***
— Я сяду? — Не дожидаясь ответа, Пятый кладет папку с листами на угол парты и опускается на место рядом. У Вани мощное дежавю. — Ты всегда такая отмороженная? — Эй! — Квакает Ваня возмущенно. Уж какой ее тихоней не дразнили, но отмороженной она не была. Даже обидно. — Это было грубо. — Вау, ты умеешь говорить! — Усмехается Пятый, переводя взгляд на доску. Учитель как раз начинает урок — у них сегодня лабораторная. Работать в паре с Пятым оказывается не так плохо, как Ваня ожидала — он умный, помогает настроить микроскоп, иногда в тему шутит (хотя, юмор у него специфический и чернушный, но она быстро к этому привыкает и один раз чуть не плачет от смеха — ему даже приходится ее успокаивать). Проект, заданный им на дом, они уже бурно обсуждают, выходя из кабинета. — Давай тогда, м-м-м, послезавтра? В Семь, — Ваня прижимает покрепче книги к груди и кивает, улыбаясь. Пятый быстро забивает в ее телефоне в картах свой адрес, бормоча что-то вроде «без этого ты раза три пойдешь рядом и не зайдешь». Ване в самую пору обидеться, но после часа общения подколки Пятого уже не кажутся такими смертельно грубыми. Напротив — в них даже находится какой-то свой шарм. Пятый вручает ей телефон. — Только попробуй умереть до послезавтра — я разбираться с этой чертовой биологией один не буду, — на прощание кидает Пятый, тут же исчезая в толпе, оставляя Ваню глупо улыбаться.***
Стоя у ворот огромного, мать его, особняка, Ваня начала в полной мере понимать слова Пятого — со стороны, его дом выглядел как минимум как какой-нибудь музей, и она никогда не подумала бы даже подойти к нему близко, не то, чтобы постучаться. Но карта уверенно твердила ей, что она находится на пункте назначения, на небе сгущались тучи, предсказывая ожидаемый осенний дождь, а часы на дисплее, показывающие уже 7:06 после полудня, лишь подталкивали сделать эти заветные шаги — в голове маячила мысль, что Пятый из пунктуальных людей, ненавидящих опоздания. Ваня лишь несколько раз вздыхает для уверенности, преодолевает эти несколько метров, взбираясь по ступеням, и неуверенно стучит в дверь. Которая, стоит сказать, почти тут же открывается. — Здраствуйте, я к Пятому, — неловко бормочет Ваня, не поднимая глаза на лицо мужчины, открывшего ей. Натыкается взглядом на пистолет в кобуре. Невольно сглатывает. — Пятый, к тебе тут какая-то девочка, — кричит мужчина в глубь дома. Ваня лишь нервно сжимает лямку рюкзака. Из дома доносятся шаги и Пятый сбегает с лестницы. — Привет, Ваня, — мужчина переводит взгляд с Пятого на Ваню, затем обратно. Усмехается. — Это первый раз, когда к тебе кто-то приходит. У тебя что, есть социальная жизнь? Вау! — Пятый демонстративно закатывает глаза, подходит к двери и хватает Ваню за запястья, затягивая внутрь. — Сказал бы раньше — Клаус приготовил бы печенье. — Вот поэтому и не сказал, — кинул через плечо Пятый, ведя ничего не понимающую Ваню на второй этаж. — Нам задали проект по биологии, мы собираемся его делать. Если папа придет — не говори ему, пожалуйста. — Ладно-ладно, — смеется мужчина, провожая их взглядом, а затем кричит вслед, — Предохраняйтесь! — И ты туда же, — отвечает ему Пятый, перед тем, как окончательно скрыться на втором этаже. Ваня краснеет, зато теперь точно понимает, от кого у него такое странное чувство юмора. Комната у него просто огромная, и Ваня внезапно чувствует себя неуютно в заношенной рубашке в клеточку. Пятый, кажется, этого и не замечает. — Проходи, располагайся. — Ему, наверное, тоже неловко, но он этого старается не показывать — перемещает ноутбук на край стола, достает листы с домашней работой. — А по твоему отцу и не скажешь, что он фанат наклеек с ромашками, — тихо хихикает Ваня себе под нос, но Пятый это слышит, замирая, и поворачивается на нее. — Ты о чем? — Хмурится, напрягаясь. Ваня уже хочет помочь и напомнить о эпизоде в столовой, но он резко вспоминает, морщинка между его бровей разглаживается, и он, кажется (Ваня готова дать сотку баксов, что она права!), даже мягко смеется. — А, ты об этом. Это был папа. В смысле, папа Клаус, он любит все такое блестящее. — А внизу был?.. — О нет, кажется, ты снова тупеешь, я уж грешным делом подумал, что ты оттаяла, — устало вздыхает Пятый. Ваня от такой наглости даже задыхается, складывая руки на груди. — Там был отец. В смысле, папа Диего. У меня два отца. Они замужем. Шестеренки в Ваниной голове начинают крутиться с бешеной скоростью и паззл как-то внезапно складывается. — А… А я думала… — Вау, не знал, что ты умеешь! — Пятый перебивает ее, тут же опасно начиная наступать, угрожая указательным пальцем. — Я очень надеюсь, что ты воспримешь эту информацию как должное, потому что мне не сложно будет выставить тебя из дома, причем далеко не через дверь, и, поверь, это будет самым легким, чем ты отделаешься. От Пятого веяло угрозой, и Ваня с ужасом поняла, что с него действительно станется вышвырнуть ее из дома, если она срочно ничего оправдывающего не скажет. — Все н-нормально, правда, — заикается Ваня, медленно отступая все дальше под гнетом Пятого, пока не упирается в стенку спиной и не осознает безвыходность ситуации — даже бежать ей было некуда. Уж неизвестно, от страха ли, но она внезапно даже для себя выпаливает, — я и сама по девочкам, поэтому ничего против не имею, только не бей! Пятый снова замирает, щурясь с недоверием, и складывает руки на груди: — Серьезно, что ли? — Ну, да, — заливается краской Ваня, переводя взгляд в сторону. Ну, ее хотя бы не собираются убивать. Не в эту секунду. — Я об этом еще никогда никому не говорила, но… вот. — Ну что ж, — задумчиво бормочет Пятый, а затем растягивает губы в странной улыбке и декларирует, — с каминг-аутом, значит. А сейчас — к биологии.