Цена любви

Падме чувствовала себя прекрасно. Впервые за последние полгода молодая женщина могла спокойно вздохнуть. Уж очень тяжёлыми выдались эти месяцы в период вынужденной двойной жизни. Ведь она с детства не выносила двуличия, да и профессия политика предполагала честность, но видимо не в том случае, когда дело касается чувств. Так уж сложилось, что личный интерес всегда более взыскателен, нежели общественный. Теперь она знала это на собственном опыте. Но лишь сейчас наконец-то выдохнула, радуясь тому, что разорвала этот порочный круг. Главная проблема заключалась в том, как рассказать всё Энакину. Для Падме не было секрета то, как сильно он её любил, просто готов был забыть ради неё всех и вся. Она грелась в лучах его чувства и долгое время считала, что испытывает в ответ если не то же самое, то уж точно близкое тому. Хотя, сложно сказать, считала ли так действительно или просто убеждала себя. Сейчас, придя с вещами в квартиру своего возлюбленного, отца её ребёнка, Падме решительно склонялась ко второму варианту, стоило только вспомнить, как начинались её отношения с Рашем. Не нынешние, первые, когда они одновременно заступили на должность сенаторов своих планет и много времени проводя вместе быстро обнаружили общность взглядов и интересов. Чувства пришли незаметно, касаясь друг друга нежно и мягко, как ткань любимой одежды. Падме радовалась, видя его, Раш расцветал, когда она приходила в зал. Они могли бы стать замечательной парой, крепкой, любящей, но...не стали. Падме, неизвестно с чего, даже и не вспомнить теперь, внезапно решила, что их связь будет мешать карьере и оборвала её. Тогда она искренне считала, что поступает правильно, хотя сердце обливалось кровью, а душа болела. Раш тоже воспринял разрыв очень болезненно, но Падме отказывалась даже обсуждать иной вариант отношений, помимо вежливого нейтралитета. Раш замкнулся в себе и начал делать всё, чтобы забыть любимую, даже связался с Банковским кланом и быстро начал его возглавлять. Потом ходили слухи, что он сделался сепаратистским шпионом, который передав информацию о секретах Республики самому Графу Дуку. Что к счастью не подтвердилось. Падме тоже долгое время не могла успокоиться, лишь только искренняя любовь и привязанность молодого Энакина отчасти помогли ей отвлечься. Желая скорее забыть Кловиса, Падме откликнулась на его чувства и с головой окунулась в новые отношения и три последующих года прожила вполне счастливо. Но всё равно в глубине души продолжала думать о Раше и о том, как всё могло бы быть. А потом была та самая миссия по расследованию его причастности к шпионажу. Энакин отправился с ней и сопровождал Падме в качестве пилота и охранника. Он ревновал, сильно, это было заметно не вооруженным глазом. И просто разрывалась на части внутри себя. Должна была быть объединена со Скайуокером, а сердце рвалось к Рашу. Как же тяжело ей было играть роль, особенно когда её отравили настоящие шпионы. Неизвестно, кто сильнее испугался за неё. Раш или Энакин. Кловис или Скайуокер. И что ощущала она сама. Не хотелось верить, что её любимый способен на подлость, но и любящего мужа предавать тоже было тяжко. А дальше стало ещё ужаснее, они двое, она и Раш, сорвались с высоты, Энакин их поймал, но удержать сразу обоих было всё-таки выше его сил. И тогда Раш совершил благородный поступок, дабы спасти любимую женщину от смерти — сам отпустил руку Энакина и полетел вниз с огромной высоты. Тело пронзила боль. Острая и беспощадная, какая бывает, когда тебе отрезают часть тела. Без наркоза и предупреждения. А тогда Падме вырвали кусок сердца, резко, грубо, неаккуратно. Кровь хлынула в истерзанную душу, обагряя её поверхность. Горькие слезы не иссякали весь вечер. Энакин успокаивал её, как мог, искренне полагая, что это от шока. Но нет, он и не подозревал, этот милый, наивный Энакин, что настоящая причина слёз его жены в осознании роковой ошибки, совершенной в момент расставания с Кловисом. И теперь уже нельзя было исправить, некому было сказать прости. Осталась лишь вот эта боль. Острая и вскоре ставшая хронической. И чувство вины, отнимающее все силы, позволявшее лишь внешне по-прежнему оставаться для всех приветливой и весёлой. Даже наедине с собой нельзя было позволить себе поплакать от души. Но полгода назад, когда Падме этого менее всего ожидала, спокойно возвращаясь с работы, она увидела вдруг, что окно квартиры, прежде занятой Рашем, долгое время бывшее тёмным, теперь светилось нежным, приветливым светом. Вроде бы, ничего особенного, скорее всего, правительство Скипио просто назначило другого сенатора и поселила в квартире покойного Раша. Любой подумал бы так, но только не Падме. Она при виде света в окне почувствовала вдруг, как сердце её учащенно забилось, лицо зарумянилось, а глаза засветились давно забытым блеском. И круто развернувшись с первоначального маршрута, Амидала бросилась в соседний подъезд. Как под наркозом нажала на звонок. Дверь тотчас же распахнулась, словно специально для неё. На пороге стоял он — Раш Кловис. Живой и невредимый. Только немного похудевший и с новыми татуировками на лбу и щеках, которые, если присмотреться, прикрывали глубокие шрамы. Но это был он, сомнения быть не могло. Тот же вид, запах, взгляд, улыбка. Падме и слова сказать не могла, их просто не было, хотя должно было быть много, слов, складывавшихся в вопросы. Но вместо них она просто подошла к нему и ничего не сказав, просто упала в объятия этого всегда любившего её человека. Слова и тогда не пришли, они просто стали не нужны. Двое стояли на пороге и обнимались, не отпуская друг друга, потом, так же молча и незаметно, они переместились в комнату, придя в себя лишь через пару часов, на кровати под покрывалом. Всё началось заново, ошибка исправлена и больше Падме её не повторит. В этом она была совершенно уверена. Ведь потом они всё же поговорили и Раш откровенно признался любимой, что выжил после того падения лишь чудом, его сразу же подобрали мууны и отправили на мед станцию. Он и вправду сильно разбился, получив много переломов и черепно-мозговую травму. Лечился долго и до последнего никто не знал, что он выживет. Но выжил и даже остался дееспособным. Однако, вернуться к работе не спешил, понимал, что он настоящий шпион до сих пор на свободе и значит проявит себя рано или поздно. И Раш решил затаиться, оставшись пока для всех мёртвый и тайком вёл расследование. Лишь недавно удалось ему найти истинного преступника, которым оказался Орн Фри Тао, толстый сварливый сенатор от Рилота. И вот только получив на руки неопровержимые доказательства вины преступника, Раш открыто вернулся и предстал перед своим народом как настоящий герой, заставив людей почувствовать вину за то, что не все ему изначально поверили. Вот только одного боялся этот молодой мужчина - испортить жизнь Падме, появившись не вовремя. Он думал, что та его уже забыла и счастливо живёт со своим джедаем, а тут появится Раш и внесёт сумбур в её устоявшийся быт. Поэтому тот ничего не сообщил Амидале, а теперь вот она сама увидела свет в окне и сама пришла. Теперь лежит с ним рядом, прижимает к губам его руку и поливая её слезами, шепчет: - Родной мой, любимый, я никогда, никогда больше тебя не оставлю. В этот момент Падме действительно так считала. Не было в её жизни сейчас ничего, ни Энакина, ни сената, а только он, этот человек, такой близкий и дорогой, красивый, несмотря на следы от ран, который обнимал её второй рукой и гладя по волосам и спине, пытался успокоить. - Я тоже не мог без тебя, - сказал наконец Раш - Ты единственная в мире, моя, любимая, никуда больше тебя не отпущу. Я ждал тебя, не верил сам себе, а ждал. И вот наконец... Неизвестно сколько времени провели бы они ещё вместе, разговаривая обо всём том, о чём так долго молчали, но реальность дала знать себя в виде звонка Энакина с вопросом, куда Падме пропала? Девушка решила в тот же вечер поговорить со Скайуокером и сказать, что уходит к Рашу, но тот так преданно смотрел на неё и так старался угодить, что та просто не смогла этого сделать. И потому с этого дня для Падме началась двойная жизнь, которую она всеми силами желала прекратить, но каждый раз боялась реакции Энакина. Вопрос решила беременность и вот сегодня наконец жизнь снова стала одинарной, не таящей в себе никаких постыдных секретов. Раш любит её, хочет быть с ней вместе и очень рад будущему ребёнку. Это придало смелости и Падме решилась. Энакин отреагировал стойко, даже не устроил скандал и Амидала верила, что тот скоро оправится и начнет жить дальше. И потому сейчас, ничего не подозревая, раскладывала вещи в заранее освобождённый Кловисом шкаф, ожидая, когда тот придёт с работы и увидит неожиданный сюрприз. Она была счастлива и тихонько напевала, складывая в шкаф одежду. И тут раздался звонок коммуникатора. На том конце была Асока Тано, злая, как сотня ситхов и высказала то, как на самом деле воспринял Энакин её уход. В выражениях Тано не стеснялась и не дав Падме ответить, нажала отбой. Амидала перевела дыхание, угрозы малолетней ученицы бывшего мужа её не испугали, но настроение немного подпортили. Успокаивали её лишь мысли о том, что скоро Скайуокер утихнет, поняв, что она не вернётся, а Асока перестанет поэтому злиться. Но напрасно Падме так думала, путь к решению этой проблемы обещал стать очень тернистым.