Они могут свести с ума

Шум в ушах и пелена перед глазами – это всё что осталось в памяти Цзян Чэна. Он раскрыл глаза и первое, что ему удалось увидеть, сидящего неподалёку шисюна с маленьким свёртком на руках. Ужасно хотелось пить. Но ещё более сильным было желание понять, что с ним произошло. Почему его окружают белые стены, и как он оказался лежащим в постели, ведь он совсем не помнит, как здесь оказался. Хотелось позвать брата, но в горле пересохло настолько, что невозможно было издать ни звука. И хорошо ещё, что Усянь заметил его телодвижения. Старейшина Илин поднял голову и встретился взглядом с А-Чэном. Он тут же поднялся со своего места и медленно подошёл к этому противному, но всё равно такому родному человеку. Сжав его руку в своей, Вэй Ин тяжело вздохнул понимая, насколько кожа холодная. – Ты до ужаса всех напугал, шиди, – тёплым голосом прошептал брат и улыбнулся своей самой тёплой улыбкой, – Цзинь Лин уж который день причитает, что не пойдёт жить в приют, если вдруг ты концы отдашь. Лучше за тобой отправиться. Сычжую пришлось под конец его вырубить, ибо достал до ужаса. Никогда не перестану повторять, что это дитя переняло все манеры поведения и черты характера от тебя и от своего отца. А это страшная взрывная смесь. Только вот беда — кажется А-Юань перегнул палку, потому что племяш никого теперь не узнаёт. А я говорил не бить его Сборником правил Гусу Лань! Лучше кирпич взять – так гуманнее. Из горла Главы клана Цзян вырвался лишь тихий хрип. До Усяня сразу дошло, что можно хоть бы водички брату предложить, а то же совсем беда. Уложив доченьку на соседнюю кровать, заклинатель быстро налил родниковой водички в фарфоровую чашечку и сам же напоил ею брата. Медленно так, осторожно. Он вообще к нему очень бережно относился. Вчера даже помыл его самостоятельно, ибо не лежать же как поросёнку грязным. – Спасибо, – наконец к Цзян Чэну вернулась возможность говорить. – Лекарь сказал, что если будешь продолжать себя вести так, как ты вёл, если будешь столько нервничать, то эту беременность тебе не выносить. Глаза Цзян Чэна округлились. Что Усянь несёт вообще такое? Он жил как обычно, никого не трогал. Тихонечко занимался самобичеванием и… совсем не думал о ребёнке. Абсолютно. Он даже, в какой-то степени, позабыл о своём положении. Принимал беременность как должное. Тихо гонял себе Цзинь Лина и ещё тише хотел разных извращённых премудростей в плане еды. А тут такое заявляют! – Не удивляйся так! Первые три месяца самые опасные. Велика угроза отторжения плода и выкидыша. А ты ещё и нагружаешь себя как ненормальный! Ты понимаешь вообще, что едва не потерял его? Да, новость сказанная братом, шокировала не на шутку. Уж чего-чего, но терять ребёнка ему не хотелось, хоть и подобное состояние себе любимому особой радости не приносило. Не хотел он вынашивать потомство, не готов он к такому, но раз уж вышло… Это ж своё, родное. Да и Сиченя тоже. Может быть он и относился бы спокойнее к выкидышу, будь этот плод заделан ему другим мужчиной, но только не Первым Ланем. А хотя, никому другому он не позволил бы и мысли о том, чтобы просто заняться с ним любовью в подобной роли. Он же мужик, самец, доминант! Какое там пускать чей-то член в себя! – Кто знает об этом? – Все знают. – И Глава клана Лань тоже? – Да. Он оказался рядом, когда тебе стало плохо. Он же и не позволил тебе упасть, а потом позвал на помощь. – Как он отреагировал на мою беременность? – Тебе об этом лучше самому с ним поговорить. – А он придёт сюда? Где он вообще? Сказать правду? Сказать ему о беременности Лань Хуаня? И тем самым вызвать ещё большее нервное потрясение, уж точно спровоцировав выкидыш? И тогда ребёнка сто процентов не удастся спасти. – Он не приходил ни разу. Здесь бываю только я с А-Цин, ну и А-Лин, пока его не понесло в приют для сирот очередь занимать. Он даже у меня ни разу не интересовался твоим состоянием. Но знаю, что постоянно мучает вопросами о тебе Лань Чжаня. Просит его не говорить мне о том, что тот с ним делится подобной информацией. И, знаешь, Ванцзи молодец — слово держит. Мне пришлось следить за ним, чтобы узнать, кому сливается сказанное мною. Уж больно подробно мой супруг выпытывал это у меня. – Я должен с ним поговорить! – Глава клана Цзян попытался подняться, но его брат поняв его намерения, не позволил ему это сделать. – Лежи, тебе вставать нельзя. Я принесу тебе поесть прямо в постель. Подумай о ребёнке, наконец. Перестань быть таким беспечным. Малышка А-Цин зашевелилась и мамочка должен был заняться ею. Она скорее всего, уже хотела кушать и поэтому нужно было срочно передать ребёнка кормилице. Оставив брата, Усянь вышел из домика лекаря и по тропинке пошёл к цзинши. Лань Чжаня скорее всего дома ещё не будет. Поэтому Вэй Ин после того как дочь покормят, хотел бы прогуляться до полянки с кроликами. Конечно же вместе с малышкой. Её он оставляет исключительно в особых случаях. К примеру, если она кушает, если они с супругом заняты вопросами интимного характера, или же просто с ней хочет поиграть дедушка, дядя или братик. Да, исключительно один дядя. Цзян Чэн боится оставаться с ней наедине, хотя его страх никому не понятен. Ребенку-то почти четыре месяца, а единоличную опеку над Цзинь Лином ему пришлось взять, когда тому всего месяц от роду был.