Цена любви

Падме и Раш уже несколько дней отдыхали на Набу, наслаждаясь природой, тишиной и обществом друг друга. Они все дни проводили вместе, гуляя по окрестностям и купаясь в озере и водопадах, потом загорая на дневном мягком солнце. - Я так счастлив, что мы наконец вместе, - счастливо улыбался Раш, приподнимаясь с полотенца, чтобы взглянуть на лежавшую рядом Падме, она тоже немного привстала, чтобы получше увидеть своего мужа, отца её любимого ребёнка. - Мы очень долго ждали друг друга и искали самих себя, а найдя, распознали лишь через время, - произнесла Падме, тоже не сдерживая улыбку и потянулась губами ему навстречу. Раш легко поймал её поцелуй и разорвал его только затем, чтобы наклониться чуть ниже и коснуться губами её живота. - А вот здесь живёт наше счастье, такое маленькое, но уже такое любимое, - сказал Кловис, нежно погладив её по щеке. Они были счастливы, впервые за много лет любя друг друга взаимно и никому не собирались отдавать своего счастья, а если надо, то бороться за него до последнего, слишком уж дорого оно досталось обоим. А никто, собственно, и не претендовал на их любовь и никому она не мешала. Даже Асока больше не пыталась чинить им препятствия, не до того ей было в эти несколько дней, у самой проблем хватало.

***

Утром следующего дня Энакин проснулся немного помятым, со смутным ощущением того, что произошло нечто непоправимое. Что-то такое, что навсегда изменит его жизнь в другую сторону. И в этом нечто виноват он сам, хотя ещё и не понимал, в чем конкретно и перед кем провинился. И открыв глаза, Скайуокер так же сперва не сообразил, чем вызваны такие мысли. Вроде бы он был в своей комнате, на собственной кровати. Вот только полотенце отчего-то валялось на полу, хотя должно было быть в ванной. Но ещё больше недоумение стало тогда, когда поднимая полотенце с пола, Энакин заметил на своей простыне небольшое, не более ногтя на указательном пальце пятно крови. Что это могло быть? Мужчина с непониманием оглядел себя, но не увидел на открытых участках тела никаких повреждений. - Может быть кровь носом пошла, пока я спал, - протянул он вслух, не зная, как ещё объяснить увиденное. Потом всё же поднял полотенце и сам не зная зачем, поднёс его к лицу и понюхал. Что он надеялся этим узнать и чего добиться, непонятно, однако, узнал и вспомнил очень многое. От полотенца исходил едва ощутимый, но всё же отчетливый аромат карамели, смешанной с мятой и молоком. До этого момента Энакин знал только одну особу, рядом с которой он ощущал подобную смесь запахов и именно она сейчас и указала ему путь во вчерашний день, точнее, во вчерашнюю ночь. Раз за разом мелькали перед глазами кадры, начиная со странного явления среди ночи и заканчивая этим самым пятном. И соединив вместе начало и конец, Скайуокер без труда дорисовал середину и ему стало очень плохо. Чувство крайнего стыда и острой, горячей, как лезвие светового меча, вины. Неприязнь к самому себе, ситуации в целом и так же ужасной непоправимости всего этого. Как же теперь ему общаться с Асокой? Как раньше точно не получится, а как по-иному ему неясно. Впрочем, мелькала в сознании одна малодушная мысль о том, что может быть Асока сама сожалеет об этом и попросту не захочет ничего обсуждать, предпочтя сделать вид, что ничего не случилось. Но едва только мелькнув, она исчезла, слишком хорошо Энакин знал Асоку и её отношение к нему, чтобы поверить в то, что она легко забудет эту ночь. Скорее всего наоборот, может ещё и подружкам натреплет, хотя, это маловероятно, есть вещи, которые хочется сохранить лишь для себя, чтобы потом перебирать наедине с собой, как редчайшую драгоценность. Даже Асока это понимает. Однако, с ним ему поговорить всё же придётся и чем скорее, тем безболезненнее пройдёт последствие. Энакин решил сейчас же найти её, но не потребовалось, тогрута сама явилась пред ним, выйдя из душа, и на этот раз её не прикрывало даже полотенце. Она стояла возле прикрытой двери и улыбаясь, посылала Энакину воздушный поцелуй. Потом она приблизилась к нему и положив руку на его плечо, произнесла с самой милой улыбкой: - Ты уже проснулся, дорогой? Я так рада. Она и дальше продолжила бы ворковать, если бы вдруг не наткнулась на лицо Энакина, который так же, как она, не успел ничем прикрыться, и его выражение было, в отличие от неё, серьёзным и почти строгим. Охота миловаться сразу пошла на спад и лицо стало вытягиваться, демонстрируя недоумение и желание понять, чем вызвана такая реакция на её приход. Ведь всё же было так хорошо. Но ответ на несказанный вопрос уже прозвучал и был совсем не таким, как ожидала Тано. - Асока, сядь, пожалуйста, - начал Энакин спокойным голосом, в котором, однако, не было заметно никаких чувств, слишком их там было много - Я должен тебе кое что сказать. Асока не хотела принимать очевидное и потому решила по-привычке играть роль отвязной пофигистки. Она с готовностью присела на край кровати, сложив руки на коленях, как примерная девочка, улыбаясь спросила: - Хотел бы поговорить об ощущениях? Что ж, я готова, я могу хоть сто раз подтвердить какой счастливой ты сделал меня сегодня ночью и буду рада, если ты сделаешь это снова. - Асока, - ответил Энакин, не спеша присесть рядом и тем самым вновь угодить в опасный плен запретной и пагубной страсти, вновь ощутив её запах, нежность кожи, вкус губ... Нет, не думать об этом, жёстко оборвал себя Скайуокер и сосредоточился на основном, вставая напротив и чуть нависая над ней, постарался говорить как можно более спокойно и проникновенно: - Пойми меня правильно, Асока, то, что произошло у нас случилось неожиданно и стало для меня большим шоком и мне нужно время, чтобы понять, как с этим жить. Тогрута не дослушала его, в этом не было смысла, слишком явственно было то, что он уже успел сказать. И это совсем не обнадеживало. - Для меня это не стало неожиданностью, - только и смогла ответить Тано - Я считала, что это должно было произойти, ведь когда два человека любят друг друга, близость между ними естественна для обоих, а я люблю тебя, так давно, что и представить страшно. Признание осталось без внимания, по крайней мере, Энакин приложил все усилия, чтобы Асока думала именно так, иначе он не смог бы сказать так эффектно: - А разве ты знаешь, что такое любовь? Ведь она познаётся лишь с опытом. - Она родилась вместе со мной, - ничуть не смутилась Тано - Со мной и умрёт. Энакин едва не рассмеялся от последней фразы, до того она прозвучала высокопарно, но поняв, что это будет неуместно, лишь хмыкнул с небрежностью: - Да, что ты знаешь о любви, ребёнок! - Ребёнок?!!! - воскликнула Тано, оскорбленная до глубины души - Да я женщина! За что, кстати, спасибо тебе, я и сейчас вижу, что ты не сожалеешь об этом, твоё тело сказало всё за тебя. Но раз ты не веришь в нас, то не стану навязываться! И решительно встав, Асока гордо прошествовала мимо Энакина, почти задев его своей обнажённой грудью. Лишь только у выхода набросила на себя халат Энакина, висевший на крючке. - Потом верну, - пожелала она на прощание - А это тебе на память! - присовокупила она и бросила в него своим полотенцем. Энакин не смог его поймать и махровая белая ткань шлепнулась ему на лицо, больно хлестнув по щеке одним краем. Энакин на секунду замер, не зная, как реагировать на такое и стоит ли вообще это делать, но Асока не стала ждать развязки и просто вышла из комнаты, а войдя в свою, заперла дверь, чтобы разгневанный Скайуокер не поспешил по её следам. Энакин был прав, эта ночь многое для них изменит для них обоих и их жизнь уже никогда не будет такой, как до этого. Она может стать лучше, хуже или вообще другой. Но ответа на сей счёт пока не было даже у самой Великой Силы и его не будет ещё несколько дней, в течении которых Энакин и Асока не виделись. Скайуокера в очередной раз услали на миссию, а Тано осталась в храме, заданий для неё пока не было и потому она проводила дни в своё удовольствие, хотя, назвать его таковым могла только она. Вряд ли другим людям понравится, когда вокруг них гоняют на спидере с бешеной скоростью и кричат что-то насмешливое. Впрочем, в скором времени всем станет не до неё.