главная причина

Боруто не смог произнести ни слова. Мицуки выглядел таким подавленным, ранимым и беззащитным, что не поверить ему было невозможно. Узумаки боялся "излишней" искренности друга, но в данный момент, правда - какой бы горькой она не была - лилась бальзамом на душу. Мицуки всегда говорил то, что думает. Его прямолинейность подкупала Боруто. Порою, ему казалось странным, что Мицуки был настолько одержим идеей быть рядом. Пусть и в шутку, но блондин частенько упрекал его за это. Мицуки не сдавался ни на шаг в этом стремлении; он всегда был за него и помогал ему, доверял больше, чем кому бы то ни было. Это послужило главной причиной бесконечной привязанности. Чувство собственной важности. Вот, что возникло у Боруто, после общения с Мицуки. Происходить могло всё, что угодно - его друг верил в него и был рядом. Он ничего не ждал взамен. И теперь Боруто хотелось сделать для его блага хоть что-то. Увидеть лишь одну его улыбку. Пусть даже не совсем искреннюю и открытую. Это уже был бы сдвиг... "Нет, хочу искренности - хочу увидеть настоящую улыбку Мицуки. Я хочу, чтобы он улыбнулся так, как может улыбаться только мне!" Эти мысли заставили блондина вздрогнуть. Рука Мицуки соскользнула с его головы, но Боруто тут же поймал ее на уровне своего лица, некрепко сжал тонкие пальчики. - Мицуки, я хочу помочь тебе избавиться от боли. Я хочу, как раньше... - Кто ты? От вопроса сокомандника он вдруг совсем растерялся - ему стало больно. Однако он ослепительно-ярко улыбнулся: - Узумаки Боруто, твой лучший друг. - Лучший друг? - Уголки губ Мицуки приподнялись. Боруто кивнул. В его глазах появилась надежда, но так же быстро - вспышкой - разрушилась. Ведь Мицуки осторожно высвободил руку, в смущении опуская глаза в пол. - Я не могу называть другом того, кого не знаю, - Прошептал он отчетливо. В голубизне глаз Боруто вспыхнул едкий огонь, непонятная эмоция отразилась на его лице. Всё было со скоростью света: он подскочил на ноги и схватил Мицуки за плечи, из-за чего тот чуть не откинулся на кушетку. Дыхание у обоих сбилось; сердце Узумаки сжалось, он чувствовал себя так, словно на него давило валуном, царапающим неровностями каждый уголок его души. Раздался его хриплый, надтреснутый голос: - Зато я тебя знаю, т-тебаса! Я буду рядом с тобой, даже если ты не помнишь меня, Мицуки. Я сделаю всё для того, чтобы ты поверил мне! Я - твой лучший друг! И мы вернем все твои воспоминания, я добьюсь этого во что бы то ни стало, ясно тебе?! Плечи Мицуки задрожали под его ладонями. Боруто не удержался. Он притянул его к себе и сжал в крепкие объятия, будто сам он - был утопающим, а Мицуки - спасательной соломинкой. Почему-то хотелось кричать. Хотелось плакать. Однако Боруто просто задержал дыхание - и так сильно обнял его! Руки Мицуки сжимали простыни, так как другого применения им, он был просто не в силах найти. - Боруто, - шёпот Мицуки пустил волну мурашек по позвоночнику друга, - Сейчас я чувствую, что знал тебя. Помоги мне. Блондин покраснел и поспешил отстраниться. Он боялся, что Мицуки начнет отталкивать его или повторять это чёртово "кто ты?", но... Надежда, что почти покинула сердце парня, вновь загорелась ярким пламенем. Когда ему хватило сил побороть внезапную радость и смущение, он взглянул в золотые глаза. Так, должно быть, светит Луна - искренность и красота, по истине чарующая... Пусть она и далекая, но её жемчужный блеск обладает невероятным магнетизмом. - Я помогу тебе, Мицуки, - хрипло шепнул Боруто. Затем обернулся на Суйгецу и Орочимару, которые все это время молча наблюдали, и, наверняка, могли бы сойти за мебель. Блондин покрылся всеми оттенками красного, вспыхнув до кончиков ушей. Он судорожно сглотнул от стыда и опустил глаза в пол. Надо же, когда он в последний раз испытывал столько радости... и так сильно смущался? - Я... Мне нужно подышать. Лечите Мицуки, т-тебаса, - отдав приказ дрогнувшим голосом, он выпорхнул из лабораторной.