Демон и Ангел. Как две половины одной монеты

В этом мире уже с два месяца почти невозможно отличить ночь ото дня, если только не всматриваться в небо из распахнутого настежь окна. Тёмный ночной бархат постепенно отступал, а на его смену приходил голубой шёлк, хотя большую его часть было не видно за поднимающимися клубами дыма от сгорающих лесов. Через всю эту темень пробивались лучи, совсем редкие, но пробивались и просачивались сквозь занавески и стекло прямиком в комнаты замка, в том числе и в комнату, где прямо сейчас стал двигаться и потягиваться демон. Солнечные очки он снял, ибо только чудом мог не разбить их во время своих пируэтов во сне. Эмальф сморщил нос, всё ещё не привыкнув к лучам себе прямо в лицо, и открыл глаза, чтобы проверить, на месте ли его «пленник». Выглядело весьма жутко, ведь пленник не спал, а каким-то особенно пристальным и немигающим взглядом смотрел прямо на демона, прекрасно отличая блеск глаз. Даже пробуждение демона не заставило его отвести взгляд или хотя бы смутиться своего чутка необычного поведения. —. . . ? — Эмальф нервно сглотнул. — Доброе утро? — Ответа не последовало. Водас только моргнул, и казалось это таким неестественным, будто бы тот никогда в жизни не моргал, а затем медленно переменил положение, переметнувшись глазами к потолку. На белке глаза отчётливо виднелись красные следы, а под ними появились серые разводы — мешки. — А ты… давно не спишь? — попытался разрядить обстановку демон. Водас повернул голову и резким, безмолвным взглядом смотрел на Демона некоторое время. —… Давно. — — … как давно? — продолжал пытаться, замирая, точно побаивался получить ещё порцию стеклянного взгляда, но в ответ только длинное, тихое и мерное дыхание. — … Я не спал, — отозвался наконец. — Не спал? Совсем? — удивился Эмальф. — Совсем не спал. — Ангел сверлил потолок, без единой мысли, словно вместо глаз были стёкла, но потом вдруг чутка ожил, вбирая воздух и поворачиваясь на бок, лицом к другому, как бы понимая, что придётся дать полный ответ. — … всю ночь. — — Ааа… а что ты делал? Прошло восемь часов… Неужто ты всё время лежал? — — Да. — — Ох, — Эмальф оставался терпелив, по одному слову вытягивая ответ из своего собеседника. — А что ты делал? — — Хотел. — — Хотел? — Не понял демон. — Хотел. — — … Кого? — всё ещё не понимал рогатый, несколько раз проморгав. — … чего? — — … Я хотел-… — На одном дыхании шепчет Водас и вдруг прерывается, решая, что вместо слов лучше показать. Он подползает рывком ближе, на совсем близкое расстояние, а Эмальф молчит, немного нервно кривя лицо в улыбке. Демон понятия не имел, чего ожидать от этого Ангела, о котором думал, что хоть чуть-чуть начинал узнавать, оказалось же нет. Водас постоянно перекидывается с одного состояния в другое, хотя внешне это почти не видно, и лишь только, казалось, глаза его говорят правду. Но сейчас, глядя в эти серые, недвижимые глаза, Эмальф не мог даже приблизительно предугадать, что творилось у него в голове. Он смотрит и видит, как медленно поднимается его рука и тянется к шее. Пробегает холод вдоль позвоночника, а хвост нервно заметался по сторонам. Тонкие, бледные пальцы обвивают горло и едва заметно сдавливают, на секунду перекрывая любой воздух. Одно это действие мгновенно заменило множество ненужных слов и объяснений. «Убить тебя хотел» — промелькнуло отчётливо в его взгляде. Но после пальцы бессильно разомкнулись и сползли совсем рядом. — … Но не смог. — Всю ночь он не спал совершенно, Эмальф же был уверен в обратном, когда засыпал, тот лежал слишком тихо. Хотя, вряд ли Водасу было бы сложно притвориться. Только смотрел безотрывно сквозь нарочито прикрытые веки на лицо засыпающего перед собой, который вот так просто, будто бы даже с чистой душой переходит в самое беззащитное состояние перед Водасом, который, на секунду, является жителем и Главным Ангелом захваченного мира, а также всего несколько дней назад по одному взгляду можно было прочесть нескрываемую ненависть. Как же Эмальф наивен, как, можно сказать, глупо поступил. Практически любой бы на его месте вздохнул и, прижавшись к демону всем телом, уснул бы спокойным сном, ощущая рядом с собой уютное тепло. Действительно, разве можно ожидать подставы от того, кто всё это время был так добр, терпелив, а теперь ещё и заснул первый, показав, что доверяет? Вот только ожидать подставы нужно было не Водасу, а Эмальфу. О чём только мог думать Эмальф засыпая в одной кровати с тем, кто секунду назад пережил ужасающее по своей губительной силе эмоциональное выгорание? Ведь должно же быть ему известно, что после такого действия становятся совершенно непредсказуемыми и часто теряют всякую логику, поглощаясь невнятным позывами внезапно опустевшей души. А позывы эти в Ангеле были и очень сильные, которые заключались в холодном убийстве. Унести с собой хоть одну демоническую душу на тот свет, а уж потом пусть делают, что хотят. Перед ним был Эмальф, перед ним был огненный демон, перед ним был последователь и слуга Огненного Дьявола, который без всякого повода напал, сжёг и разрушил Серый Сад. Они поработили половину населения и истребили вторую. Эмальф же не был мелким, ничего не значащим солдатиком, он явно был приближённым лицом к Дьяволу, а значит — ещё больше крови на его руках. Ещё больше тяжкого греха на его совести. Эмальф не чист так же, как и Водас. Так почему бы им обоим не исчезнуть, дабы не очернять итак уже потемневшую от пролитой крови и пепла землю? Посреди ночи Водас вытянул руки и обхватил шею демона, которая казалась почти девичьей своей белизной и чистотой в его избитых, исполосованных шрамами пальцах бывалой Войны. Всего движение, быстро, безболезненно и без лишнего шума. Он может это сделать, всего движением разорвать чужую жизнь. — Ч-что ты хотел? — Эмальф был потрясён, а на лице выписался чистый страх и даже ужас. Он понимал, что рано или поздно нечто такое произойдёт, и придётся в той или иной степени ответить за свои деяния, но чтобы так? Чтобы тот, кого он успокаивал, кого пытался оберегать от других возжелал его смерти?! Вдруг всё сжалось, а сердце забилось с удвоенной силой, разнося во все углы понимание, насколько был близок к тому свету, даже не зная этого. Даже не задумываясь об этом! — Т-ты хотел меня убить? — — Хотел, — всё таким же ровным и бесцветным голосом шептал Водас и отнял руки от напряжённого тела, укладывая их друг на друга возле своего лица. Он говорил тяжело, но довольно ровно. Ни одной дрожи. — … но… Я не смог. — Очков не было, поэтому ничего не заслоняло яркие, широко распахнутые пламенные глаза. Глубина очей сейчас заполнилась бездумным и недвижимым ужасом, но воля со здравым смыслом всё же взяли вверх после секундой борьбы. Он быстро сел, затем и вовсе поднялся, стремясь как можно быстрее отойти от лежачего, теоретического своего убийцы, и встал возле стены, скрещивая руки. — Не смог, значится… — молвил Эмальф, пристально глядя горящими огнями своих глаз в лицо Ангела, которое медленно начало меняться, приобретая всё больший серый оттенок. — Не смог, — повторил тот не отпираясь. — Вот как, — усмехнулся тот, а затем вовсе показал на лице отстранённую ухмылку, сверкнув ровным рядом острых зубов. Пустые серые глаза стали медленно заполняться болью. Теперь же, после этого признания своего, Водас неожиданно ощутил, как пелена затмевающая всякий разум вдруг спала, и осознал, насколько это действие было хоть и благородным, но до смешного тупым и более того решительным. Рассказать кому-то, на кого хотел напасть, что хотел это сделать да ещё и во сне — как же это низко и подло. Уж лучше бы промолчал. Ангел видит, как покачнулся демон, и закрывает лицо ладонями, неосознанно пытаясь спрятаться от всего внешнего, что творилось вокруг. Он пуст. Сейчас он пуст, ведь выжат до капли, ощущая себя сухой губкой. Ничего не хотелось, вообще, а из-за своей выходки можно дорого поплатиться. Но демон не подал никаких признаков, которые могли бы показать злобу или ярость, а наоборот, какая-то облегчённая улыбка заменила собой ухмылку, после вдох и даже смех. — Ахах! Напугал же ты меня! — Он проводит когтём, смахивая налетевшие от внезапного взрыва слёзки. — Ну что ж? Не смог, так не смог, а раз не сделал, то и не сделал. Я живой, ты живой. И довольно~ Водас вдруг разом проснулся, взглядом уставился на демона в ожидании скорого хохота или хотя бы чего-то, что высказало в нём злой сарказм или иронию. О, он бы её нашел, действительно нашёл бы, будь хоть одна, даже очень тоненькая ниточка, которая подсказала бы, но нет. Не было ни одной чёрточки на этом довольном лице. Хвостик же Демона медленно и так же, как и лицо, довольно вилял. — … ч-что? — невнятно шепнул Ангел, резко садясь. — Что «довольно»? … Что? — — Всего довольно, — улыбнулся Демон, глядя на, без юмора, милую реакцию и подошёл к нему ближе, почти вплотную, пользуясь своей властью над ситуацией, потрепав застывшего по голове. — Раз не сделал ничего, то и беспокоиться не о чем~ «Тебе не знакомо выражение «Предаст однажды, предаст и дважды»?!» — хотелось чуть ли не накричать на Эмальфа, но на деле вышел только изумлённый вздох и до смешного тупой взгляд. Ангел не мог понять, шутит тот или говорит всерьёз, а может и то, и другое? Или ничего из этого? Ведь как можно было? Как можно было на такое закрыть глаза? Что он задумал? Лицо Водаса, хоть не намного, но через минуту стало преображаться новой эмоцией — стыдом. Невольно, но румянец выступал на бледных щеках, а в голове вертелось одним неостановимым вихрем мысль кары на самого себя. Зачем рассказал? Зачем рассказал про провальную попытку убийства? Зачем пытался убить, если не смог? Зачем было начитать, если не решился довести до конца? — Хах, ну не гляди так~ Эмальф усмехается, глядя в сбитый с толку глаз Ангела, а потом приложил два пальца к виску и выкинул руку вперёд. «Прощается, должно быть», — заключил, глядя на этот жест. — Ладно, что ж, я пойду, работа ждёт, а ты сиди тут и не выходи! Особенно, если Риэта придёт или Поэми, тогда вообще будто труп. Хорошо, Ангелочек? ~ Не дожидаясь ответа он уходит, закрывает, но не запирает дверь, оставляя Водаса совсем одного, наедине со своими поглощающими мыслями. Слишком долго они молчали. Почти что целую ночь уступали безудержным метаниями и ломкам. Теперича он думал не только о том, почему демон его не убил мгновенно и не только кому это может быть на руку, но ещё и стал перебирать в голове всё до этого отложенное в сторону. Ангел смотрел на дверь ещё долгое время, будучи полностью поглощённым тёмными думами, но потом всё же оторвался, переводя взгляд на свои руки, временами их сжимая. Всё мерещилось между пальцами тепло чужого горла, казались спящие вздохи возле уха и мирное сопение его груди. «С ума, верно, уже… схожу» С горестью подумал Водас, уже как-то, непонятно даже для себя, приняв положение сидя, и закачался, как маятник старых часов: то вперёд, то назад, то вдруг сменит ход и влево, потом вправо. В подобном забытье прошёл целый час, а висевшие на стене же часы, наподобие которых Водас качался, показали двенадцать часов. «Обед», — продолжал как бы беседовать с самим собой про себя, чётко отделяя речь эту от мыслей. — «Обед уже… наступил. Интересно, что сейчас происходит кругом? Кто сидит сейчас в зале? В столовой? Кто в библиотеке? Или эти демоны читать не умеют? А впрочем, ответ понятен и так.» Он на миг мрачнеет, снова, с особенным для себя ожесточением повторяя последние слова и добавляя к ним: «А Главный Ангел не сделал ровным счётом ничего, совершенно провалил свою миссию.» Но довольно скоро отмахнулся, решив, что слишком сейчас это может по нему ударить, и завалился на кровать обратно, кутаясь в одеяло. Никогда ещё до этого не было у него столько свободного, ничем не занятого времени. Не было необходимости придумывать стратегию, как во время боя, ведь он уже проигран. Не было нужды следить за порядком и составлять ежедневные отчёты, как было в мирное время, ведь оно уже упущено. Не надо было залечивать раны, как тогда в камере. Ничего не надо было делать. Уже ничего от него не зависит да и Главный Ангел он теперь только формально. Так, в своей голове и в своих воспоминаниях. Водас вздохнул, понимая, насколько губительной для него является эта тишина, и сложил руки на груди, продолжая перекатываться под одеялом. Холодно не было совершенно, а даже напротив, из-за появившегося вокруг замка огня всегда был жар. Идут ли сейчас дожди? Могут ли они вообще пойти, а если так, то что будет? Погаснет ли пламя или же, наоборот, испарится вся влага? Что стало с Морем Слёз? Не могли же высушить его, оно мало того что огромно, так ещё и наполнено магией самых разных сфер. На месте, наверняка на месте, просто поубавилось немного. Эмальф упоминал тогда. Глаза закрываются, и Ангел кутается сильнее, чувствуя почти лихорадочный холод, закрывает последний глаз и затихает не с намерением спать, а с желанием хоть на ещё немного забыться и не разбираться с тяжёлыми размышлениями. Он устал, ещё не начал, а уже смертельно устал, понимая, сколько всего на нём лежало, лежит и будет лежать. Но не было это толчком, напротив, заставляло закрыться и ещё больше не хотеть что-либо делать. «Это лень», — продолжал он беседу с собой. — «Поддался я лени под конец. Докатился. Блин. Сразила меня не вина, не скорбь, а лень. Теперь, ощущаю в полной мере усталость эту.» Лежит, как труп, и только отличается редким дыханием да мелкими движениями. Проходит так один час, потом другой. Мысли становятся слишком громкими, от них не закрыться и не отмахнуться, словно крик, стоят они поперёк горла и сводят с ума. Водас тихо стонет, на немного приглушая свои же раздумья, а потом принимает положение сидя, надавливая себе на темя. Он едва мотает головой и случайно цепляется взглядом за огромное красное пятно на кровати. Сперва не понимает, что это, неужто такой причудливый узор? Но потом с руки сочится каплями кровь, и становится понятно. Всю простынь замарал да ещё и одеяло. Как только Демон не замарался? А, хотя, на его тёмной одежде плохо это видно. Пусть Водас не фанат роскоши и чистоты, но всё же какие-никакие вкусы имеет, а поскольку таковая возможность есть, больше не ляжет туда. Ангел, шатаясь, поднимается, по привычке ловким движением сдёргивает намокшую ткань и открывает дверь в небольшую комнатку, санузел. Да, это была его идея, в каждой комнате сделать ещё и санузел. Не, ну раз он архитектор и ему полностью предоставлен план замка, то почему бы не сделать что-нибудь и для себя? Водас нашёл, чем себя занять, и пока мысли окончательно его не сожрали, занимается комнатой; проще говоря, убирается, делает лёгкую перестановку. Будто бы горничная, но пока никто не видит, всё равно. К сожалению, вода в ванне не шла: должно быть, переломили своими изменениями какую-нибудь трубу, — зато раковина работала исправно. Минуло четыре часа, и извечный порядок в комнате восстановился. Шкаф пришлось поделить с малым количеством вещей демона. Стол же предпочёл не трогать, слишком много там новых бумаг, которые тот, конечно, прочитал и ужаснулся от содержания да и остальное по мелочам. Теперича он подошёл к зеркалу, которое вытащил из-за шкафа, и просмотрел на себя почти в полный рост. Ужас. Настолько грязного и ободранного костюма носить ещё не приходилось. Ни рукавов, ни почти что штанин, от пиджака осталось только чуточку чёрных клочков, а рубашка была вся в разрезах. Была видна кожа с оттенком мёртвого цвета, туманные глаза, отсутствие ногтей. Но от прежнего образа тоже оставалось немного. Длинная прядь из макушки всё ещё смело ложилась поверх остальных волос. На правой стороне лица была глазная повязка. Нимб над головой светился ровно и даже как-то гордо, крылья за спиной до сих пор могли пушиться. Всё это складывалось в удивительно-прекрасную картину. Смешно? Возможно, но безумцу всё кажется смешным. Ангел вздохнул: действительно, хватит страдать невесть чем. Такой вид выглядел отвратительно, нужно переодеться, вот только смысла менять бельё и при этом продолжать временами истекать кровью из внезапно открывшихся ран, а ещё будучи сам по себе грязным — в конце концов, три месяца там просидел, — перспектива так себе. Приходится мириться. Ещё одного работающего душа персонального он не имеет, а тащиться в тот, который находится мало того, что на этаж выше, так ещё и неизвестно, кого встретит по пути. Конечно, он не боялся новых ударов, но и не был фанатом боли, поэтому предпочёл постелить прямо на пол кусок ткани и сидеть, скрестив ноги, пялясь в одну точку. Свет включил под вечер, когда это стало уже необходимо. Описывать остальное его времяпрепровождение будет невероятно увлекательно, но читателей от этого избавим и скажем, что за окном уже стало смеркаться. Солнце наверняка уже закатилось за горизонт, а с противоположной стороны взошла луна, дарящая хоть какую-то прохладу в этом пламени. Водас сидел всё на том же месте и читал книгу, которую взял со своей же полки и которую не жалко замарать пальцами, гадая, открывал ли её демон и умеет ли он, простите, вообще читать? В отличии от других он выглядел образованным. Но вдруг раздались шаги. Сначала почти неслышные, что могли показаться, но потом всё более чёткие. Ангел захлопнул книгу и, положив себе на колено, поднял взгляд. Различать по походке существ — редкий талант, однако он мог с уверенностью сказать: «Это Эмальф.» Уж не известно радость ли это или горе на лице отразилось, когда показалась в дверном проёме рогатая голова с очками и острой улыбкой. — Ну! Привет! Как ты тут? — Демон заходит в комнату, закрывает дверь и упирает руки в бока, слегка усмехаясь. — Ты чего здесь? Йогой занимаешься? — — … — Водас многозначительно молчит, а потом вздыхает. Снова в душе поднимается эта мерзкая тревожность, которая всё портит. Забыл ли тот, что случилось утром? — Ааа… ну ладно, не обижайся! Я же в шутку! — Эмальф заходит и, скидывая куртку, садится напротив, потягиваясь с ленивой грацией. — Мда… прости, я, в общем-то, сегодня не смог ничего принести… Мимо Риэты не прошмыгнуть! Я хвать тарелку, а она сразу, дескать, кому и куда? Я говорю себе, а она: не влезет в тебя столько! — — … ? — Ангел вопросительно наклонил голову. — Да, я просто ещё не до конца разобрался с бумагами, ведь половина штаба жутко против выпускать Главу Ангелов из-под общего контроля под одним моим! Говорят, что не справлюсь! Эх, они! — — … — «Я тебя сегодня чуть не убил», — вертелось на языке, но наружу ничего не вышло. — А! Ну так вот… мне ещё немного оформить, чтобы я смог тебя подать как официального моего… подопечного (?) И тогда и порцию официально смогу получать! Просто, понимаешь, у нас такой дефицит продуктов, что хоть убейся, поэтому экономим~ Вопросов к этому было много, например, как тот тогда умудрился притащить что-то ему в камеру, но озвучивать их не стал. Не за чем пока что знать, да и вообще, благодарным надо быть за такое. — Но! — Демон улыбается шире, а потом подымает в руках фляжку с небольшим контейнером, внутри которого что-то белое. — Я всё же стащил! А ты сомневался? ~ Если я хочу что-то сделать, я это сделаю! Для тебя старался, Ангелочек~ Эмальф протягивает это Ангелу, а тот переводит сбитый с толку взгляд с одной руки на другую, а потом и на лицо. Демон дёргается. — Ха?! Только не говори, что не будешь! — Демон открыл контейнер сам, ковырнул ложкой, похоже, кашу и стал совать её Водасу прямо в сомкнутые губы. — Ну не! Раз так, то покормлю тебя насильно! Ну-ка, скажи «ааа»! ~ Эмальф давит настолько сильно, что действительно губы невольно размыкаются и тот автоматом берёт её в рот. Его изумление не передать словами. Демон же торжествовал. — Аха-ха! Вот так и буду тебя кормить, если не будешь сам! — Демон ждёт, пока тот заберёт еду, и повторяет операцию снова. Ангел машет головой. — Ну! Скажи «ааа» ещё раз~ Когти берутся за одно плечо Водаса и удерживают на месте, а другие подносят ложку. Сопротивляться хотелось не долго, потому что это, похоже, было не только бесполезно, но ещё и чудовищно глупо. Вскоре почти всю кашу удалось запихать куда следует, а тот повалился назад и минуты две не говорил ни слова. — Ах… уф, сложная же это работа! — Эмальф довольно потёр ладонями друг об друга, а тот всё ещё молчал, погружаясь в глубокую депрессию. — Ишь, попробуй не кушать у меня~ Кстати! Тебе должны были сшить специальную одежду, но я, прекрасно зная, что чёрта с два ты такое оденешь, (потому что я бы сам такое не одел) выбил для тебя право щеголять в чём пожелаешь! Что скажешь? Я молодец? ~ Демон вильнул хвостом, а потом вовсе тот стал гулять из стороны в сторону, будто бы повторяя последний вопрос: «Я молодец? Молодец?» Водас вернулся в исходное положение сидя, вопросительно изгибая брови. Он понимал, что ему следовало бы быть очень и очень благодарным этому демону, вот только его поведение было настолько неординарным, а временами даже детским, что вводило в ступор. —… М… молодец, — почти шёпотом проронил слово, будто бы невзначай, а Эмальфа хвост забесновался сильнее. — Ооо! Ты заговорил! Слава Огню! — Демон мурлыкнул. — Что ж, ради твоего «молодец», я готов сделать так даже ещё разок~ — … это так важно? — Водас склонил голову на бок, глядя, как радуется его, на секунду, надзиратель. — О! Ещё как: я же твоего расположения добиваюсь уже как четвёртый месяц. Ну ладно, не суть! Суть в том, что как бы это ни было плохо, но тебе нужно переодеться! И под нужно я имею ввиду нужно, и я это сделаю, коль не захочешь сам~ Водас на миг напрягся лицом, с оцепенением представляя, как это будет происходить. — Да! Но перед этим тебе нужно ещё и смыть с себя всякую каку: кровь там… плоть… — Эмальф виновато потёр подбородок, понимая, что своими когтями всё это сделал. — Эхе-хе… да… — Ангел смотрел на него и поглощал каждое слово с дёрганьем глаза. —. . . Один? — выдавил он наконец, чувствуя, что вот-вот наступит неловкое молчание. — Ну… один, конечно! Только мне надо будет за тобой присмотреть… мало ли что думаешь в душе~ На бледном лице показалась почти обида. — … «мало ли» — это что? — сузив глаза, спросил Ангел с укором. — Ааа… кхем! — Хвост Демона забился. — Ну знаешь… Эм… Вдруг, сбежать захочешь? Пока я буду за дверью, а ты юркнешь да в окно! — Говорить о том, что в душе мало того что нет окон, так ещё и сбежать тот мог в его отсутствие и час назад, через окно, было бы бесполезно. Хотя, может их огненная магия слабеет под водой? — Нет, — отрезал Ангел быстро качая головой. — Ааа?! Ну почему нет! — Демон стукнул себя на груди. — Меня испугался, что ли? Пф! Да я невинный барашек! И пальцем не трону! — — … но ты подумал об этом, — хищно проговорил Водас, зацепившись за его слова. — А я, может, не имел это ввиду. — — …… упс. — Он понял, что проболтался сам. — Ну, во всяком случае, не стану! — — Нет. — — Ааа! Ладно! Хочешь, я поклянусь своими очками, что не трону без разрешения! — — Очками? — Водас хмыкнул, глядя тому прямо в глаза сквозь затемнённые стёкла. — Да! Именно эти! — Эмальф ткнул когтем с оправу. — … зачем тебе это? Вот честно? — Водас свёл брови, опасно скрещивая руки. — Увижу, если соврёшь. — — Ааа… ну… надо же мне знать, что у тебя под рубашкой творится! Я туда эм.… ну… Тыкал частенько ножичком и кулачком… вот! Попытаюсь исправиться! — Демон расправил крылья, хотя демонические, практически в любом случае были меньше ангельских. — Я наложу бинты! Сделаю всё в лучшем виде! Честное тебе огненное! — Ангел мог бы прервать его на любом слове очередным своим «нет», но было что-то в его речи и голосе такое чистое и откровенное, что невольно подкупило. Стало даже неловко немного отказать сразу, а вот чем больше времени проходило, тем сложнее это становилось, особенно если видеть блеск надежды в пламенных глазах. — … ты же… нормальный? — спросил Водас осторожно. — А? В каком смысле? — пролепетал Эмальф. — … ты понял. — — А ты как думал? Конечно, самый что ни на есть нормальный и правильный! — Судя по его лицу, спорить бесполезно. — … Не тронешь ведь меня? — Водас подозрительно щурил глаза ещё, что те превратились в узкие щели. — … не воспользуешься же? — — Нет! Честное тебе огненное, говорю же! — Демон постучал себе по груди, вскинув голову. — Если совру, то сломаю себе очки! — — … Пф, — сморщил лицо Ангел. — Железная гарантия… — — Ещё бы! Эти очки со мной десятки лет, так что они чего-то да стоят! — — … насколько? — — Насколько дороги? — Эмальф поправил их на переносице. — Да. — — … очень дороги! Без них, как без когтей! — Невероятно убедительный аргумент. Впрочем, Водасу действительно следовало бы хотя бы отмыть руки и вымыть лицо, которое за такое большое количество времени покрылось не только грязью, кровью, потом, а вчера ещё размылось слезами. Неприятное зрелище. Даже умыться не особо помогло. — … когда? — Ангел вздохнул и поднял взгляд. — Завтра. Думаю, завтра вечером! Тогда как раз душ будет свободен точно да и большая часть пацанов разойдётся по своим домам в деревушку. — Демон понял, что сейчас ляпнул то, что может показаться неприятным. Конечно, таковое поведение с пленником является нормальным, но Эмальф всё же таковым быть не хочет. — … Эм… В смысле уйдут из замка! Короче, пуст и безопасен будет путь до душа! — Может возникнуть вопрос, почему бы не телепортироваться сразу же? По крайней мере, об этом подумал Водас, сообразив только после, что всё ещё в этот мир держится на магии истинных правителей и что перестроить его под свои предпочтения не так уж и просто. В противном же случае всё вообще может развалиться, а потому Эмальф, который доселе отчасти пользовался магией своего Дьявола для сотворения своих «порталов», теперь же такой роскоши не имеет; а поскольку в чужом мире ставить свои порядки сложно, приходится передвигаться пешочком. — Ну так что? Ты согласен? — Демон вильнул хвостом, на пару сантиметров приближая своё лицо. — … да. — Ангел отвернулся лицом к стене, чувствуя себя немало отвратно, но, наверное, в этом нет ничего настолько страшного, сколько рисует его искажённое за эти три месяца воображение? Демон не выглядит безнравственной сволочью. — … согласен… — — Вот и отлично! — Эмальф потягивается, встаёт, подбирает куртку и вешает в угол комнаты, усаживаясь на кровать. — Ну! А теперь давай спать, а? — — … — Водас смотрел на него и только сейчас стал осознавать, что теперь спит с ним в одной кровати. Один раз позволил, да даже не позволил, а сам попросил! Как после такого заикаться о чём-либо вообще?! Делать нечего, выбор не велик. Ангел встаёт, ощущая, как буквально хрустит засохшая одежда, и с невольной неловкостью садится напротив. — … Ой… а ты бельё постельное сменил, что ли? — Демон проводит рукой по белоснежной простыни и плюхается носом в подушку. — Кайф! Я даже не знал, что оно вообще есть! — — … есть конечно, — «и очень скоро я снова её замараю… А хотя, какая разница? Это же моё! Сам стираю, сам и пачкаю!» Водас выключил свет и лёг рядом, выбрав край, как самое оптимальное решение, и распушил за спиной крылья, дав им свободу. — У тебя красивые крылья, — говорит Демон невзначай, пробегаясь яркими глазами по бортам сереньким от пыли перьям, а Ангел сконфуженно молчит, решая не реагировать, иначе ничего, кроме смутного бульканья, не выдавит из себя. — Ах… ну, спокойной ночи, Ангелок~ Водас же вновь в ответ молчит, только тихо кивнул головой.

***

Эта ночь прошла спокойнее, чем предыдущая, потому что оба спали и никто не искушался перед желанием задушить второго или ткнуть в него парочку другую раз ножом в самое сердце. Нет, они спали, доверившись шестому чувству и друг другу. На утро, когда расцвело всё не только огнём, но ещё и солнцем, Эмальф проснулся, поглядел на лицо Ангела перед собой, который уже не спал и смотрел в потолок, а потом и подал голос, прикрывая зевок когтями. — Ааах… Доброе утро, Ангел, — оповестил о своём пробуждении, принимая положение сидя. — Как тебе спалось? — — … как дереву. — Водас нехотя повернул голову, стараясь не лишиться последнего глаза от лезущих затвердевших кровью прядей волос. — Тебе? — — А мне, как ребёнку! — Эмальф зевнул ещё раз, а затем скинул ноги на пол, поднимаясь и накидывая куртку. — Уух… сегодня должен быть готов документ; если будет, сразу же к тебе прибегу! — Демон собрался в считанные секунды, взял несколько бумажек со стола и отворил дверь, предварительно помахав Водасу рукой. — Ну, хорошего тебе дня и сегодня! Помнишь же про назначенное вечером? — — … да… — отозвался тот уже после ухода Эмальфа, а потом, не желая снова даваться своим шумным мыслям, встаёт и снова снимает белье, меняя его с предыдущим, которое уже было сухим. «И всё же, это необходимо, — убеждал сам себя он, глядя на своё отражение в зеркале. — Иначе совсем сгнию в этом костюме или врасту в него…» Хотя бы руки по локоть удалось вымыть, хотя потом пришлось мыть и всю раковину. Заняться нечем, вот и развлекается, как может. Вытерев себе лицо и постоянно шикая от острой боли от открывающихся ран, он постепенно накладывал на них то ли перевязи, то ли тихие, осторожные заклинания, да такие, чтобы током не шибануло до потери памяти. Бывало уже такое, и больше не хочется. Водас рассматривал себя в зеркале долго и пристально, подмечая, как исхудал и побледнел. Вся кожа напоминала взрыв синего и красного цветов, повсюду незаживающие рубцы и ранки, из которых всё ещё сочилась кровь от неосторожного движения. Глаза будто бы выцвели, а под ними виднелись глубокие и тёмные, ещё не сошедшие с лица мешки. Но кое-что из всего этого было куда более страшным и ужасным. То, что не сравнится с другим. Его волосы, которые он всегда держал в чистоте и порядке. Они отросли. Сейчас они спадали на самые плечи, ещё немного и косу плести можно будет. Ну уж нет. Он вздыхает, шарит рукой по своим полкам и достаёт ножницы, затем подносит к волосам и, немного думая, опускает. Впрочем, нет в этом ничего плохого, к тому же, не так уж и сильно отросли, и ладно. Пусть будет, как есть, только кончики подровнять. Он похлопал себя по белым щекам: вроде даже теперь на живого похож, — а потом, вытерев полотенцем, вышел обратно в комнату, сел на то же место на полу и поднял взгляд к потолку. Чрезвычайно интересный белый потолок, но смотреть в окно и видеть падение своего мира не хотелось, читать тоже не хотелось, потому что настроение было не то, да и в глубокие думы вдаваться не стоило. Оставалось сверлить взглядом свою комнату. Прожил же как-то в темнице, а там ничего, кроме серых стен да кровавых разводов. Тишина стояла долго, пока снова в коридоре не послышались шаги. Комната эта была дальше всех остальных, где-то в конце коридора, поэтому, когда шли сюда, было понятно сразу. Вставать тоже не пожелал, но взгляд перевёл и встретил довольное, словно детское лицо Эмальфа. — Получил! — Демон шагнул в комнату и потряс листочком бумаги ему перед лицом. Бегло прочитать его удалось только с попытки десятой, а гласил этот документ кратко: «теперь ты мой, и я делаю, что хочу с тобой», — примерно так, но более официально. — … — Водас посмотрел на его сияющие лицо, понимая, чего ему стоило добиться такого результата. Эмальф коротко засмеялся, бессмысленно описывая нудный процесс этого дела, а потом отложил бумажку в долгий ящик и снова потряс контейнером в руках. На этот раз побольше. — Ну что ж, а я надеюсь, что не зря этого добивался, так ведь? И труды мои не пропадут? ~ О нет, только не снова кормление с ложечки. Он не вынесет этого вновь. Ангел взял это в руки и поставил себе на колени, безотрывно глядя на Демона. — Эхе-хе… Под таким взглядом мне аж страшно может стать. — Эмальф переминается с ноги на ногу, всунув тому в руку ещё и фляжку. — Ну-с! Ладно! А в этот раз ты поешь самостоятельно; надеюсь, не забыл ещё как. Я же вернусь на работу, пока босс не открутил мне голову~ И исчез он также быстро, как и появился, скрывшись за дверью и быстро удалившись по коридору. «. . . Дурак», — непонятно, то ли на демона, то ли на себя выругался Водас, нахмурив лицо и закусив губу, опуская взгляд ниже. — «. . .» И всё же поел. Как минимум, нечего еде пропадать, а потом разве есть смысл не есть? Показать свой протест? Нет: если бы он собрался затеять протест, то выразил бы это иначе, а сейчас… А сейчас он просто не знает, как вообще до этого докатился. Съел, по привычке своей, всё, потому что не любил размазывать ровным слоем еду по своей посуде, даже помыл и медленно, не спеша и задумчиво, стал пить чай из фляжки. Через время в голову снова стали лезть неприятные мысли. Схватил книгу с полки, стал читать; оказалась книга про историю Войны. Закрыл книгу и зарылся руками в волосы, ощущая жидкую кровь. Пришлось подняться и снова вымывать руки, шикая, когда вода попадала на кожу под отсутствующими ногтями, то есть, постоянно. Хотя шипел нисколько от боли, сколько чтобы заполнить тишину вокруг хоть каким-то разнообразием звуков, помимо шума воды. Удивительно, на самом деле, что она вообще ещё есть. Задаваться вопросом «откуда» не стал: в конце концов, сейчас его это касается в последнюю очередь. Ангел подумал немного, потом вздохнул и стал рыться в шкафу, перебирая однотипные рубашки, пиджаки и штаны. Несильно их стиль разнился, да и не был он таким уж привередой в плане одежды. Мешок не оденет, но шёлка не требовал, поэтому взял всё ту же знакомую белую рубашку, длинные чёрный пиджак и свободные серые штаны с узкими полосами. Сложил стопкой на краю кровати, снова сел и подумал: «Насколько скучен теперь мой день.» Таковое продолжалось вплоть до восьми часов вечера, и когда уже желание уснуть от скуки стало ужасно сильным, послышались шаги, и дверь открылась. — А вот и я! — Эмальф вильнул хвостом и зашёл в комнату, оглядывая Ангела от скрещенных ног до поднятой головы. — Ну как? Готов? ~ — … — Водас поднялся, закрыл книгу и ловким движением вернул её на место. — Готов. — — Отлично! Тогда бери одежду и в путь! Желательно быть тише всего на свете! — Демон хотел было прислониться к стене и застыть, в томительном ожидании окончания сборов, но тот только встал, схватил уже готовую одежду и подошёл. — Ого, быстро же ты. — А потом, выглянув в коридор, кивнул, мол, всё чисто, и стал быстро перемещаться в сторону душа по стене. Водас знал путь — в конце концов, жил в этом замке кучу времени, — но всё равно шёл следом, ведь желания наткнуться на каких-нибудь демонов, особенно если те его помнят, совсем не хотелось. Да и к тому же, странно признавать, но подставлять Эмальфа совсем не хотелось, потому что не было к нему прежней ненависти. Была, конечно, была, как к врагу, но только из-за разных сторон, а не личной. Достигли цели без происшествий, что удивительно. Похоже, действительно все разошлись по своим делам. Эмальф подошёл к двери, опустил ручку и зашёл внутрь, следом, уже загодя морща лицо, проник Водас. Можно сказать, что именно сейчас он сильно пожалел о своём согласии и желал бы провалиться сквозь все этажи обратно в подвал, то есть, в темницу. — Ух! Ну, вот мы и на месте! Наконец! Спустя три месяца и несколько дней я тебя сюда смог притащить! — Демон оборачивается, обходит Ангела и запирает дверь на ключ, заставляя другого подозрительно сузить глаза. — Это чтобы никто не вошёл! — спешно пояснил он. — Чего ты сразу подозревать! Я мирн- кхем… я нормальный! Сказал же! — — … — почти что агрессивно промолчал Водас. Бывает такое состояние, когда сам понимаешь прекрасно, что довёл до такой ситуации саморучно, вот только в самый последний миг постепенно осознаёшь весь смысл этого всего, и вдруг, ни с того ни с сего, начинаешь злиться на всех подряд от обиды к своей этой слабости. — Ах, ну ладно, проехали. — Демон оглядел душ, который, к слову, представлял из себя среднего размера комнату вымощенную светло-серыми плитами, а из потолка выпирал, собственно, сам душ несколькими насадками. Уровень пола был ниже, чем в коридоре на десятка три сантиметров, от чего можно было набирать воду, как в ванне. А ещё одна стена была почти наполовину зеркалом. Великолепно, просто. — … мне тебя самому раздеть что ли? Я могу~ Эмальф сделал шаг, и Водас дико отшатнулся, отошёл к стене и всем своим видом показал: «Подойдёшь — исцарапаю всего.» Демон не стал испытывать удачу на прочность и просто усмехнулся, скрестил руки и упёрся в дверь спиной, скрывая огненный взгляд под очками. — … так и будешь смотреть? — неожиданно заговорил Ангел, спустя минуту молчания. Эмальф удивлённо поднял брови. — Ну да, а что? Чего я там не видел? Что есть у тебя, чего нет у меня? … Хм, разве что крылья другие~ — Вот именно, тогда зачем смотреть? — с неким шипением выдал он снова. — Ой, да ладно тебе! Я же тебя не съем! Обещал ведь, пальцем не трону. — Делать было особенно нечего, просто нужно же было ещё раз обозначить границу. Водас с горечью вздохнул, ещё раз пожелав провалиться сквозь пол до камер, а потом стал раздеваться. Сперва пиджак, от которого был и сам в принципе рад избавится, потому что тот сидел, как тряпка. Складывать смысла не было, вот и кинул в угол на стул. Ну, теперь рубашка. «Зашибись, — подумал Ангел глядя в зеркало и видя взгляд Демона на себе. — Чёрт, и почему надо так пялиться? — Но потом подумал да и решил, пусть будет то, что будет. — Посмеет подойти с плохим умыслом, в долгу не останусь. Лицо, глаза, тело и руки — всё исцарапаю.» Расстегнул рубашку и стал её снимать, сдирая с кожи буквально въевшуюся ткань и отделяя от участков плоти. Впрочем, вид был не такой ужасный, как думалось: в конце концов, регенерация работала прекрасно и неустанно, подкрепляясь едой и отдыхом. Водас роста высокого. Стройный, тонкий в виду последних событий стан его с хорошими плечами были покрыты на каждом участке либо шрамом, либо синяками, которые ещё не успели сойти, а таковых было много. Рубашка отправилась вслед за пиджаком, и Ангел замедлился, глядя на себя в упор, даже забывая о существовании Демона за своей спиной. Его тело всё исполосовали ножевыми ранениями и когтями: проходясь пальцами вдоль груди нельзя было не наткнуться на десяток страшных, широких шрамов. Белая его кожа совсем потускнела, приобрела неживой, серо-сине-алый оттенок. Кто-то может сказать, что шрамы украшают мужчин. Это правда. Вот только немного — это красиво, а много — уже уродство. Водас вздохнул, и тут ему стало совершенно плевать на всё остальное. Теперь для него будто не существовало этого демонического зрителя, и он разделся полностью, впервые за три месяца ощущая себя на пару килограммов легче, и включил воду, специально задев один регулятор, чтобы попало и на демона. Ангел отошёл немного от зеркала и начал всю эту процедуру. Естественно, от воды всё щипало и болело вдвойне, но ни звука он не издал, а только продолжал оттирать ставшую единым целым куски крови и старой плоти с самой кожей. Крылья сработали как неплохое такое прикрытие: завернулся, как в кокон, и почти что не видно. Через время вдруг в голове стало всё сильно мутнеть, словно накинули сверху на голову пакет, а воздух стал быстро заканчиваться. Появился звон, которого раньше не было, его самого же пошатнулся, и Водас сделал шаг вперёд, упершись в стену рукой. «Что… это?» — мрачно подумал он, ощущая, как голова вскружилась. — Ой, ты чего? — Демон подаёт голос и, кажется, подходит. — Нормально всё? — Хочется ответить: «Да, не подходи», — но язык, который не шевелится, говорит об обратном. На плечах ощущаются когти, а крылья сами собой складываются, сводясь вокруг своего обладателя. — Ох… ай, блин. — Эмальф осторожно укладывает и вторую когтистую ладонь на другое плечо, а потом спускает до груди, чтобы ощутить сбитое сердцебиение. Ангел дёргается, пытаясь отстраниться. — Ай, не дёргайся, я просто посмотрю… — Демон хмыкает, а Водас едва поворачивает голову назад, чтобы увидеть, что тот делает хотя бы так, но тот просто стоит и невесело усмехается. — Да… не вовремя, блин… — молвил демон сквозь острые зубы. — Что ты-… имеешь ввиду? — — Ну, что могу сказать… ещё один уровень вашей обороны снят… — От одной только этой фразы стало всё предельно понятно, ясно и до боли тоскливо. На ещё шаг приблизились пламенные в захвате самого сердца мира. Дойдут до конца, и конец: уничтожено будет самое главное и перейдёт вовек под их руководство. — … уух… — Это отразилось и на Ангеле, жизнь которого отчасти зависит от этой самой ауры своего мира. С её уменьшением слабеет и он, а в этот момент едва ли стоит на ногах. Как же это не вовремя! Почему нельзя было сделать это хотя бы час назад или час после?! Равновесие теряется, Водас косится вперёд ещё на шаг и упирается уже двумя руками. Ощущал он не то чтобы тошноту, а скорее, тяжёлую слабость и головокружение, словно резко поднялась температура. Слышится вздох, и Демон резким движением поворачивает Ангела к себе лицом, прижав того спиной к стене. Водас невольно дёрнулся и мутным взглядом смотрит перед собой, желая прошептать: «Не трогай», — но ничего вслух не высказывается. Секундный страх отступает, когда Эмальф просто-напросто продолжил это нехитрое мытьё за выбитого из реальности Ангела. Его жёсткая чешуя будто бы даже стала мягче от воды да и действия были если не нежными, то аккуратными и бережными, а всё потому, что Демон приблизительно понимал, в каком состоянии тот находится, и не желал давить на ноющее и без того тело. Водас прижался спиной сильнее и стиснул зубы, ощущая, как когти сползают от плеч до груди и проводят по раненным участкам. Красная вода постепенно сменяется насыщенно-розовой, а потом и вовсе бледно-розовой. Теперь тело ничего не скрывает, и стоит он совсем без одежды перед Демоном, будучи даже не в состоянии защититься или отпихнуться. Он вздрагивает, когда ощущает, что когти остановились у него на самой груди, и почти начинает дрожать от внезапного давления. — Ах… — стонет невольно сквозь зубы и цепляется за его кисти пальцами. — Х-хва… тит… — —?! — Демон внезапно приходит в себя и отнимает руки, переводя выше, а потом вздыхает. — Ой! Прости, просто там… осталось крови немного. — Ноги скашиваются и подводят, от чего Ангел скатывается на пол, глядя снизу вверх на Демона, и подбирает ноги. — Хм… ладно, не пугайся. — Эмальф смотрит на Водаса сверху вниз, потом вздыхает и отступает, сбрасывая с себя куртку в сухой угол, потирает покрытые чешуёй руки и садится напротив, попадая немного под струи душа. — Давай так, я тебя мою, а ты не сопротивляешься, сойдёт? Сойдёт. — Демон сперва неловко, а потом и смелее поднимает руки, отводит ладони Ангела от груди и начинает тереть, избавляя от застывшей, казалось бы, вечным слоем крови. Это приносит какую-никакую, но всё же боль. Водас резко закусывает губу и изгибается, ощущая давление на своё искалеченное тело. Всё щиплет и болит, хотя странно то, что регенерация не успела залечить всё — должно быть, Дьявол мешает или его магия. Со временем когти Эмальфа опускаются всё ниже и скоро достигают живота. Много же на нём было шрамов от бывших сквозных ран, а в особенности остались те, которые были нанесены копьями тогда, после финальной битвы. До сих пор кожа в тех местах походила на угли. Вот спустились до бёдер, пробегают по ногам и раздвигают; Водас дёрнулся, выбрасывая руку вперёд, на миг им завладел страх, который тотчас же отразился во всех его действиях и даже дыхании. Эмальф же покачал головой. — Спокойнее, Ангел! Я просто тебя мою, не забыл? — Демон вздохнул, вильнул хвостом и приблизился, раздвигая чужие ноги ещё шире, а после начиная мыть. Когти легко сжимали нежную кожу и пытались вывести то, что сами же и причинили. До двух мест Водас не позволял опускаться или подниматься его рукам. Что это за два места, каждый решит в меру своей испорченности, но скоро сильное обострение беспокойства утихло, и руки опустились вдоль тела в каком-то доверии. Эмальф это заметил и немного осмелел, подсел поближе, устраиваясь тому между ног и продолжал отмывать. Подумать только, сколько крови тот потерял и какая часть была на нём, а какая осталась в камере. Приятная тёплая вода скользит по плечам, по торсу и только потом стекает на пол. Настоящее блаженство, хотя признавать этого не хочется. Стук каплей о кафель кажется почти что усыпляющим. Голова невольно вскидывается и упирается в спину затылком, вырывается вздох. Но дышать легко не удаётся. В конце концов, ошейник всё ещё на нём. Не удалось его снять, даже когда царапал или пытался разодрать, скрутить или натянуть. От такого тот только сильнее сужался, так что пришлось оставить эту затею. — … хм… — неожиданно мычит демон и руки его с ног перебегают на шею, цепляясь за шипы на этом ободке. — Ну, каково его носить? Больно?~ — … — Водас опустил взгляд обратно на прежний уровень и закусил губу, чувствуя, как с внезапным трудом проходит воздух внутрь. — … душит. — — Хах, не удивительно. — Демон наклонился ближе, вдруг почти что обжигая дыханием и завёл один палец во внутреннюю сторону ошейника, слегка оттягивая. Ангел, хоть и невольно, но мгновенно поддаётся и вытягивается вслед за движением, резко вбирая в лёгкие воздух. — Акх- — Крылья на миг замирают, а потом быстро трепещут, хватка ободка цепка и жестока, не отпускает и нещадно режет шею. — Ах… — — Хах, а тебе идёт~ Возможно, эти комментарии были излишними, как минимум, говорить об этом кому-то немного странно. — Х-хватит, — прошипел Ангел, задыхаясь и уже ощущая, как в глазах мутнеет. В другой бы ситуации он избрал бы молчание, но не в этой, потому что не хочется лежать без сознания без одежды перед кем-то. Новая волна бессилия накатывает в следующие мгновение, чуть ли не прибивая на месте. Дышится легче - стало быть, отпустили или, по крайней мере, перестали натягивать. Остальное же проходится более-менее мирно. Пока Ангел был между обмороком и забытьём, Демон этим пользовался, чтобы в полной мере отмыть всю грязь. Эмальф зарылся когтями в волосы и стал вымывать кровь. Спустя час Водас уже был похож на живое и даже приличное существо. Он свёл ноги крестом, упираясь коленями себе в грудь, и смотрел на Демона ровным взглядом. — Хах~ — Эмальф положил руку ему на щёку и не встретил сопротивления. Надоело за этот час уже брыкаться. — А ты довольно-таки красивый~ —… Что? — переспрашивает Водас, не совсем расслышав. — Ну, что не понятно? Красивый, привлекательный, в особенности когда чист. — Демон проводит когтями по подбородку, заставив вмиг двинуться. Отнять его руку Водас не может, но всё же голову поднял, резко отворотив лицо вбок. Когти скользят вниз по шрамам. — Да и шрамы очень к лицу~ Шрамов на нём было действительно много, и заживить их не получалось, возможно, потому, что причинены не только ножом, но ещё и магией, а магию исцелить можно магией, а не регенерацией. За магию же бьют то ли это ток, то ли ещё неизвестно что. —. . . — Он решил не заострять на этом внимания, чтобы ещё больше не разжигать этот огонь, который горел в пламенных глазах. — … ладно… полно уже… кожу мне сдираешь. — — Что, правда?! — Демон тут же отнял руки и стал их растирать на наличие чужой кожи. Водас усмехнулся таковой наивности и, убедившись, что не отрубится от случайного движения, поднялся, выключая воду и тенью перемещаясь по стене к сложенной в углу одежде. Демон подходит сзади и накидывает полотенце, бинтует что полагается, после вставая возле стены, и потянулся. — Фууух… наконец-то, дело сделано. — Эмальф размялся, наблюдая, как Ангел одевается. Надо же, даже в таком состоянии ему хватило трёх минут, после чего тот поглядел в зеркало, старательно пытаясь скрыть ошейник за воротником рубашки. — Хах, не думаю, что получится, Ангелочек~ — … — Водас молчит, а потом опускает руки вместе с головой. Конечно, ошейник это не самое страшное, что могло бы на нём сидеть, просто больно унизительно. — … обратно? — — Да, пойдём~ Демон берёт его за руку, стараясь не наступать на воду, и выходит из ванной прочь, бегло оглядевшись и удостоверившись в безопасности, направляется к комнате. Теперича двигаться намного легче и даже свободнее. Уже немного забылось, каково это: ходить в целой одежде и ощущать покрытые тканью руки и ноги, которые только немного побаливают, не более. Повязку тот во время купания не снимал, поэтому ощущалась влага на лице, но не беда. Главное, что теперь стал чище, может, чувствует себя более живым. Дверь закрывается, и оба оказываются в комнате. Эмальф тянется к потолку, расправив крылья, а хвост обматывается вокруг ноги. Водас же стоит со скрещенными руками и смотрит в угол, временами переминаясь с ноги на ногу. —. . . Спасибо, — сказал внезапно Ангел, заставив того вздрогнуть и не веря повернуть голову. — Чт- спасибо? За что конкретно?~ — Сам знаешь, — говорит, не поворачивая к нему головы, будто бы нет никого в комнате, а затем садится на край кровати, смотря в окно, за которым пылает огонь днём и ночью. — Хм, да, знаю~ Эмальф усмехается, а потом садится рядом, снова скидывая куртку и откидывая на спинку стула. — Ты такой зажатый и мнительный, ужас! — Виляя хвостом, Демон плюхается назад, скидывает обувь и лезет на свою сторону, вглядываясь в потолок со спокойной пустотой. — Эй, Ангел, ложись, — спустя пару минут подаёт голос он, поворачивается на бок. — Или ты собрался спать сидя? — — Может, — с грустью глядя в окно, отзывается Водас и расслабляет крылья, укладывая вокруг себя, а после сознаётся. — Мне слишком непривычно лежать с кем-то настолько близко. — — … хм… — Эмальф закидывает руки за голову и откладывает очки, сверкая янтарными глазами. Взгляд сам собой переметнулся на Ангела, который такой печальный и тихий сидит и сам на себя не похож. Темно на душе стало и Демону, поэтому тот решил затеять хитрость. Он неслышно садится, подползает и рывком хватает когтём за ошейник, утягивая за собой. Водас икнул от неожиданности и поддался назад, чуть не задохнувшись. Перед глазами появляются два чужих, ярких, пламенных с хитрой искрой внутри. Теперь до Ангела дошло, что он больше не сидит, а лежит, похоже, головой у Демона на коленях. — … — Секундная растерянность сменяется неземной обидой, что вот так пользуются этим ошейником и тянут, куда и когда заблагорассудится, как питомца. — … и зачем это было? — — Хах, ну, зато теперь ты не такой мрачный~ Эмальф ткнул ему в нос когтем, вызывая ответную реакцию в виде сморщенного лица. — Да и вообще, ты говоришь так редко, что едва ли я могу запомнить твой голос! — —. . . А с чего я буду с тобой говорить? — смело спрашивает Ангел глядя ему прямиком в глаза и, главное, так дерзко и бесстрашно. — А тебе самому разве не скучно? — ответил вопросом на вопрос Эмальф и наклонился сильнее, блистая янтарём очей. — Сидеть в тишине, конечно, приятно, но не постоянно же! — — … — Отчасти Демон был прав: хранить молчание таковое долгое количество времени совсем не весело, к тому же он — Эмальф, единственный, кого Водас видел за последние три и даже более месяца. — … сам бы молчал на моём месте. — — Ну, это ты верно подметил! Но раз заговорил и убедился, что я вполне себе порядочный Демон, то почему бы не уступить немножечко ещё? — Постепенно, сам не замечая как, но ему удавалось вытягивать из Ангела всё больше и больше слов, против воли его самого. — В конце концов, что с тобой будет, если ты со мной болтать будешь? Ну, ничего! Только веселее и легче! — — … ты хочешь говорить? — спросил Водас, щуря глаза. — Хочу! — уверенно подтвердил Эмальф. — Со мной? — продолжал допрашивать. — С тобой! — Демон кивнул головой. — Зачем? — — Затем! — —… — Водас вздохнул, глядя в эти уверенные в своей честности глаза, а потом накрыл лицо рукой, пытаясь понять, что происходит сейчас и есть ли у этого какая-нибудь цель. В голове толпилось множество вопросов, которые очень хотелось задать и которые были бы сейчас очень к слову, да вот озвучивать их не стоило, лучше приберечь для более удобного случая, а ещё лучше - догадаться самому. — А спать не хочешь? — — Ах… ну, это тоже хочу. Я вымотался сегодня ужасно, пока носился между мирами, как ненормальный, и пока тебя мыл~ Демон откидывается назад, довольно закладывая руки под голову, а Водас быстро сползает с его колен и ложится на свою половину, как всегда, как можно дальше. — Ах, на что же ты прямо на самый край? — Эмальф показывает в улыбке клыки. — Страшно? Аль боишься меня?~ — … нечего было меня душить, — тихо, но звучно говорит Ангел, поднимая руку и проводя по уже отмеченному следу на шее. Вдруг как бы осознание мгновенное пробегает в нём, быстрое и понятное. Будучи от природы своей недоверчивым и злопамятным, подумал в первую очередь о: — … или это мне месть? — — Хах, месть? За что? — — Сам знаешь… За мою попытку. — — А, за «ту» попытку? Ха-ха, может быть~ Демон приблизился к нему, а сзади уже был край, поэтому откатиться дальше для Водаса возможным не представлялось. — Я не мстительный, но всё же это было обидно~ — … да… знаю. — — Хорошо, что я пушистый и тебя после такого не наказал, да?~ Что ж, и не собираюсь! Я вообще об этом почти что забыл, это ты первый вспомнил! — Демон вильнул хвостом и вернулся на исходную, накрылся одеялом по самые уши с явным намерением не вылезать следующие восемь часов. — Ну, ладно! Не забивай этим голову, не хватало, чтобы ты мне тут в депрессию ещё впал. Никакой хандры! — Эмальф повернул голову и бодрым-бодрёхоньким голосом улыбнулся. — Ну а теперь, спокойной ночи, Ангел! И не парься на этот счёт~ — — … — Ангел смотрел на него, потом тоже укрылся и закрыл глаза, обнимая себя крыльями. Забавно, но подобные фразы вежливого тона наподобие «доброе утро», «спокойной ночи», «пожалуйста», «спасибо» и прочие Водас никогда не оставлял без ответа, ведь как можно? Высшая степень неуважения и хамства, вот только не её ли нужно показывать ему? Как можно врагу и надзирателю проявлять уважение, коль осталось внутри ещё гордость и воля? Хотя, так ли это принципиально на самом деле, как себе от, честно сказать, скуки придумал Ангел? Возможно, что да, но вероятнее всего, что нет. Чёткого ответа никогда не было, поэтому всегда приходилось додумывать самому.