. И явно хочет позабавиться с одной из них сегодня, лучше с победительницей. Например, со Скайлор. — Когда имя последней отдает в ушах противным скрипом, Токс выпрямляет спину. Она терпеть не может эту зазнайку, которая вечно крутит лапшичной задницей перед загадочными парнями. — Да-да, ты не ослышалась, дорогая. Неуверенно взглянув на коллекцию ядов, красиво расположенную на столе, девушка бросает яростный взгляд на Скайлор, что продолжает нахваливать свой посох членам жюри. Тяжело наблюдать за чужим счастьем и идиллией, особенно если лицемерие и тайная зависть не дают покоя, а публичные унижения не приносят результата. И тогда идея приходит незамедлительно: отравить ту, которая всегда доставляла неудобства.