ʕ´•ᴥ•`ʔ
Гарри будит легкий поцелуй в лоб и нежные поглаживания по волосам. Улыбнувшись сквозь сон, мальчик всё же открывает глаза и видит перед собой маму. Энн с улыбкой вновь целует его, говоря: — Просыпайся, малыш, пора в школу. Найл скоро придёт. — Не хочу идти. Может, мы посмотрим фильмы? — умоляет Стайлс. — У тебя сегодня контрольная по биологии. Мы устроим ужин с пиццей и сушами, но тебе придётся сначала сходить в школу. Кудрявый вздыхает, всё же выбираясь из-под одеяла и начиная собираться. Мама странно улыбается, пока Гарри не замечает этого, а затем интересуется: — Найл позовёт тебя на выпускной? — Что? — не сумев сдержать смех, переспрашивает омега. — Нет, с чего бы это? Мы друзья! — Я знаю, но не идти же тебе одному, верно? — Ну, я думал о том, чтобы позвать Луи… — застенчиво говорит подросток. — Он мне нравится. — А ты ему? — Да, но… Что, если я нравлюсь ему не так сильно, чтобы встречаться со мной? Луи классный… — Может быть, пора сказать ему о своих чувствах? Вы знаете друг друга уже три года, ты всё время говоришь о нём… — отвечает Энн. — Я боюсь, что он высмеет меня, — произносит мальчик. — Глупости, он уже взрослый для такого. Энн падает, но Гарри не успевает поймать её. Внезапно становится темно, и омега чувствует сильную хватку на своих запястьях. Мальчик старается вырваться, на Майкл ударяет его по лицу. Стайлс летит в бездну. — Хей, Гарри, проснись, — слышится голос. Открыв глаза, кудрявый задыхается, заходясь рыданиями, Луи обнимает его, прижимая к себе. Омега первое время вырывается, но секундой позже чувствует успокаивающий запах Томлинсона. Уже через пару минут Гарри немного успокаивается, но слёзы всё ещё стекают по щекам. Ему страшно, он боится, что, отстранившись от альфы, Гарри вновь окажется в грязных лапах Майкла. Но, кажется, Луи и сам не собирается отпускать мальчика, поглаживая его по спине и позволяя крепко сжимать себя в объятиях. — Что здесь случилось? — раздается голос Джоанны. — Ему приснился кошмар, всё в порядке, я разберусь. — отвечает Томмо, чувствуя, как подросток действительно успокаивается. — Хорошо, — Джей всё же уходит. Гарри отстраняется от старшего, вытирая слёзы и шмыгая носом. Внимательно смотря на омегу, альфа проводит ладонями по его плечам. — Ты как? — неуверенно спрашивает Луи, чувствуя, как сжимается его сердце. — Мне страшно, я боюсь, что всё повторится… Я… Мне снилась мама… всё было так хорошо… — Ох, Хазза… Всё будет хорошо, я не позволю причинить тебе боль, я обещаю. Я отвезу тебя к психологу, хорошо? — Хорошо… Сложно спорить с очевидным фактом — Гарри нуждается в помощи.ʕ´•ᴥ•`ʔ
Утром Стайлс не идёт в школу, потому что Луи везёт его к психологу. В машине омега очень нервничает, но Томмо успокаивает его. Смотря в окно, Гарри думает о том, что мешает семье Луи, потому что понимает, что их может раздражать количество проблем подростка. — Я тут подумал… — тихо произносит кудрявый. — У меня есть собственный дом и я мог бы жить там… — Что? Почему ты об этом подумал? — в недоумении спрашивает Луи. — Я не хочу мешать вам. — Ты не мешаешь, — уверяет его Томлинсон. — Мы все рады, что ты с нами. Не придумывай. Миссис Грейсон оказывается очень милой женщиной лет тридцати — тридцати пяти, принимающей пациентов у себя дома. У неё приятный голос, короткая рыжая стрижка. Одета она в домашнюю одежду: чёрные лосины, светлую футболку и кардиган приятного кофейного цвета, а на ногах красуются серые носки с авокадо. От неё веет домом, и Гарри чувствует, что может доверять ей. У женщины не очень большой, но весьма уютный и эстетичный дом. Всюду пахнет свежей выпечкой, а в каждой комнате (из тех, в которых Стайлс успевает побывать) есть растения. — Я подожду тебя в машине, — говорит Луи, в поддерживающем жесте погладив подростка по спине. — Удачи. — Спасибо, — отвечает Стайлс, надеясь, что всё будет хорошо. Когда Томлинсон уходит, миссис Грейсон возвращается с подносом, на котором стоят две кружки с чаем и красивая чашка со свежеиспечённым печеньем. Вслед за ней бежит кот цвета молочного шоколада, он прыгает на пуфик, стоящий рядом с креслом Гарри. Женщина ставит поднос на кофейный столик, предлагая угощения мальчику. Чай оказывается ягодным, и Стайлс старается не показывать своего восторга от того, насколько напиток вкусный. — О чём ты бы хотел поговорить? — интересуется миссис Грейсон, сделав глоток своего чая. — Ох, я не знаю, если честно… За последние четыре года произошло так много всего… — растерянно произносит Стайлс, взглянув на громко мурлыкающего кота, утроившегося на пуфе. — Его зовут Тимми, можешь погладить, ему это очень понравится, — говорит женщина, заметив интерес мальчика по отношению к животному. — Я всегда хотел кошку… — со слабой улыбкой отвечает Гарри, почесав кота за ухом. — Но у мамы была аллергия, а потом… когда её не стало, мой отчим был не тем, кого порадовали бы животные в доме. — А сейчас? — уточняет психолог. — Я живу в доме Луи… Они все говорят, что я не мешаю им, но я не глупый, я понимаю, что… Мне всё время снятся кошмары, а вчера я кричал во сне. Поэтому я не верю, что не мешаю им. Не хочу, чтобы ещё и кот приносил неудобства. — Да, но они не хотят, чтобы ты жил отдельно, верно? Не думаешь, что тебе лишь кажется, словно ты помеха для их спокойной жизни? — Может быть… Я не очень привык к тому, что люди заботятся обо мне или моём благополучии. Мне очень нравится их семья, и я бы хотел всю жизнь провести с ними… Они все очень классные. Даже Марк, хотя он — взрослый альфа. Недавно мы вместе смотрели футбол и я выиграл у него двадцатку. Большую часть времени я чувствую себя в безопасности, но ближе к вечеру или ночи на меня накатывает ужас… — Потому что твой отчим причинял тебе боль именно в это время суток? — осторожно уточняет миссис Грейсон, и мальчик неуверенно кивает. — Расскажешь мне, что происходило? Мне нужно знать, чтобы помочь тебе. Обещаю, всё то, что ты говоришь мне, останется только между нами и Тимми. Но, если я пойму, что тебе нужна ещё чья-то помощь, то мне придётся сказать об этом миссис Томлинсон или Луи. Они твои опекуны, верно? — Нет, мне уже исполнилось восемнадцать, когда я оказался у них, поэтому меня не усыновляли. Но я думаю, что могу рассказать вам о том, что было… наверное…ʕ´•ᴥ•`ʔ
Вообще, Гарри не совсем уверен в том, как должен себя чувствовать, возвращаясь в машину Луи. Конечно, миссис Грейсон оказалась очень понимающей и совсем не давила на него, но Стайлс правда не привык говорить о том, что с ним происходило, и о том, как это на него повлияло. Впервые за долгое время омеге пришлось вспомнить, как Майкл несколько раз связывал и насиловал его в подвале… о том, как брал его силой на кухне, пока он мыл посуду… о том, как врывался в ванную, чтобы посмотреть на него. Он вспомнил многое, о чём не говорил Луи, многое, о чём даже не написал в заявлении, потому что там и без того было много ужасных событий. Гарри бы просто сломался, напиши он на десять кошмарных случаев больше. Когда мальчик садится на пассажирское сидение, Томлинсон заинтересованно смотрит на него, спрашивая: — Ну, как всё прошло? Как тебе миссис Грейсон? — Неплохо… она очень милая. И кот у неё очень классный. Она сказала, что мне стоит принимать какие-нибудь успокоительные, чтобы лучше спать, но я не уверен, что это поможет. — Думаю, стоит попробовать, что скажешь? — Гарри кивает, поджимая губы. — А когда у тебя следующий сеанс? — Миссис Грейсон сказала, чтобы я приезжал два раза в неделю. Во вторник и субботу, — тихо проговаривает подросток. — Луи, я бы хотел устроиться куда-нибудь на подработку, чтобы… — Зачем? Не нужно, перестань, — Томмо берёт его за руку, но мальчик не совершает попыток вырваться, лишь в удивлении смотрит на этот жест. — Ты — часть нашей семьи, а мы обеспечиваем друг друга. Ты уже стал для моих родителей сыном, а для моих сестёр — братом, поэтому не бойся попросить у нас деньги или что-то ещё. Всё, что угодно, Хаз. Мы очень любим тебя и хотим, чтобы ты чувствовал себя частью семьи. Но мы не давим, понимаешь? Просто… я был бы рад, относись ты к нам попроще… ко мне. Ещё больше удивившись, Гарри поднимает взгляд на лицо старшего, не уверенный в том, не послышалось ли ему… Но Луи смотрит прямо на него, ожидая какой-нибудь реакции. И реакция происходит, но где-то глубоко внутри кудрявого: весь его внутренний мир переворачивается, совершая тройное сальто и завершая это тройным тулупом. В мозгу Стайлса взрываются фейерверки, его голова идёт кругом, а перед глазами летают звёздочки. Невероятно. Лишь два слова довели парня до такого состояния. Два слова, сказанных в том контексте, в котором их сказал Луи. Луи хочет, чтобы Гарри относился к нему попроще… — Прости, если я сказал что-то лишнее, — быстро начинает Томлинсон, испугавшись такой резкой тишины, последовавшей в ответ. — Нет-нет, всё хорошо, всё в порядке. Я просто растерялся, прости, — нервно посмеявшись, перебивает его Стайлс. — Всё хорошо. Я, эмм, я думаю, что могу относиться к вам проще, учитывая всё то, что вы делаете для меня. И вы… Вы уже стали семьёй для меня, просто я не всегда понимаю, как мне нужно вести себя со всеми вами. — Просто будь собой, просто… говори то, что думаешь, и делай то, что тебе нравится. Договорились? — предлагает альфа, погладив ладонь мальчика большим пальцем. — Договорились… И то, как Гарри опускает взгляд на их руки, то, какими длинными оказываются его ресницы и приоткрытыми — губы, сводит Луи с ума. Волна непонятных эмоций накрывает его с головой, но лишь на секунду, поэтому он не придаёт этому значения.ʕ´•ᴥ•`ʔ
Гарри учится, читает мамины дневники, составляет схемы, пытаясь разобраться в ещё большем количестве инициалов, начавших появляться уже во втором дневнике. Ещё какую-то часть времени мальчик тратит на экзамены, готовясь к ним вместе с Лотти у неё в комнате. Это как раз один из таких вечеров. — Хаз, мне тут стало интересно… Вы с Луи близки? — Ну, мы друзья… — отвечает парень, отвлекаясь от тетради. — Он классный и всё такое. А почему ты спрашиваешь? — Просто мне интересно откуда у него берутся все эти засосы, знаешь… Пару ночей назад Луи привёл к себе в комнату какую-то омегу, видимо, надеясь, что никто не узнает. Но Стайлс как раз не спал, когда из комнаты напротив стали доносится приглушённые стоны. Очевидно, той незнакомке понравилось то, что с ней делал Томлинсон, потому что она умоляла не останавливаться. И тем не менее она делала это достаточно тихо, чтобы её слышали только Луи и Гарри — до остальных не долетело. — Оу, ты думаешь, что их сделал я? Это не так. У Луи есть личная жизнь, что в этом такого? Он взрослый альфа и, если он… занимается с кем-то сексом, то в этом нет ничего криминального. — То есть тебя не задевает тот факт, что он спит с кем-то? — уточняет Шарлотта, смотря на друга. — А должен? Мы всего лишь друзья, я же сказал. Да и вообще даже, если бы у меня были чувства к Луи, то, во-первых, я бы никому не сказал об этом, во-вторых, между нами всё равно ничего бы не было. — Почему? — удивляется девушка, и это поражает Гарри, потому что «Что?». — Это же так здорово — чувствовать, как любимый человек целует тебя, ласкает и… — Замолчи! — резко с отвращением в голосе и со слезами на глазах перебивает её Стайлс, искренне не понимая, почему она не понимает. — Что ты вообще, блять, несёшь?! Думаешь, мне будет приятно чувствовать на себе чужие губы и руки после того, как меня насиловали четыре года?! Томлинсон ошарашенно смотрит на него, открывая и закрывая рот, потому что не знает, что сказать, осознавая, что только что довела брата* до слёз.* Брата — они искренне любят его и, даже при том, что их не связывают кровные узы, уже готовы называть его братом/сыном
И лишь спустя несколько долгих секунд тишины и всхлипывания кудрявого, Лотти поняла, что он сказал: — Подожди, что? — с ужасом на лице переспрашивает она. — Почему ты не сказал?! — Я думал, что все здесь об этом знали… Я просто… прости, я не хотел кричать на тебя, я просто… Извини, мне нужно идти. Парень собирает свои вещи слишком быстро для того, чтобы Шарлотта смогла остановить его. Выбежав из её комнаты, он направляется в свою, стараясь остановить слёзы. Но слова девушки продолжают повторяться в его голове: «чувствовать», «целует тебя», «ласкает»… «чувствовать», «целует тебя», «ласкает»… «чувствовать»… Этот рефрен умолкает, когда уже у двери в нужную комнату, мальчика останавливает Луи. — Гарри? Что-то случилось? — взволнованно спрашивает Томмо. Взглянув на старшего, Гарри сразу замечает бардовые отметины на его шее, которые вселяют в Стайлса неимоверный ужас, и он отпихивает от себя руки парня. — Не трогай меня! Никогда больше не трогай меня, ты — омерзительный извращенец! На секунду лицо Томлинсона искажается удивлением, но затем он быстро заводит мальчика в его комнату, захлопывая за ними дверь. Кудрявый отскакивает от альфы, прижимая к себе тетради и надеясь, что это спасёт его. Но Луи, кажется, не собирается бить его или что-то в этом роде. — Гарри, что произошло? Почему ты так говоришь со мной? Я тебя обидел? Посмотрел на тебя как-то не так? Сказал что-то лишнее или… я же не приставал к тебе, в конце-то концов. — Н-нет, — пристыженно отвечает Гарри. — Прости, прости, пожалуйста… Просто Лотти начала говорить о нас с тобой. О том, что ты занимаешься этим самым с разными омегами… И о том, что было, если бы у меня были чувства к тебе. Я сказал, что это всё равно ничего не изменило бы: я не стал бы делать с тобой ничего такого. А потом она начала говорить о том, как это прекрасно и… Я просто не выдержал. Я не понимаю, как это может быть прекрасным. — Хаз, мне так жаль… Мне всё-таки стоило сказать им о том, что с тобой произошло. Прости, пожалуйста… — Стайлс всё же позволяет ему обнять себя. — Я думаю, что тебе стоит попробовать сделать себе приятно. Это немного поможет тебе понять, почему многим это нравится. Что скажешь? — Я не уверен… — стеснительно отвечает подросток. — Я имею в виду, я не знаю, как это делается. У меня никогда не было необходимости делать это. — В этом нет ничего сложного, просто… Они сидят на кровати, и Луи правда объясняет Гарри что нужно делать. Смущённый темой подросток внимательно слушает, потому что ему правда интересно, ведь это нечто новое в его жизни. А альфа чувствует себя немного глупо, учитывая то, что он говорит и кому. Когда Томлинсон заканчивает рассказывать, Стайлс смотрит на него странным взглядом, и это немного озадачивает его. — Я попытался объяснить понятным языком, почему ты так на меня смотришь? — посмеивается Луи. — Просто не понимаю, как одни альфы могут быть такими жестокими, а другие — тобой. Ты так терпеливо относишься ко мне, к моим истерикам и… мне очень стыдно за все те проблемы, которые свалились на тебя и твою семью… Ты хороший, — отвечает Гарри, продолжая смотреть на него. — Спасибо… ты тоже очень хороший, — смутившись, проговаривает Томлинсон и неуверенно спрашивает: — Слушай… это правда, что ты… ничего не испытываешь ко мне? — Не знаю, я думаю, что ты очень хороший друг… Но иногда ты странно влияешь на меня, я не могу это объяснить. Просто иногда ты такой… по-особенному хороший? И мне хочется находиться рядом с тобой, хочется слушать всё то, что ты говоришь… и с тобой мне даже спокойнее, чем с Найлом или с любым другим хорошо знакомым альфой. Это странно, понимаешь? Я думаю, что ты нравишься мне, как человек. — То есть ты бы… хотел начать встречаться со мной? — осторожно спрашивает Луи. — Оу, я не знаю, — мило улыбнувшись, отвечает Гарри, опустив взгляд на свои тонкие пальцы — он почти не набрал в весе, находясь здесь. — Я никогда ни с кем не встречался и, откровенно говоря, даже не представляю, каково это… Но даже, если это супер-классно — быть с кем-то, то я не уверен, готов ли к чему-то такому, понимаешь? Томмо внимательно смотрит на него, кивая, поэтому кудрявому становится немного проще открыться ему, для того, чтобы продолжить: — Я бы с радостью встречался с кем-то, будь я… нормальным? Если бы не всё то, что произошло, если бы я был счастлив, если бы я был в порядке… я бы с радостью, понимаешь? Но сейчас я боюсь этого, потому что Майкл уничтожил всё моё представление о здоровых отношениях. Потому что он забил мою голову отвратительными мыслями, которые не позволяют мне даже смотреть на тебя, не думая о том, что ты будешь таким же, как он. — Стайлс вздыхает, стараясь переформулировать сказанное так, чтобы это не задело Томлинсона. — Я знаю, что ты не причинишь мне боль, но я чувствую обратное, потому что это… это как инстинкт самосохранения, понимаешь? — Я понимаю. Я прекрасно всё понимаю, и я очень рад, что ты смог поделиться со мной этим. Просто знай, что ты всегда можешь прийти ко мне за помощью, хорошо? Что бы это ни было, я всегда помогу тебе, хорошо? — Спасибо, — Гарри благодарно улыбается. Дверь открывается, и подросток невольно вздрагивает, увидев Джоанну. Она удивлённо смотрит на них, прежде чем с подозрением спросить: — Чем вы здесь занимаетесь? — Болтаем, — мгновенно отвечает Томлинсон, улыбнувшись маме. — Болтайте, пожалуйста, с открытой дверью, хорошо? А теперь идёмте ужинать.