***
Кассандра явилась в лавку «Долго и счастливо» на следующий день. По своему привычному расписанию. Оглядела полки и, заметив за прилавком Сириуса, направилась в его сторону, попутно расстёгивая пуговицы иссиня-чёрного пальто. Услышав звон дверного колокольчика, Блэк оставил все свои дела и поднял взгляд на очередного посетителя. Вот только это был не покупатель. Мисс Косгроув победно улыбнулась и, приблизившись к прилавку, махнула мужчине рукой, спрятанной в тёмной перчатке. — Доброе утро, — колдунья очаровательно похлопала ресницами. — Доброе, — сухо отрезал анимаг. Сегодня ночью он всё решил. Ему всё ещё было больно — чуда не произошло. Ему было больно пытаться отпустить прошлое, больно было пытаться поверить в то, что друзья не уйдут из его памяти и сердца, если он начнёт смотреть и двигаться только вперёд. Однако эта боль меркла перед осознанием полнейшего счастья, которое пришло в его жизнь с появлением Гермионы Грейнджер. — Как сегодня работа? Движется? — элегантно пробежавшись пальцами по деревянной поверхности прилавка, Кассандра заинтересованно вгляделась в блокнот в руках собеседника. — Всё в порядке. Ты пришла за покупками? Тебе что-то подсказать? — культурно поинтересовался Сириус. — За какими ещё покупками? Что ты несёшь? — рассмеялась колдунья. — Просто зашла поздороваться? Мне приятно. Можешь идти, — прекрасно отыграв свою роль, Блэк вновь обратился к записям в своём ежедневнике. — Куда идти? — мисс Косгроув непонимающе сощурилась. — Не знаю. Домой, наверное. В отель, может быть. Или по делам, у тебя явно были на сегодня какие-то планы, — мужчина холодно пожал плечами. — Мои планы на каждый день — чудесные встречи с тобой, сладкий, — не унималась колдунья. — Уходи, Кассандра. Я же вежливо попросил. Перестань испытывать моё терпение, иначе я перестану быть таким спокойным и учтивым, — предупредил женщину анимаг. — Что? Ты выгоняешь меня? — усмехнулась мисс Косгроув. — Уходи отсюда и никогда больше не возвращайся. Я не заинтересован в общении с тобой, — не отрываясь от блокнота, промычал Бродяга. — Посмотри мне в глаза! — скинув маску наигранного дружелюбия, потребовала колдунья и стукнула ладонью по столу. Сириус устало поднял взгляд, чем только сильнее её разозлил. — Ты вправду прогоняешь меня?! — Я не хочу выяснять с тобой отношения, которых нет. Не устраивай сцен, у тебя нет на это никакого права, — спокойно проговаривал каждое слово Блэк. В его глазах читалась усталость и откровенная скука. — Я не просто «прогоняю» тебя. Я прощаюсь с тобой. Навсегда. Без каких-либо вариантов. И если ты придёшь в мою жизнь ещё хоть раз, то мне придётся применить силу. Моя супруга не шутила, когда говорила о том, что человеку, прошедшему войну, ничего не стоит применить «Аваду» ещё раз. — Какой же ты кретин. Чего стоит эта твоя Гермиона? Глупая малолетка, — Кассандра возмущённо фыркнула. — Ты так ничего и не поняла? Правда? — Сириус устало усмехнулся. Ему было жаль эту женщину. — Я люблю её, понимаешь? Я люблю свою жену. Однажды она вошла в мою жизнь, словно ангел, и открыла мне глаза. Как хорошо с распахнутыми глазами! Сейчас я могу смотреть, как встаёт солнце, как постепенно гаснут огоньки ночного города... Я всё это вижу! Благодаря ей. Потому что она любит меня таким, какой я есть. Несмотря на то, что я всегда был полным ничтожеством… — Был и останешься им, — выплюнула мисс Косгроув, судорожно застёгивая пуговицы пальто. — Пусть так, — анимаг равнодушно пожал плечами. — Но я люблю её. И буду любить всегда. Уходи по-хорошему, Кассандра. Уходи и никогда не возвращайся. — Ты ещё будешь жалеть о том, что прогнал меня! — напоследок выпалила колдунья и, резко развернувшись на своих высоких и острых шпильках, покинула лавку, громко хлопнув дверью. Сириус бросил свой ежедневник на прилавок и медленно опустил руки, не отрывая взгляда от проёма, в котором только что растворился силуэт мисс Косгроув. Зияющая дыра в груди, оставшаяся после смерти Мародёров, никуда не делась, но и не продолжила расти. Невесомый платок, которым замаскировало её присутствие Кассандры в жизни Блэка, исчез, вновь обнажая рваные кровавые края дыры. Анимаг тяжело вздохнул, перевёл взгляд на отражавшие дневной свет витрины и… улыбнулся. Последний человек, который особенно сильно связывал его с Мародёрами, и мог разделить с Бродягой каждое радостное школьное воспоминание, ушёл навсегда. Сириус осознанно отпустил эту нить. Однако ему, почему-то, не было грустно. Все его надуманные страхи в один миг обратились в прах. Дыра в груди обязательно заживёт. Останется от неё лишь шрам, который изредка будет саднить, когда воспоминания о лучших друзьях будут всплывать в дурной голове Блэка. Но и это рано или поздно пройдёт. А Гермиона и их ещё не родившийся ребёнок будут рядом всегда. И никакое прошлое никогда не будет стоить слёз и истерик любимой женщины. В тот день Сириус выбрал будущее. А вечером, когда анимаг после долгого рабочего дня вернулся домой и просто посмотрел в глаза Гермионы, она мгновенно всё поняла. Кассандра Косгроув больше не посмеет нарушить их покой. Она ушла. Блэк сам сделал этот выбор и жалеть о нём, кажется, не собирался.***
По земному шару шагал декабрь. Зима в тот год выдалась славная. И чем ближе к британцам подкрадывалось Рождество, тем сильнее поселения в пригороде Лондона напоминали фигурки, запертые внутри гигантских подарочных стеклянных шаров. Солсбери замело почти полностью уже к середине декабря. Повсюду шуршал снег, проникая, кажется, даже во сны жителей города. Гермиона частенько любила задумываться о том, что снег, наверное, очень любил окрестные луга, поля и леса, раз так нежно и бережно укрывал их белоснежным одеялом из года в год. С приходом декабря вокруг волшебников что-то определённо изменилось, засияло, заиграло, замерцало в ранних сумерках, переливаясь волшебным блеском — это зажигались в витринах магазинов, в окнах ресторанов, на площадях и перекрёстках разноцветные ёлки. И вмиг изменилось настроение. Несмотря на сумрак и непогоду, на душе сделалось как-то радостно и празднично, а воздухе запахло горячим шоколадом, имбирным печеньем, хвоей и еще чем-то неуловимым, скорее всего, долгожданным Рождеством. Так было всегда. Из года в год миссис Блэк ощущала это волшебное чувство зимы и приближавшегося праздника. И из года в год она не уставала наслаждаться этим чувством. Ведь, в конце концов, именно за этим кто-то когда-то придумал, чтобы зима приходила каждый год и чтобы каждый год люди ей радовались, верно? В тот день у Сириуса выпал долгожданный выходной, а Гермиона, побыстрее закончив на работе все важные дела (она долго заполняла отчёты о недавнем выездном задании), поспешила домой, чтобы вдоволь насладиться вечером, проведённым с любимым супругом. Это уже было, кажется, пятнадцатое число декабря. Календарь неумолимо отсчитывал дни до Рождества, укутывая жителей Британии приятным ощущением приближавшегося праздника. Пустив в дом порыв морозного зимнего ветра, миссис Блэк очутилась в светлой просторной прихожей их с мужем дома. Тепло мгновенно обступило её со всех сторон, как бы убаюкивая, укачивая, заставляя каждую мышцу её тела отпустить гадкое напряжение. Девушка довольно вздохнула, потёрла рукавицей красноватый от холода нос и, оглядевшись, замерла. Прямо перед ней, на полу у обувного комода в прихожей сидел Сириус и, внимательно заглядывая в шкаф, усердно там рылся. — Ты уже вернулась? Сейчас я быстренько закончу и поцелую тебя, хорошо? — будучи полностью погружённым в процесс, протянул анимаг. — А что ты, собственно, делаешь? — непонимающе сощурившись, Гермиона начала медленно развязывать пояс своего пальто. — Собираю всю твою обувь, которую хотя бы примерно можно обозначить категорией «на каблуке», — всё также отстранённо промычал Блэк. И действительно: с другой от Гермионы стороны около ног мужчины стояла большая коробка, в которую он складывал её летние босоножки, парадные туфли, осенние ботильоны на небольшом каблучке и прочую неугодную ему обувь. — Позволь спросить: зачем ты это делаешь? — волшебница усмехнулась, цепляя петлю на воротнике своего пальто за крючок вешалки. Она ведь и без пояснений супруга всё прекрасно поняла. Ей просто захотелось услышать эти драгоценные слова из его уст. Бродяга вздохнул, сцепил руки в замок прямо перед собой и недовольным взглядом, граничащим с сарказмом, уставился на Гермиону. — Я прочитал в книге «Для будущих мам», что обувь на каблуке вредна для беременных женщин. Там было что-то про спину, нагрузку, ребёнка. Внимательно я не вчитывался, но суть понял, — объяснился мужчина и тут же вернулся к своему особо важному занятию. — Ты читал книгу «Для будущих мам»?! Где ты её взял? — миссис Блэк в один момент рассмеялась и растрогалась почти до слёз. — Где взял, там её уже нет. Неделю назад сбегал в магловский книжный магазин. И вообще, не ёрничай! Вот родишь нашего малыша, а там я тебе куплю все туфли на каблуке, какие только пожелаешь! — Сириус особо ответственно подошёл к поставленной задаче. Волшебнице даже показалось, что мысленно он по линейке измерял выступ на подошве каждой пары обуви, принадлежавшей супруге. — И долго ты будешь так сидеть? Я каблуки-то почти не ношу. Ты уже выгребаешь обувь, которая вообще без каблуков. Помни о том, что мне надо хоть в чем-то ходить, пока я вынашиваю нашего ребёнка! — Гермиона зашла мужу за спину и, пытаясь сдержать смех, начала ласково гладить его по волосам. — Сам разберусь! — саркастически фыркнул Бродяга, начиная нервно вглядываться в обувь, уже изъятую из комода и брошенную в коробку. — Да что вы говорите?! Какой самостоятельный! — искренне рассмеялась миссис Блэк. Гермиона всегда знала, каким на самом деле может быть Сириус. Она видела его грубым и яростным, язвительным и шутливым, а иногда он был самым невыносимым засранцем во всей волшебной Британии. Но с ней он мог быть нежным, открытым, чувственным, совсем домашним и даже немного наивным. И после оглашения «тех самых радостных новостей» поведение Блэка не стало для волшебницы открытием, но несмотря на это она восхищалась и умилялась каждому его восторженному слову и действию, которое он мог совершить на благо их будущего ребёнка. Сириус Блэк мог быть разным, но при этом он всегда оставался Сириусом. Её Сириусом. Продолжая сидеть на полу, мужчина немного устало вздохнул и, опустив руки, искоса взглянул на стоявшую рядом коробку. С этим он закончит позже. — Я кое-что приготовил для тебя, — тихо произнёс анимаг и, взглянув на супругу снизу вверх, заговорщицки улыбнулся. — Что ещё? — волшебница уже просто не представляла, каких выходок можно было ожидать от воодушевленного идеей создания семьи Блэка. — Пошли за мной, — Бродяга поднялся на ноги и, схватив девушку за запястье, потянул её к лестнице на второй этаж. Сириус привёл Гермиону к порогу её старой спальни. За все время проживания в бывшем доме Грейнджеров, волшебники ни разу не заходили туда. На эту комнату словно было наложено негласное табу. В ней были заперты самые сокровенные детские воспоминания малышки Гермионы. Не выжидая паузы, анимаг распахнул перед супругой светлую деревянную дверь. В спальне практически ничего не изменилось: все вещи стояли на тех же самых местах, где волшебница оставила их в последний проведённый с родителями вечер. Вот только на полу теперь стояли распечатанные, но не разобранные коробки разных размеров. — Что там? — недоверчиво и опасливо выдавила из себя миссис Блэк. Её очень сильно напрягала сама идея посещения её старой спальни. — Вот в этих двух коробках — детали для будущей детской кроватки, там — маленькая подвесная качель, которую можно повесить в проёме гостиной, а там — высокий стул для кормления, — объяснился Сириус и ухмыльнулся. Он был очень доволен собой. — Ты купил всё это? — не перешагивая порог комнаты, волшебница удивлённо взглянула на мужа. — Пришлось… Если бы я украл всё это, у нас были бы проблемы, — съязвил Бродяга. — Дурак.., — стушевалась Гермиона. — Тебе не кажется, что ещё слишком рано? Мы же не знаем, кто у нас родится. — Кроватка белая, стульчик из лакированного дерева, а качель вообще разноцветная. Они подойдут и мальчику, и девочке. Я всё продумал! — анимаг улыбнулся ещё шире и гордо задрал подбородок. — Я люблю тебя, — резко дёрнувшись в сторону, миссис Блэк с силой прижалась к груди мужа, обнимая его широкий крепкий торс своими худыми руками. — Ты не злишься..? Я боялся, что ты не одобришь тот факт, что я решил сделать из твоей старой спальни детскую, — мужчина начал гладить супругу по голове с особым трепетом и нежностью. — Эта комната всегда была детской. Вот только девочка, жившая в ней, давно выросла. Пришло время двигаться дальше, — ответила Гермиона, уткнувшись носом в немного колючий свитер мужа. — Позже я освобожу комнату от мебели, мы найдём для памятных вещей другое место. Я переклею обои, освежу ремонт. Соберу мебель, купим сюда диванчик и кресло, много игрушек, украшений. А уже по весне будем выбирать одежду, шапочки, ползунки и пелёнки, хорошо? — меньше, чем за минуту Сириус изложил Гермионе дальнейший план действий. И волшебнице даже на секунду показалось, что за прошедшие дни Бродяга думал о рождении их ребёнка гораздо больше времени, чем она сама. А может и не показалось… — Хорошо, — коротко ответила миссис Блэк и кивнула головой. План был просто прекрасен. А через пару дней, когда выходные супругов вновь не совпали (Сириус работал с утра до вечера, а Гермионе, наконец, выпал шанс немного отдохнуть), волшебница назначила встречу Джинни Уизли. Семейная жизнь обеих подруг, бесконечные рабочие будни Гермионы и выездные сборы и тренировки Джинни не позволяли встречаться им настолько часто, как это было раньше, а потому в тот день миссис Блэк твёрдо решила увидеться с лучшей подругой. Волшебница назначила мисс Уизли встречу во французском ресторанчике почти в самом центре Лондона — Гермиона знала особую любовь подруги к Бёф бургиньон и Клафути. Появившись в ресторане немного раньше оговорённого времени, гриффиндорка сделала заказ и принялась ждать, а как только в шумном зале появилась симпатичная девушка с огненно-рыжими волосами, Гермиона, к собственному удивлению, резко поднялась из-за стола и бросилась подруге навстречу, заключив её в тёплые крепкие объятия. Она так сильно по ней скучала. — Не думала я, что наша разлука настолько сильно будет тебя тяготить в реалиях семейной жизни, — усмехнулась Джинни, поглаживая подругу по спине. — Молчи, — выдохнула миссис Блэк и с огромным удовольствием втянула носом такой родной аромат рыжих волос. — Я сегодня проспала, представляешь? А Гарри, когда поехал на задание, меня даже не разбудил! — присаживаясь за столик, артистично воскликнула мисс Уизли. — Пришлось очень быстро собираться, чтобы успеть к тебе. Даже позавтракать не успела. Я голодная, как лошадь! Слопала бы целого гиппогрифа сейчас! — Я заказала тебе Бёф бургиньон, — мгновенно ответила Гермиона. — Ты всегда знала, чем меня можно подкупить! — Джинни широко улыбнулась и слегка склонила голову вправо, любуясь подругой. — Я очень рада, что у вас с Гарри всё хорошо, — миссис Блэк выдала первое, что пришло ей в голову. — Ещё бы у нас было время, чтобы сыграть свадьбу… То он на заданиях, да в командировках, то меня забирают на сборы и турниры. Месяцами можем не видеться, — Джинни немного грустно вздохнула и подпёрла щеку рукой. — Для свадьбы время всегда найдётся. Можете пока насладиться работой, раз есть такая возможность, — Гермиона широко улыбнулась. Жизнь после войны в любое время казалась ей прекрасной. Волшебница свято верила в то, что людям нужно было как можно чаще просто наслаждаться моментом неуловимого «сейчас». Подруги завели беседу, обсуждая буквально всё на свете: работу, досуг, семейную жизнь и последние новости волшебного мира. Внимательно разглядывая Джинни, Гермиона отметила некоторые изменения в её внешности: волшебница начала укладывать волосы на бок и слегка завивать их плойкой, создавая эффект естественных локонов, также мисс Уизли заметно набрала мышечной массы — из-за постоянных профессиональных тренировок её плечи и ноги стали чуть шире, а спина чуть ровнее. Окончание школы и взросление бесспорно пошло Джинни только на пользу. Через несколько минут подругам принесли их обед. Официант расставил на столе огромные белоснежные тарелки с маленькими на их фоне порциями еды. — Желаете заказать напитки? — задал вопрос юноша, извлекая из кармана фартука небольшой блокнот. — Да, будьте добры, принесите нам пожалуйста два бокала белого полусладкого вина, — мисс Уизли улыбнулась. — Не слишком кислого. Что-нибудь с фруктовыми нотками. — Разумеется, — официант кивнул. — Нет, подождите, — остановила его Гермиона. — Принесите моей подруге вина, а мне, пожалуйста, бокал апельсинового сока. — Будет сделано, — молодой человек учтиво склонил голову и, убрав блокнот, удалился к бару. — Ты что, ударилась в здоровый образ жизни? С кем я теперь буду пить между сборами? — рыжеволосая девушка недовольно свела брови. — С Гарри, — Гермиона усмехнулась. — Если с Поттером начинать пить, то можно в первые же двадцать минут умереть от скуки! — фыркнула Джинни. — Я тебе этого никогда не прощу. Твой отказ пить со мной вино ранил меня в самое сердце! — Я беременна, — спокойно и очень тихо произнесла миссис Блэк. — Чего?! — вскрикнула Джинни. Вилка из её руки выпала и, лязгнув о край тарелки с оглушительным звоном рухнула на пол. Гости за соседними столиками мгновенно повернули головы в сторону сидевших друг напротив друга волшебниц. Молоденькая официантка оказалась около столика подруг в ту же секунду и, подняв с пола грязную вилку, положила около тарелки Джинни другую. — Спасибо, — отрешенно бросила мисс Уизли и вновь обратилась к Гермионе. — Что ты сейчас сказала? Повтори! — Я беременна, — ещё тише произнесла волшебница и широко улыбнулась, будучи не в силах сдерживать эмоции. — Ты… Что?! — абсолютно все слова вылетели из головы Джинни, оставив после себя звенящую пустоту. — Да беременна я! Бе-ре-мен-на! Вы с Блэком что, ходили на одни и те же курсы «Ничего не слышу, ничего не понимаю»?! — возмущённо проговорила Гермиона. — Вот теперь мне точно надо выпить! — мисс Уизли приложила прохладную от волнения ладонь ко лбу и судорожно огляделась, высматривая официанта. — Ты не рада? — волшебница состроила грустную мину. — Дура что ли? — возмутилась рыжеволосая девушка. — Ещё бы я, мантикора тебя задери, не была рада таким новостям! Гермиона закрыла рот рукой и, рассмеялась, пребывая в полном восторге от подобной реакции подруги. Иногда Джинни слишком сильно напоминала ей Сириуса. — Что сказал Блэк? — буквально вырвав из рук официанта бокал, мисс Уизли сделала два жадных глотка вина. — Ну, первые часа два он постоянно просил повторить, что именно я сказала, — начала перечислять волшебница. — У мужчин плохо работает мозг. Я давно это заметила, — добавила Джинни. — А теперь он уже больше недели читает книжки про беременность, ходит по детским магазинам, скупает там буквально всё на свете и запрещает мне носить каблуки, — миссис Блэк устало подпёрла подбородок рукой. — Стара-а-ается! — довольно протянула рыжеволосая волшебница и, аккуратно поставив бокал с вином на стол, внимательно уставилась на подругу. Она молчала, почти не двигалась и не дышала, ловила крохотные изменения в лице Гермионы и, напряжённо улыбаясь, наслаждалась ими. — Что? Что-то не так? — миссис Блэк смутилась. И тут Джинни прорвало на смех. Её щёки залились пунцовым румянцем, волшебница закрыла лицо руками и отрицательно мотнула головой, пытаясь успокоиться. — Прости! Нет! Всё отлично! Я просто.., — от волнения дыхание Джинни сбилось, заставляя её задыхаться. — Я так рада за тебя! Так много эмоций. Гермиона резко вытянула левую руку вперёд и взяла тёплую ладонь подруги в свою, опуская их на стол. Подобные неуловимые знаки были ценнее для этих двух волшебниц любых слов. — У меня сейчас так щёки горят, словно это я рассказываю о том, что стану мамой. Я так рада, правда! — слова срывались с губ Джинни неконтролируемым потоком. Эмоции неистово бурлили в её груди. А когда мисс Уизли немного успокоилась, Гермиона заговорила тихо и очень сдержанно: — Знаешь, Сириус решил переделать мою старую комнату в детскую. Вчера ночью мне плохо спалось, я сначала долго бродила по дому, потом зашла туда, села на кровать. Он ещё не успел вывезти старую мебель. Я долго сидела, смотрела в окно, а потом подумала о том, что все несчастья нашего прошлого станут для нас уроком. Мы должны сделать всё возможное, чтобы наши дети не увидели того, что видели мы. Война, смерть — всё это не должно повториться вновь. Джинни нервно ссутулилась и, прикрыв глаза, опустила голову. Гермиона спокойно смотрела в окно. Мисс Уизли не стала отвечать — её подруга сказала правду, которая не нуждалась ни в чьём одобрении. — Рождество скоро, — задумчиво протянула миссис Блэк, наблюдая за тем, как на противоположной стороне улицы рабочие украшали гирляндами витрину магазина игрушек. — Я до сих пор не купила Гарри подарок.., — рыжеволосая волшебница устало вздохнула. — Я хотела позвать вас к нам на праздник, — Гермиона перевела взгляд на подругу. — В Солсбери? — мисс Уизли удивлённа вскинула брови. — Да. Тем более, вы там никогда не были. Мы с Сириусом поставим ёлку, украсим дом, я накрою стол. Позовём твоих родителей, Джорджа, Рона с Лавандой, если они, конечно, ещё вместе. Билла и Флёр я бы была тоже очень рада видеть. Думаю, что и Андромеда не откажется приехать и взять Тедди с собой, — миссис Блэк сделала глоток апельсинового сока. — Звучит здорово. Всё как всегда, только теперь не в Норе, а у вас дома, — Джинни мечтательно прикрыла глаза и довольно улыбнулась. — Было бы здорово, если бы вы приехали к нам и на Новый год. Мне хочется провести праздники с семьёй, — Гермиона прочесала волосы пальцами, откинув каштановые пряди себе за спину. — Мы с Гарри можем остаться у вас с Рождества и до самого Нового года. Перезимуем праздники вместе, — мисс Уизли вскинула брови. — Да, отлично, мне нравится! — волшебница согласно кивнула. — Ты только это… Не говори пока про мою беременность мистеру и миссис Уизли… Я сама им потом скажу. А Сириус, думаю, лично захочет рассказать об этом Гарри. — Я? Да я могила! Буду молчать, как партизан. И даже под пытками не сознаюсь! — заверила подругу Джинни, состроив особо серьёзную мину. Вечер встречи закончился просто волшебно: ночью на Лондон рухнули настоящие декабрьские заморозки, с раннего утра в городе шёл снег, а потому, когда волшебницы вышли из ресторана вечером, чтобы немного прогуляться, столица встретила их по-настоящему рождественским настроением. Повсюду горели гирлянды, пушистые снежинки танцевали в воздухе вальс. Подруги неспешным шагом дошли аж до Пикадилли-Серкус, разговаривая о всякой чепухе, а затем сели неподалёку от шумной площади на лавочку в одном из переулков. Мимо с немыслимой скоростью проносились уставшие лондонцы, даже не подозревая о том, что со стороны за ними наблюдали самые настоящие волшебницы, которые прятали в карманах волшебные палочки и знали, что мантия-невидимка совершенно точно существует. А с неба падал снег, оседая на мостовой пышным мягким одеялом, игриво поблёскивавшим на свету уличных фонарей. Сначала Джинни долго молчала, прижимаясь к Гермионе боком, а затем, воровато оглядевшись по сторонам, поднялась на ноги, немного прошла вперёд и, опустившись на землю прямо посреди тротуара, начала трогать руками снег. Она сгребала его, лепила комья, катала их в разные стороны. — Что ты делаешь? — усмехнувшись, миссис Блэк удивлённо вскинула брови. — Леплю снеговика. Не видно? — отозвалась Джинни. — Присоединяйся! — Не-е-ет! Изобразительные искусства никогда не были моей страстью. Понаблюдаю со стороны, — волшебница отрицательно мотнула головой. — Как хочешь! Старуха.., — не отвлекаясь от дела, холодно фыркнула мисс Уизли. Это был вызов. Да-да, это был именно он! Вызов повзрослевшей Гермионе Блэк, которая давно забыла о подобных забавах. Гермионе Блэк, которая настолько сильно привыкла пренебрегать ими с детства, что так и не смогла распробовать зимние игры на вкус. Волшебница недовольно надула губы, а затем, поднявшись на ноги, решительно направилась в сторону Джинни, села рядом с ней и, зарывшись руками в перчатках в снег, начала помогать лепить подруге снеговика. К Мерлину правила! Кого они вообще волнуют? Волшебницы громко смеялись, с наслаждением вдыхали морозный воздух и раскидывали свежий снег в разные стороны, а мимо них проходили маглы, бросая на взрослых девиц недовольные косые взгляды. Домой Гермиона вернулась ближе к десяти часам вечера. Пальто Сириуса висело в прихожей — он уже вернулся с работы. Миссис Блэк разделась и лёгкой поступью прошмыгнула в гостиную, откуда доносился тихий храп и треск поленьев в камине. Сириус заснул прямо на диване, растянувшись почти на всю его длину и положив под голову декоративную подушку в шёлковой наволочке. На его груди лежала раскрытая книга. «Всадник без головы. Майн Рид», — Гермиона осторожно подняла книгу, закрыла её и, прочитав название и автора на обложке, отложила её на каминную полку. Медленно опустившись на пол рядом со спящим на диване Сириусом, волшебница подпёрла рукой щеку, уместив локоть на сиденье дивана и аккуратно откинула пряди волнистых волос с лица супруга. Почувствовав чьё-то присутствие и аромат до боли знакомого лавандового парфюма, анимаг недовольно сморщился, затем едва заметно улыбнулся, широко зевнул, но заспанные глаза у него разлепить так и не получилось. — Я не хотела тебя будить, прости, — прошептала Гермиона, пальцами изучая лицо анимага и любуясь им. — Где ты была? Я волновался, — хриплым, сонным голосом протянул Блэк, не выходя из царства Морфея до конца. — Так волновался, что уснул? — усмехнулась волшебница. — Он оказался сильнее меня, — не открывая глаз, Сириус улыбнулся. — Я виделась с Джинни, — пояснила миссис Блэк. — Она уже вернулась со сборов? — мужчина с большим трудом приоткрыл веки и взглянул на супругу. — Да, недели, может, две назад… Не помню точно, — Гермиона устала кивнула. — Что говорит? Как протекает жизнь современных спортсменов? — Бродяга то открывал, то закрывал глаза, все ещё не приняв решения, чего он хочет сильнее: говорить с женой или спать. — Много тренировок, вкусно кормят, тренера — идиоты и психи. Ничего нового, всё как обычно… Но ей нравится играть в команде. Сказала, что будет играть на следующем чемпионате, в две тысячи втором, — миссис Блэк говорила тихо, медленно, вкрадчиво, пальцами перебирая кудри на голове супруга. — Её возьмут в сборную? — от таких новостей Сириус полностью проснулся и внимательно посмотрел на Гермиону. — Уже взяли. Как я поняла, на прослушиваниях в «Холихедские гарпии», куда она ездила летом, присутствовал тренер сборной. Он видел её игру ещё в Хогвартсе, она понравилась ему на прослушивании. Видимо, приглашение в сборную стало лишь вопросом времени, — волшебница пожала плечами. — Да-а-а… Летает она знатно, я тоже видел, — анимаг перевёл взгляд на потолок. — Молодец девчонка, старается. Своего явно не упустит. — Я очень ею горжусь, — добавила Гермиона. — Я пригласила их с Гарри и остальных Уизли к нам на Рождество и, возможно, на Новый Год. Так хочется побольше шумных семейных застолий… Ты же не против? — Да, конечно, не против! — качнул головой мужчина. — Тем более, мы с Гарри уже обсуждали недавно нечто подобное… — Отлично! — от радости волшебница даже подскочила на месте. — Ты рассказала ей? — не сводя глаз с крохотной трещинки на потолке, тихо спросил Сириус как бы «между прочим». Миссис Блэк захихикала и, уткнувшись лбом в его предплечье, вздохнула. Её тёплые щёки мгновенно покрылись пунцовым румянцем. — Рассказала значит, — кивнул собственным мыслям Блэк и ухмыльнулся, продолжая разглядывать потолок. — И что она сказала? — Неужели ты не знаешь Джинни? — Гермиона загадочно вскинула брови. — Визжала и эмоционально размахивала руками? — мгновенно добавил анимаг. — Нет, ну, конечно, сначала она была в ступоре, но потом её прорвало, — рассмеявшись, волшебница вновь спрятала лицо и уткнулась лбом в сиденье дивана рядом с рукой супруга. — Уже представляю, как об этом за считанные секунды узнает Гарри, потом Молли, а за ней и вся рыжеволосая братия.., — Бродяга устало вздохнул, потёр переносицу двумя пальцами и, наконец, перевёл взгляд на миссис Блэк. — Она не расскажет! Я её об этом попросила! — оспорила предположение анимага Гермиона. — Про предложение руки и сердца и кольцо она же мне ничего не сказала… — Считай это моей интуицией, — Сириус пожал плечами и вздрогнул, когда девушка вновь коснулась пальцами его лица. — У тебя руки ледяные. Я куплю тебе перчатки! — У меня есть перчатки. Мы просто гуляли долго и снеговика лепили, — пояснила Гермиона. — Вы… Что делали?! — возмутился Бродяга. — Ну… На улице.., — растерялась миссис Блэк. — Ты в своём уме? Ты же могла заболеть! Как тебе такое вообще в голову пришло?! — анимаг нахмурился, но с дивана решил не подниматься, чтобы не акцентировать на конфликте внимание. — Ну захотели и сделали! Я же не сахарная, не растаю! Чего ты завёлся?! — в ответ возмутилась Гермиона. Их небольшую размолвку прервал вспыхнувший в камине ярким, но неестественно холодным пламенем огонь, а затем волшебники услышали знакомый женский голос. Голос Молли Уизли, если быть точнее: — Я никого не разбудила? Миссис Блэк вздрогнула от неожиданности и испуганно вцепилась пальцами мужу в предплечье. Сириус хрипло рассмеялся и, поднявшись с дивана бросил на Гермиону выразительный взгляд а-ля «ну я же говорил». — Привет, Молли! — устало вздохнув, анимаг поправил брюки и сел на пол перед камином. — Как твои дела? — Да какая разница, как тут мои дела, Сириус Блэк?! Почему я должна узнавать такие важные новости самой последней?! — искренне возмутилась миссис Уизли. — Доброй ночи, Молли! — Гермиона подползла к камину и уселась рядом с мужем. — Ещё одна! И вам не стыдно?! — не унималась колдунья. — Да ладно тебе, Молли! Ты же не самая последняя об этом узнала, не преувеличивай! — попытался вразумить женщину Сириус. — Да, не самая последняя! Но и не самая первая! — сидя где-то там, в Норе, миссис Уизли, кажется, стукнула ладонью по столу от возмущения. — Мы просто хотели рассказать всем об этом лично! А Джинни всё растрепала, — Гермиона нахмурилась и напряжённо скрестила руки на груди. — Да ладно вам! Всё! Хватит! — прервал зарождавшуюся перепалку женщин Сириус и ласково погладил супругу по спине. — Что сделано, то сделано. Тем более, Джинни рассказала это Молли и Гарри из самых светлых побуждений, верно? — Верно, — вздохнула миссис Блэк. — Как ты себя чувствуешь, милая? Тебе теперь не только о себе нужно думать! — мгновенно переключившись с возмущения на заботу, заговорила Молли. — Чувствую?.. Да, нормально вроде.., — гриффиндорка задумалась, внимательно прислушиваясь к своему организму. — Какой у тебя срок? Ты была в «Мунго»? — колдунья внимательно сощурила глаза. — Да, была. Лекари сказали, что срок около двух месяцев, — Гермиона согласна кивнула. — Кушай, всё, что хочешь, только чего-то одного много не ешь, балансируй. Побольше гуляй и побольше отдыхай, а главное — ни в чём себе не отказывай! — миссис Уизли чётко проговаривала каждое слово в своей пламенной речи. — Я знаю, Молли, знаю! — попыталась убедить женщину Гермиона. — Если что, книги всегда мне помогали, а значит, помогут и сейчас. — Я родила семерых детей, дорогая, не забывай об этом! Ни одна книга не расскажет тебе о беременности лучше меня! — колдунья, кажется, пригрозила девушке пальцем. Анимаг расхохотался, схватился за живот и откинулся на пол. — Сириус! — Гермиона недовольно сморщила нос. — Чего? — мужчина не мог успокоиться, продолжая смеяться. — Она права! — Прекращай смеяться, Сириус Блэк! Теперь список твоих обязанностей увеличился вдвое, а то и втрое! — командирский и немного писклявый голос миссис Уизли заставил Бродягу вздрогнуть и непривычно резко вернуться в исходное положение. — А что я? Я разве против? — Блэк нахмурился. — Если ты не будешь сдувать с неё пылинки, то я лично приеду и закручу твой чёрный блохастый хвост в бараний рог! — шутливо пригрозила мужчине колдунья. — Он не блохастый! — возмутился Сириус. Гермиона уткнулась носом супругу в плечо, из последних сил стараясь сдерживать смех. — Так, всё. У нас уже все спят, так что я побежала! Гермиона, ты тоже немедленно ложись спать! Для тебя теперь это очень важно! — Молли обладала удивительным даром убеждения и подчинения. — Хорошо, — поджав губы, тем самым пытаясь не рассмеяться, миссис Блэк согласно кивнула. — Спокойной ночи! — громко попрощалась миссис Уизли с супругами. — Спокойной, — анимаг усмехнулся. Пламя в камине вернулось к своему привычному облику буквально в ту же секунду. Лицо Молли исчезло. — Она когда-нибудь сведёт меня с ума! — пожаловался Бродяга, встал на ноги и, крепко взяв в свои руки ладони Гермионы, помог подняться и ей. — Она просто очень волнуется и переживает. Это вполне нормально, ты же её знаешь, — миссис Блэк спокойно прикрыла глаза, ныряя в объятья анимага. С каждым новым днём Гермиона ждала Рождество всё сильнее и сильнее. Ей казалось, что эти зимние праздники обязательно должны были стать какими-то особенными, хотя, на самом деле, любые праздники для неё по определению всегда являлись особенными, от чего особенность менее ярких праздников постоянно где-то терялась и куда-то пропадала. И только лишь особенность Нового Года и Рождества несмотря ни на что всегда оставалась неизменной. Гермиона закончила все свои рабочие задачи ещё двадцать второго числа и, получив похвалу, поздравления и многочисленные обещания от начальства, со спокойной душой отправилась на заслуженный зимний отдых. По сердцу миссис Блэк весёлым ветром гуляло самое прекрасное и душистое на свете слово — «Рождество». Оно пахло вьюгой и колючими хвойными лапами, ароматом домашних праздничных угощений и пряного пунша, тёплыми поздравлениями родных людей и громким треском сухих дров в камине. А уже двадцать четвёртого числа, в день сочельника, Гермиона в тысячный раз убедилась в том, что сладкое предчувствие «особенного» праздника не было напрасным. Спустя почти два долгих года после Битвы за Хогвартс никто из близких людей волшебницы ни разу ни в одном разговоре не сказал ни слова о войне. Словно её и не было никогда вовсе. Утро сочельника у Блэков началось с яркого и шумного появления миссис Уизли. «Кто бы сомневался», — едко прокомментировал материализацию вечно суетливой женщины на пороге своего дома ещё сонный Сириус. Гермиона недовольно фыркнула и, впуская Молли в дом, ткнула мужа в живот указательным пальцем. — Ну всё-всё! Отставить перепалки! — миссис Уизли любила командовать и, успешно вырастив целый отряд детей, умела это мастерски. — Давайте на кухню, живее! Сириус, там на крыльце ещё пакеты, не тормози. Все за мной! Недовольно фыркнув, анимаг расправил плечи и направился к двери, а Молли, прижимая к груди два тяжёлых бумажных пакета с продуктами, отправилась на кухню. — Давай, я тебе помогу! — Гермиона подскочила к рыжеволосой колдунье справа, пытаясь забрать из её рук хотя бы один пакет. — Руки! — Молли отшатнулась в сторону. — Тебе вообще теперь нельзя поднимать ничего тяжелее собственной палочки! Я сама справлюсь. — Ну я же не на девятом месяце, в самом деле.., — миссис Блэк надула губы. — Это пока что не на девятом. Заботиться о себе и о ребёнке надо уже сейчас, доверься моему опыту, — Молли вошла на кухню и с облегчением поставила пакеты на обеденный стол. Следом за волшебницами в комнату вошёл Сириус. — Ну что, Мавр сделал своё дело, Мавр может уходить? — анимаг поставил два бумажных пакета на стол рядом с остальными, принесенными миссис Уизли. — Куда уходить?! Стой на месте. Будешь помогать, — по-хозяйски распорядилась Молли. — Так, вот эти три пакета с продуктами к столу. Гостей будет много, всё пригодится. — А четвёртый? — протянула миссис Блэк, с интересом заглядывая в пакет. Рыжеволосая колдунья усмехнулась и начала активно выкладывать на стол разные вкусности, комментируя каждый принесённый ею предмет: — Так, здесь у меня апельсины и лимоны — в них много витамина С, в яблоках много железа. Это йогурты и творог, Гермиона, тебе сейчас нужен кальций. Там ещё сельдерей, овощи разные и вырезка индейки. Короче говоря, всё, что нужно организму беременной женщины! — И зачем тут это всё? Гермиона хорошо питается, я о ней забочусь. Вчера только в магазине был! — Сириус тяжело вздохнул и упёр руки в боки. — Ну правда, Молли, зачем так много? — миссис Блэк усмехнулась. — Ой, да знаю я, как ты тут «заботишься»! — колдунья недовольно махнула рукой. Типичная мама в самом стереотипном проявлении этого слова. — Да, забочусь! Кушает плотно, зубки чистит каждое утро и каждый вечер, ложится спать по расписанию! — и если бы в тот момент Бродягу не успокоил недовольный взгляд Гермионы, он, наверное, из вредности показал бы миссис Уизли язык. — Хватит мне тут пальцы гнуть! Я лучше знаю! — настойчиво осадила мужчину Молли. — Так, давайте это всё в холодильник. Будем начинать готовить на стол. — А я пока пойду, подарки под ёлку положу и ещё кое-какие украшения спущу с чердака, можно? — заглядывая миссис Уизли в лицо, спросил Блэк. — Так точно, — отозвалась колдунья, выкладывая на стол остальные продукты. — Да, сэр, есть, сэр, спасибо, сэр! — Сириус комично отдал честь Молли и, чмокнув супругу в щеку, удалился в гостиную. Гарри и Джинни явились в дом Блэков самыми первыми (если, конечно, не брать в расчёт миссис Уизли). Поттер постоянно ворчал о том, что Джинни заставила его надеть самый неудобный и нелюбимый им галстук изумрудного цвета, однако долго это «нытьё» не продлилось — младшая Уизли, желая уединиться с матерью и лучшей подругой на кухне, в приказном порядке отправила возлюбленного в гостиную, чтобы тот помог крёстному. Гарри, разумеется, послушался. Эх, Джинни была во многом похожа на мать. Вооружившись ножом, разделочной доской и миской, волшебница с удовольствием присоединилась к увлекательному процессу приготовления праздничных блюд, в который уже с головой были погружены миссис Уизли и Гермиона. На плите что-то шипело и бурлило сразу в нескольких сковородках и кастрюлях, из крана в раковине почти постоянно лилась вода. Молли умело сотворила пару бытовых заклинаний, доверив хозяйственной губке перемывать лишнюю посуду, а деревянным лопаткам и ложкам без остановки помешивать подливу, жаркое, пюре и зажарку. А вот искусство нарезки продуктов и обращения со специями миссис Уизли оставила за собой и своими помощницами, потому что, по её словам, ни одно заклинание не смогло бы так бережно и аккуратно нарезать морковь соломкой, как это сделали бы любящие женские руки. Гермиона и Джинни согласились. Хотя, в общем-то, у них особо и не было выбора. — Скажи мне честно.., — легонько пихнув рыжеволосую подругу в бок локтём, при этом не отрываясь от кулинарного процесса, начала миссис Блэк. — Кому ты ещё рассказала о моей беременности? — Ну прости ты меня, прости! — взмолилась Джинни, повысив тон голоса. — Я правда не хотела говорить об этом маме и Гарри! Прости! Гермиона вздрогнула от неожиданности и, сухо усмехнувшись, продолжила не очень умело, зато довольно аккуратно крошить варёный картофель. — Да я не обижаюсь. Так, поворчала на тебя за глаза пару часов, когда узнала, а потом меня отпустило… У меня просто есть одна идея, которая давно не покидает мою голову, но для этого мне нужно знать, кому ты ещё рассказала о ребёнке, — гриффиндорка украдкой бросила спокойный, умиротворённый взгляд на подругу. — Никому, — Джинни мотнула головой, на пару секунд прекратив вырезать забавные розочки из редиса. — Точно? — Гермиона тоже отложила нож и внимательно заглянула в глаза рыжеволосой волшебницы. — Точно, — с невероятно серьёзным выражением лица ответила младшая Уизли. — Ну и славно! — миссис Блэк улыбнулась своей самой широкой и радостной улыбкой и порывисто чмокнула подругу в щёку. — Спасибо. Ты самая лучшая. Джинни довольно хрюкнула и, закусив губу, чтобы не улыбаться слишком сильно (а то, кажется, многовато было этой невыносимой всезнайке чести!), продолжила творить из редиса розочки. Вроде как облажалась, а все равно похвалили. Приятно, неправда ли, Уизли? Остальные гости прибыли к шести часам вечера. Дом семьи Блэк, впервые после пары лет тишины и запустения, был наконец-то до отказа наполнен шумом, смехом и радостными голосами людей. Ровно к назначенному хозяйкой праздника времени в Солсбери прибыли Билл, Флёр и мистер Уизли — главе рыжеволосого семейства не удалось уйти на Рождественские праздники до сочельника из-за огромного количества работы в Министерстве, а потому Билл и Флёр решили лично забрать его с работы, тем самым не позволив Артуру опоздать на праздник. Следующими в дом Блэков прибыли Рон Уизли и Лаванда Браун. По словам Джинни, Рональд уже подумывал о том, чтобы сделать своей спутнице предложение руки и сердца, однако до сих пор так и не решился на этот ответственный шаг. Приветствуя гостей на пороге дома и обмениваясь с ними любезностями, Гермиона в очередной раз задумалась о том, что именно она чувствовала по отношению к Лаванде, так как их встречи из раза в раз были крайне неловкими, а короткие диалоги слишком натянутыми. И миссис Блэк вновь пришла к выводу о том, что они с Лавандой просто были невероятно разными людьми — мисс Браун была недалёкой, легкомысленной болтушкой и отчаянной сплетницей, а подобные личности никогда не привлекали Гермиону. Но несмотря на многочисленные неприятные факторы, миссис Блэк давно решила для себя, что она постарается относиться к мисс Браун более снисходительно. Рональд был частью семьи Гермионы и с Лавандой он, кажется, был действительно счастлив. К половине седьмого в Солсбери прибыла Андромеда, которая, разумеется, привезла с собой малыша Тедди. В апреле мальчику уже должно было исполниться целых два года, а потому он уже умел ходить и даже немного прыгать, в бесконечном потоке его невнятного лепета уже с завидной регулярностью проскакивали вполне чёткие слова, и, разумеется, малыш уже давно самостоятельно выбирал игрушки, в которые хотел играть, или книжки, которые хотел слушать перед сном. Андромеда очень аккуратно, но при этом довольно торжественно завела внука в дом своего кузена. — Кто к нам пожаловал! — радостно воскликнул Сириус, чем привлёк внимание остальных гостей, которые, разумеется, тоже хотели посмотреть на мальчика. Первым делом Андромеда принялась раздевать внука: малыш был облачён в чудесную вязаную шапочку, крохотные варежки, ботиночки на липучках и разноцветный зимний комбинезон, в котором Тедди был похож на идеально круглый воздушный шарик. И вот, когда пришло время здороваться, Люпин-младший с неким недовольством окинул взглядом целую толпу гостей, а затем, заприметив среди других волшебников Гермиону, радостно завизжал, неуклюже побежал вперёд и уже через пару секунд утонул в её крепких и тёплых объятьях. Миссис Блэк подняла ребёнка на руки и нежно поцеловала его сначала в лоб, потом в нос и под конец в круглые румяные щёчки. — Какой ты уже тяжё-ё-ёлый! — протянула волшебница. — Вроде же виделись с тобой совсем недавно, а ты уже так вымахал! — Я уже ревную, — Сириус недовольно скрестил руки на груди и картинно надул губы. — Я, между прочим, тоже! — вставил свои пять копеек Гарри. — Не надо ревновать, надо обнимать меня, пока я свободна от внимания Тедди! — воскликнула Андромеда, которая тут же бросилась здороваться со всеми подряд, особенно нежно и крепко расцеловав своего непутёвого братца и заметно возмужавшего Поттера. У Тедди с Гермионой с самого первого дня знакомства была какая-то особенно сильная связь. По словам Андромеды, миссис Блэк просто очень сильно ему понравилась. Первые полчаса малыш никак не хотел отпускать Гермиону к гостям и слезать с её рук. Он постоянно трогал её каштановые кудри и вёл с ней какие-то невнятные, зато, по его мнению, невероятно информативные и важные беседы. Однако, примерно часов в семь вечера, миссис Блэк всё же пришлось передать Тедди другим волшебникам, так как в её дом явился последний из приглашённых гостей. Это был Джордж Уизли. Они виделись с Гермионой в Косом Переулке редко, но регулярно, однако, несмотря на это, сердце волшебницы сжималось каждый раз при встрече с Джорджем. Даже спустя два долгих года он оставался для неё живым напоминанием о войне. Никто из близких не вызывал в Гермионе столько скорбных воспоминаний, сколько вызывал Джордж. Вполне возможно, происходило это потому, что он был единственным волшебником, кто ни на йоту не отпустил пережитое, навсегда оставшись там, на пепелище разрушенного Хогвартса, рядом со своим погибшим братом. Джордж перманентно чувствовал себя чужим абсолютно везде (кроме, наверное, своего магазина). В компании близких людей он мужественно делал вид, что у него всё хорошо, шутил и смеялся над шутками других. Однако страшную правду знали все. Миссис Уизли и Джинни частенько рассказывали Гермионе о том, что в квартире Джорджа и в его комнате в Норе абсолютно каждое зеркало было разбито. Этот факт регулярно всплывал в памяти миссис Блэк, принося ей невыносимую душевную боль. И даже в день сочельника Джордж отпустил Рональда раньше, а сам позволил себе опоздать, работая во «Всевозможных волшебных вредилках» до самого последнего гостя. Магазин был для волшебника единственной отдушиной, поэтому он пропадал там почти круглосуточно, отдавая всего себя своим покупателям. И Гермиона не позволяла себе винить его за это. Каждый человек вокруг неё по-разному справлялся с болью, оставленной войной. И вот, наконец, когда все гости собрались, миссис Блэк торжественно объявила о начале застолья. Волшебники пировали с размахом: громко переговаривались, шутили, смеялись, одну за одной открывали бутылки вина и от всей души хвалили праздничные угощения. Во главе стола восседал Сириус, который, самозабвенно оккупировав целый поднос со шницелями, обсуждал с Гарри, Артуром и Джорджем какие-то дурацкие конспирологические теории. Гермиона сидела рядом, по правую руку от супруга, без особого интереса ковыряла вилкой салат и, лишь краем уха слушая довольно эмоциональный рассказ Джинни о последних сборах, заворожённо разглядывала гостей. Она вспоминала о том, как родители приглашали своих друзей в этот дом по праздникам, как шумная компания сидела за этим же столом, поедая похожие блюда. Гермиона, улыбаясь, думала о том, что мама, скорее всего, гордилась бы тем, каким человеком стала её единственная дочь. Умная волшебница, героиня войны, сотрудник Министерства Магии, любящая жена, а теперь, похоже, и довольно неплохая хозяйка. В углу гостиной ослепительно ярко переливалась золотыми огоньками рождественская ёлка. Глядя на это произведение искусства (миссис Блэк особенно сильно любила рождественские ёлки), волшебница думала о том, что Рождество было для неё чем-то большим, чем просто ежегодным праздником. Рождество было чувством. И угощения, украшения и подарки были далеко не центром этого праздника. Главным в нём были улыбки прохожих, радость друзей и родных, ожидание чуда в глазах близких людей. — Прошу прощения, — собравшись с мыслями, Гермиона постучала вилкой по стенке своего бокала. Звон привлёк внимание гостей. Все замолчали. Миссис Блэк поднялась на ноги, придерживая в руке бокал вишнёвого сока. — Я думаю, что в этот вечер я, как хозяйка сегодняшнего праздника, обязана произнести тост или, по крайней мере, сказать вам что-то очень важное. За не имением навыка произносить красивые речи, которым, к слову, мастерски владеет мой муж.., — Гермиона бросила мимолётный взгляд на Сириуса. Анимаг довольно усмехнулся. — Я решила объединить две этих сверхзадачи. «Что-то очень важное» и будет моим сегодняшним тостом. Итак, около двух месяцев назад я узнала одну ошеломительную новость. Месяц назад я рассказала её Сириусу. И сегодня, в этот чудесный праздник, я хочу рассказать её вам, самым близким мне людям, моей семье. Опустив глаза, тем самым выдержав драматичную паузу, Гермиона вгляделась в содержимое своего бокала. Волшебники молчали, напряжённо ожидая продолжения «тоста». Сосредоточенно набрав в лёгкие побольше воздуха, миссис Блэк вновь подняла взгляд и, широко улыбнувшись, чётко произнесла заранее заготовленную и отрепетированную фразу: — У нас с Сириусом будет ребёнок. Волна радостных криков и аплодисментов мгновенно накрыла Блэков с головой. Гости наперебой начали кричать трогательные поздравления, а Джинни и Молли даже бросились обнимать Гермиону, несмотря на тот факт, что о её беременности они обе знали уже довольно давно. А миссис Уизли, кажется, даже пустила слезу. Эмоциональная женщина. — Давайте за это выпьем! — незамедлительно предложил Сириус, одной рукой поднимая бокал с вином, дугой пожимая ладонь Артура. Гермиона рассмеялась и, практически невесомо шлёпнув супруга по лбу, покачала головой. Блэк как всегда был в своём репертуаре.***
Ближе к одиннадцати часам вечера, когда основная часть с застольем и раздачей подарков подошла к концу, а гости разбрелись по всему дому, миссис Блэк, оставив довольно нетрезвого Сириуса в компании ещё более нетрезвых Артура, Гарри и Рона, отправилась на кухню вместе с Джинни и Флёр, чтобы немного прибраться. Разумеется, полноценной уборкой они утруждать себя не собирались: постепенно складывая грязную посуду в раковину, девушки воспользовались любимым заклинанием Молли Уизли и доверили всю грязную работу несчастной хозяйственной губке, а сами, вооружившись бокалами, продолжили обсуждать последние новости. — У родителей отдохнули прекрасно. Биллу нравится Франция, но переезжать туда не планируем. В Британии нам жить гораздо приятнее, — рассуждала Флёр. Джинни что-то отвечала ей, продолжая диалог. Гермиона старалась их слушать и даже участвовать в беседе, но у неё это получалось неважно. Прислонившись к кухонной тумбе, волшебница немигающим взглядом смотрела в окно. На лавочке около крыльца сидел Джордж Уизли, в одиночестве коротая остаток праздничной ночи. — Гермиона! Гермиона, ты слушаешь? — рыжеволосая волшебница легонько похлопала подругу по плечу. — Что? Ах, да… Конечно! — миссис Блэк вздрогнула и перевела задумчивый взгляд на младшую Уизли. — В гостиной, кажется, остались ещё какие-то тарелки, уберёте их? Мне что-то нехорошо… Пойду, выйду на крыльцо, подышу немного свежим воздухом, ладно? — Иди, конечно! — Джинни согласно кивнула головой. — Только оденься! Там мороз, а тебе переохлаждаться сейчас противопоказано! — Без проблем, — бросила Гермиона через плечо, уже почти полностью скрывшись в полумраке коридора. С трудом откопав своё пальто под гигантским слоем других дублёнок и плащей, волшебница накинула его себе на плечи и, не желая искать ещё и пояс, посильнее запахнула края, просто придерживая их руками, а затем медленно опустила взгляд на свои ноги. Если бы Сириус, Джинни или Молли сейчас были здесь, они явно не оценили бы идею Гермионы выходить из дома в парадных туфлях, однако миссис Блэк такой вариант развития событий более чем устраивал. Девушка воровато огляделась, убедившись в отсутствии недовольных её поведением гостей, и, посильнее укутавшись в пальто, выскочила на улицу. Замерев на крыльце, Гермиона полной грудью вдохнула морозный декабрьский воздух, а затем шумно выдохнула, наблюдая, как плотное облако пара поднимается ввысь и медленно растворяется в свете Луны и уличных фонарей. — Ты чего тут делаешь? — тихий усталый голос Джорджа заставил миссис Блэк прекратить мимолетное наслаждение морозной рождественской ночью. — Дышу, — невозмутимо ответила Гермиона. — Ты против? — Нет.., — Уизли усмехнулся. — Против этого точно не против! Оценив комичность тавтологии, волшебница картинно пожала плечами, немного потопталась на крыльце, и, аккуратно спустившись по ступенькам вниз, прошла вперёд по выложенной камнем дорожке. Свежий сухой снег громко хрустел под тонкой подошвой её изящных туфель. Гермиона поправила полы пальто и присела на скамейку рядом с Джорджем. Мужчина, вальяжно протянув ноги, с наслаждением потягивал сигарету. Какой она была по счёту? Миссис Блэк могла только догадываться. — Ты же не курил раньше? — украдкой взглянув на волшебника, задумчиво произнесла девушка. — Да, и что? А ты раньше не была беременна, — мгновенно отозвался Джордж, внимательно разглядывая сигарету в своей руке. — Резонно, — Гермиона несколько удивлённо выгнула накрашенные светлой помадой губы и согласно кивнула головой. — Тебе же, кстати, явно нельзя тут быть. Замёрзнешь ещё, заболеешь… Это вредно для ребёнка, — пораскинув мозгами, проговорил Уизли. — Я знаю, но если ты не будешь говорить, что мне нельзя, как это делают остальные, то я буду тебе очень благодарна, — устало вздохнув, миссис Блэк перевела на друга невероятно открытый и спокойный взгляд. — А кто остальные? — несколько равнодушно переспросил Джордж, продолжая разглядывать тлеющую на ветру сигарету. — Ну, можно начать с Сириуса, Джинни и Молли, — волшебница покачала головой. — Они меня, конечно, любят, но теперь, по моему, слишком сильно опекают. — Мама может, — из груди Уизли вырвался тихий сдавленный смешок. Гермиона едва заметно кивнула в ответ и уставилась в темноту перед собой. Она, кажется, что-то хотела сказать Джорджу, когда выходила к нему на улицу, но сейчас, сидя с ним рядом, она с досадой подметила, что все мысли из её головы куда-то улетучились. Осталась лишь тишина. В голове Гермионы и между ними с Джорджем. Она текла вязкими ручейками или же парила вокруг едким газом, старавшимся заполнить собой всё свободное пространство. — Тебе его не хватает, — ляпнула миссис Блэк, даже не будучи уверенной, был ли это вопрос или утверждение. Зачем ты спросила, если и без того знаешь ответ? — Не надо, — несколько грубо отрезал Джордж. — Не начинай. Не сегодня. Не в этот вечер. Не порти праздник. — Прости.., — самый настоящий первородный стыд мгновенно накрыл волшебницу с головой. — Прощаю, — уже гораздо теплее ответил Уизли. — Ты же знаешь, что этого я никогда не переживу. Никогда не смогу отпустить. Так что и спрашивать бессмысленно. Все равно каждый раз будешь получать один и тот же ответ. — Резонно, — Гермиона вновь удивлённо выгнула губы и достаточно артистично пожала плечами, пребывая в полном восторге от лаконичности размышлений Джорджа. Раньше он так никогда не думал и не говорил, а если даже и думал, то всё равно не говорил. Повзрослел парень. — Ты повторяешься, — подметил волшебник. — Просто мне нравится это слово, — миссис Блэк усмехнулась. И вновь молчание окутало их обоих плотной пеленой. Но оно не было неуместным, оно было… правильным? Да, верно, правильным. Они ведь были друзьями, близкими людьми, семьёй в конце концов. Именно поэтому им было комфортно говорить и молчать рядом друг с другом. — Знаешь, — бросив окурок куда-то в сторону мусорной урны, Джордж довольно потянулся и громко вздохнул. — Надеюсь, что ваши с Блэком дети будут похожи больше на тебя, чем на него. — Почему? — Гермиона широко распахнула глаза от удивления и как-то очень забавно булькнула, пытаясь сдержать смех. — Ну, если судить объективно, ты гораздо симпатичнее его. Это во-первых. А во-вторых, наша семья не сможет вынести второго такого засранца, как Сириус. И не особо важно, девочка это будет или мальчик. Блэки невыносимы, — закинув руку за голову, Джордж усмехнулся. — Эй, я вообще-то теперь тоже Блэк! — деланно нахмурившись, волшебница пихнула друга в бок локтем. — Ты для меня навсегда останешься Грейнджер, так что ты не в счёт, — объяснился Уили. — В генах ваших детей засранство явно перейдёт по наследству от Сириуса. Натянутая струна самообладания внутри Гермионы лопнула буквально на последнем слове, которое произнёс Джордж. Волшебница хохотала так искренне, что в какой-то момент на её глазах выступили слёзы. Миссис Блэк начала хватать ртом морозный воздух, пытаясь хоть немного успокоиться. — Ладно.., — девушка тяжело выдохнула. — Ты прав. Будем надеяться, что дети и вправду будут похожи только на меня.