Вечный шах

Мориарти толкнул тяжелую дверь и вошел в лекторий. То был огромный зал, обшитый деревянными панелями, с широкими окнами, из которых лился серовато-синий утренний свет. Посреди ораторской арены помещалась кафедра, чем-то напоминающая его рабочий стол. На ней стоял позолоченный микроскоп и лежала раскрытая «Динамика астероида» — опус магнум Мориарти, завершенный и переплетенный в книгу. Через пару шагов от кафедры начинались ряды сидений для зрителей — они улетали ввысь, под самый потолок, и с ничтожной высоты человеческого роста казалось, что то был не университетский лекторий, а древний амфитеатр. Наверху располагалась небольшая площадка с расположенными по кругу дверьми. Стоя на кафедре, Мориарти листал страницы труда всей своей жизни и морщился, исправляя ошибки пером, которое раздобыл где-то на кафедре. Он так увлекся процессом, что не сразу услышал хлопок двери, долетевший до него как будто из-под толщи воды. — Сила ваших мозговых волн, Джеймс, просто сражает наповал, — голос Картера, напротив, разлетелся по аудитории звучным эхом. — Я смог услышать вас из коридора, параллельного вашему. До сих пор я даже не знал, что такое возможно. Мориарти поднял глаза от книги. На вершине площадки стоял, без сомнения, сам Рэндольф Картер. Высокий, среднего телосложения, одетый в темный франтоватый костюм с жилеткой из бледно-красного шелка, он был похож на члена британского парламента. Одну руку Картер держал в кармане брюк, а во второй сжимал трость, которой сейчас задумчиво постукивал по ближайшему ряду сидений. Во всем его облике читалась железная уверенность в собственном достоинстве. — Интересный выбор… — Картер с любопытством вертел головой, оглядывая лекторий. — Это, должно быть, стены вашего родного университета? — Да. Какое-то время я был профессором математики. — Опасная наука! Но вы, конечно, не испугались. Отчего бросили? — Ради служения короне. Блуждающий взгляд Картера остановился на нем. С кафедры было плохо видно, однако у Мориарти тут же возникло чувство, будто все это время сновидец лишь делал вид, что разглядывал стены лектория. — А я ожидал встретить ученого сухаря, сгорбленного, с желчным лицом и острым языком… и более развитыми лобными костями. Вы полны сюрпризов, Джеймс! — Вы ожидали? — Мориарти становилось все тяжелее сохранять серьезное выражение лица. — Что ж, и я представлял вас… — Старше, — с улыбкой закончил Картер. — Но пусть вас не смущает мой биологический облик, мы примерно одного возраста. Вам ведь лет тридцать, да? — Тридцать три. — Для тридцати трех вы очень хорошо выглядите. Надеюсь, не возражаете, что я это говорю? Мужчинам так тяжело принимать комплименты от других мужчин… — Можете мне хоть оду спеть, я не против. Если вы умеете петь, конечно. — Не умею, но немного сочиняю… правда, забросил это дело лет пять назад. Государственные дела Илек-Вада требуют от меня полной отдачи. Мориарти не выдержал первым и издал негромкий смешок, спускаясь с кафедры. В ответ Картер посмотрел на него с вежливым любопытством. — Чему это вы так улыбаетесь? — Вас это не повеселит. — Но вы все-таки поделитесь. — Вы выглядите, как те мальчишки, которым я давал частные уроки математики, — Мориарти остановился у ступеней, и губы его чуть скривились, пытаясь сдержать улыбку. — Такие, двадцатилетние, неопытные, наивные… — Так вот кто я для вас теперь. Неопытный мальчишка. — Извините, тут я бессилен. Вспоминаю ваши угрозы, смотрю на вас — и не могу удержаться… — Неделю назад вы были у зубного. Картер спустился на одну ступеньку. Его трость звучно стукнула по деревянному полу. — У вас болит поясница из-за легкой деформации позвоночника. Вы с этим боретесь уже полгода и достигли впечатляющих результатов. А последний месяц снова стали лениться. Он сделал еще один шаг вниз. — Вы — средний из трех братьев. Обоих избегаете. Единственная серьезная причина, которая могла сподвигнуть вас встретиться с ними — обсуждение вашего завещания. Что, кстати, и произошло на этой неделе. Мориарти поднял голову и посмотрел в насмешливые глаза Картера, которые, как ему казалось, отливали победным блеском. — К старшему не питаете никаких чувств. К младшему относитесь терпимее. Предположу, что он напоминает вам мать… — Была еще третья, младшая, — неожиданно нарушил свое молчание Мориарти, ставя ногу на первую ступеньку. — Умерла в младенчестве. Вы так и не сказали брату. Взгляд Картера застыл. Но он быстро овладел собой: — Близоруки на правый глаз. — Бросили курить десять лет назад. — Равнодушные родители. — Строгая мать, бесхарактерный отец. — В пять лет упали с дерева. И что вы там забыли, Джеймс? — А что вы забыли в камине в десять? — Это был костер, хотя с возрастом вы угадали. Вам штрафной ход. Он поднимался справа, бесшумно ступая, его оппонент — слева, постукивая тростью; тень Мориарти ползла по ступеням амфитеатра, как большой черный спрут, а на волосах Картера играли солнечные зайчики, и он постоянно щурился, заслоняясь от солнца рукой. — Лишний вес до четырнадцати лет. Вас травили. — Вас тоже, но за другое. — Предпочитаете свой пол. — Предпочитаете математику. Правда, это не мешало вам изучать науку любви в свободное от формул время. — Поговорим про вашу трость? — Нет, это слишком личное. Я расскажу вам сам, когда придет время. Наконец они оба замерли. Их разделяла одна ступенька. Теперь Мориарти мог изучить Картера вблизи. Молодой человек лет двадцати, высокий, узкий в плечах, с бледной кожей, усеянной веснушками. Его темно-рыжие волосы были аккуратно зачесаны назад и открывали высокий лоб, из-под которого с надменным прищуром на Мориарти смотрели серые глаза. Крупный, вздернутый нос и приказной изгиб тонких губ говорили о том, что этот человек привык командовать и владеть всеми и всем. Его трудно было назвать красивым, скорее — привлекательным. Мориарти усмехнулся: — Ужасный игрок в гольф, хороший — в крикет. — Великолепный фехтовальщик. Пожалуй, не только шпагой, но и словами… Губы Картера вновь тронула улыбка. — Ну здравствуйте, Джеймс. Говорил же, что мы с вами еще пожмем друг другу руки. Он протянул руку ладонью вверх, будто приглашал на танец. Мориарти сделал последний шаг, поднимаясь на ступеньку выше, и его тень накрыла и поглотила своей тьмой собеседника, заслоняя того от солнечных лучей. — Рад нашей встрече, Майкрофт Холмс. И он пожал ему руку в ответ. Серые глаза мужчины расширились от удивления и сверкнули из-под бровей. — Моя семья покинула Англию пять лет назад. Как вы узнали? — Мне было поручено расследование акта вандализма одного любопытного захоронения… Майкрофт тяжело вздохнул. — Все ясно. Глупый, глупый мальчик… поддался чувствам, устроил бардак, вас на след навел. И боги знают, кого еще. А я лишь пытался дать ему знать… Он резко осекся и помолчал, сверля Мориарти взглядом. — Что ж, зато мой брат в курсе, что я жив. Или хотя бы подозревает это. А вы, должно быть, сверили перечень фамильных захоронений со списком мертвых сновидцев? Умно. — Пустяки. Разоритель могилы — ваш брат? Я должен был догадаться… — Полагаю, он расстроился, что моя могила оказалась пустышкой. Вы уже успели раскопать эту историю? — Нет. Слишком спешил на встречу с вами, мистер Холмс. — Расскажу, если пообещаете обращаться ко мне по имени. — Жаль, не все преступники ставят такие условия. Тогда у Скотланд-Ярда было бы больше раскрытых дел… — О, я уже преступник? — Вы помогаете врагу короны избежать правосудия, что делает вас соучастником преступления. — Вас тоже. Получается, мы организовали преступный синдикат. Почти как те ребята из Нового Света, только без грабежа банков. Кстати, с вашим математическим умом вы вполне могли бы… — Не отвлекайтесь, мистер Хо… Майкрофт. — Вы с детства увлекались астрономией, Джеймс? — Я упал с дерева, пытаясь получше рассмотреть Туманность Андромеды. К чему этот вопрос? — В день, когда пробудились мои сновидческие способности… — Майкрофт хмыкнул. — Надеюсь, простите этот каламбур… я тоже разглядывал звездное небо. Тогда я в первый раз очутился в мире Снов — в городке на плато Саркис. С тех пор я начал обучаться навыку сновидческих путешествий и к зрелому возрасту достиг впечатляющих результатов. Удивлен, что вам удавалось столько лет закрывать глаза на свой дар… — Не люблю витать в облаках. И вы опять скаламбурили. — Гм… да, извините. Один человек говорил мне, что эта дурная привычка доведет меня до беды, — в голосе Майкрофта промелькнула улыбка, хотя сам он не улыбался. — Его душа уже давно покинула эти миры, а моя все никак не может. Грустная ирония… — Он подарил вам эту трость? Майкрофт бросил быстрый взгляд вниз и медленно разжал побелевшие пальцы, ослабляя хватку на набалдашнике из изумрудного стекла. — Да. Он был моим ближайшим другом и верным спутником в области оккультных наук. Правда, нельзя назвать это равным партнерством… в Ричарде исследовательский огонь всегда горел с большей силой, чем во мне. Он помолчал. — Труды Фридриха Вильгельма фон Юнцта, Абдула Альхазреда… думаю, они вам известны. Но были и другие имена — те, что я не осмелюсь произнести вслух. Я вижу в ваших глазах ту же исследовательскую искру, что и у моего друга, и мне не хотелось бы, чтобы вас постигла его участь. — Я всегда соблюдаю осторожность в своих изысканиях. — О, — Майкрофт негромко фыркнул. — И мы соблюдали. А потом Ричард получил из Индии эту проклятую книгу и обнаружил путь в подземный мир, куда пожелал спуститься. Странно ссутулившись, Майкрофт тяжело оперся на трость жестом, несвойственным молодому мужчине, а затем медленно опустился на зрительскую скамью. — Мне тяжело рассказывать об этом, Джеймс. Прошу вас, сядьте рядом… когда вы так нависаете надо мной, то напоминаете палача. Прекрасного, но безжалостного. Майкрофт подвинулся на скамье, и Мориарти молча опустился рядом с ним. Выдержав паузу, его собеседник продолжил: — Ричард спустился в туннель под древним склепом, но обратно вернулось лишь его тело, одержимое какой-то сущностью. Между нами завязалась драка, я выстрелил… тогда сознание покинуло меня, и я оказался в сумеречных джунглях мира Снов. Мне понадобилось целых полгода, чтобы вернуться обратно в свое тело… и очнулся я уже в гробу. При воспоминании об этом Майкрофт содрогнулся. — Должен вам признаться, вылезать из могилы было очень неприятно… но мои страдания оказались пустяком в сравнении с тем, что началось потом. За эти полгода меня не просто похоронили — меня уничтожили. Я оказался повинен в убийстве близкого друга, имя Холмсов было покрыто позором, а за сновидцами окончательно закрепилось клеймо кровожадных безумцев. Майкрофт дотронулся до своего высокого лба, морщась, будто его неожиданно пронзила головная боль. Пола его сюртука задралась, и Мориарти успел заметить цепочку часов необычного вида, с бронзовыми звеньями в виде ассиметричных фигур. — У меня бы так и не получилось очистить свое имя. Ричард был мертв, а моя личность стерта из семейных хроник. Лучшее, что я мог сделать для близких, это исчезнуть навсегда. — Майкрофт вновь помолчал. — На сей раз я решил взять в мир Снов не только свое сознание, но и тело. Мне понадобился ключ от Врат сна — и опытный вор, который мог его достать… — Ирэн Адлер. — Верно. Моя дорогая Асенат не только выкрала ключ, но и хранила его дубликат целых десять лет по моей просьбе… как видите, я и правда ей очень обязан. Кстати, что она попросила у вас в качестве оплаты? — Какую-то ерунду. Добыть у бывшего любовника компрометирующие ее фотографии. — И правда — ерунда… — ответил Майкрофт задумчиво. — Наверное, вы ее всерьез очаровали. В его взгляде блеснуло что-то веселое. — Впрочем, я не удивлен. Теперь, когда встретился с вами вживую… боги, какие у вас глаза, Джеймс. Настоящие малахиты. — Вы флиртуете со мной. — До вас дошло только сейчас? Для такого гениального ума вы ужасно медленно соображаете! — Это был не вопрос, а уточнение. Не люблю недосказанности в подобных делах. — Сразу видно образование наших закрытых школ — вас ничто не шокирует… Но вы против? — Нет. — И вы… заинтересованы? Простите, Джеймс, по вам ничего нельзя сказать. — Возможно. Я дам знать, когда определюсь. — Мне нравится ваше чувство юмора. Вы всегда сохраняете серьезное лицо, как настоящий джентльмен. Вот и сейчас гнете брови с таким видом, будто и не шутили вовсе. — Но я правда не… Тут вдруг улыбка пропала с лица Майкрофта, он резко вскинулся и накрыл его губы рукой. — Тш-ш! Вы это слышали? — он обернулся, ища что-то глазами, а затем напряженно замер, прислушиваясь. Мориарти не слышал ничего. Майкрофт же побледнел и покрылся потом. — Значит, это с моей стороны. Звуки свирели… мне нужно срочно просыпаться. Он с неохотой опустил руку, невесомо коснувшись пальцами губ Мориарти, а затем сжал его плечи, впившись пристальным взглядом. — Слушайте меня внимательно. Мне остался день пути до Врат сна. Как только я доберусь до них, то постараюсь заснуть, чтобы выйти с вами на связь. Это произойдет около полудня. Примерно в то же время вы должны открыть Врата с той стороны — в клубе Диоген. Вам все ясно? Мориарти сдержанно кивнул. — А теперь прощайте, — Майкрофт поднялся, и изумрудный набалдашник его трости заискрился на свету, отбрасывая на лицо Мориарти зеленые всполохи. — Потороплюсь, пока не стал пищей слепого безумного бога… Уже на вершине ступеней амфитеатра Майкрофт обернулся в дверях: — Вам идет зеленый цвет, Джеймс. Он подходит к той смертоносной трясине, которую я увидел в ваших глазах. А затем он пропал.