***
О, Мерлин, это действительно какое-то проклятье! Гермиона, хотя и попросила сделать из себя конфетку, но не думала, что это займёт столько времени. Джинни порхала вокруг неё добрых два часа, словно бабочка. Как бы смешно это не звучало, но Уизли — волшебница. Иначе назвать её язык не поворачивался, ведь сотворить такое — непосильный труд. Рыжеволосая уверенно работала маггловской косметикой и плойкой для волос, время от времени бурча под нос. Но главной интригой оставалось платье. Джинни уверенно не показывала его Гермионе, но та клятвенно пообещала, что наденет его. Уизли была довольна. — Да дай же зеркало! — возмущалась шатенка, пытаясь цапнуть со столика хотя бы карманное. Но всё безуспешно. — Посиди ещё три минуты, Гермиона! — не прекращала повторять Джинни, которая уже трижды сказала эту фразу. Сжав в руках палетку с чем-то сияющими, название чего Грейнджер не знала, она мазнула по ней кистью, а потом перенесла это на лицо подруге. Ещё раз всё проверив, рыжеволосая удовлетворенно хмыкнула, протягивая зеркало. — Принимай работу. Рот непроизвольно открылся, брови высоко взметнулись вверх, а глаза широко распахнуты. Нет, не волшебница. Ведьма. Пухлые губы были покрыты тёмной нюдовой помадой, глаза аккуратно подведены тёмно-коричневой растушёванной стрелкой, а само веко переливалось тенями холодных оттенков. Скулы подчёркнуты контурингом, что делало девушку ещё женственнее и привлекательней, а заключающим штрихом стало сияние из той самой палетки. Кожа буквально подсвечивалась изнутри, озорно переливаясь розовым на щеках, но всё остальное выделялось прохладным серебром. Привычно кудрявые и пушистые волосы были собраны сзади в низкий модельный хвост, а пряди, почти достающие до талии, рассыпались крупными локонами. В заключении на ключицах на тонкой подвеске висел аккуратный камушек, а из ушей ниспадали золотистые нити, подрагивающие при каждом движении. — Мамочки, Джинни! — воскликнула ошеломленная шатенка, бросаясь обнимать быстро собирающуюся подругу: та уже закончила с макияжем, а сейчас создавала лёгкий водопад из огненных волос. — Я по гроб должна тебе за такую красоту. — Ну, всё-всё, — рассмеялась Уизли, шутливо отмахиваясь от гриффиндорки кисточкой. — Ты ещё платье не видела. Оно вышло даже лучше, чем я ожидала. Напоминаю, что ты пообещала надеть его. Откажешься — приму за личное оскорбление. — Я готова. — Отлично, закрой глаза, — уверенно кивнула рыжеволосая. Подождав, пока подруга закроет глаза, она взмахнула палочкой несколько раз, заставляя наряд Гермионы поменяться местами с висящем в шкафу платьем, а обувь превратилась в аккуратные каблуки лодочки в тон. — Можешь открывать. Зеркало там, — её тонкий палец ткнула в сторону не очень широкого, но высокого стекла. — Салазар… — ошеломлённо прошептала гриффиндорка, даже не думая исправлять саму себя. Чего греха таить, платье было великолепным. Глубокий V-образный вырез подчёркивал худобу и утончённость подсвеченных ключиц, на которых виднелись мелкие белые полоски шрамов после Войны , от плеч и до запястий были сделаны аккуратные рукава из тонкого, едва мерцающего на свету фатина, что в силу своей длины прикрывал пульсирующий шрам. Джинни позаботилась об этом или оно само так вышло? Юбка в несколько слоёв была длиной чуть ниже колена, что очень радовало гриффиндорку, струясь тканью по оголённым ногам, но удачно подчёркивая не смывшийся после лета лёгкий загар. Тонкую талию подчёркивал широкий пояс, делая ту почти осиной, но не перетянутой, как корсетом. Оно было бы восхитительным для неё, если бы не цвет. Глубокая малахитовая ткань озорно переливалась в лунном свету, и Гермиона была уверена, что из зелёных складок вылезет змея. — Оно… Оно… — Великолепное? — предложила Джинни. — Нет! То есть, да, но оно зелёное. Уизли повернулась к ней с вселенской уверенностью на лице, твёрдой походкой приближаясь к ней. Взгляд рыжеволосой ещё раз скользнул по ткани, но остановился на серьгах. Нахмурившись, она взмахнула палочкой и заставила их приобрести серебристый оттенок, после чего вновь уверенно кивнула. — Да, Гермиона, оно зелёное. И я знаю, что ты скажешь. Нет, это не змеиные замашки, а один из самых актуальных цветов этой осени. И нет, я не сделаю его красным, или любого другого цвета, потому что… Посмотри на себя. Оно так отлично сидит на тебе, а цвет вообще как родной! Пожалуйста, Гермиона. Ты обязана быть самой красивой на этой вечеринке. И ещё кто-то, не будем тыкать пальцем, дал мне одно занятное обещание. — Я никому ничего не обязана… — беззлобно прошептала шатенка, рассматривая себя со всех сторон. Глупо было не признавать, что этот цвет действительно шёл ей. И весь образ был ошеломительным. Но она была… Слизеринкой. Гриффиндорки выглядят совсем иначе. Но обещание было дано, расстраивать подругу не хотелось, а уверенность в своём наряде стремительно росла вверх. Поглубже вдохнув, Грейнджер уверенно кивнула. — Я буду в нём. Довольная собой Джинни вернулась к шкафу, вполуха слушая благодарность подруги. Ещё раз взмахнув зажатым в руках древком, она облачилась в белое приталенное платье с ассиметричными рукавами: один был объёмным с воланами и длинной ¾, а второго вовсе не было. Огненно-рыжие волосы, что волнами ниспадали на открытое плечо, привлекали внимание не меньше, чем бордовая помада на губах. — Ты красавица, Джинни! — воскликнула Гермиона. — Ага, вот только на этих каблуках я прохожу не больше часа, — захныкала рыжеволосая, проклиная белые туфли лодочки. — Эм, сейчас, — девушка нахмурилась, вспоминая вычитанное давно заклятие. — Шиз комфорт! Призрачная беловатая дымка окружила туфли Уизли, которая, сделав несколько уверенных шагов, послала Гермионе воздушный поцелуй. Закончив со сборами, гриффиндорки схватили свои клатчи, так же умело трансфигурированные Джинни, и покинули комнату, выходя к ждавшему их Гарри. — Девочки… Вы… Просто вау! — выдал гениальную речь он, целуя Уизли в щёку. — С твоей стороны это высший комплимент, Гарри, — по-доброму усмехнулась Гермиона, зная, что её друг совсем не умеет расхваливать кого-то. Тот, смущённо улыбнувшись — шатенка думала, что он вообще разучился так улыбаться после курса так третьего — кивнул в сторону выхода и, предложив Джинни руку, пошли в сторону главного сборища, коей оказалась башня старост. Все факультеты смешались. Когтевранцы мило ворковали с гриффиндорцами, пуффендуйцы улыбались каждому встречному, и слизеринцам в том числе, в то время как последние оставляли на своих лицах высокомерие, которое не сотрет даже порошок. Улыбка сошла с лица Гермионы, когда к ней подошёл Рон, который критическим взглядом осмотрел её наряд, в отвращении скривив губу. — Герм, я понял, что зря сравнил тебя с Лавандой и Пэнси, но зачем ты так оделась? Во-первых, это цвет Слизерина, а он тебе не идёт, — вновь скривил губу он. — Во-вторых, это слишком вульгарно. И почему ты так накрашена? Нет, почему ты вообще накрасилась? Они действительно не понимали, что нашло на Рона. Пока Гарри пытался всеми знаками попросить Рона замолчать, Джинни угрожающе сверкнула глазами, Гермиона же с деланным интересом рассматривала ногти, словно сейчас её больше интересовал нежно-розовый лак на ногтях, чем раздражённый Рон. — Это всё? — оторвавшись от созерцания маникюра, спокойно спросила она, хотя внутри всё кипело от негодования. — Я сказал лишь правду. — Тогда я скажу пошёл к чёрту, Рональд, — прошипела девушка, глаза которой вновь быстро темнели. — И если ещё раз приблизишься ко мне, то… — То что? Проклянёшь меня? — Думаешь, что меня хватит только на это? Правильно, считай так, но готовься к худшему. Её тонкое плечо с усилием зацепило его широкое, когда девушка прошла к портрету Всадника, который на сегодня изменил пароль. Тот слетел с губ так же быстро, как Грейнджер влетела в изменённую до неузнаваемости гостиную старост. Она уже бывала тут пару раз, но это и вовсе не походило на то, что шатенка видела. Комнату наполнял приглушённый свет, со всех сторон звучала музыка, а ученики толпами сидели на многочисленных диванах, с зажатым в руках алкоголем. Когда Гермиона вошла, на неё упала несколько взглядов, но к счастью ученики нашли более интересные объекты изучения. — Новая Слизеринка в наших рядах, а я с вами не знаком, мисс? Вы восхитительно выглядите, — прозвучал за спиной низкий голос, а потом его обладатель восхищённо вытаращился на Гермиону, скользнув по ней взглядом. — Грейнджер, приятно удивлён. — Блейз, со мной это не работает, — с усмешкой покачала головой она, принимая из рук мулата бокал с шампанским и делая несколько глотков. — Не буду скрывать, что огорчён. Раз наша мисс Идеальность заявилась сюда отдыхать, то не смею мешать. А ещё твой Поттер сейчас прожжёт во мне дыру, так что ухожу, — он ушёл так же быстро, как и появился, оставляя Гермиону с лёгкой улыбкой на губах и уже пустым бокалом. — Что он от тебя хотел? — весело спросил Гарри, вручая подруге второй бокал. — Подкатить, конечно! Ты видел как она сегодня выглядит? — уверенно произнесла рыжеволосая. — Кстати, не хотите сыграть в карты? Я просто понаблюдаю за вами. — Можно. Герм, ты как? — Если я выиграю, то с тебя ещё бокал чего-нибудь покрепче. Ненавижу шампанское, — уверенно усмехнулась Гермиона, которой в голову уже ударило это самое ненавистное шампанское. Именно поэтому её уже не волновали изучающие взгляды, а азарт подстёгивал принять игру с другом. Лёгкой походкой и неосознанно покачивая бёдрами, она подошла к столу с диванами и едва слышно фыркнула. Несколько слизеринцев: а это Блейз, Пэнси и Малфой, потягивали огневиски, пока мулат тасовал карты в руках. Драко с удивлением скользнул взглядом по гриффиндорке, позволяя пьяным мыслям признать, что у неё неплохие ноги. Но всё бы ничего, только девушка действительно была красива. И в своём платье ниже колена выглядела куда сексуальнее, чем Пэнси в коротком черном. Та тоже оценила наряд Гермионы с хорошо скрываемой завистью, но всё же фыркнула, с отвращением отворачиваясь. — Гриффиндор против Слизерина? Как банально, — закатил глаза блондин, пока Грейнджер и Поттер сели на противоположный диван. Уизли, сжимая в руках бокал с вином, присела рядом со шрамоголовым, что-то весело щебеча ему на ухо. — От этого не менее интересно, — парировала шатенка. — Раздавай на нас с Гарри – Джинни не играет. Усмехнувшись, Блейз раздал по несколько карт каждому на стол, а сам поудобнее разлёгся на диване. Драко, в одной руке держа карты, а в другой виски, вполуха слушал щебетания Пэнси, которая жестом отказалась от игры. — Грейнджер, если ты пытаешься слиться со змеями, то для этого мало одеться в зелёный. — Малфой, если ты пытаешься показаться умным, то для этого мало плескаться ядом в каждого встречного, подтверждая, что все Малфои рождаются с синдромом нарциссизма, — в тон ему отозвалась Гермиона. — Итак, — перевёл на себя роль ведущего итальянец, пока не началась новая часовая перебранка. — раз мисс Идеальность сегодня отбросила цепи, то что насчёт огневиски? — Блейз, она не сделает и глотка. Её же унесёт с вишнёвого сока, — хмыкнул блондин. — Наливай, — сама того не зная, кокетливо усмехнулась шатенка. Граненый бокал попал в её руку, уверенно сделав глоток, она поняла, почему его называют огневиски. Внутренности буквально горели, и ей стоило титанических усилий не показать своих ощущений, так что она, для отвода глаз, первой выкинула пару карт. Игра завязалась. С каждым ходом участники всё с бо́льшим остервенением шлёпали карты на ни в чём неповинный стол, а алкоголь — в количестве двух бокалов — ещё больше подстёгивал Гермиону. Первым вышел Поттер, а за ним и Забини, оставляя соперников один на один с сверкающими глазами. По две карты покоилось в руках каждого из них, и Драко, уверенный в своей победе, не пропустил возможности уколоть гриффиндорку. — Что, Грейнджер, твой рыжий кавалер не выручит свою даму из затруднительной ситуации? — усмехнулся он, кидая два последних козыря на стол. — К чёрту таких кавалеров, — категорично заявила Гермиона, кладя ещё две карты на стол. — Ничья, Малфой. Драко с нескрываемым, но насмешливым удивлением смотрел на побитые карты, после чего медленно кивнул, делая глоток виски. Это было действительно неплохо. Он был уверен, что останется с Блейзом, а потом и вовсе победит, но, видимо, Грейнджер всё же умела опыт игры. Да ещё и какой. — В тихом омуте, Драко, — усмехнулся мулат, звонко чокнувшись с ним бокалом. — Грейнджер, по-моему, это по твою душу. Не успела она ничего понять, как на её плечо легла широкая ладонь Рона. Раздражение отошло на второй план, в чём заслуга только огневиски, так что девушка, закатив глаза, всё же кивнула, соглашаясь поговорить пару минут. Сжав ладонь вмиг вскипевшей Джинни, она, оставив бокал, пошла вслед за Роном. Он остановился там, где было тише всего, и ещё раз мазнул по ней взгляду. — Ты не переоделась. — Ты такой наблюдательный, — хмыкнула девушка, с интересом рассматривая танцующие пары. — Что с тобой, Гермиона? Так вульгарно оделась, сидишь и пьёшь виски, а дальше что? — В каком месте я вульгарно оделась? — всё ещё спокойно спросила гриффиндорка. — В этом, — он собирался бесцеремонно ткнуть в самый низ выреза, но его палец был вовремя перехвачен ладонью девушки, которая уже была готова разойтись часовым монологом. Драко наблюдал за всем этим бедламом с нескрываемой насмешкой, слушая, как Пэнси препирается с Поттером, пока Джинни отлучилась в невиданные дали. Если захотеть, то можно было и услышать, но цель была не в этом. Во-первых, его нагло лишили возможности подстебать Уизела, которого, как кавалера, Грейнджер послала к чёрту. Во-вторых, его мало волновала причина их ссоры, а точнее не волновала вовсе. Ну, и наконец, в-третьих, Драко наблюдал за лицом гриффиндорки. Оно меняло эмоции так быстро, словно кто-то пролистывал их, как страницы книги. Вот она спокойна, уже хмурится, вновь спокойна, злиться, не сдерживаясь кричит, а потом вновь спокойна, и так по кругу. За ней стало ещё интересней наблюдать после тихого « — Спасибо, Драко ». Это был первый и явно последний раз, когда она назвала его по имени, так еще и поблагодарила. Пришлось напрячь извилины, что пьяный мозг вспомнил за что, но результат был достигнут. Он же вытащил её из Запретного леса. — Интересно, кто кого треснет первым? Она его или наоборот? — хмыкнул мулат, тоже наблюдающий за парой. — В их отношения, — он скривился на этом слове. — яйца у Грейнджер. Так что держу пари, что она треснет его первой. Или заткнёт « Силенцио », не знаю. — Он заебал со своими криками, — категорично заявил итальянец, пожав плечами на вопросительный взгляд Драко. Блейз вклинился между пускающими искры Роном и Гермионой, сверкая белозубой улыбкой, которая была ещё ярче на фоне тёмной кожи мулата, словно маньяк. Кинув короткий взгляд на сдерживающую палец ладонь, он всё же сделал то, за чем пришёл. — Пока ты, Уизли, не решился прикончить Грейнджер, или же наоборот, я украду её у тебя. Иначе бедным Гриффиндорцам и Пуффендуйцам будет не у кого списывать. Гермиона не успела прийти в себя, когда Забини, с ловкостью фокусника, утащил шатенку куда-то в центр под медленную музыку и быстро устроил её руки у себя на плечах, и оставляя покрасневшего Уизли стоять в гордом одиночестве. — Я? — лишь туповато вымолвила она, на автомате переступая ногами. Радует, что итальянец взял на себя главную роль и великолепно вёл танец. Пришлось смириться и всё же расслабиться. Хотя, расслабиться только относительно, потому что делать это в компании слизеринца весьма опасно. — Ты, Грейнджер, ты, — усмехнулся парень. — Скажи, тебя в детстве часто роняли, что ли? — Очень смешно. — Да нет, скорее грустно, — бодро отозвался Блейз, чувствуя тонкую талию под платьем малахитового цвета. — Я понимаю, что Уизел иногда слишком заносчив, но неужели ты так быстро метнулась на сторону Слизерина? — А что, так быстро примите? — не осталась в долгу шатенка. — Как надумаешь — так и поговорим. — Даже не будешь кричать, как Малфой, что я грязнокровка? — искренне удивилась Гермиона, недоверчиво вглядываясь в его тёмные глаза, чем-то похожие на свои собственные. — Вот именно, что «Как Малфой». У меня не белые волосы, не белая кожа, да и вообще мы мало чем похожи. — Но дружите? — Но дружим. Салазар, Грейнджер, ты всегда разговариваешь, когда напьёшься? — вздохнул он, заканчивая танец и отпуская талию. — Советую пойти полежать в спальне, — взгляд на комнату одного из старост. — потому что ты перебрала. Если заснёшь, то ничего не будет, а утром ещё подскочишь на урок. — Эм, хорошо. Спасибо за танец, наверное. — Пожалуйста, наверное, — в тон ей отозвался Блейз, смотря как гриффиндорка идёт в спальню, а потом закрывает за собой дверь, приподняв краешки губ на прощание. — И когда я стал таким хорошеньким? Чёрт, ещё немного и переведусь на Гриффиндор.***
Откровенно скучая, Пэнси туманно скользила взглядом по гостиной. Сейчас было даже лень целовать Драко, хотя, стоит признать, они с искрами поцапались с Поттером. Вообще, брюнетка была уверена, что он не сможет связать и двух слов в ответ на её подколы, но гриффиндорец уверенно парировал, кажется, и вовсе не напрягаясь. Возможно, он перенял это от Грейнджер. Возможно наоборот. Спрятав в руке зевок, она повернулась к блондину, который смеялся с Тео и Блейзом. — Драко, я отлучусь ненадолго, — улыбнулась она. — Развлекайся, — пожал плечами слизеринец, возвращаясь взглядом к друзьям. Чуть покачиваясь, Пэнси пошла в сторону одной из спален, решив посидеть немного в тишине и поправить макияж. Только открыв дверь, она увидела не пустующую кровать, а лежащую на ней Грейнджер. Уже было разразившись насмешками, Паркинсон поняла, что гриффиндорка почти спит, а сейчас немного приподнялась на одном локте, сонно хлопая глазами. — Пэнс? — Ты перебрала, Грейнджер? — на удивление голос звучал мягко, а брюнетка лишь интересовалась. — Да, видимо. Если я мешаю, то уйду, — не дожидаясь ответа, она стала пониматься, но была остановлена слизеринкой. — Нет, нет, лежи. Не тошнит? — Всё хорошо. Я точно не мешаю? — Успокойся, Грейнджер. Это же не моя спальня. Отсыпайся, завтра утром тебя ждёт похмелье. Так же тихо, как и пришла, Паркинсон выскользнула за дверь, после чего оперлась на ту спиной. Что это было? Но ответ нашёлся быстро — женская солидарность. Да, всё было именно так. Просто несмотря на вечную вражду между факультетами, Пэнси никогда не имела ничего против Грейнджер. Ну, почти ничего. Она была умна, неплоха на личико и фигурку, пусть и слегка худоватую. Но дело было в их дружном Золотом Трио, которое бесило большую часть слизеринцев. Открыв глаза, она столкнулась взглядом с мерзко улыбающимся Монтегю, который обнажил свои кривые зубы. На финальной игре между сборными Слизерина и Гриффиндора Монтегю слишком грубо играл, за что команде назначили пенальти, а позже он стал ещё и капитаном. Но сейчас этот пост занимаем Драко, который определённо лучше справляется. Грэхем ещё когда-то слонял байки, что ему удалось трансгрессировать в Хогвартс, но в это почти никто не поверил. Изо рта парня мерзко воняло дешёвым пойлом и немного рвотой, несмотря на то, что на вечеринке был хороший алкоголь. — О, Пэнс, — скользнув по ней сальным взглядом, поздоровался Охотник команды по квиддичу. — Слышал Грейнджер перебрала. — Немного, — без задней мысли отозвалась Пэнси, а потом нахмурилась. — А зачем тебе? — Какая разница? Это же грязнокровка. Я видел, что она пошла сюда. Схожу проведаю её. Если захочешь, то присоединяйся, — мерзко ответил он, подталкивая Паркинсон, дабы пройти. Шестерёнки в её голове даже не крутились, потому что и без раздумий было понятно, что этот придурок хочет от гриффиндорки. Это было мерзко. Что-что, но изнасилование, тем более пьяной девушки — удел низких. Как раз для Грэхэма. — Слушай, Монтегю, свали от сюда по-хорошему, — прошипела она, а парень всё наступал, игнорируя её слова. — Эй, придурок, ты меня слышишь? Иди трахни кого-то другого. Или тебе не дадут, раз ты увлекаешься изнасилованием? — Паркинсон, угомонись. Я просто её трахну и всё, отвали. — Я предупреждала. Она даже не знала, зачем это делает. Грейнджер ей ровным счётом никто. Возможно, смелости добавил выпитый алкоголь. Но отвращение к Охотнику переливалось через край, а раздражение надо было куда-то вылить. Поэтому один удар пришёлся точно в нос низкорослому слизеринцу, а тот сразу зашипел матами и проклятиями. — Вот ты мразь, — отметил парень, занеся руку для удара, а Пэнси неосознанно сжалась, готовясь к малоприятным ощущениям. — Минута, Монтегю, чтобы узнать, какого чёрта ты тут делаешь и пытался ударить Пэнс, — послышался рядом знакомый голос. Драко. Слизеринка расслабленно выдохнула, а сам Малфой ещё больше напрягся, пытаясь не ударить его без лишних слов. — Малфой, ну хоть ты отрезви Паркинсон! — воскликнул он, думая, что Драко будет на его стороне. — Грязнокровка, которая Грейнджер, перебрала и спит в той комнате. Ну вот я и решил её прове… Заткнул его ещё один более сильный и точный удар в челюсть, потом ещё пару в живот и финальный в и без того кровоточащий нос. С отвращением вытерев кровь парня об его же рубашку, Драко перевёл взгляд на Пэнси, которой уже, к слову, не было. Он даже не понял, куда делась слизеринка, а подумать тоже не успел. Распахнув дверь, Грейнджер, которая всё прекрасно слышала, с красными от слёз глазами, испепеляющим взглядом смотрела на Монтегю, который сидел на полу в попытке восстановить дыхание. В карем взгляде всё ещё была вода, а на щеках оставались мокрые дорожки. Губы, до этого накрашенные помадой, были искусаны почти до крови, в попытке сдержать самые громкие всхлипы. Мазнув взглядом по Малфою, но ничуть не задерживая на нём внимание, девушка сильнее сжала в руках волшебную палочку, направляя на брюнета. — Чтоб у тебя член отсох, — прошипела она, отправляя в него Жалящее заклинание и почти бегом ускользая с лестницы и гостиной в общем. Драко оставалось лишь ошеломлённо смотреть ей в спину, догадываясь, что она пошла реветь в женский туалет или в свою спальню. Всё бы ничего, вот только ему было даже немного жалко гриффиндорку. Казалось, это чувство было намертво выведено из него. Ещё давным-давно в детстве. Нет, Грейнджер жалко второй раз. Первый был тогда в Малфой-мэноре под пытками Круцио. Но если тогда он ничем не помог, то в сейчас смог. А если бы Пэнс не решилась проветриться? Или он бы не увидел её и Монтегю? В конце концов Пэнси могла просто пропустить Грэхэма. Грейнджер могла бы не успеть дотянуться до палочки после сна, а одним, пусть даже и отработанным ударом в нос, такого кабана, как Монтегю не остановить. И что было бы потом? Салазар, было бы много чего. Грейнджер бы завяла, как цветок, её дружное трио или даже один Поттер, избили бы Монтегю так, что мать родная не узнает, и дальше по накатанной. Видимо, кто-то точно наслал проклятье невезения на Золотое Трио или саму Грейнджер, потому что иначе это объяснить было нельзя. Решив, что ему определённо нужно подышать свежим воздухом и покурить, Малфой, не окликая друзей, покинул гостиную. Быстро сообразив, что ближе всего Астрономическая башня, слизеринец направился именно в ту сторону, не зажигая «Люмос». Это заклинание давно отпало для использования в школе, потому что Драко знал эти коридоры как свои пять пальцев. На удивление, он не встретил даже филча или старост, хотя последних по понятным причинам, но на всякий случай шепнул заклятие тихих шагов. Не потому что боялся встретить профессоров, а потому что не хотел этих лекций. А потом же ещё обратно возвращаться. Пятая снизу ступень приглушённо скрипнула, как всегда, когда поднимаешься наверх. На ходу вытаскивая из пачки сигареты, он открыл дверь и проматерился сквозь зубы. Ну ещё бы. Кто, если не она? Когда-то собранные в хвост волосы свисали с её плеч в пустоту Астрономической башни красивыми волнами. Локти покоились на холодных перегородках, которые не так давно тут установили, а в пальцах была зажата ещё не зажжённая сигарета. Платье едва слышно хлопало на сильном ветру, по ногам пробежали лёгкие мурашки из-за холода, что были проигнорированы гриффиндоркой, а пустой взгляд направлен вникуда. — Акцио, сигарета, — вздохнул он, ловя ту пальцами и выкидывая вниз. — Прокуришь лёгкие, Грейнджер. Впервые факт того, что шатенка вздрогнула от его голоса, не доставлял удовольствия. Но Драко был пусть и не пьян, но подвыпивший и расслаблен, так что не стал обращать на это внимание. Гермиона быстро прошлась тыльной стороной ладони по щекам, стирая остатки слёз, что, к счастью, не перемешались с тушью, но даже не обернулась. Всё продолжала смотреть прямо, даже не поворачиваясь, чтобы сказать. — Когда тебя стало это волновать? Или ты пришёл позлорадствовать? — сухо произнесла девушка. — Да, Грейнджер, я отпиздил Монтегю, чтобы он никуда не прошёл, а теперь буду угарать над тобой. Таков мой план, ты меня раскусила, — хмыкнул блондин, облокачиваясь на те же перила примерно в метре от девушки. — Почему ты остановил его? — после минуты молчания спросила шатенка, поворачиваясь к нему и сверля серые глаза испытующим взглядом. Она смотрела так внимательно словно пыталась прочитать ответ по любой эмоции скользнувшей на лице. Но Малфой был и остаётся им, так что лицо сохраняло бесстрастное выражение. — Тупой вопрос. — Почему, Малфой? — громче спросила Гермиона, подходя ближе и ударяя ладонью по груди. — Почему? Почему? Почему? — голос сорвался на крик, на глазах вновь выступили слёзы, губы дрожали, а с каждым словом шёл новый удар. Терпение где-то в груди лопнуло, а под раздачу попал именно этот заносчивый блондин. Но Гермиона упорно не понимала, почему он остановил Монтегю. Это же Малфой. Легче поверить в то, что он сам направил его туда, чем в обратное. Ведь потом он смеялся бы над ней. Почему он поступил не так? Ей было бы проще. Мысли бы не терзали вопросы, а голова бы не раскалывалась от всевозможных теорий. — Потому что, блять, Грейнджер! — вскипел Драко, перехватывая руки за запястья и инстинктивно дёргая девушку на себя. Та с все такими же красноватыми глазами смотрела на него, игнорируя стекающие к губам мокрые дорожки. — Знаю, что ты не считаешь меня херовым Ангелом, коим и не являюсь, но неужели ты думала, что я не имею ничего против изнасилований?! Блять, Грейнджер, вбей себе в голову, что это низко. Каким бы ублюдком я не был, но меня так воспитали. И даже тот факт, что Люциус — Пожиратель смерти, не значит, что он поощряет это. В большинстве чистокровных семей нельзя даже подумать об этом. Потому что это удел низких. Ты должна это понимать, Грейнджер. Переведя дыхание после яркой тирады, Драко смотрел на все больше ревущую Гермиону, по щекам которой стекало все больше слез. Она подозрительно затихла, а это были первые звоночки необратимого. — А если бы он изнасиловал меня. Что бы было? — тихим дрожащим шёпотом спросила гриффиндорка, полностью обмякнув. Словно из неё высочайшим все жизненные силы, оставляя лишь пустую оболочку. — Именно на Слизерине, Малфой. Что бы было на вашем факультете? Драко медленно прикрыл глаза, думая, какой черт его за хвост дернул, чтобы пойти покурить. Но это был не черт, а Дьяволица. И эта идиотка сейчас стояла перед ним, игнорируя слёзы и не пытаясь успокоиться. Просто смотрит на одну из пуговиц чёрной рубашки, пока в её голове творится дичайший хаос. И у кого теперь хаос в жизни, Грейнджер? — Его бы довели до критической точки. Каждый слизеринец заставил бы испытать хорошую серию удара, а девушки добили каблуками. Он стал бы изгоем. Потом об этом узнает Снейп, который, несмотря на всю любовь к твоему всезнайству, с радостью подсыпал бы ему в еду какой-то порошок. И только после этого дело пойдёт к кошке и Дамблдору. На поле он больше не вышел бы, а со школы, возможно, исключён, без возможности восстановиться. Не знаю как у магглов, но у нас с этим все серьезно. — Я бы тоже стала изгоем. Насчёт Джинни и Гарри не знаю, но Рон бы отвернулся от меня, посчитав «грязной». И я не про кровь, Малфой. Гриффиндорку в его руках начало крупно трясти. Ноги больше не держали её худое тело, которое пришлось опереть на стену, чуть придерживая, а глаза не фокусировались, лихорадочно бегая по пространству. Драко знал, что это. Паническая атака. Пару раз это происходило с Нарциссой. Она вся тряслась, плакала, иногда крушила все вокруг, а потом опять плакала, пока ей не вкалывали дозу успокоительного. Но его с собой не было, а Гермиона все больше расходилась в дрожи. — Грейнджер? Грейнджер, блять, ты меня слышишь? Давай, посмотри на меня! Дыши. Вдох и выдох, давай, — но девушка упорно его игнорировала. Мысленно прокляв себя и её, Драко, дабы освободить руки, поставил колено между её ног, прилично смяв платье, и взял в пальцы бледное лицо. — Давай, Грейнджер, приходи в себя. Все нормально, ты цела. Он правда не знал, что делать. Нужно было как-то привлечь её внимание, но в голове была только одна тупая мысль. Попытав счастье ещё с полминуты, Драко, вздохнув, закрыл глаза. Салазар, дай терпения и сил. Хотя, скорее всего, он сейчас танцует танго в своём гробу, потому что это не могло прийти в голову слизеринца. Его холодные губы накрыли её горячие, целуя в несвойственной себе манере: аккуратно и нежно. Они были на вкус такими же, как и сама Грейнджер: привкус карамели с корицей и соль после слёз. Всё это смешивалось в непонятный коктейль. Алкоголь в крови Драко буквально бегал, ускоряя пульс и не давая отстраниться. Твою ж мать. Гермиона неверяще распахнула глаза, понимая, что это не плод её воображения. Сейчас её целует именно Малфой. Чёрт бы побрал огневиски, думает Гермиона, спихивая всю вину на алкоголь и запускает пальцы в его блондинистые волосы, отвечая на поцелуй. Малфой винит тот же огневиски, хотя прекрасно понимает, что мыслит весьма трезво. Её губы до обжигающего горячие. Как будто она только что пила горячий капучино с карамельным сиропом и присыпкой корицы. А пальцы холодные, как лёд, из-за пронизывающего ветра. Они путаются в платиновых волосах, чуть оттягивая на корнях, и не дают отстраниться. Их губы терзают друг друга, создавая неимоверный контраст, пока короткий полустон не отрезвляет Малфоя. Широкий шаг назад, после чего Гермиона едва успевает восстановить равновесие. Она смотрит на него с распахнутыми карими глазами, тоже не особо понимая, что сейчас произошло. Руки девушки всё ещё мелко трясутся, но это лишь отголоски прошлой истерики. А возможно и остатки поцелуя. Она не успела рассмотреть хоть одну настоящую эмоцию на его лице, так как слизеринец уже нацепил дежурную усмешку. — Знаешь, Грейнджер, я думал, что шрамоголовый и Вислый смогли научить тебя сосаться за всю вашу многолетнюю дружбу, — голос был чётким и спокойным, не считая всё той же насмешливости. — Зачем ты это сделал? — Наверное, чтобы ты в своём ебучем приступе не решила сброситься с башни? Хотя, ты права, лучше бы я просто понаблюдал, — беспечно пожал плечами Драко. Подумав ещё с секунду, он пошёл к выходу, и только у двери обернулся. — Если об этом узнает хоть одна живая душа, то… — Не узнает, Малфой, — перебил его чёткий и уверенный голос гриффиндорки, которая, вздёрнув подбородок и скрестив руки на груди, смотрела в его спину. — Хорошо. — Отлично. В закрывшуюся за слизеринцем дверь прилетело несвязное «Баубиллиус», а в руки легла новая сигарета. В упор посмотрев на никотиновую палочку ещё пару секунд, Гермиона, скривившись, смяла её и выкинула вниз, после чего быстро полетела вниз по ступенькам, надеясь, что Малфой уже испарился в подземельях.