Солнце двух кланов

— Эта мелодия поможет подержать связь меридианов, пострадавшей от темной энергии, они только начали срастаться, но очень пострадали от нового напряжения. Вэнь Нин , скользнувший в темноту, чтоб не узнали, затаил дыхание, наблюдал за Цзян Лили . Ему доводилось слышать целительные мелодии флейты , но простые, знакомые всем заклинателям. А эта… она была похожа на звон капели весной, переливчатая, чистая, светлая. А может, дело в ее исполнителе? Вэнь Нин завороженно смотрел на прекрасное лицо, на дрожащие темные ресницы, на длинные пальцы, порхающие по флейте. Свет, пришедший в скорбное царство тьмы. Страшная бледность и рваный хрип сменились слабым, но мерным дыханием, и чуть порозовели губы. — А про наказание поговорим потом, — глава клана Цзян зыркнул на Вэнь Нина. — Спи, я побуду с ним. —Вам обоим нужно отдохнуть— сказала Лили смотря на Вэнь Нина и Цзян Чэна . —Я останусь здесь— сказал Цзян Чэн умоляюще смотря на сестру . —Хорошо . Вэнь Нин молча вышел из комнаты, оставляя Лили Цзян Чэна и спящего Вэй Ина. Угрозы для жизни больше нет, меридианы в теле Вэй Ина не разрушены, целебная магия мелодии поддержала их, пока Цзян Чэн делится своей духовной энергией. Восстановление хоть и будет долгим, но Вэй Ин справится, ему теперь нужно только спокойное место. Цзян Чэн осторожно лег рядом, обнимая Вэй Ина и вслушиваясь в его дыхание: больше не хриплое и прерывистое, ровное, как у просто спящего человека. Пульс тоже начинал приходить в норму. Страх за жизнь приемного брата начал отпускать только сейчас, он ведь действительно в какой— то момент опасался, что потеряет любимого. И его состояние… неужели это и есть та самая плата за использование темного пути? Тем более, что у Вэй Ина больше нет золотого ядра… Ладонь осторожно накрыла то место, где должно было быть золотое ядро. Вся эта история с бессмертной Наставницей, живущей на горе, дорога туда, все это – ложь, которую придумали Вэнь Цин и Вэй Ин. Ложь ради него, ради того, чтобы была возможность жить, как все заклинатели, отомстить вэньским псам за гибель семьи. И ведь молчал, но почему, неужели считал, что его поступок не поймут, не оценят? Глупый… Вздохнув, Цзян Чэн закрыл глаза. У него есть несколько часов на сон, а затем будет собрание глав кланов, первоначальное; нужно будет решать, что делать с остатками клана Вэнь, добраться до сокровищницы с их артефактами и талисманами и разобраться с многими другими вопросами. Но Цзян Чэну сейчас хотелось только одного – быстрее вернуться домой, вместе с Вэй Ином. Вэй Ин проснулся около полудня, вновь не запомнив свои сны. Несколько мгновений он лежал с закрытыми глазами, просто наслаждаясь ощущением того, что жив. Откуда— то доносился знакомый аромат супа, навевая воспоминания о Пристани Лотоса и пробуждая чувство голода. Рядом был Цзян Чэн, Вэй Ин это знал, даже не открывая глаз. — Ты уже не спишь, я тебя чувствую, — Цзян Чэн сел рядом, осторожно коснулся руки, проверяя состояние пульса. — Нечестно так пользоваться преимуществами, — возразил Вэй Ин, пытаясь приподняться на ложе, но сил на это почти не было. — Ты напугал всех нас, — Цзян Чэн обеспокоенно смотрел на все это. — Помогла мелодия Лили. — Тогда её стоит поблагодарить, — ответил Вэй Ин. Ощущая нечто странное в себе, Вэй Ин нахмурился, потянувшись туда, где всегда чувствовал клубок темноты, но сейчас ничего не было. Растерявшись, Вэй Ин пропустил мимо вопрос Цзян Чэна, снова взывая к темной энергии. Он легко толкнул ладонью склонившегося над ним Цзян Чэна и тут же спросил: — Ты почувствовал ее? Темную ци? — Зачем ты пытался ее использовать? — нахмурился Цзян Чэн. — Нет, ничего не было. — Ее нет… — Вэй Ин нервно рассмеялся. — Она и в самом деле исчезла! Вот сейчас впервые за все время стало страшно: он рассчитывал разыграть перед всеми, будто бы потерял все свои силы в бою на улицах Безночного города, но все случилось на самом деле. Больше нет ни возможности управлять темной энергией, ни использовать золотое ядро. Больше ничего нет, и Вэй Ин, грозный Старейшина Илин – стал обычным смертным. Цзян Чэн ощутил чужой страх и прижал к себе Вэй Ина, шепчущего: «Ее и в самом деле нет… Я ведь хотел убедить в этом остальных… но ци больше нет…» — Зато есть ты! — воскликнул Цзян Чэн. — И ты жив, мы оба живы, и рядом друг с другом. — Я потерял все, что забрал тогда, у Горы Мертвецов, — Вэй Ин смотрел на него. — У меня нет больше никаких способностей. Услышав такое, Цзян Чэн только выдохнул. Он хорошо помнил свой ужас от осознания, что его золотого ядра больше нет, и тогда сойти с ума не давали только слова Вэй Ина, его убеждение в том, что все можно исправить. А сейчас уже ничего нельзя сделать. В комнату зашли Цзян Лили и Цзян Яньли, неся поднос с несколькими пиалами, в которые был разлит ее суп. — Вам не помешает поесть, — произнесла она. — Особенно нужны силы тебе, А— сянь, для выздоровления. Цзян Чэн помог Вэй Ину сесть на постели, но пиалу тот сам держать не мог – дрожали руки, и он боялся разлить суп. Цзян Чэн сам кормил его, предварительно переложив все мясо из своей чашки в его. Робко зашел Вэнь Нин , неся лекарственный отвар для Вэй Ина; причиной для его опасения было обещание главы Цзян не забыть об наказании за умолчание. Цзян Яньли улыбнулась, протягивая и ему пиалу с супом: — Я и на тебя приготовила. — Спасибо, юная госпожа, — Вэнь Нин покосился на Цзян Чэна: он и мрачен, и серьезен, а вот Вэй Ин выглядит подавленно и ошарашенно. Было видно, что перед шицзе Вэй Ин старается вести себя, как обычно, но фальшь заметили все. Цзян Яньли хмурилась, но, промолчав, решила все расспросить у брата наедине. Целитель же подмечал, что Вэй Ину хоть и стало лучше, но он все еще слаб, и энергетические меридианы, так пострадавшие от темной энергии, едва— едва начали срастаться. Вздохнув, Вэй Ин произнес: — Теперь я больше ничем не могу помочь Цзян Чэну и ордену. — Все закончилось, — Цзян Чэн отложил в сторону опустевшую чашку. — Дальше заклинатели справятся сами. — Я не хочу быть обузой для тебя! — Вэй Ин едва не сорвался на крик. — Какой же из меня второй герой Юньмэн Цзян, когда не осталось никаких сил, словно у простого смертного?! Услышав это, Цзян Яньли тихо ахнула; Вэнь Нин понимающе кивнул – было сложно ожидать, что после таких повреждений Вэй Ин снова сможет касаться темной ци. Главное, что он сам остался жив, а физическое состояние придет в норму через некоторое время, разумеется, с учетом продолжения лечения. — Ты – не обуза! — сурово произнес Цзян Чэн. — Но я обещал всегда защищать тебя! Как теперь я смогу это сделать? — Значит, теперь моя очередь, — Цзян Чэн сказал это не допускающим возражения тоном. — Отдохни пока, не зря лекари порой говорят, что сон лечит все болезни. — Я не останусь же один? — неожиданно спросил Вэй Ин. — Нет. Никогда. Цзян Чэн сам пока остался рядом с ним: дела клана не требовали его присутствия, а совет состоится лишь вечером. Они пробудут тут несколько дней, в зависимости от состояния Вэй Ина, и затем вернутся домой, в Юньмэн. Другие же – пусть делают, что хотят. С остальным тут разберется и Лань Сичэнь: теперь жизни его Не Минцзюэ ничего не угрожает, а к главе ордена Лань остальные прислушиваются легко, он доказал, что не зря занял свое место. Единственное, что не нравилось Цзян Чэну – это поведение Цзинь Гуаншаня, словно победа над орденом Цишань Вэнь принадлежит только ему одному, да вот только адепты клана Цзинь самыми последними входили в Безночный город, когда уже большая часть противников была уничтожена. Конечно, легко после такого провозглашать об своем вкладе в уничтожение общего врага. Впрочем, пока глава Башни Золотого Карпа занят, в дела прочих он не лезет. — Ты нужен клану, — Вэй Ин снова лежал, но спать пока не хотелось. — Им пока нужен отдых, — Цзян Чэн сидел рядом. — К тому же я был там утром, мы уже знаем об потерях и раненых заклинателях. — Все ведь видели, что ты нес меня к лекарям, — Вэй Ин обеспокоенно смотрел на брата. — Не боишься слухов? — Всем известно, что мы близки друг другу, хоть и не родня, — ответил Цзян Чэн. — Особого открытия это не представляет. А слухи… кто— то из целителей уже проболтался, что ты был при смерти. — Наверняка многие пожелали в тот момент моей смерти, — слабо фыркнул Вэй Ин. — И будут весьма разочарованы тем, что их мечтания не сбылись, — в тон приемному брату ответил Цзян Чэн. — Не боишься, что некоторые после этого захотят «помочь» мне покинуть сей мир? — Вэй Ин посмотрел на любимого человека. — Кто— то из целителей не удержал язык за зубами, и теперь слухи разносятся о том, что ты потерял и золотое ядро, и темную ци, — произнес Цзян Чэн. — Про Тигриную печать тоже болтают разное. — Я уничтожил ее, — сказал Вэй Ин. — Печать рассыпалась на осколки. Значит, из моего состояния не придется делать тайну. — В этом есть и плюс, — заметил Цзян Чэн. — Теперь тебя оставят в покое, и Лань Ванцзи перестанет каркать о потере контроля. — Верно, — Вэй Ин чуть улыбнулся. — Знаешь, я ведь хотел всех обмануть. Пусть все считали бы, будто я потерял силы, и тогда можно было бы избежать возможных проблем. Но небо решило посмеяться над мной, и обман стал правдой. — Поэтому ты в дни перед штурмом Безночного города был так задумчив. Ты уже тогда обдумывал способ, как провести всех. — Когда бы клан Вэнь оказался уничтожен, остальные ордена с легкостью могли бы переключиться на другую цель, — Вэй Ин осторожно коснулся руки Цзян Чэна. — Я не хотел, чтобы у тебя и ордена были бы проблемы из— за связи со мной. Юньмэн Цзян еще слишком слаб, чтобы ввязываться в конфликт. Воцарилось молчание, которое через некоторое время первым нарушил Цзян Чэн: — Тогда, в том городе, ты оставил меня, велев ждать, а сам ушел. Ты не видел, что за тобой шли вэньские псы. И я отвлек их. Достаточно было мелькнуть перед ними – и стража забыла про тебя. Потом… Вэй Ин слушал его внимательно – и теперь все встало на свои места: и почему тогда А— Чэн ушел, и почему его смогли схватить вэньские псы. Это все ради того, чтобы его не поймали… Они оба приняли решения за них обоих, и вот к каким последствиям это привело. Но теперь уже ничего нельзя сделать, разве что жить дальше, научиться этому, быть друг с другом. — Ради меня?.. — Да. А ты ради меня отдал свое золотое ядро. Это ведь поэтому я могу чувствовать тебя? — Думаю, что да, — кивнул Вэй Ин. — Мы теперь связаны. — Порой это весьма удобно, я привык ощущать тебя.