главная причина

      Пиликанье медицинских приборов, стерильная палата. На редкость мерзкая, дождливая погода за окном. Внезапное пробуждение, как удар по голове. Глухая боль в затылке и спазмы по телу, желание снова провалиться в небытие.       Капельница. Где-то на задворках восприятия произошедшего звучит знакомый голос. Знакомый до учащенного сердцебиения.       Обрывки фраз, откровенных и прямолинейных, кружат в голове. Звук голоса, точно со дна океана, поднимается медленно, постепенно заполняя сознание - однако их смысл и значение неуловимы. Что-то внутри противится распознать их и принять умом. Не только сердцем.       Сон или реальность? Уже неважно. Глаза Боруто теперь открыты.       Некоторое время он лежит, оценивая, сколь жизнеспособным он является. Хмурит брови, силясь восстановить мелкие обломки воспоминаний в единую картинку.       Кроме полного провала, горького осознания собственного бессилия, в голову ничего не приходит. Он облажался. Как всегда - недостаточно сноровки, опыта, силы, умений, выдержки. От всех этих мыслей становится тошно, он до скрежета сводит челюсти.       Вокруг него весь последующий день снуют доктора. Близких не пускают - слишком рано. Кроме того, должна подействовать очередная порция уколов.       Перед тем, как отключиться, ему удается узнать, что его доставили сюда с Сарадой. Её состояние стабильно тяжелое. Дело дрянь.       Сам он не в лучшей форме, однако голосом, полным искреннего нетерпения, произносит:       - Что с Мицуки?       - С ним... с ним всё очень плохо. Его доставили к Орочимару, так как наши лечебные ниндзюцу бессильны. Слишком серьезные ранения.       Боруто жмурится, пытаясь вспомнить, когда он видел лицо Мицуки в последний раз.       Без толку.       - Мицуки спас меня и Сараду?       - Да.       Короткое слово даёт по вискам, будто молотком бьет: спазм проходит по позвоночнику, сковывает тело. Он не удивлён и не шокирован. И расстраиваться или даже обозлиться нет сил. Боруто знал, что Мицуки сделает это.       Он - его лучший друг, в любой ситуации выручит, подставит ему плечо, а врагу спину. Не жалея себя, Мицуки будет рисковать - всё ради людей, которые ему дороги. Чувство вины сдавило диафрагму. Если бы не его влияние, Мицуки бы вряд ли стал таким... уязвимым и самоотверженным. Если бы Боруто был сильнее, его близкий друг не пострадал бы, не действовал в ущерб себе.       Веки закололо - то ли от воспоминаний о мальчике с золотыми глазами, то ли препаратов, провоцирующих крепкий сон. Едва темнота укутала просторное помещение, тревожные мысли стали уплывать к точке невозврата.       Её даже становилось видно. Во мгле она светилась белым пятном. Совсем как Луна. Далекая и чистая. Совсем как Мицуки.

***

      Худое тело юноши уже в третий раз, после очередной операции, было перемещено в цилиндр. Вода окутывала стройное тело, сжимающееся от нескончаемого потока жидких препаратов, кислорода и прочих витаминов. Лицо его ничего не выражало. Оно могло показаться спокойным и умиротворённым. На деле же оно было просто безжизненным. Его новый мозг не воспринимал ничего - изредка, от разрядов, пропущенных по венам, реагировал через раз.       Суйгецу сидел перед монитором, контролируя сердцебиение и восстановительный процесс.       - Медленно, - процедил он, дёрнув губой.       Клетки стойко выдерживали химические процессы, однако до полного формирования, гарантирующего жизнеспособность, было очень далеко. Орочимару появился в корпусе, как всегда тихо и неожиданно. Суйгецу начал было говорить что-то, но увидев отрешенный взгляд саннина, полное отключение от всего мира, передумал. Орочимару сам проверил показатели на приборах и прищурился.       - Глупец, - проговорил он. Суйгецу сразу же напрягся. Неужели он за чем-то не уследил?! - Мицуки... откуда это в тебе взялось?       Беловолосый зубастик выдохнул, еле слышно, но с облегчением.       - О чем это вы, Орочимару-сама?       - Его новый, чистый мозг, не может ни за что зацепиться, чтобы начать мыслительный процесс. Отказывается работать.       - Э-э... в каком смысле? Клетки целы и невредимы. Он реагирует на разряд и...       - И не сознаёт абсолютно ничего. В нем нет никаких сигналов, хотя бы приблизительно указывающих на пробуждение. Я не вклинил в его новый мозг былое...       Орочимару прервался. Суйгецу напряжённо смотрел на господина.       - Былое...?       - Это можно назвать накопителем информации. Он вживляется внутрь полушарий мозга, соединяется с нейронными связями и позволяет запоминать, размышлять, реагировать... Важная часть, отвечающая за реакцию и воспоминания. Я вклинил новый накопитель в его мозг. Другими словами дал ему чистое, свободное сознание. Потому что прошлое наверняка бы продолжило уничтожать его. Некроз клеток. Снова разрушение. Однако его тело не воспринимает новый разум.       - Хотите сказать, что сейчас он...       - Да. Он ничего не помнит. Он в своём первоначальном виде. Однако если бы все шло гладко, то к вечеру он бы открыл глаза. Его тело, как ребёнок, у которого забрали любимую игрушку. Капризничает, не принимает действительность и отвергает поощрение организма, готовность очнуться. Также, как дитя отказывается от пряника после кнута. Забавно... что ж, если он так и дальше будет упираться и задерживаться, произойдёт окисление, и он разложится прямо в цилиндре.       - Ему нужен стимул зацепиться за жизнь. Почему бы не вернуть его воспоминания? Скорее всего, в этом и заключается проблема, разве нет?       - Ты прав. В этом и проблема...