Разрушая границы

Глава 12 Мрачное настроение никак не хотело покидать юношу. Он думал. Он слишком много думал в последнее время. А ведь, если судить по отражению, что он видел в зеркале, он ещё слишком молод для того, чтобы столько думать. Он очнулся буквально пару часов назад. Палата была пуста. Но это ещё не значило, что никто за ним не наблюдал. Он нутром чуял, что наблюдали и ещё как. Анализировали. И делали выводы. Разбирали его на составляющие, раскладывали по полочкам. Потому что он — грёбаное чудовище. Раньше он не доверял никому, полагая пособничество в похищении. Теперь не доверяют ему. Застывший взгляд упёрся в противоположную стену. В принципе ему нет до этого никакого дела. У него есть проблемы и поважнее. Ему порой казалось, что лучше оставаться на месте и не двигаться вообще. Потому что как только он начинает что-то делать и выяснять, проблемы и вопросы только множатся. Ни на один сраный вопрос он толком и не ответил сам себе за это время. Он сжал кулаки, сдерживая злость. Ни одну проблему свою он так и не решил. Он по-прежнему ничего не помнит, и нахождение в кругу семьи ничем не помогает. Он не понимает, что ему говорят — те несколько слов не в счёт — слишком маленький прогресс, по крайней мере, по внутренним ощущениям. Он не может сказать даже те слова, что научился понимать. Он имеет слабое представление о том, что с ним произошло, но это не отменяет той двоякости видений. Это не отменяет двух разных личностей, от лица которых он видел те страшные вещи. Он думал, что сильный и сам справится с любыми невзгодами, но только сейчас стал понимать, насколько это всё тяжело и сложно. Но он слишком упрям, чтобы отступать от намеченного пути. Он ни за что не сдастся. Ещё предстоит разобраться с той чудовищной силой. Он стал вспоминать подробности и свои ощущения от всего этого. Он чувствовал себя уверенным в своих силах. Чувствовал силу, что прокатила по сосудам. Заметил мимолётное обострение зрения. Скорость стала значительно выше. Пока никаких минусов. Но те двое действительно испугались. Значит эта сила опасна. Понять бы ещё чем. Отравляет организм? Наносит увечья? Разрушает психику? А может именно от этой силы он потерял память? «Нет. Это же те мрази подарили мне это дерьмо», — вклинилась былая уверенность. С другой стороны, это предположение не противоречит тому. Он же именно в плену потерял память. Если анализировать видения, то там прослеживались цепочки воспоминаний. Цепочки воспоминаний обеих личностей. Какие-то мимолётные мысли, которые говорят о том, что эти мысли имеют под собой некое основание. Опыт. А значит и память. Ведь мысли не возникают просто так. Это суждения сформировавшейся личности о том или ином событии, о той или иной ситуации. «На чём же тогда основываются мои мысли? — он слегка усмехнулся, поражаясь идиотизму, что лезет в голову. — На основе какой личности возникают эти рассуждения в голове?» На основе одной из этих личностей. Сам себе ответил он. Или на основе обеих, смешанных в странный коктейль. Возможно, именно поэтому выводы бывают противоречивы. Он почувствовал внезапный прилив злости. Эти мысли ничего ему не дают, кроме новых вопросов. А он ещё не разобрался со старыми. Он не понимает как теперь вести себя. Будто ничего этого не было? Он скрипнул зубами. Он снова вспомнил то видение, и бешенство пронеслось по всему телу обжигающей волной. Может это было одной из пыток тех ублюдков? Может именно так они проверяли, прижилась ли сила в теле? Только какой в этом смысл? Что они пытались этим добиться? Он должен был… Что? Вернуться в деревню и устроить жаркую встречу? Но в таком случае получается, что они собирались отпустить его для осуществления этого плана. Тогда с чего он вдруг взял, что выбрался из западни? Ни черта он не выбрался. Они здесь. Следят за ним, наблюдают. Ждут, когда он сорвётся, и тогда начнут наступление. Он всего лишь пешка в какой-то хитро-продуманной игре. Ну, ничего, он ещё покажет из какого теста слеплен, хоть он и сам понятия не имеет из какого. Но так просто он не пойдёт на поводу. Они выбрали не того человека в качестве жертвы. Кривая усмешка исказила лицо. «Мы ещё посмотрим, кто кого. Я научусь пользоваться этим дерьмом во что бы то ни стало, даттебайо!» *** — Приятного аппетита! — прокричал малец на свой манер, как это обычно и бывает. За столом в доме Намикадзе все были в некотором роде подавлены, но старались этого не показывать, чтобы не пугать младшего ребёнка. — А братик Наруто скоро вернётся? — невозмутимо задал свой вопрос мальчишка, с аппетитом уплетая свою порцию. — Ты уже соскучился? — с мягкой улыбкой и тревожным взглядом спросила Кушина. — С ним весело, — расплылся в счастливой улыбке малец. — Ему там тяжело, наверно, — задумчиво поднял он глаза к потолку. — Что ты имеешь в виду? — насторожилась мать, внимательно взглянув на младшего сына. — Ну, он же забыл все слова! — воскликнул сынишка. — Как он попросит попить или поесть? — Как это… забыл все… слова… — тихо уточнила Кушина, брови которой неумолимо поползли вверх от удивления. — Когда я много болтаю, у братика всегда болит голова. У меня тоже болит голова, когда рядом долго жужжит оса. Ты сама мне говорила, что это потому что я не понимаю её. Значит братик Наруто не понимает меня. — победоносно заключил он, отчаянно жестикулируя. — Я не слышал ни разу, чтобы он что-нибудь сказал, — пробурчал он задумчиво. — Он просто забыл все слова. Члены семьи переглянулись между собой. Все странности вновь обретённого сына в таком случае становились понятны. Он не игнорировал всех, не считал их всех чужими. Он просто разучился говорить и понимать речь. Но что послужило этому причиной? Заточение или же печать, что вполне вероятно лишила его памяти. В тот же день мать известила Цунаде об этой проблеме. Однако, оставался загадкой тот факт, что тогда в больнице он смог написать фразу. Значит что-то он всё же понимает. Цунаде назначила ему некоторое количество тестов, результат которых сможет выявить определённые проблемы. *** — Дислексия. — Что, простите? — медсестра, проходящая мимо по коридору, чуть не выронила поднос от неожиданности. — У него дислексия, — уточнила взволнованная Шизуне и побежала куда-то по коридору, сбив по дороге нерасторопного пациента. Шизуне видела такое около двух лет назад. Тогда её пригласили в другую деревню для обмена опытом. А скорее покрасоваться своими достижениями и знаниями перед остальными деревнями. Своеобразное соревнование, аналог экзамена на чуунина, только в области медицины. Там было несколько больных с таким диагнозом. В основном это были дети, которых изначально считали слабыми в развитии. Однако, это оказалось ошибочным суждением. У детей был слабый словарный запас и они не могли нормально читать. Любые попытки чтения занимали у них гораздо больше времени, чем у обычных детей. Симптомы были самыми различными. Среди них присутствовали также дефекты речи и плохая ориентация на местности. Также среди больных этим диагнозом присутствовал довольно-таки взрослый мужчина. У него дислексия появилась в результате травмы головы на последней миссии. Он не мог прочесть ни строчки из написанного, потому что буквы расплывались и менялись местами, знакомые символы превращались в невообразимые штрихи и узоры, мозг не мог это воспринять. Какое-то время ему пришлось учиться заново говорить. Также он жаловался на провалы в памяти. Они уже около недели проводили различные тесты с Наруто. И все результаты говорили о том, что он потерял навык письма и чтения. Он пишет определённые фразы, но очень медленно, к тому же путает написание некоторых символов. Бывает, пишет их зеркально. Юноша не может произнести написанного. Не понимает, о чём ему говорят. Просто смотрит на всех мрачным взглядом. Понимает простейшие жесты, но жесты глухонемых вызывают у него недоумение. Значит такому он не обучался. Ничего удивительного в этом нет. До похищения Наруто был обычным ребёнком, писал, читал говорил. Хокаге сообщил, что Наруто был скупым на слова, но всё же нормально разговаривал. По крайней мере, это не вызывало у него проблем. Были опрошены все работники больницы, которые заходили в палату Наруто. Все в один голос говорили, что мальчик не сказал ни слова. Некоторые потребности объяснял жестами. И медперсоналу приходилось перенять такую манеру общения, потому что он не понимал, о чём его просят без сопровождения определённых жестов. Медсёстры думали, что у него временно повреждён слух, о проблемах с горлом им было известно изначально. Кто ж мог знать, что всё более серьёзно. К сожалению полная диагностика отпадала из-за специфической печати. Даже Хьюго не смогли заглянуть своими волшебными глазами в голову Наруто. У больных с этим диагнозом в той деревне в основном были дефекты речи, но какие-то фразы они могли произносить. Отдельные дети говорили только простейшие слова, обозначающие знакомый предмет, но не могли составить более сложные предложения. Болезнь эта плохо изучена и все симптомы до конца не известны. В Конохе с таким они столкнулись впервые. Но Шизуне была совершенно уверена, что повреждения мозга, что привели к потере памяти, также могли сыграть злую шутку с возможностью восприятия языка. Предстоит кропотливая работа по обучению Наруто. Был ещё один вариант. Возможно, сама печать блокирует всё это: речь, чтение и память. Вполне вероятно, если снять печать, всё придёт в норму. Вот только её может снять только сам Наруто, а он ничего не помнит. Кстати с печатями дело обстояло гораздо лучше. Он мог спокойно повторить начертание символов. Недаром тогда он закрыл свою палату от тех, кого не хотел в ней видеть. То же произошло и дома, только там стояла иная печать. Скорее всего за строение печатей отвечает другой отдел мозга и он не пострадал. По поводу чакры Кьюби, никто ничего так и не понял. Чакра исчезла. будто её и не было. За неделю ни крупицы не было обнаружено в Наруто. Что это было, осталось загадкой. *** — Что Вы хотите этим сказать? — спросила взволнованная Кушина, меряя кабинет главврача шагами. Их пригласили для беседы и оглашения результатов различных тестов и анализов. Уже около получаса Сенджу разъясняла им все аспекты их положения. Взгляд Хокаге был мрачным и задумчивым. Известия явно огорчили его, это было видно невооружённым глазом. Кушина же беспокойно металась по кабинету, хватая какие-то посторонние предметы. Предметы подвергались тщательному изучению, после чего ставились на место. — Можно попробовать показать ему ту печать, чтобы он смог её снять, — задумчиво стучала пальцами по столу Цунаде. Она слышала о такой болезни только из уст Шизуне, и слабо представляла способы борьбы с подобным недугом. Либо самый простой и рискованный, либо долгий и кропотливый. — Это исключено, — строго постановил Четвертый. — Эта печать слишком опасна, чтобы с ней экспериментировать. Вместо того чтобы снять, он может её поставить ещё раз, и тогда вообще неизвестно, что случится с его мозгом. Мы не можем так рисковать. — В таком случае, ему предстоит заново учить родной язык. Вам придётся оставить его здесь ещё на некоторое время. Когда начнётся некоторый прогресс, можно будет перевести на домашнее обучение. Шизуне сказала, что общение со сверстниками лучше всего сподвигнет к обучению. Но до этого надо хотя бы немного пополнить словарный запас элементарными словами. — Вы уверены, что общение так уж поможет? — с некоторым сомнением уточнила Кушина. — Совершенно не уверена. Но опыт подсказывает, что дети быстрее перенимают слова у ровесников. Правда, это не значит, что и ему поможет. Всё же мы мало знаем о дислексии. Придётся пробовать разные методики и работать методом проб и ошибок. Не переживайте, — добродушно улыбнулась Сенджу. — Дети быстро учатся. *** «Они поняли. Они всё поняли, даттебайо». Наруто облегчённо вздохнул. Он давно уже понял, что самому ему не справиться с этим. Не получится в тихомолку учить всё заново. Такое никому не под силу. Он интуитивно не показывал, что может писать нечто иное, чем абракадабру. Нутро подсказывало, что этого не стоит делать. Говорить на своём языке он и так не мог, разве что шептать. Об этом он также умолчал. Ему казалось это странным и необъяснимым. Медики не боялись заходить к нему, хотя он ожидал иного, если вспомнить удивлённые глаза тех двоих, которые вроде как родители. Страшную силу он тоже больше не чувствовал и не ощущал. Будто и не было той вспышки никогда. Однако, подозрительность юноши никуда не исчезла. Ему всюду мерещился подвох. Родственники периодически навещали его. В основном приходили и молчали. Мать долго обнимала со слезами на глазах. Он же не знал куда деть собственные руки, чтоб её  успокоить. Его смущала такая реакция. Он чувствовал исходящее от неё тепло, где-то внутри у него проклёвывалось щемящее чувство, и он не знал как на это реагировать. Из растерянных глаз сами собой лились слёзы. Как ни странно, но Наруто соскучился по мелкому непоседе. Но его почему-то ни разу не привели. Он попросил мать жестами взять его в следующий раз с собой. Кушина сжала ладонью свой рот, чтобы прервать очередной поток слёз, после смахнула их остатки с глаз и кивнула сыну со счастливой улыбкой на лице. Наруто и сам засиял, словно солнышко, после этого. Жизнь потихоньку наладится. Уж он постарается. А с помощниками он быстро всё выучит, никто и глазом моргнуть не успеет.