Из прошлого

      — Если ты выпьешь ещё пару кружек кофе, то умрёшь, — невзначай произносит Говард, не прекращая паять микросхему.       — Я умру, если этого не сделаю, — парирует Петра, делая пару глотков живительной жидкости. Она не спит уже третьи сутки, пытаясь довести их с Говардом работу до идеала. По-другому Паркер не могла работать; чем ближе была презентация проекта, тем сильнее она нервничала, да ещё и в котел психоза добавлялось и то, что она впервые будет представлена публике в качестве компаньона Говарда Старка, который действует с ним наравне, а не является очередным посыльным на побегушках.       — Так, Паркер. Угомонись быстро. Мы пока ещё не над правительственным проектом работаем, а лишь испытываем свои силы да народ повеселить хотим. Тебе всего восемнадцать, а ты у меня в мастерской почти все свободное время проводишь. У тебя что, личной жизни нет? — улыбается Говард, пытаясь вывести девушку на откровенный разговор.       — Да есть у меня всё, — краснеет Паркер. — Да и вообще, меня мало интересуют парни. Они все придурки, — отмахивается Петра, неожиданно вспомнив про Барнса, который, кстати говоря, обещал сегодня забрать ее после стажировки.       — Ну да, ну да. Тогда объясните это тому молодому человеку, что ждёт вас уже пятнадцать минут у парадного входа, — говорит Джарвис, вошедший в мастерскую.       — Да это просто Баки, мы с детства знакомы, я ему неинтересна, — отмахивается Петра, покраснев. Она ведь сказала, что именно Барнс в ней не заинтересован, а не то, что саму Петру он не волнует.       — Тот самый Баки? — усмехается Говард, даже отложив паяльник. — Не из-за него ли ты последние дни рассекаешь здесь мрачнее тучи, а вот сегодня приходишь и чуть ли не светишься? Даже интересно, как выглядит этот парень.       — Ну так иди и познакомься с ним, раз интересно, — фыркает Паркер, поправив рубашку, что она накинула сегодня поверх черной футболки.       — А вот и пойду, — ухмыляется Говард и выходит из мастерской, и девушке ничего не остаётся, кроме как идти за ним.       — Дети, — усмехается Джарвис, покачав головой.       Баки в этот момент стоял, облокотившись о мотоцикл и курил уже третью сигарету подряд.       — Тебя вечность ждать нужно? — говорит он Петре, бросая окурок в сторону.       Петра не успела ничего ответить, а вот Говард охотно и быстро вступил в разговор.       — С этой девушкой всегда так: Если она увлечена, её невозможно отвлечь, — говорит мужчина с улыбкой, но Баки это не впечатляет.       — Кому как ни мне об этом знать, — серьёзно говорит он, а по лицу видно, что он злость сдерживает, только вот Паркер понять не может из-за чего.       — Присматривай за ней, она очень ценный кадр для моей компании, — добавляет Говард и уходит, подмигнув.       — Увидимся на следующей неделе, Петра, постарайся отдохнуть, — говорит он девушке на прощание и ласково касается ее плеча. В этом жесте нет ничего предосудительного, для Старка Паркер мелковата, он о ней, как о младшей сестре, которой у него никогда не было, заботится, и Петру это никак не беспокоит. Да, сначала было неловко, но теперь уже она даже этих всех жестов и не замечала.       — Увидимся, Говард, — отвечает она, мягко улыбнувшись, а Барнс с трудом сдерживается, чтобы ничего не сказать, но стоит им с Петрой остаться наедине, он насмешливо фыркает:       — Береги ее, ценный кадр для компании. Ясно всё, Паркер. Даже интересно, он твои мозги так высоко ценит или ещё что?       Петра закатывает глаза, порядком уставшая от всего. Её глаза уже слипаются; всё, чего она хочет, так это попасть домой и просто выспаться, а Баки опять поднимает тему, которую они, кажется, уже закрыли.       — Или ещё что. Да, мы с ним занимаемся сексом на всех горизонтальных поверхностях дома и мастерской, — фыркает девушка. — Ты это хочешь услышать, Барнс? Мы же уже с тобой обсуждали эту тему, зачем ты вновь начинаешь? Неужели ревнуешь, что в моей жизни появился кто-то, кроме тебя? — спрашивает девушка, прищурившись.       — Я? Ревную? Не смешно, Паркер. Я просто волнуюсь за тебя. Ты ведь ничего о жизни не знаешь. Да и у Старка не та репутация, чтобы доверять ему.       — Не надо за меня волноваться, Барнс. Я больше не маленькая девочка, могу за себя постоять. Да и неужели тебе и правда больше нечем заняться, как за меня беспокоиться? Сводил бы очередную пассию на свидание, раз уж время тратить некуда, — фыркает Паркер, скрестив руки на груди.       — Тебе так не терпится очередной вечер с девушкой мне сорвать?       — Прямо так же, как и тебе не терпится обвинить меня в связи с Говардом Старком. — парирует Петра.       — Да и вообще, мне он в этом плане не интересен. А теперь, может, поедем домой, пока ещё чего не придумал? — предлагает Петра, подойдя ближе к Баки.       — Да. Поехали. Хотя, знаешь, не верю, что он тебе неинтересен.       — Да твою же мать, Джеймс Бьюкенен Барнс. Что мне сделать, чтобы ты уже успокоился? Признаться в вечной любви только к тебе перед всем Нью-Йорком? — злится Паркер, сокращая расстояние между ними до минимума. Она смотрит ему в лицо, считывая его эмоции; морщинка между бровей разглаживается, губы изгибаются в улыбке, а взгляд на губах девушки останавливается.       Петра не дышит почти, а Баки на ее пассаж отвечать не спешит, он вообще не знает, что сейчас стоит ответить; мысленно то он и правда орет, да, я хочу, чтобы у тебя в мыслях был только я, но в реальности это мало осуществимо. Петра же не знает, что ей движет. Да, она привыкла к Барнсу, да, она срывала ему свидания последние недели, да, она испытывает неловкость рядом с ним, но в то же время ей с ним до неприличия комфортно. Паркер знает, что он в любом случае поможет ей, да, может обидеть, но никогда не позволит кому-либо ещё поступить так.       Между ними вообще всё странно; в далёком детстве Петра обожала Баки, дальше они просто терпели друг друга, чуть позже стали друзьями с общими тайнами, а теперь они находились на непонятной стадии со взаимными претензиями и… Ревностью? Да, обоюдной ревностью. Ничем другим это не было. Только вот никто из них не спешил что-либо сделать с этим. Просто изводили друг друга, прикрываясь тем, что это уже привычка с далёких времён.       — Если это и правда так, то тебе стоит сказать только мне, — наконец находится с ответом Баки, не сводя глаз с её лица.       — Губу закатай, Барнс. Я слишком давно тебя знаю, чтобы влюбиться, — мягко улыбается Петра, вспомнив свои четырнадцать. Она ведь и правда чувствовала тогда симпатию к Баки, но чуть позже поняла, что это обычно чувство благодарности и дружеской привязанности. Нет, тогда ничего романтического не было, а вот сейчас… Про настоящее время Петра не могла ничего сказать точно. Она и сама себя не понимала.       — Наоборот. Только поэтому и влюбляются, Петра, — серьёзно говорит Джеймс, отвернувшись от девушки.       — Ну да, тебе виднее, — пожимает плечами она. — Джей, а ты мог бы в меня влюбиться? Если бы ты не считал меня ребенком, конечно, — добавляет Петра, припомнив их прошлый разговор.       — Не знаю, Петра. Не знаю, — максимально честно говорит Баки, а у Петры от его ответа в груди сердце замирает.       — Хорошо, что мы лишь друзья, — не может придумать ничего лучше девушка, а потом говорит.       — Поехали уже домой, пожалуйста. Баки кивает и садится на мотоцикл, ожидая пока девушка устроится сзади него. Петра крепок обнимает его за пояс, прижимается ближе, чуть ли не вплавляется в его тело своим. Баки даже сквозь ткань футболки и кожаной куртки чувствует насколько у неё холодные руки. Опять ведь не по погоде оделась. Прежде чем завести мотоцикл Баки стягивает с себя куртку и просит Петру надеть её, что она без возражений и делает.       — Вот теперь поехали, — говорит Баки, отъезжая от дома Старка.