Мародёр для Марлин

      Скучать после Нового года действительно не пришлось. Братья Пруэтт что-то шепнули профессору Флитвику, и все! На мне ездили, как на хорьке! У меня, кажется, даже магия уставала от постоянных взмахов, а язык, проговаривающий заклинания, распух и казался сухим и шершавым, как наждачная бумага. Почему я не отказалась от дополнительных занятий, я не скажу ни сейчас, ни после — не потому, что злая, а потому что ответа на вопрос у меня не будет.       Зато у меня появился после Нового года поклонник. Точнее, он появился намного раньше, и, по правде говоря, поклонником его можно было назвать с натяжкой. Мальсибер — сволочь, как будто нарочно попадался в коридорах, лыбился и кидал двусмысленные взгляды. Его хотелось от души приложить Петрификусом и спрятать где-нибудь за портьерой в нише — чтобы подольше никто не нашел.       В открытую Эван ко мне не цеплялся, но создавалось такое ощущение, что он меня преследует. Это нервировало и раздражало до крайности. Наверное, именно поэтому я все-таки сдала его. А чтоб не злил!       Все произошло спонтанно. Просто одним вечером Джеймс после очередного подката к нашей лисичке поинтересовался моим хмурым личиком, которое портит его ненаглядной настроение.       — Мальсибер достал, — я поморщилась. — Такое ощущение, что он за мной специально ходит.       — У кого-то просто паранойя расцвела, — прокомментировала мои слова Мэри МакДональд.       — Лучше быть живым параноиком, — договаривать я не стала. Мое отношение к героизму и тому, что правильно, на факультете знали все желающие. Просто однажды кто-то имел глупость сказать мне, что мы факультет храбрых и отважных, смелых и справедливых… В общем, факультет героев. Меня это так раззадорило, что меня понесло. Я подробно описала, какое качество и где я его видела… Старшие прониклись, младшие не поняли, но больше с этим вопросом-девизом ко мне не подкатывали. Да и попробовали бы они — враз бы окоротила.       — Вот увидишь, МакКиннон, тебе показалось, — улыбнулся Джеймс.       Оптимизма его я не разделяла. По мне, так в воздухе пахло какой-то крупной гадостью. Но кто и когда принюхивался к своим ощущениям вовремя? Я тоже думаю, что таких мало, а если они и есть, то далеко отсюда — сборища пубертатных подростков, которых что не день хочется покалечить. Сначала я думала, что проблема во мне, но после разговора со старшими девчонками с курса мне растолковали, что это просто весенне-осеннее обострение, которое у каждого проявляется по разному: кто-то сочиняет стихи, кто-то спит сутками напролет, а кто-то жаждет подраться. Как ни прискорбно, но я, кажется, относилась к последней группе неандертальцев. Грустно, печально, но ладно!       Жизнь шла своим чередом — уроки, чары с Флитвиком и посиделки с девчонками, которые присматривались к парням. Да-да, у кого-то началась любовная лихорадка. Правда, нас с Эванс эта тема обошла стороной — ну, не чувствовали мы с ней себя влюбленными. И если у нее было из кого выбирать — хоть поганый Снейп, хоть дебил Блэк или Поттер, то у меня из поклонников было только отражение в зеркале, советующее не вешать нос.       На этом фоне исчезновение Мальсибера прошло как-то незаметно. Вот мы каждый перерыв пересекались в коридорах, а вот он мне не попадется вообще. Его даже на уроках не было. Вести с полей — считай, сарафанное радио — донесли, что бедняжка Эван что-то не поделил с Мародерами, за что был бит. Я не расстраивалась насчет такого недоделанного поклонника, но поступок Поттера немного грел. Я тешила себя иллюзией, что он постарался за меня, хотя он всего лишь хотел, чтобы я не портила своим смурным взглядом настроение его несравненной Лильке.

***

      Весной у меня наметился прогресс, хотя, как по мне, я была одним сплошным прогрессом. Я стала больше колдовать и меньше уставать проговаривать и взмахивать палочкой. Никаких каналов или, Мерлин упаси, очага я и в помине не чувствовала. Как мне кажется, это для слишком продвинутых юзеров, которые находятся где-то на грани реальности. Я же чувствовала, что меньше устаю, больше колдую, и заклятия выходят мощнее.       На радостях, а для меня и Флитвика это была действительно она, профессор пригласил меня в свой дуэльный школьный клуб. Не задумываясь, я согласилась. Попасть на помост под руководство этого коротышки мечтали все мало-мальски соображающие личности. Во-первых, это тренировка навыков и умений; во-вторых, это рекомендационное письмо от победителя Европейских Туров по окончанию школы; и, в-третьих, это престиж, всеобщая зависть и чувство собственной состоятельности.       Мечтать, конечно, было ещё куда, но даже рожи Поттера и Блэка меня смущали мало — я была довольна, словно кошка. На напарника — Люпина — я смотрела благосклонно. Тот не лез с идиотскими шутками, не пытался выпендриться и был просто мил. Чудо, а не парень. Жаль только, на светловолосых ботаников меня не тянуло, очень жаль.       Эванс была рада моему скачку. По секрету она рассказала, что ее тоже приглашали в этот закрытый клуб, но она отказалась, мотивируя это тем, что хочет лечить, а не калечить.       — И хотя бы на дополнительных занятиях не видеть рожи этого идиота, — прокомментировала Лилька. Как мне кажется, последний аргумент был главным. Что ж, каждому свое.       Меж тем за стенами замка начинались брожения умов. В салонах стали обсуждать политику Министерства и новые веяния, которые приносят в мир маглорожденные. Были довольные, были не слишком удовлетворенные, а были и те, кто многозначительно молчал. Пока все было относительно тихо, но мне, немного знающей историю, было видно начало конца.       Увы, сделать я ничего не могла, а потому просто старалась жить. Хогвартс — это самое безопасное место на Земле. Так было, так есть и так будет!

***

      Несмотря на то, что Хогвартс — самое безопасное место и просто нейтральная территория, своих темных углов здесь хватало сполна. И пряталось в тени ниш тут не совсем безобидное. Ну, как мне кажется, слизеринец с палочкой в руках, которого отпинали твои сокурсники — это не слишком дружелюбное создание. Убеждать в этом я только готовилась, но… не срослось!       Поттер появился очень вовремя, накинув на меня какую-то тряпку и жестом показав молчать. Я молчала. И не потому, что послушная или сказать было нечего — просто находясь вплотную к парню, который тебе немного, совсем капельку, симпатичен — это чуть-чуть неловко. А вдруг изо рта пахнет? Или я его с какой-то мысли собью? И да, пубертат догнал-таки и меня.       Терзаться догадками долго не пришлось. Мы прошли коридор, а дальше шатен ткнул пальцем в карту замка на имя за нашими спинами. Анимированные следы топтались на месте, а надпись над ними гласила «Эван Мальсибер». Как я понимаю, тот кого-то караулил в нише рядом с доспехами.       Взглянув на Поттера, увидела сосредоточенный взгляд. Пожевала губу (не соблазняла, а усиленно думала!), снова посмотрела на имя своего недоделанного преследователя.       — Может, его Пруэттам сдать? — идея была шикарная. Правда, одноразовая. Эти гаврики собирались в этом году выпускаться, а значит, в следующем меня, если этот тип не перебесится, снова будут караулить.       — Пошли, — шепотом сказал Джеймс, ведя меня куда-то в противоположную от гостинной сторону.       Шли мы недолго, а когда пришли, я уже хотела было развернуться и задать трепку Мальсиберу лично. Лучше один раз покалечить, чем заседать вместе с Бешеным Блэком. Хотя… Блэки все чокнутые, взять хоть его кузин: там только Андромеда более или менее нормальная, остальные похлеще Сириуса будут. И звание Бешеной законно принадлежит Белатрикс — вот уже кому-то счастье привалит…       А мне тоже привалило счастье. Единогласно, мой голос «против» не учитывался, так как перебивался голосами большинства, решили, что для вида со мной погуляет пару раз Сириус. Как я и говорила, Блэка трогать не будут, и даму Блэка тоже — потому что с таких вещей вендетты не раз начинались. Ну, а после, когда Эван отвалит, мы дружно поплюемся друг на друга (Поттер разрешил даже прилюдно) и займемся своими делами.       — План — отстой! — скрывать свой настрой я и не собиралась.       — А твой не лучше, — парировал Джеймс, поправляя очки на носу.