Они могут свести с ума

Цзинь Гуанъяо хотел в этой жизни немногого. Молодой человек мечтал, чтобы его любили. Хоть кто-то. Нет, бесспорно, его очень любила мать, но к сожалению, она уже мертва. А кто ещё? Кому, кроме матери он был нужен в этой жизни? Родной отец относился к нему не ценнее, чем к мусору. Сводный брат также вёл себя слишком высокомерно по отношению к пареньку. Ну и что теперь? Все мертвы. Все. Он остался совершенно один в этом мире. Только он и власть. Власть, которой было мало. Статус Главы ордена Цзинь молодой заклинатель получил, как единственный оставшийся в живых наследник. И вместе с тем ему приглянулась одна особа. Хотелось заполучить её любой ценой. И ведь это уже было не глупое желание мести. Дело в искренних чувствах, которые Мэн Яо испытывал к первому Молодому Господину Лань. Это была такая любовь, от которой он сходил с ума. Все мысли молодого человека были заняты только этим заклинателем. Неоднократно он упоминал о своих чувствах, откровенно говорил о них в лицо Сиченю. Только вот взаимности ему получить не удалось. Как он ни старался, сколько бы ни пытался ухаживать — результата не было. Любовь Цзинь Гуанъяо к первому Молодому господину Лань всегда выходила ему боком. Она отзывалась дикой болью внутри, словно ножом по горлу. Он проваливался в эту бездну и растворялся в ней, словно в кислоте. Он не мог жить, он существовал без этого человека рядом. Был овощем, неподвижным растением. Почему? За что? Он сломался, потом, когда на горизонте замелькал этот Глава ордена Юньмэн Цзян, этот Цзян Чэн. И что такого в нём было, что так вскружило голову Лань Хуаню? Почему он выбрал его? Он же гадкий, противный, наглый и невоспитанный. Он совсем не ровня Первому Нефриту, совсем не для него. Как и не ровня для Лань Ванцзи этот Вэй Усянь. О, Вэй Усянь — извечная кость в горле для главы ордена Цзинь. А теперь особенно. Конечно, они с братцем вскружили головы молодым Ланям, дабы прибрать орден к своим рукам, ну, или какие там ещё цели они преследуют? Именно так! А что можно ещё подумать? Может, они и вовсе околдовали Первого и Второго Нефритов! Очень уж Ванцзи охотно пошёл под венец. А если уже и Сичень надумает жениться, то — пиши пропало. – О чём размышляем? Цзинь Гуанъяо вздрогнул. Перо, которое он держал, выпало из его рук и, приземляясь, оставило пятно от чернил на белоснежном пергаменте. В комнате было темно. Единственный свет давали три свечи, что стояли на столе перед Мэн Яо. Поэтому того, кто сейчас проник в покои, он не видел. Но сделать это мог только один человек. Один очень наглый заклинатель с обострённым чувством собственности. Из кромешной темноты раздался смешок и послышались шаги. Нарушитель тишины наконец показал себя, выйдя на свет. На его лице была широкая коварная улыбка. Он закинул в рот шоколадную конфету и сложил руки на груди. На его левой руке не было мизинца, вместо него виднелся кусок чёрный кожи, которая имитировала палец. Он подошёл к сидящему за столом Главе клана Цзинь и обнял его со спины. Крепко, очень крепко. И этими объятиями он не показывал нежные чувства — то была власть, он владел им! Он взял в руки свою собственность, и будет делать с ней всё, что взбредёт в его больную голову. – Сюэ Ян, ты мне рёбра сейчас сломаешь, – задыхаясь, прошептал Мэн Яо, – молю, отпусти... – Со сломанными рёбрами ты будешь более послушным. Горячее дыхание обожгло мочку уха, а следом прошёлся шершавый язык с золотой штангой на самой середине, которая была продета насквозь. Объятие ослабло, только вот рука, зажимающая Молодого господина поперёк груди, теперь сжимала его шею, почти полностью лишая его возможности хоть как-то получать кислород. Вторая же рука Сюэ Яна сжала то, что было скрыто от посторонних глаз под длинными полами красивого одеяния. Член Мэн Яо был абсолютно вялым, показывая, что никакого полового возбуждения Глава клана не испытывает. Но другому заклинателю было до фонаря, что чувствует человек в его стальной хватке. Он никогда не страдал желанием доставить удовольствие своему супругу. Эти двое поженились, но их брак был всего лишь одним из способов усилить свою мощь. Этот милаш с красивыми глазами и наивным детским личиком, который, к тому же, помешан на конфетах, отчего таскает их с собой полные карманы – Сюэ Ченмэй, Сюэ Ян, жестокий убийца, для которого смерть человека — забавная игра. Он беспощаден и может провернуть всё так, что его причастность к тому или иному убийству никто не докажет. Он искусный и очень могущественный заклинатель и сводящий с ума своим очарованием мужчина, никогда не стесняющийся ни своих слов, ни действий. Когда-то он был приглашённым учеником клана Ланьлин Цзинь и сейчас, по старой памяти, они с нынешним главой, Цзинь Гуанъяо, решили действовать совместно. Каждый искал свою выгоду. Для большего общего удобства было принято решение о заключении брака. Естественно, фиктивного. Конечно же, народ был в шоке. Но таким образом Глава клана объявил, что Сюэ Яна больше нет необходимости содержать под стражей. Они оба заявили, что у них любовь до гроба и все дела, но только Мэн Яо надеялся заполучить очень мощное оружие в лице своего якобы супруга, а вышло всё так, что это он был заложником этого нахала, который, прикрываясь им, мог творить любой беспредел. Нет, конечно, какую-то выгоду от него можно было получить и очень даже неплохую, но всё же не этого молодой заклинатель ожидал. Их не связывало ничего, кроме двух вещей. У них была общая цель: захапать себе как можно больше, а так же их связывала постель. После бракосочетания Сюэ Ян потребовал регулярного исполнения супружеского долга от Цзинь Гуанъяо. Казалось бы, зачем ему это, когда между ними нет любви? А всё очень просто — таким образом, он показывал Молодому Господину своё превосходство над ним. Он показывал, кто здесь главный и просто морально подавлял Главу клана, лишая того возможности раскрывать рот там, где ему это было невыгодно. Сюэ Ян буквально принуждал своего супруга ложиться с ним в постель. Он не стесняясь применял силу, если ему оказывали хотя бы малейшее сопротивление. Его не заботило то, что человек под ним никогда не получал удовольствия. Нет, пару раз конечно, было. Тогда Сюэ Ченмэй был очень нежен с телом супруга. Со стороны могло даже создаться впечатление, что эти двое действительно занимаются любовью, и у них всё обоюдно, но в такие моменты Мэн Яо называли не своим именем. Медленно и нежно двигаясь в его теле, лаская и целуя, супруг называл имя Сяо Синченя. Именно Сяо Синченю он говорил тёплые слова любви, признавался, что ради него он свернёт горы, что только с ним хочет быть. И Молодого Господина от этого словно током пробивало. Он пытался абстрагироваться, и также представлял, что на его теле сейчас тяжесть абсолютно другого человека. А что было, когда они возвращались в реальность? Да ничего хорошего. Разочаровывались в жизни ещё пуще прежнего, оба, понимая, что нелюбимы. Что тот человек, которому сейчас были произнесены слова любви, кого они целовали — это не то. Своим любимым они не нужны. Точнее, Цзинь Гуанъяо не нужен. Возлюбленный Сюэ Яна был мёртв. Он убил сам себя, ибо не смог перенести ужаса, который на него обрушился не без помощи самого Чёрного заклинателя. – Сюэ Ян, давай хотя бы не сегодня! Нас с Цзинь Лином приглашают завтра в Юньмэн, – попытался прошептать Мэн Яо, задыхаясь. – Нет, я хочу сейчас, – усмехаясь, ответил Сюэ Ян, заваливая супруга на пол. Он, конечно, вернул Главе клана доступ кислорода, но ему легче от этого не будет. Сегодняшняя ночь оставит на и без того истерзанном теле новые шрамы. Мэн Яо схватили за волосы и вот так потащили к кровати, отделанной золотом. Поверх золотого корпуса было застелено бельё ярко-красного цвета, дабы страсть была ярче. Ну куда, блин, ещё больше? Главу клана насиловали на этих простынях каждый день, и радости от этого процесса не было никакой. – Сюэ Ян, – хрипел несчастный заклинатель, когда его тело вновь нанизали на огромный член, а язык вылизывал шею, царапая кожу идеально отшлифованным золотым гвоздиком, – только не лицо и шею, умоляю! Нам завтра нужно увидеться с братом… Но эта просьба была воспринята с точностью до наоборот. Совсем скоро шею Молодого Господина покрывала куча засосов, а лицо саднило от нескольких пощёчин.