Fables of the Reconstruction

      Рик никогда не рассказывал ему о том, что кома – это когда тебя нет, а затем ты внезапно просыпаешься. Вместо этого – целый спектр вспышек сознания, меняющихся каждую минуту.       Дэрил в коме пять дней. Он проводит их в калейдоскопе обрывочных снов и воспоминаний. Он в Терминусе, и там Мерл; иногда он – один из мясников, в другой раз – распотрошенный труп, подвешенный на крюках. Вновь та ночь в лесу, только вместо Абрахама Ниган выбирает Гленна. Как и у Эйба, половина черепа парня размозжена, а глаз выскочил из глазницы. Он все еще в состоянии выдавить «М-м-м-Мэгги», прежде чем Ниган снова наносит удар, и осколки костей и зубов разлетаются в разные стороны.       Он видит Кэрол, нависшую над ним с напряженным лицом.       - Засранец, - говорит она, - ты не умрешь, слышишь меня?       Сны и воспоминания исчезают. Он видит Рика, склонившегося над ним:       - Прости, братишка. Я не хочу оставлять тебя, но это еще не конец. Я знаю, ты проснешься. Мы еще увидимся.       *************       Впервые он по-настоящему приходит в сознание, просыпаясь на больничной койке, занавешенной омерзительными цветочными простынями, висящими на кое-как привязанных к стенам веревках. Справа от него стоит такой же омерзительный кухонный стул, слева – пищащие приборы. Он не может больше ничего распознать, потому что вдруг понимает, что привязан к кровати.       Он в панике. Сны и воспоминания все еще перемешаны, он убежден, что снова находится в Святилище. Но вместо того, чтобы приковать к стене и дать ему немного свободы для перемещений, они крепко связали его, и он не может ни двигаться, ни защищаться.       Простыня рядом с ним отдергивается, и появляется фигура. Картинка перед глазами расплывается, и он толком не может понять, что это за охранник…       - Дэрил! Дэрил, перестань! – на его грудь ложится рука, прижимая его к постели. Но в этом нет необходимости, потому что он узнает голос и сразу успокаивается.       - Кэрол? – хрипит он.       - Да, это я, - отвечает она. Зрение приобретает четкость, и он наконец-то может ее разглядеть. Она выглядит усталой. – Мы в порядке, тебе нужно успокоиться, чтобы не навредить себе еще больше. Прости, что нам пришлось тебя привязать, но ты все время пытался выдернуть капельницы. Подожди минутку.       Она подходит к ремням, удерживающим его запястья, и расстегивает их. Едва она заканчивает, он прижимает руки к груди.       - Где мы? – в горле Дэрила пересохло.       - В Хиллтопе, - говорит Кэрол. И он чувствует, как ее ладонь успокаивающе поглаживает его волосы.       - Что случилось?       - А что ты помнишь? – Дэрил пытается прикинуть, но в его голове – запутанная мешанина из воспоминаний и сна. Сцены последних шести недель (неужели с той ужасной ночи в лесу прошло так много времени?) мелькают в беспорядке.       Он помнит Александрию, объятую пламенем. Он помнит, как лежал в кузове фургона, после того, как Ниган убил Эйба. Мишонн и Карл склонились над ним и пытались остановить кровь, хлещущую из его плеча. Он помнит, как несколько недель спустя Хиллтоп, Александрия и Королевство, объединившись, устроили осаду Святилища. Снова Александрию, как Спасители швыряли гранаты через стену. И одна летела прямо в его сторону, но Пол Ровиа перехватил ее в воздухе и бросил обратно. Его последнее воспоминание – роковой массовый отъезд из Александрии в Хиллтоп после нападения Спасителей.       Когда он рассказывает это Кэрол, она говорит:       - Ты стоял в дозоре на воротах, когда Спасители протаранили их грузовиком.       И сразу после ее слов он вспоминает. Ярко-красная фура, нашпигованная заточенными пиками, мчалась к воротам. Как стрелял, даже когда его приятели дозорные ныряли в укрытие, и отчаянно надеялся хотя бы замедлить ее.       Дерьмо.       - Ниган? Спасители?       - Они пробились внутрь, привели несколько мертвецов. Но мы победили, - на последней фразе в ее голосе фактически звучит горечь.       - А что с другими? Мы потеряли кого-нибудь из своих? – и он боится ответа.       - Нет, все живы и преимущественно в порядке, - спешит успокоить его Кэрол, - по крайней мере, все члены нашей семьи.       От облегчения у него из глаз едва не хлынули слезы. Он не способен вымолвить ни слова несколько минут. Кэрол ждет, пока он придет в себя.       - А где все? – наконец, спрашивает он.       - Рик отвел большую часть группы обратно домой, в Александрию. Грегори пытался сдаться Нигану после того, как проломили стены. Мэгги вырубила его и взяла на себя командование. В какой-то момент все решили, что она – за главного. Так что Гленн здесь. Как и Тара, она не захотела возвращаться. А ты здесь потому, что в твоем состоянии тебя было нельзя перевозить.       Дэрил пытается все осмыслить. Его семью вновь раскидало в разные стороны, не так сильно, как после Тюрьмы, но они все еще порознь, и он не знает, что сейчас происходит с Риком, Мишонн, Карлом или остальными. Его сердце словно разорвали пополам.       - Ты тоже здесь, - произносит Дэрил, чувствуя благодарность за это.       - Я не могла уехать, не убедившись, что ты очнулся.       - Ты собираешься уехать? – говорит Дэрил, пристально глядя на нее.       Кэрол не отвечает на вопрос, просто тихо произносит:       - Отдохни, хорошо?       Он хочет заставить ее сначала ответить на вопрос, но волна усталости накрывает его, словно ее слова были волшебным заклинанием. И у него не хватает сил на споры.       Дэрил закрывает глаза, чувствуя, как его клонит в сон, но что-то вдруг щелкает в его голове, и он резко приходит в себя.       - Преимущественно? – спрашивает он.       Кэрол, направившись было к дверям, замирает.       - Что?       - Ты сказала «преимущественно в порядке», - он с трудом сглатывает, - кто-то еще пострадал?       Лицо Кэрол болезненно осунулось.       - Мы все пострадали, - говорит она, бессознательно протягивая ладонь к своему предплечью. Ее раны практически излечились к финальной битве, но он предполагает, что они все еще ноют, - но вы с Гленном – единственные, кто сильно пострадал.       Он ждет и ощущает, как сердце колотится в горле.       - Он будет в порядке? – она ведь сразу бы ему сказала, если бы дело обстояло иначе.       Кэрол выпускает слишком низкий и недовольный для смеха звук.       - Его травмы не убьют его. Световая граната разорвалась прямо у его лица. Он больше не может видеть.       Осознание пронзает Дэрила.       - Да ебаный, - говорит он, зажмурившись. Он не спрашивает, можно ли что-то исправить и пройдет ли это само, он знает ответ. Слепым жить было достаточно трудно в мире прежде, а теперь это и вовсе – смертный приговор.       - Да, - отвечает Кэрол.       *************       После этого он долго спит. Действительно спит, а не находится в странном чистилище комы. Когда он просыпается второй раз, его голова намного более ясная, и он способен обдумать всю ситуацию. К нему заглядывает доктор Карсон, чтобы посветить фонариком в глаза и изучить показания пищащих приборов.       - Где Кэрол? – спрашивает Дэрил.       - Я вынудил ее взять перерыв, пока она не стала еще одним пациентом, - отвечает Карсон, вытаскивая стетоскоп, - глубоко вдохни.       Дэрил подчиняется осмотру врача. Закончив, Карсон выглядит удовлетворенным.       - Ты счастливчик, - говорит он ему. У Дэрила нет сил, чтобы послать доктора нахуй. Он определенно точно не чувствует себя счастливчиком.       На нем практически не осталось живого места – почти вся его кожа иссиня-черного цвета, ноет. Места, где нет синяков, покрыты царапинами и порезами, пусть и уже практически зажившими. Несколько необходимых швов спрятаны под повязками. На левом плече у него яркий белый шрам размером с четвертак. Этот сувенир от пулевого ранения все еще беспокоит, но глушится болью в остальных частях тела. У него раскалывается голова, и белесые пятна пляшут перед глазами, когда он пытается принять сидячее положение. Доктор говорит, что у Дэрила была микротрещина и единственное хорошее лечение – это отдых и обезболивающие.       Хуже всего дело обстоит с правой ногой – перелом в двух местах, закованный в тяжелый гипс от лодыжки до середины бедра. Нога покоится на горе из подушек и чешется так сильно, что вот-вот сведет его с ума.       - Тебе нужно быть осторожнее с ногой, - говорит Карсон, - потребуется время, чтобы она достаточно окрепла и смогла выдержать любой вес. Но будет неплохо, если ты встанешь и немного подвигаешься, если, конечно, чувствуешь в себе силы.       И как по команде штора отдергивается снова, и входит крупный парень лет двадцати пяти, со светлыми волосами и классической приятной внешностью.       - Доктор, Миссис Сандерсон снова лихорадит. Температура не опасно высокая, но ее уже стоило бы сбить.       - Я проверю ее. Дэрил, это – Алекс, он за тобой приглядит, пока Кэрол отдыхает, - говорит Карсон и отправляется к другому пациенту.       Когда он уходит, Алекс спрашивает Дэрила, не хочет ли тот попробовать встать. Он отведет его в ванную или на улицу, если он хочет. Класть ему на перспективу выхода на улицу, но Дэрил не хотел бы пользоваться уткой и поэтому кивает. Алекс отходит за неизвестно из какого века высранным инвалидным креслом, сделанным из сплетенной стали и выглядящим так, словно осталось еще с тех пор, как это поселение было музеем.       - Кэрол много о тебе рассказывала, - говорит Алекс, помогая Дэрилу сесть, - твоя подруга – замечательный человек, ей бы быть медсестрой. У нее настоящий дар, - Алекс помогает Дэрилу опустить здоровую левую ногу, не прекращая бессмысленную болтовню.       - Ты отлично держишься, я знал, что ты очнешься, - говорит он, - знаю, это звучит как… дичь, - он поднимает руки вверх, изображая пальцами кавычки, - но я считаю, что исцеление травмы зависит от того, как ты исцеляешься от нее ментально, и сколько в тебе сил. А в тебе их много. Я всегда вижу, некоторые люди просто светятся ею. – Дэрил ненавидит его.       Управлять сломанной ногой – еще сложнее, чем кажется. Дэрил пялится на гипс, Доктор Карсон утверждает, что Дэрилу придется перетерпеть десять недель, если он хочет в будущем передвигаться без боли. Он подумывает попросить его отрезать эту чертову штуку к едрене фене; Хершел оправился после ампутации гораздо быстрее, чем предстоит ему. Дэрил задумывается об этом серьезнее, когда встает в первый раз. Кровь приливает к месту перелома, и ему хочется заорать. Он бы рухнул обратно на постель, если бы Алекс его не поддерживал.       Дэрил стискивает зубы, пока боль не унимается, и Алекс помогает ему пройти несколько шагов до ебаной инвалидной коляски. Когда он устраивается, Алекс выталкивает его из маленького занавешенного убежища.       Дэрил впервые рассматривает комнату – он узнает в ней библиотеку дома Бэррингтона, где хитрожопый проныра Грегори вершил суд. Ее превратили в импровизированный лазарет; Дэрил замечает еще три занавешенные постели.       Путешествие до туалета выдается тяжелым. Когда они добираются, Алекс спрашивает, не нужна ли Дэрилу помощь, и взгляд, который он получает в ответ, приглушает его любезность.       Когда они возвращаются в лазарет, Дэрил вымотан и с удовольствием валится в постель. Боль, которая прежде дремала, теперь проснулась. Алекс сразу же понимает это и дает ему немного оксикодона. После этого Дэрил решает, что парень – вполне ничего.       Дэрил ненавидит ебаное ощущение бессилия. Это хуже, чем когда Дуайт подстрелил его, ведь затем он смог встать и передвигаться уже на следующий день, с привязанной к груди рукой, уныло свисающей сбоку, но все еще подвижной. Или, во всяком случае, подвижной настолько, насколько позволяла цепь, которой он был прикован к стене. Если повезет, Ходячие в скором времени ворвутся в Хиллтоп; быть съеденным заживо начинает казаться соблазнительной альтернативой инвалидному креслу и раздражающе милому медперсоналу.       *************       В следующий раз, когда он просыпается, к нему заглядывает Мэгги. Она невероятно похудела, а под ее глазами виднеются черные, как гематомы, круги под глазами.       - Дерьмово выглядишь, - говорит он ей.       - А ты - еще хуже, - отвечает она с легкой улыбкой.       Дэрил фыркает, и это не совсем смех.       Она садится на уродливый стул, разглядывая его.       - Как ты?       - Словно на меня стена упала.       - Вот, что бывает, если играть в «у кого кишка тонка» с шести тонным грузовиком, - ее лицо становится серьезным, - ты, по крайней мере, замедлил его. Могло быть хуже.       - Ммм, - мычит он. Дэрил достаточно пробыл в этом цирке, чтобы знать, что все всегда может стать хуже, но это не слишком его утешает. Если бы он убрался с дороги, он был бы на ногах и мог помочь вынести оставшиеся аванпосты Спасителей, и, скорее всего, Гленн все еще мог видеть.       - Где Гленн? – спрашивает он.       Выражение лица Мэгги застывает.       - Кэрол же сказала тебе, что случилось, да? – Дэрил кивает, и Мэгги продолжает, - он… мы обосновались в старой комнате Грегори. Ему не нравится выходить оттуда, - ее голос напряжен.       Услышать это – как удар под дых.       - Он крепкий, - пытается убедить ее Дэрил, - если кто и сможет выдержать подобное, так это он.       Мэгги отводит взгляд. Он знает, что она хочет верить ему, но отчаяние прочертило глубокие линии на ее лице. Дрожащим голосом она произносит:       - Я не знаю, как ему помочь. Он словно хочет сдаться.       Дэрил не может придумать ответ, любые утешения будут звучать пустыми.       - В любом случае, - произносит Мэгги, утирая глаза, - я просто хотела увидеть тебя, убедиться, что ты в порядке. Еще много чего нужно сделать, а кто-то решил, что я – тот, кто должен придумать, как именно.       *************       Когда возвращается Кэрол, он умоляет ее больше не бросать его на Алекса.       - Не будь козлом, Алекс – славный малый, - говорит Кэрол, - давай, позволь тебя осмотреть.       Дэрил покоряется ее осмотру практически без ворчания. После быстрого, но тщательного осмотра она отправляется за большой кастрюлей с водой, мылом и тряпками. Она швыряет в него тряпку со словами:       - Приведи себя в порядок, или в следующий раз, когда ты уснешь, я привяжу тебя к постели, вытащу наружу и окачу из садового шланга.       Несмотря на то, что окружающие люди могут себе что-то надумывать о его гигиене, Дэрилу нравится быть чистым, когда в этом есть смысл, так что можно было бы обойтись и без угрозы. Ему кажется, что от торчания в постели он становится грязнее, чем от блуждания в лесах, наполненных ходячими.       - Отвернись, - говорит он, и она закатывает глаза.       - Как будто я ничего не видела раньше. Ты был в отключке пять дней, кому-то приходилось тебя мыть, - произносит она, но все равно отворачивается. Она остается внутри маленькой отгороженной простынями зоны, остальные пациенты ворочаются и сопят поблизости. Дэрилу кажется, что они похожи на двух детей, соорудивших палатку в гостиной.       - Мы больше не будем это обсуждать, ладно? – бормочет он, обмакивая тряпку в воду и натирая ее мылом. Начиная обтирать лицо, он просит Кэрол рассказать ему подробнее о том, как прошел финальный бой.       - Ну, после того, как тебя вытащили, Спасители и кучка ходячих прорвались внутрь. Было тяжело, но в конце концов мы их побили.       Он с ужасом слушает ее рассказ о том, что Спасители «улучшали» свое оружие – обмазывали его кучками плоти ходячих, чтобы даже царапина была смертельной. Дуайт выстрелил в Рика из арбалета, заставив Нигана поверить, что тот обречен.       - Он обожает стрелять в людей и утверждать, что это ради их блага, - ворчит Дэрил себе по нос. Ему приходится несколько раз тереть себе грудь, руки и ноги, пока он не чувствует себя чистым.       - Уловка удалась. Ниган отступил, думая, что им нужно просто подождать, пока Рик умрет, а затем напасть, - Дэрил кидает на нее взгляд; и даже не видя ее лица, он замечает напряжение в ее спине, слышит осторожность в голосе.       - Выкладывай, - говорит он.       - Тебе это не понравится, - произносит она. Ему приходится подождать, прежде чем услышать продолжение, - Дуайт сдержал свое слово, сделал то, что обещал. Рик отпустил его, и он отвел Спасителей, которые отвернулись от Нигана, обратно в Святилище. Теперь он за главного, а еще он согласился с нами на торговое партнерство.       Челюсть у Дэрила отвисла.       - Пиздец нахуй блять, - единственное, что способен выдать Дэрил, потому что его медленно душит ярость.       - Если честно, Рик наказал его, наверное, самым жестоким образом. Не думаю, что он хочет быть главным.       Хорошо, что нога Дэрила сломана в двух местах, иначе бы он вскочил и рванул в Святилище. Мысль о том, что после всего Дуайт просто соскочит и вернется к своей праздной жизни, вызывает у него приступ ярости. Он бессознательно тянется к едва зажившей ране на плече.       - Брехня, как Рик мог его отпустить?       - Могу я уже повернуться? Я должна сказать тебе кое-что лицом к лицу, - произносит Кэрол каким-то нейтральным голосом. Дэрил заворачивается в одеяло и говорит, что уже можно.       Она не сразу может посмотреть ему в глаза, вместо этого фокусируясь на шраме на его плече.       - Рик не убил и Нигана, - говорит она, поднимая взгляд.       Дэрил уставился на нее, не веря своим ушам.       - Херня. После того… после всего, что он сделал, Рик его отпустил?       - Нет, он оставил его в живых. Рик сказал, что Ниган проведет остаток жизни в клетке в Александрии.       - Он ебу дал?       - Это символ того, - говорит Кэрол, - что мы лучше них. Что мы их не боимся.       - В жопу символы, Рик должен был всадить ему пулю промеж глаз.       - Ну, тебе придется обсудить это с Риком, - произносит она.       В воспоминаниях Дэрила мелькает уродливое лицо Дуайта, стоящего над безжизненным телом Дениз. И это режет его по живому. Уебок напал и подстрелил его, сделал так, что Гленна и Мишонн взяли в плен. Дуайт, возможно, помог бы им позже из личных побуждений, но они не были квиты, чтобы раз и навсегда. И принять тот факт, что Дуайт и особенно Ниган живы и дышат, когда большинство мертвы, практически невозможно.       - А Тара? Что она сказала об этом? О Дуайте?       - Когда Рик остановил ее, чтобы она не пошла следом за ним, она направила на него пистолет. Было жутко, - произносит Кэрол, - слушай, я согласна с тобой насчет Нигана, я думаю, что слишком опасно оставлять его в живых, - она на мгновение прикрывает глаза, и ее нижняя губа дергается, - но с меня хватит убийств, Дэрил. А что касается Дуайта, то лучше пусть он возглавляет Святилище. Так будет меньше смертей.       Она выглядит усталой, но такой искренней, какой Дэрил ее не видел с момента пробуждения. Он почти забыл, что ее раны едва залечились.       - Это неправильно, - бормочет он. Но, правильность и справедливость ни хрена не значили до Конца света, а сейчас и подавно. Какая-то часть его жалеет, что он очнулся.       Кэрол подходит и кладет ладони на его, сжимая пальцы.       - Заканчивай с умыванием, - тихо произносит она.       *************       - Это ее не вернет, - произносит Тара задушенным голосом, когда приходит его навестить.       Дэрил знает это; а еще то, что у Тары больше прав грустить и злиться из-за Дениз, чем у него. Он все еще не может найти в себе силы принять этот факт. Тара смотрит на него и грустно улыбается.       - Я пыталась злиться, - говорит она, - наставила пистолет на Рика, когда он отпустил Дуайта. Думаю, в этот момент я нарывалась получить катаной в сердце, - она делает резкий вдох, - я все еще думаю, что стоит пойти туда и вышибить Дуайту мозги самой. Но это не сойдет мне с рук. И люди во мне нуждаются, - мягко заканчивает она.       - Это все еще дерьмово, - говорит Дэрил.       - Знаю. Я пытаюсь убедить себя, что Дениз не хотела бы, чтобы я так поступала. Она стала доктором, чтобы помогать людям. Она бы хотела, чтобы я делала что-то на благо большинства людей.       Дэрил обдумывает ее слова.       - И как? Помогает?       - Нихуяшеньки, - отвечает Тара.       Дэрил кивает. Он так и думал.       *****************       Тара и Мэгги редко посещают его или мало сидят с ним. Они заняты, безумно заняты. За время войны было проебано просто дохера всего.       - Сучий хаос, - рассказывает ему Мэгги, и от негодования у нее горят щеки, - Грегори… он не озаботился даже выяснить, сколько именно здесь живет людей. Помнишь, как Дианна говорила, что то, что мы делали раньше, имеет значение? Похоже, ему все равно, он счастлив изображать хозяина поместья, пока крепостные горбатятся на полях.       Она расстроено вздыхает, сжимая нос пальцами.       - Все наладилось бы быстрее, если бы была хоть какая-то организация. Иисус помогает, но он в первую очередь нужен мне для вылазок и разведок. Огден сбежал, прихватив с собой около дюжины человек.       Дэрила передергивает от этого имени, его охватывает тупая ярость. Заместитель Нигана и насквозь ебанутая мразина. Выбери одного, пацан. Мамочка или крепкий орешек, один из них будет наказан за то, что ты сделал. Дэрил пытается отгородиться от этого конкретного воспоминания. Он не хотел к нему возвращаться, ни к какому из воспоминаний о времени, проведенном в Святилище.       Мэгги замечает его реакцию и говорит:       - Мы все еще разыскиваем их. Мы не прекратим это делать, каждая община отправляет людей. Если этот уебок вернется, ему придется иметь дело со всеми нами.       *****************       В следующие дни Гленн все еще не приходит, в отличие от Пола Ровиа (Дэрил отказывается звать его Иисусом). Дэрил слышит его задолго до того, как видит, Пол останавливается поздороваться с двумя другими пациентами (Миссис Сандерсон уже поправилась и ушла) в лазарете.       Дэрил гадает, заглянет ли и к нему Пол. Он также задумывается – хочет ли сам этого или нет. И склоняется к отрицательному ответу. Несмотря на все, что Пол сделал за время войны, этот парень все еще раздражает его до чертиков. Только часть этого чувства была остатками плохого впечатления, сформировавшегося в день их знакомства. Дэрил хотел отпустить это и сказать, что они квиты, после того, как Пол вытащил их из Святилища, так как в этот момент его, по понятным причинам, переполняли благодарность и симпатия.       Но мелкий говнюк, конечно же, все испортил. Потому что сразу же, как они начали готовиться к войне, всякий раз, когда Пол не разрабатывал планы с Риком или не выбирался на вылазки, его главным развлечением было доебывать Дэрила Диксона.       Дэрил не мог сосчитать, сколько ключей, зажигалок и прочей мелочевки пропало из его карманов. Когда Полу наскучило доебываться таким способом, он перестал таскать вещи и начал подкидывать новые. Рука Дэрила проскальзывала в карман, натыкаясь на неизвестный предмет, и он изо всех сил надеялся, чтобы там не оказалось что-то ужасное. Это могло быть что угодно – аляповатое пластиковое кольцо, как из автомата с жевательной резинкой, оловянная чайная ложка, розовый ластик в форме динозавра, незнакомые монеты, которые Мишонн назвала Евро.       Самой запоминающейся вещью был старый презерватив в камуфляжной обертке с желтой надписью «Безопасный выстрел».       Дэрил все еще должен надрать ему зад за такое, даже если он дважды обязан Полу жизнью. Некоторые вещи невозможно стерпеть. Но придется подождать, пока с его ноги не снимут проклятый гипс.       Шторки распахиваются, и Пол Ровиа просовывает сквозь них голову. Он улыбается, завидев, что Дэрил проснулся.       - Мистер Диксон, - произносит он, - рад видеть, что Вы вернулись в мир живых.       Дэрил свирепеет. Часть веселой игры Пола «Сколько еще я смогу бесить Дэрила Диксона, прежде чем он убьет меня с предельной жестокостью» в ответ на обещание Дэрила надрать ему зад включает в себя театральный вздох и возгласы «ох, Мистер Диксон, ох!».       - Не настолько же, - ворчит Дэрил, решив, что в этот раз Пол назвал его «Мистер Диксон» не в попытке подъебать.       - У меня для тебя подарок, - говорит Пол, проскальзывая в маленькую занавешенную зону. Он приподнимает холщевую сумку с каким-то тяжелым содержимым и кладет на уродливый кухонный стул. Дэрил смотрит на нее с подозрением, обусловленным характером прошлых «подарков» Пола.       К его удивлению, когда Пол открывает сумку, в ней нет ничего, что бы спровоцировало раздражение Дэрила. Это книги, целая стопка книг.       - На случай, если ты хочешь заняться чем-то, кроме как пялиться на Алекса. Думаю, он уже поседел от твоего взгляда.       Дэрил сердито смотрит на него, на что Пол отвечает лучезарной улыбкой. Пол уже имел дело с хмурыми взглядами Дэрила и до сих пор их не боится. Он не испугался и в их первую встречу, когда Дэрил был на ногах и наставил на него пушку. Теперь, когда Дэрил лежит в постели с перевязанной ногой, ему уж точно нечего опасаться.       Пол, как и всегда, продолжает дружелюбно щебетать:       - Я не уверен, какие книги тебе нравятся, так что я выбрал на свое усмотрение.       - Спасибо, - нехотя отвечает Дэрил.       - Мне нужно заглянуть к Мэгги, но я вернусь сегодня чуть позже или завтра. Скажи, если какая-то из книг тебя увлечет, я принесу еще похожих.       Когда Пол уходит, Дэрил перебирает стопку, хотя, по правде говоря, это не так уж и важно. Он никогда не был любителем чтения, но он пойман в ловушку постели, и это отличная мотивация. Сейчас он готов прочесть что угодно.       Ну, не совсем что угодно, - думает он, добираясь до самой нижней книги в стопке. Это христианский трактат, озаглавленный «Влюбиться в Иисуса: отдать себя величайшему роману своей жизни». Дэрил закатывает глаза. Кажется, ожидание, что здесь Пол его не подъебет, было слишком оптимистичным.       ****************       В тот же день Кэрол заглядывает к нему, чтобы сказать, что она отправляется в Королевство.       - Почему? – Дэрил слышит обиду в своем голосе. Внутренний голос протестует – нет, нет, мало того, что они разделились, теперь и Кэрол хочет уехать.       - Потому что Иезекииль попросил. Он потерял много людей, больше, чем Александрия или Хиллтоп. Намного. Ему нужна помощь, почти все бойцы мертвы. А еще у них нет никого, кто бы разбирался в медицине. Я училась у Хершела и кое-что узнала благодаря Эду. Ему нужна помощь, и он попросил мою.       - Этот полоумный мудозвон попросил? И все? – спрашивает Дэрил, пряча истинные эмоции в злости.       - Нет, не все. Это ведь еще не конец, осталась еще одна группа Спасителей. Даже если мы найдем их и устраним, придет кто-то еще. Всегда кто-то приходит. Единственный способ быть уверенными, что мы всегда победим – держаться вместе, всем четырем общинам. Для этого нам всем нужно быть сильными.       Кэрол долго смотрит куда-то вперед, прежде чем говорит:       - И, да, потому что он, мать твою, попросил меня приехать. Он спас мне жизнь.       Дэрил хочет возразить, сказать, что она нихера не должна Иезекиилю. И тогда к нему приходит воспоминание о встрече в Королевстве. Он прогуливался с Кэрол, и Иезекииль подошел, держа в руке одинокий полевой цветок. Он заправил его Кэрол за ухо и театрально поклонился. Дэрил никогда прежде не видел у нее такого выражения лица, как в тот момент.       - Ну ладно, - глухо произносит он, - когда ты уезжаешь?       - Через два дня.       Два дня и она уедет, а Дэрил не знает, что тогда будет делать.       - Ты будешь в порядке, - словно прочитав его мысли, говорит Кэрол.       - Ты так думаешь?       - Конечно.       ***********************        Дэрил все пялится в потолок, размышляя над тем, что Кэрол завтра уедет (бросит его – шепчет какая-то детская часть его сознания). Через несколько часов Пол, сдержав обещание, возвращается, чтобы спросить, что Дэрил думает о книгах, которые он оставил. Его присутствие не слишком улучшает настроение Дэрила, которому сейчас не до подъебов.       - Еще не успел глянуть, - говорит Дэрил, надеясь, что Пол поймет намек и уйдет.       - Тогда расскажешь, когда я вернусь. Отвезу Кэрол в Королевство, - небрежно произносит Пол, - мне нужно кое-что обсудить с Иезекиилем.       - Мммгмм, - мычит Дэрил.       - А потом отправлюсь в Александрию. Тебе что-нибудь оттуда нужно? Передать им сообщения?       - Нет, - коротко отвечает Дэрил. Он не просил ничьей жалости, и Пол может отвалить нахуй.       Но Пол не отваливает. Он остается на своем месте, изучая взглядом Дэрила, который его игнорирует.       Через несколько секунд Дэрил неожданно улавливает отдаленный звук хлопающих друг о друга карт. Оглядываясь, он замечает, что Пол вытащил потрепанную колоду игральных карт Bicycle и тасует ее у себя на коленях. Он делает это, как и любое другое действие – изящно и умело. Дэрил наблюдает, как он сгибает карты и те перепрыгивают в его руки. У него длинные и тонкие пальцы, а ногти чистые и ухоженные.       - Умеешь играть в джин? – спрашивает Пол.       - Нет, - врет Дэрил, демонстративно отводя взгляд. Он слышит хлопок карт, когда они соприкасаются друг с другом, шепот Пола, когда он сгибает их в ладонях. Проходит время, карты все тасуются, а Дэрил продолжает игнорировать его.       Это не производит желаемого эффекта, чтобы Пол понял намек и оставил его, нахер, одного. Вместо этого Пол наклоняется и хватает поднос, на котором Дэрил обычно ест, кладет себе на колени и начинает раскладывать пасьянс. Дэрил некоторое время наблюдает, как пальцы Пола танцуют над картами, когда он переворачивает и сопоставляет их.       Он несколько раз раскладывает пасьянс, прежде чем собрать карты и вытянуться во весь рост в своем кошачьем изгибе от пальцев ног до кончиков изящных пальцев рук. Он прощается, и Дэрил даже не получает удовлетворения, что измотал его. У него сложилось впечатление, что Пол все равно ушел бы в этот момент, даже если бы Дэрил согласился сыграть партию в джин.         ************       На следующий день Кэрол заходит, чтобы попрощаться. Садится на край кровати, берет его ладонь и говорит:       - Слушай, ты не должен сдаваться, понял? Гленну потребуется помощь. Мэгги пока что не может ее оказать. Она еще не пришла в себя из-за ребенка. Никто из них.       - Не представляю, что я могу сделать, - бурчит Дэрил.       - Ты что-нибудь придумаешь, - говорит Кэрол. Затем она поднимает его ладонь и прижимается щекой к костяшкам его пальцев. От этого жеста он судорожно втягивает воздух. У него печет глаза, и он не знает, сможет ли сдержать слезы.       - Будь осторожна, - выдыхает он.       - Буду. Выздоравливай, ладно? Когда все будет…. ну, не устаканенно, но по крайней мере не настолько запутанно, приезжай ко мне.       - Договорились, - говорит он. После этого они еще долго сидят в тишине, пока она не говорит, что ей пора; Иисус, вероятно, ждет. Она наклоняется и прикасается губами к его лбу. И несколько слезинок все-таки проскальзывают, несмотря на его старания.       А затем она уезжает.       *************       Дэрил стоит у подножья лестницы, опираясь на костыли, и смотрит наверх, словно он мог бы поднять себя туда только силой раздражения. Кэрол уехала несколько часов назад, Мэгги и Тара заняты, и в Хиллтопе есть только один человек, с кем он хотел бы поговорить.       Ты что-нибудь придумаешь, - сказала Кэрол. Дэрил ничего толком не придумал. Он помнит поход в Александрию, где не хватало провизии и воды, и он был так разбит из-за Бэт и Тайриза, что ему было плевать, что случится с ним дальше. Гленн пытался уговорить его хотя бы выпить воды, говорил, что они справятся, но они справятся, только если будут делать это вместе. Этот мир закалил всех в разной степени, но Гленн сохранил самое важное – свою внутреннюю доброту.       А что бы сделал Гленн? – думает Дэрил, - если бы все было наоборот. Он бы пришел проведать Дэрила, напомнить, что он не один. И это то, что он все еще может сделать.       Так что переебать эти ступеньки. Он обещает позже выпытать у Алекса две дозы оксикодона. Он пересиливает себя, засовывает оба костыля под левую руку, хватается за поручень правой и начинает подниматься.       Это занимает у него много времени, ему приходится останавливаться для отдыха каждые несколько ступенек. Его гипс совершенно не подходит для прогулок – ебически тяжел, а он слишком слаб и шатается уже на середине пути, легкий слой пота пропитывает его одежду. Нога ноет, левое плечо ноет, рана от пули, может, практически и зажила, но пользоваться костылями при обычных обстоятельствах все еще пиздец как больно. Однако он уже слишком далеко зашел, чтобы поворачивать назад. Он стискивает зубы и продолжает путь.       Слава богу, в холле наверху есть стул, и Дэрил просто падает в него. Он некоторое время просто сидит, чувствуя себя немного глупо. Что он может сказать Гленну такого, чего уже не сказала Мэгги? Дэрил прикрывает глаза и откидывается на спинку стула.       Он задумывается над вопросом на несколько минут, а затем отправляется на поиски Гленна.       *************       Дэрил находит его в старой комнате Грегори, как и упоминала Мэгги. Он сидит у окна на стуле, рассеянно глядя в никуда. Он поворачивается в сторону Дэрила, когда тот с грохотом входит на своих костылях.       - Кто здесь? – спрашивает Гленн глухим и безжизненным голосом.       Если Мэгги выглядела дерьмово, то Гленн выглядит дерьмовее некуда. На его лице видна каждая кость, кожа неприятного землистого оттенка, а сальные волосы облепили череп. Он выглядит так, словно давно не принимал душ, на его щеках и лбу выступила угревая сыпь.       - Ты вообще собирался меня навестить, мудила? – ворчит Дэрил.       - Дэрил? – отвечает Гленн, и его голос чуть оживляется.       - Помнишь меня таки. Я уж начал сомневаться, - произносит Дэрил. Напротив Гленна стоит стул, и он осторожно опускается на него. Вблизи Гленн выглядит еще хуже: у него ужасающие глаза, белки которых налиты кровью.       - Я заходил раньше. Ты спал, - отвечает Гленн, и глухие нотки возвращаются в его голос.       - Я уже давно не сплю. Ты был слишком занят или типа того?       Гленн лишь вздыхает. Дэрил пытается придумать, что бы такое сказать, чтобы вернуть Гленна к жизни. Но у него не выходит.       Они сидят в молчании, а затем Гленн произносит:       - Мэгги сказала, что ты сломал ногу. Как ты поднялся по лестнице?       - Было непросто, - признается Дэрил, - в следующий раз это тебе стоит ко мне прийти.       Гленн просто сутулится и ничего не говорит. Дэрил пытается увлечь его в разговор, но Гленн отвечает односложно, все еще вялым голосом.       - Ты не можешь торчать тут вечно, Мэгги сказала, что ты не выходил, - наконец, говорит Дэрил.                  - Ты меня обвиняешь?       - Ты еще не мертв.       Гленн морщится:       - К несчастью. Иногда я подумываю о том, чтобы найти одну из пушек и избавить нас от страданий.       - Не говори так, - произносит Дэрил.       Лицо Гленна искажает болезненная гримаса.       - Почему нет? Что будет, когда придет кто-то, кто действительно сможет разнести это место в щепки? Что будет, когда нам снова придется бежать? Думаешь, я справлюсь, будучи таким? Если бы это касалось только меня, если бы я должен был беспокоиться только о себе… но Мэгги. Если все полетит к чертям, я…. я… не смогу ее защитить. Я бесполезный. Хуже, чем бесполезный, я – обуза.       Дэрил понимает, что он абсолютно ничего не может сказать Гленну в таком состоянии, чтобы вернуть его желание жить. Поэтому он даже не пытается.       - Да. Ну, твои ноги все еще при тебе. Помоги мне спуститься вниз. Меня чуть удар не хватил, пока я сюда поднимался.       Гленн вздрагивает:       - Я кого-нибудь позову.       - Зачем? Ты даже по ступенькам не можешь спуститься? Может, ты и прав относительно бесполезности.       Гленн, кажется, рассержен, и Дэрила ничего не может обрадовать сильнее. Злость – лучше, чем апатия.       - Если я пропущу ступеньку, ты отшибешь себе зад. Это не… - он сжимает губы, - я не могу тебе помочь.       - Черта с два ты не можешь, - говорит Дэрил. Он тянет костыль и тыкает Гленна в ногу, - вставай нахуй, я устал, и мне уже пора принять окси. – Тык. Тык.       - Дэрил, я серьезно, - говорит Гленн, пытаясь увернуться от костыля.       - Херня. У тебя здоровые ноги. Ты можешь помочь мне спуститься. И башка у тебя тоже работает. Вечно вижу, как измотана Мэгги, ей нужно помочь с устройством общины. Ты не бесполезный и никогда им не будешь.       Гленн тяжело дышит и слегка дрожит:       - Я не… я не могу помочь ей с устройством, я даже не вижу, что происходит вокруг. Мне нужно, чтобы кто-то рассказывал все подробности.       - Мои глаза превосходно видят, и если я проваляюсь в той проклятой постели еще один час без дела, я свихнусь.       - А что потом? Когда ты выздоровеешь и действительно сможешь делать что-то более полезное, чем быть моей собакой-поводырем?       - Подумаем об этом потом. Соберись, Гленн. По крайней мере, для того, чтобы помочь мне спуститься по лестнице.       *************       Спуск по ступенькам оказывается тяжелее, чем подъем, даже при наличии Гленна, на которого можно опереться. Нога Дэрила просто охуевает, он вдыхает воздух мелкими глотками, ему кажется, словно его сейчас стошнит. Хотя дело того стоит; даже слепой Гленн понимает, что он в плохой форме. Поэтому вместо того, чтобы оставить Дэрила у подножья лестницы, он помогает ему вернуться в лазарет.       Алекс, находящийся там, бросается вперед сразу же, как видит Дэрила, после короткой паузы при виде Гленна. Он ругает Дэрила за то, что тот слишком рано пытается преодолеть лестницу, и предупреждает, что он может причинить себе непоправимый вред.       Гленн выглядит чертовски виноватым, и Дэрил чувствует вспышку триумфа.       - Теперь ты в порядке, Дэрил? Я пойду наверх…       - Нужна помощь? – спрашивает Алекс, - но сначала я должен дать Дэрилу его лекарство, но…       - Нет, - говорит Гленн, а затем повторяет ответ. Ощутимо собравшись духом, Гленн начинает двигаться обратно к двери, вытянув одну руку, чтобы ни во что не врезаться.       - Я загляну завтра, - кричит ему вслед Дэрил, - только если ты не прекратишь быть ссыклом и не спустишься сам. – Гленн замирает, прежде чем продолжает свой путь, так и не ответив. Дэрил еще некоторое время слышит его шаги, медленные и неуверенные.       Может быть, послезавтра, - думает Дэрил, стиснув зубы. Его нога пульсирует, а в плече словно маленькие твари с острыми зубами прогрызают себе путь наружу.       Мысленно Дэрил забирает назад все плохое, что когда-либо думал об Алексе, когда тот без вопросов дает ему дополнительную таблетку окси.       - Спасибо, - бормочет Дэрил. Он даже не злится, когда Алекс снова начинает его отчитывать относительно лестницы.       К концу лекции Дэрил погружается в приятный опиумный кайф. Да, - думает он, - послезавтра. Мэгги может быть перегружена мыслями о том, как привести Хиллтоп в порядок, и своей собственной грустью, но у Дэрила есть все время в этом проклятом мире. Нихера Гленн не будет торчать наверху в комнате один в ожидании смерти.       ********************