Никому нельзя видеть то, что он с собой сделал.
ʕ´•ᴥ•`ʔ
В Денвере очень солнечно, и Гарри жалеет, что у него нет солнцезащитных очков, зато у него есть Луи, в плечо которого можно уткнуться и спрятаться от беспощадно яркого света. Лотти и Найл устроились на лавочке, мило воркуя, пока они ожидают такси, а Томмо и Стайлс стоят просто потому, что засиделись в самолёте. От альфы немного пахнет по́том, как и от омеги, но они игнорируют это. Почувствовав ладонь старшего у себя на талии, мальчик наконец-то поднимает на него взгляд. — Всё хорошо? — интересуется Томлинсон, запустив пальцы в его кудряшки, чтобы помассировать кожу головы. — Да, просто солнце слишком яркое, — тихо отвечает Гарри. — Тебе дать очки? — с улыбкой предлагает Томмо, наблюдая за тем, как подросток стеснительно улыбается и льнёт к его ладони. — Не нужно, они же твои. Но Луи не слушает, надевая на него очки, пока Найл и Шарлотта делают вид, будто их тошнит от этой «сладкой парочки». Такси подъезжает через несколько минут, и они едут в отель, любуясь меняющимся видом. Денвер — довольно-таки красивый город, окружённый горами, что придаёт ему какую-то сказочность. Но это не очень волнует Гарри, потому что рядом с ним сидит Луи, обнимающий его одной рукой за талию, и это прекрасно. В отеле они снимают двухкомнатный номер, и Лотти с Найлом готовы кричать от радости, пока Томлинсон-старший не разочаровывает их: — Шарлотта ночует с Гарри, а я — с Найлом. — Что? Нет! Нет, пожалуйста, Луи! — умоляет девушка, пока они идут к лифту. — Это мой единственный шанс переночевать со своим парнем! — Ты же и сам хотел бы спать с Гарри! — поддерживает её Хоран, и Гарри чувствует себя очень странно и неловко от мысли, что Луи спал бы с ним в одной комнате. — Так, если вы оба сейчас же не заткнётесь, то отправитесь домой первым же рейсом, ясно? Мне не нужны проблемы из-за того, что вы просто решили «переночевать друг с другом». — Господи, Боже, вы можете просто заткнуться? Вы все! — не выдерживает Стайлс. — У меня уже мозг кипит от ваших споров! Пускай они делают то, что хотят, если это означает, что они хоть на минуту перестанут вести себя, как дети в супермаркете! Ответственность за их действия будет лежать только на них, поэтому расслабься. Хотят спать в одной комнате — ладно, их дело. Парочка чувствует себя неловко из-за всего сказанного кудрявым, а Томлинсон испытывает какую-то невероятную гордость за мальчика. Будь Гарри альфой, а Луи омегой — потёк бы от такого строгого тона, но, к сожалению или к счастью, вселенная распорядилась иначе. Поэтому парень берёт подростка за руку, довольно улыбаясь и оставляя поцелуй на его губах, прежде чем вызвать лифт. И Шарлотта не понимает, почему не может быть такой же, как её брат: гулять со своим парнем, целоваться с ним и заниматься любовью… Ей обидно из-за всех этих дурацких семейных правил, потому что Луи сексуально активен с шестнадцати-семнадцати лет, и ничего! А на Лотти все накинулись так, словно она кому-то жизнь сломала. Найл берёт её за руку, целуя в щёчку, и она улыбается, радуясь хотя бы тому, что сможет ночевать в одной комнате с Хораном. Номер оказывается очень даже хорошим. Зайдя в него, они оказываются в просторной гостиной, а слева и справа располагаются двери в спальни, где стоят по две кровати, по паре комодов… Также в номере есть ванная комната, совмещённая с туалетом. Это похоже на небольшую двухкомнатную квартиру, и всех всё устраивает. Луи предлагает омегам принять душ, пока они с Найлом закажут еду. Шарлотта идёт первой, поэтому Гарри решает разобрать кое-какие свои вещи, чтобы не лазить в портфель по сто раз на дню. — Тебе помочь? — спрашивает Томлинсон, зайдя в комнату и закрыв дверь. — Нет, спасибо… Прости, что я сорвался внизу. Просто я очень волнуюсь перед встречей с отцом, а тут ещё и такая атмосфера между тобой, Лотти и Найлом… Я не собираюсь указывать, как вам всем жить, Луи, и я не хочу нарушать ваши семейные традиции и правила. Но пускай Лотти живёт так, как ей хочется, я не вижу никакой проблемы, понимаешь? — Я понимаю, Хаз, но и ты пойми, что всё это не просто традиции. Если Лотти забеременеет до восемнадцати, то это ничем хорошим не закончится. Это сложно объяснить, но родители хотят, чтобы у каждого из их детей была истинная пара. Если Шарлотта позволит Найлу… повязать её, то она никогда не почувствует и не встретит свою пару. Гарри не сразу решается спросить: — А что ты чувствуешь к своей паре? Я имею в виду каково это? — Это неописуемо, Хаз. Ты просто чувствуешь, что должен быть с этим человеком не смотря ни на что, должен защищать и поддерживать его. Мой отец рассказывал, что после того, как поставил метку моей маме, то перестал замечать других омег. И мне кажется, что со мной будет также. — То есть я тоже?.. я тоже перестану нравиться тебе? — с каким-то непонятным страхом в голосе переспрашивает омега, смотря на старшего. Всё, это тупик. Если Луи скажет «нет», то Гарри всё поймёт, потому что он не глупый, и напугается, а если скажет «да», тогда Гарри обидится. Поэтому Томлинсон тяжело вздыхает, не зная, что делать. — Давай не будем думать об этом? — всё-таки предлагает альфа, обнимая его. — Просто будем наслаждаться тем, что между нами происходит, хорошо? Я не хочу потерять тебя. — Ты не потеряешь, — тихо отвечает мальчик, обнимая его в ответ. — Но мне интересно, встречу ли я свою пару, если я — часть вашей семьи. — Обязательно встретишь, Хаз, я уверен. Луи ненавидит себя за то, что не говорит ему всей правды. Но он надеется, что делает этим лучше, а не наоборот.ʕ´•ᴥ•`ʔ
На следующий день Гарри и Луи едут в Уонтерленд на такси, и мальчик очень волнуется, теребя край своей водолазки. Заметив это, Томлинсон берёт его за худенькую ручку, поднося его ладонь к своим губам и целуя его тонкие пальчики, пока Стайлс стеснительно наблюдает за ним. Странно, но действия альфы успокаивают его, поэтому кудрявый с улыбкой повторяет за ним, целуя его пальцы и этим самым удивляя старшего. Они нежничают друг с другом какое-то время, прежде чем Луи тихо шепчет ему на ухо: — Я хочу поцеловать тебя в шею, Хаз. Можно? По коже подростка бегут мурашки, и он замирает, смотря на альфу, который облизывает губы. Очень неуверенно кивнув, Гарри поддаётся, когда Томмо осторожно поднимает его голову за подбородок, проводя носом по его челюсти и оставляя нежный поцелуй за ухом. Затем он делает это чуть ниже, ещё ниже и ещё, пока не доходит до ключиц. Луи гладит щечку омеги большим пальцем, чтобы успокоить его, оставляя влажные и приятные поцелуи по всей шее мальчика. Стайлс невольно запускает пальчики в волосы парня, улыбаясь столь непривычным прикосновениям. Их высаживают возле какого-то мотеля, потому что Гарри потёк, а Луи кажется это смешным. Да, очень весело. К счастью, рядом с мотелем есть супермаркет, где они находят для мальчика новое бельё, и Томмо немного самодовольно улыбается, когда они снимают номер, чтобы Стайлс привёл себя в порядок. — Ненавижу тебя, — бухтит подросток, смотря на новый комплект нижнего белья. Оно, конечно, очень красивое и наверняка удобное, но тот факт, что его купил Луи, сильно смущает мальчика. — За то, что я сделал тебе настолько приятно, что ты потёк? Интересно. — Луи, это… это не смешно, со мной впервые такое произошло! — объясняет Гарри, пока Томмо открывает дверь ключом, а затем как-то медлит, смотря на него. — Что? — Ничего, просто я хотел бы, чтобы ты позволил мне целовать тебя. Мне очень нравится то, как ты пахнешь, и я бы хотел, чтобы ты позволил мне насладиться этим. Но только, если ты хочешь. Я не сделаю тебе ничего плохого, я обещаю, я остановлюсь в любой момент, я не сделаю ничего, кроме поцелуев, я клянусь. Стайлс внимательно смотрит на альфу, искренне не понимая, что с ним происходит. Луи ведёт себя ещё хуже Шарлотты и Найла, это сбивает Гарри с толку. И тот факт, что парень выглядит таким расстроенным, говоря всё это, не помогает подростку понять происходящего. То, что случилось в такси было очень приятно, с этим не поспоришь, но стоит ли продолжать это? Что-то внутри подсказывает кудрявому, что этому альфе можно доверять, но травма кричит о том, чтобы он «свалил и поскорее». — Ты обещаешь? — тихо переспрашивает Гарри. — Да, я обещаю. В номере Томлинсон устраивается на кровати и садит Стайлса на свои бёдра, убеждаясь в том, что так мальчику будет удобнее. И омега благодарен за то, что альфа позволяет ему быть сверху, потому что так он чувствует себя в безопасности. Они не раздеваются, целуясь и обнимаясь, и Гарри чувствует себя странно, потому что Луи так нежно обращается с ним, поглаживая его по спине и играя с его кудряшками, совсем не больно оттягивая их назад, чтобы углубить поцелуй. Ощущение языка альфы на своём собственном сводит с ума, кружит голову… и младший не сразу понимает, что старший возбуждён, но когда это происходит, он испуганно отстраняется от Томмо. — Что-то случилось? Я переборщил? — взволнованно спрашивает Луи, убрав с него руки, чтобы тот смог слезть с него, если пожелает. — Скажи мне, чтобы я не сделал этого в следующий раз. — Ты… твой… он встал, — заливаясь обильным румянцем, отвечает Гарри, всё ещё оставаясь на альфе и боясь пошевелиться. — Оу, да… Твой тоже, — подмечает Томлинсон, не понимая, к чему клонит подросток. — Хаз, всё хорошо, это нормально, что наши тела так реагируют, когда мы чувствуем запахи друг друга и целуемся. Мы можем остановиться, если хочешь, но если мы продолжим, то не произойдёт ничего из того, чего ты опасаешься, я же пообещал. — Прости. Когда у Майкла… он насиловал меня. Но с тобой… у меня впервые произошло всё это. — Это называется эрекция, ты же знаешь, — с улыбкой говорит Луи, наблюдая за тем, как Гарри отводит взгляд. — Я не буду поступать с тобой так, как он. Тебе нужно перестать сравнивать меня с ним и просто наслаждаться. Ты всегда можешь доверять мне, ты всегда можешь остановить меня. — Спасибо тебе за то, что ты появился в моей жизни. Боюсь представить, что было бы, не случись этого. — И не нужно, — шепотом отвечает Томмо и обнимает его. — Слушай, мне просто интересно, но будь мы истинной парой, как бы ты к этому отнёсся? Как бы ты отнёсся к тому, что не смог бы вступить в другие отношения? Или гулять, не предупредив меня? Мне, правда, просто интересно. — Оу, я не знаю, — посмеявшись, говорит Гарри и слезает с него, ложась рядом и проводя пальцем по его груди. — Я бы хорошо отнёсся к этому, потому что ты заботливый и понимающий. Не думаю, что ты стал бы запрещать мне делать то, что я хочу. Но если говорить о невозможности завести какие-то другие отношения, то я не против. Ты мне очень-очень нравишься, мне спокойно с тобой, я доверяю тебе… — Я бы ни за что не запрещал бы тебе что-то, если бы это не угрожало твоему здоровью. Но ты был бы не против обзавестись своей постоянной парой в восемнадцать? — осторожно уточняет Луи. Внезапно до Стайлса доходит смысл происходящего и он поднимается на локтях, внимательно смотря на альфу, чтобы понять — не ошибся ли он. И Томлинсон выглядит немного встревоженным из-за такой реакции. — Ты думаешь, что я твоя пара? — спрашивает Гарри, сведя брови к переносице. — Хаз, я… да, я думаю, что да. Точнее я уверен в этом. Я просто не знал, как тебе сказать, понимаешь? Я боялся, что ты будешь не рад этому после всего, что с тобой произошло. Я побоялся, что ты посчитаешь, будто я накинусь на тебя, говоря, что ты моя собственность. Я просто хотел дать тебе возможность побыть свободным, побыть ребёнком, каким ты и являешься. Наша семья скажет, что нам нужно зачать ребёнка, а я не хочу, чтобы ты проходил через это, потому что ты не готов. — О Господи, Луи, — растерянно бормочет подросток, смотря на него удивлённым взглядом. — Ты должен был сказать мне. Что ты собирался делать с этим? — Мама уже думает, что ты мой истинный, но мы можем притвориться, что это не так. Я могу попросить кого-нибудь из знакомых подыграть мне, словно… — Нет! Луи, если я твой истинный, то я не хочу, чтобы ты был с кем-то другим. Потому что я боялся, что ты найдёшь свою пару и забудешь обо мне. Я даже представить себе не могу, чтобы ты был с кем-то другим, а я нормально к этому относился. Я хочу быть твоим, если это значит, что я буду счастлив и в безопасности. Но я не готов к сексу, я боюсь. — Я обещаю, что дождусь того момента, когда ты будешь готов. Мы можем постепенно пробовать разные вещи: поцелуи, ласки эрогенных зон или совместный душ, чтобы ты перестал стесняться своего тела. Но я обещаю не прикасаться, если ты не захочешь этого. Гарри неуверенно смотрит на свои руки, скрытые рукавами, и обдумывает слова Луи. Всё это звучит вполне логично и совсем не пугающе, потому что Стайлс доверяет ему, но есть определённые вещи, о которых Томмо всё ещё не знает, и кудрявый боится признаться в них. Возможно, уже пора открыть тайну длинных рукавов. — Лу, прежде чем ты увидишь это случайно, я хочу сказать, что мне было очень больно от того, что происходило в моей жизни. И я очень боялся, что показав это, вызову у тебя отвращение… — Луи наблюдает за тем, как Гарри закатывает левый рукав. — Чёрт, Хаз, — Томлинсон садится, беря мальчика за запястье и смотря на огромное количество шрамов. — Это ты сделал? Хаз, сладкий, мне так жаль. Глупенький, о каком отвращении ты говоришь? Чёрт, пообещай, что больше не будешь делать этого, пообещай мне. Альфа обнимает его, и омега прижимается к нему, кивая и вдыхая его сильный кокосовый аромат. Так проходит несколько тихих минут. Они лежат рядом, Луи гладит руку Гарри, покрытую шрамами, а мальчик обнимает его руками и ногами, пытаясь переварить всё произошедшее. По-хорошему им обоим нужно сходить в душ, но парни просто наслаждаются временем, проведённым друг с другом. — Нам нужно ехать, — тихо произносит Стайлс, подняв взгляд на Томлинсона. Им требуется около получаса, чтобы привести себя в порядок, а бельё, которое альфа купил для Гарри, и вправду оказалось очень удобным. Они успешно ловят попутку и без каких-либо проблем добираются до Уонтерленда. Внутри кудрявого зарождается какое-то странное волнение, смешанное со счастьем и страхом, но он скрывает это, пока Луи ищет в гугл-картах способ добраться до нужного адреса. Ещё немного, ещё немного и Гарри найдёт своего отца.