Родные кудри

Кто говорит, что время лечит, Тот не знал большого горя. Не заживают раны в сердце, Ты просто привыкаешь к боли... За последнюю неделю Эмиль спал всего пару часов. Ему было очень плохо, с каждым днем его состояние ухудшалось. Все дошло до того, что он даже с кровати встать не мог - мгновенно валился на пол. Поэтому к нему часто приезжала команда. Они мало говорили о Диме. А эта тема больше всего сейчас интересовала Иманова. Он потерял интерес к жизни после того, что услышал от старшего и от того, что он с ним сделал. Избил. Как последнюю тварь. Эмиля... Младшему просто необходимо было узнать, почему Дима так с ним поступил? Неужели их отношениям конец? От таких мыслей Эмиль скорчился из-за душевной боли. Слезы сами потекли, но он не обратил внимания на них. Уже привык к ним... Дима ехал с большой скоростью по ночной Москве. Он планировал прийти к Эмилю в час ночи, чтобы поговорить с ним и извинится. Все таки, внутри него теплилась надежда, что Иманов невиновен. Что все еще можно исправить. Дима знал, что Эмиль в такое время точно не спит, уж слишком хорошо старший знал его. Он ехал и перед ним всплывали моменты их совместной жизни. По щеке потекла крупная слеза. Дима давно не плакал. Примерно лет шесть назад, да и то в последний раз от радости, а не от грусти. -А если он не простит меня?- пронеслось в мыслях... Глубокая ночь. Тучи заволокли небо темной пеленой, а город опустился во тьму. Такая же беспросветность была и в душе Эмиля. Он не спит. Лишь лежит, закутавшись в одеяло и плачет, тихонько всхлипывая. На руках многочисленные порезы от лезвий и ножей. Да, младший резал себя. Пытался за физической болью скрыть душевную. Особо не помогало, но зависимость от этого начала разрастаться. И вот, на обеих руках уже штук по десять ранок. Лезвия он держал у себя в тумбочке, поэтому ходить особо не приходилось. Вот, что значит безысходность. Так подумал он, прежде чем погрузиться в легкую дрему. Он и не услышал, как во входную дверь кто-то постучал. И ещё. И ещё. Только с четвертого раза он различил стук и с огромными усилиями встал с мягкой кровати. Подойдя к двери и посмотрев в глазок- Эмиль отпрянул. От неожиданности он чуть не упал и не разбудил соседей снизу. Там Дима. Дима, черт возьми, Масленников! Освещаемый лампочкой, с грустью в глазах и горечью на лице. Тот, что неделю назад избил его... Тот, что своими мудаческими поступками рушил его жизнь и корёжил душу... Тот, которого Эмиль любил больше всех своих друзей, родных и близких и тот, от которого Иманов стал зависим... Он не помнил себя от удивления, когда увидел Диму в глазке, освещаемого слабым светом, но даже так младший легко определил красивые черты лица его Димочки... -Эмиль, открой! Я знаю, что ты смотришь в глазок! Нам поговорить нужно. Впусти, Эмиль.- Максимально, на сколько получалось, спокойно говорил Дима. Хотя на душе все разрывалось от чувства вины перед его мальчиком... Эмиль не знал, что делать. С одной стороны, злость и обида на Масленникова не прошла, ему все ещё больно от одного лишь воспоминания о Диме. С другой стороны, он был очень рад тому, что Дима сам пришел сюда, в старую квартиру Эмиля. Хотя, скорее всего, он пришел объясниться и порвать с Эмилем, но Иманов верил. Верил в хорошее будущее, также как и Масленников. Дрожащими пальцами он потянулся к ручке двери. Слезы снова полились крупными каплями по щекам и шее. Эмиль повернул замок и дверь открылась. На пороге, как и ожидалось, стоял Дима... У Эмиля началась паника, вперемешку с истерикой. Он судорожно искал ингалятор в тумбочках и на полках, и вскоре, заветный баллончик был найден. Быстро притянув его ко рту, Иманов нажал на кнопку... Ничего не произошло. Ещё раз, ещё раз и ещё раз... Ингалятор был пуст. В этот момент, Эмиль понял, что это конец. Конец его жизни, его истории... Двадцать лет он сумел прожить здесь, он явно ещё не повидал жизни. Попытавшись вспомнить все хорошее, что произошло с ним за все это время, Эмиль просто упал на диван, в приступе астмы. В голову лезло лишь то, что минуты через две, он задохнётся, так и не помирившись с любовью всей его жизни... Эмиль изо всех сил попытался сделать последний вдох, и... Почувствовал, что в легкие попала знакомая жидкость- лекарство из ингалятора. Дима все это время держал запасной ингалятор при себе. На случай, если Эмиль потеряет или сломает свой. И вот, он пригодился. Старший встряхнул баллончик и пшикнул лекарство в легкие Эмиля. А тот вцепился ладонями в руку Масленникова и тяжело дышал. Никогда Дима не видел Иманова настолько напуганным. В глазах метался животный ужас, тело дрожало, как осиновый лист. Даже когда Эмиль застрял в пещерах, он был не настолько напуган. Дима не смог сдержать себя. Он видел, как перед его глазами дрожит и плачет его любимый человек, и просто не сумел поступить иначе. Старший аккуратно положил свою ладонь на грудь Эмильки и провел до плеча. Это действие он повторял несколько раз, поглаживая дрожащее тельце Эми. После, поднялся наверх и положил руку на щечку младшего. Он понимал, что, возможно, это неправильно, но Иманову вроде бы... нравится? Эмиль, так сильно соскучившийся по прикосновениям Димы, просто растаял под сильными руками старшего. Сжался всем телом, по коже побежали мурашки, дрожь постепенно уходила. Он нежился на простыне и наслаждался ласками Димы... -Мой ангелок...- пронеслось в этот момент в мыслях Масленникова.