Цена любви

Энакин и Асока добрались до храма в наемном спидере, оба были слегка подшофе, поэтому не рискнули садиться за руль. По пути они не разговаривали, что было Асоке лишь на руку, не мешая думать о том, что сейчас будет, а было вот, что. Придя в храм, они так же молча разошлись по своим комнатам, и тогрута, зная о том, что Энакин обычно сперва проверяет вкладки на датападе, убеждаясь, что в его отсутствие всё было тихо и лишь потом идёт в душ, пошла в него прямо сейчас. Того времени, что Скайуокер копается в голонете, будет ей вполне достаточно, чтобы ополоснуться. И победоносно улыбнувшись, Тано прошествовала в душ, на ходу снимая с себя платье, туфли и нижнее бельё. Но перед тем, как зайти в дешевую кабину, тогрута не удержалась и глянула на себя в большое зеркало, отражавшее человека в полный рост. Никогда прежде Асока не рассматривала себя так внимательно в обнажённом виде, заранее зная, что не увидит в зеркале ничего хорошего и утешительного. Она и так прекрасно видела себя со стороны, тощую, с непропорционально длинными руками и ногами, тонкими, как ветки дерева. И просто ненавидела себя такую, с этой плоской грудью, острыми ключицами и большой головой. Она ещё и больше казалась из-за коротких и потому несуразно толстых лекку. Кошмар просто, а не внешность, как же повезло Баррис, она с детства была красавицей, а вот Асоке хоть все зеркала убирай из комнаты, чтоб лишний раз не травить душу. Но вот сейчас, в преддверии задуманного, тогрута никак не могла не глянуть в перламутровое серебристое стекло, хотя и заранее знала, что увидит. Однако, всё равно посмотреть стоило, хотя бы для того, чтобы понять, если ли в ней хоть что-то привлекательное, на чем можно сделать акцент. И уже в который раз тяжело вздохнув, Асока посмотрелась в зеркало, да так и осталась стоять возле него, поражённая увиденным. Конечно, как уже упоминалось, привычки вертеться возле него, как другие девчонки, она не имела, как и желания пристально разглядывать себя, и потому вышло так, что несколько лет Асока почти не видела себя внимательно и теперь, наконец сделав это, пришла в невероятный шок. Оттуда, из этой холодной зеркальной глубины, на Тано, недоуменно хлопая ресницами непонимающе-огромных глаз, смотрела незнакомая, но очень привлекательная девушка. Она по-прежнему была не слишком высокой, однако, фигура уже успела сформироваться, являя взору тонкую талию, стройные бедра, довольно длинные ноги и небольшую, но всё равно красивую грудь округлой формы. Лицо было тоже круглым, с чистой и гладкой кожей, огромные голубые глаза, окружённые пушистыми густыми ресницами, навевали мысли о лесных озёрах. Пухлые чувственные губы выдавали в ней натуру страстную и темпераментную. И даже лекку не казались уже такими противными, став немного длиннее, они сделались тоньше и не так сильно бросались в глаза. Асока смотрела и просто не могла поверить, что это она. И сразу же её самооценка начала стремительно взлетать над естественной в её ситуации робости. Ведь всё же не каждый день она собиралась сотворить то, о чем так часто писали в её любимых романах. И ещё раз пожелав себе удачи, Асока вошла в душевую и напевая включила воду.

***

Проверка датапада не заняла много времени, голонет сегодня ничего интересного не сообщал. Война закончилась, виновник наказан и ждёт суда, а раз так, то можно расслабиться и какое-то время пожить спокойно и мирно. Как сказал бы Оби-Ван, вернуться к поддержанию мира и спокойствия в галактике, что и должны по идее делать джедаи. Когда не проводят время с возлюбленными, обычно добавлял при этом Магистр Винду, на своём опыте знавший, что это такое. И отложив датапад, Скайуокер прошествовал в душ, смыть усталость и немного неприятный осадок, оставшийся после свадьбы. Да, он отпустил Падме и больше не пытался вернуть её, даже смог сохранить с ней нормальные отношения и хотя бы на людях не говорить ни ей, ни в её адрес ничего порочащего. Однако, это не означало, что ему было всё равно то, что она вышла за другого и теперь навсегда потеряна для него. Ведь она ждёт ребёнка, ребёнка любимого и желанного, потому, что он зачат по любви. Ведь Падме всегда любила только отца этого ребёнка, а с ним, Энакином, надеялась его забыть, но не смогла. Сложно обвинить с этом кого-то конкретного, тут на всё воля судьбы, Скайуокер оказался случайной жертвой, о чувствах которой в первый момент никто не подумал. Но они были и ему пришлось теперь избавляться от них, вырывая из себя с плотью, ведь выбора не было. От отчаяния он даже попытался и сам поступить так, как Падме когда-то — забыть любовь к ней в новых отношениях, но видимо не суждено, ибо Асока вела себя так, что её не только любить не хотелось, а даже общаться с ней без серьёзного повода не было никакого желания. И ведь надо же было так сглупить и сделать ей предложения, о котором она не забыла и уже успела разболтать многим людям. Надо бы поговорить с ней на эту тему, серьёзно и жёстко, но точно не сейчас и не в таком состоянии. Пытаясь подумать о том, как это будет, Энакин мирно прошествовал в душ, насвистывая под нос мелодию Республиканского гимна. Но мысли упорно не приходили в сознание и потому, когда он вышел, то решил, что самым разумным в его ситуации будет просто лечь спать, ведь утро вечера мудренее. Но стоило ему вернуться в комнату и сняв полотенце, завернутое вокруг бёдер, опуститься на кровать, не успев даже прикрыться одеялом, как Энакин явно почувствовал, что в комнате что-то капитально не так. Начать с того, что несмотря на выключенный свет, Скайуокер ощущал, что он тут не один. Во-вторых, ещё пара минут и подозрение стало уже реальностью, явив себя в образе стройной тёмной фигурки, выросшей подле его кровати. Единственное, что на ней выделялось - это светлое полотенце, державшееся только на грудь и едва прикрывало бедра сверху. Потом это явление приблизилось и оперевшись на кровать одним коленом, плавно выпрямилась и полотенце упало на пол, являя благодарному мужскому взору высокую упругую грудь, тонкую талию и стройные бедра, переходящие в округлые ягодицы. Скайуокер в первую секунду не мог понять, кто это и зачем она здесь, слишком уж быстро всё произошло и слишком уж бурно отреагировало мужское начало на эти упругие прелести. Да и не дали ему возможности подумать, ведь незнакомка вскоре приблизилась почти вплотную и опустив тонкие нежные руки ему на плечи, плавно притянула его к себе и горячо зашептала ему прямо в лицо: - Иди ко мне, нам было сегодня трудно, пускай же сейчас нам будет хорошо, ведь мы заслужили это счастье... Слова произносились так страстно и так быстро, что совершенно лишали воли. Только голос, знакомый голос, вкупе с почти родным запахом не дал сознанию окончательно отключиться, позволяя узнать, кто это была такая. Но прежде, чем это произошло, Энакин успел ненадолго поддаться соблазнительному теплу её тела, обещавшей многое страсти голоса и руки его сами собой легли на плечи девушки, а его губы медленно, но решительно потянулись к её губам и уже коснулись их, соединяясь в одно целое. Ответ на поцелуй был такой отчаянный и давно ожидаемый, что Скайуокер едва не упал, подхваченный этим бурным потоком чувства. Тем временем руки опустились чуть ниже и накрыв собой обе округлости начали их ритмично сжимать, чувствуя, как отвердевшие соски упираются в ладони. Острое, как крепкий алкоголь, возбуждение постепенно нарастало внутри Энакина, в то время, как сознание почти кричало ему приказ остановиться. Не ломать то, что и так хрупко. Не усложнять и без того непростую ситуацию с Асокой. Однако, её нежные руки, чувственные губы и пьянящий пряный запах её кожи не позволяли мыслить рационально, оставляя только один вариант действий - полностью отдаться на волю чувств. Энакин попробовал было выпрямиться и тем самым заставить руки Асоки соскользнуть с него, но в этот момент одна из её ладоней скользнула вниз по его животу и замерла, смыкая пальцы на главном предмете мужской гордости. У Скайуокера просто дыхание перехватило, а тело попросту начало жить отдельной жизнью. Он решительно подхватил Асоку под плечи и с тихим вожделенным рычанием опустил её на кровать, секунду спустя опускаясь поверх и впиваясь в её губы дерзким требовательным поцелуем. Но ему было мало наслаждаться одними губами, хотелось коснуться каждого участка кожи тогруты, вдохнуть её в себя как наркотик, а потом взлететь на небывалые вершины, из которых целую ночь не будет возврата. Больше терпеть стало невозможно и Энакин, оставив последний поцелуй на возбужденной груди Тано, одним быстрым движением погрузился вовнутрь неё. Асока была невинной девушкой, но так сильно возбужденной от того, что наконец-то она оказалась наедине с любимым, поэтому потеря девственности прошла удивительно легко, почти не доставив боли, но принёс взамен очень много счастья, больше, чем за всю прежнюю жизнь. Больше, чем завтрашним утром.