Они могут свести с ума

– Сыночек, – со слезами на глазах прошептал Лань Сичень, держа на руках совсем малюсенький, только что родившийся комочек. Этот ребёнок согревал душу и сердце заклинателя. Теперь Вэй Ину и Лань Чжаню было хоть чуть-чуть спокойнее. Потому что уж там скрывать – Цзян Чэн очень плох, и случись с ним сейчас что-то непоправимое, то этот малыш хотя бы будет отдушиной для убитого горем Главы клана Лань. – Господин Вэй, поливайте сам разрез заживляющим раны зельем, и начинайте читать заклинание, дабы привести его в действие, – голос лекаря вывел Усяня из ступора. До сказанного врачевателем тёмный заклинатель стоял, не сводя глаз с Цзэу-цзюня. Он как завороженный смотрел на Сиченя и ребёнка в его руках, и просто молился. Молился о том, чтобы его шиди смог это увидеть, чтобы он выжил. Вэй Ин сразу же взял в руки снадобье и стал заливать его в брюшную полость Цзян Чэна тонюсенькой струйкой, наблюдая как моментально нарастает соединительная ткань и разрез на плодном пузыре становится всё меньше и меньше, а вместо него остаётся небольшой рубец. Так же было и с мышцами живота. Они скреплялись между собой чуть медленнее, так как они, сами по себе, более плотные. Однако, скорость прогрессирования регенерации соединительной ткани и её нарастания зависела от активности произношения заклинания, которое читал Старейшина Илин. – Ну, вот и всё! – облегчённо выдохнул Усянь, падая на спину у ног шиди. – Ты большой молодец! – а вот и любящий супруг тут как тут. Ванцзи уселся у ног любимого, и не взирая на то, что тот был весь перепачкан кровью, стал водить ладонями по всей нижней части его тела: колени, бёдра, руки, живот. – О да, Лань Чжань, – Вэй Ин даже глаза открывать отказывался, – останется только небольшой шрам на животе. Хотя у него таких много, собственно, как и у меня. Но тебя же это не смущает? Думаю, Цзэу-цзюню также это не будет мешать любить супруга. Уверен, ему главное, чтобы А-Чэн остался жив. А вот здесь молодой заклинатель открыл глаза и довольно резко сел. – Он ведь жив? Правда, жив? – Усянь взглянул на лекаря перепуганными глазами, а потом и на Главу Лань, который также встревожился от вопроса Вэй Ина. – Господин Цзян? – Лань Чжань встал на ноги и подошёл к лежавшему бледному как снег молодому мужчине, внимательно всматриваясь в его лицо. Только ответом ему была тишина. А ещё казалось, что Цзян Ваньинь и вовсе не дышит. – Господин Лекарь, скажите что с моим супругом? Почему он до сих пор не пришёл в себя? Может, ему нужны духовные силы? Я поделюсь, только пусть он глаза откроет!!! – и опять этот панический ужас в глазах Лань Хуаня. – Он жив, – заключил лекарь и все выдохнули с облегчением, – но очень ослаблен. В себя будет приходить долго. – Так давайте ему поможем это сделать! – Вэй Ин подошёл к мужу. – Давайте поможем ему поскорее прийти в себя! Не дожидаясь ответа, Усянь стал передавать А-Чэну свои духовные силы и неважно кто и что на этот счёт думал. Держа новорождённого сына, Лань Сичень так же подошёл к любимому. Он уложил заснувшего ребёнка у ног мамы, и тоже присоединился к Старейшине Илин. За ними последовал и Лань Чжань. Они втроём обступили тело Главы клана Цзян, и полностью сосредоточили своё внимание на его исцелении. "– Любимый, молю тебя, вернись ко мне!!! – просил Лань Хуань мысленно своего диди. – Я не хочу без тебя! Ты обязан взять на руки нашего сына, обязан стать его опорой, поддержкой и наставником по жизни. Я рожу тебе ещё одного ребёночка. Помнишь, я говорил тебе, что скорее всего это девочка? Наша маленькая принцесса. А потом, чуть позже, я рожу тебе ещё одного малыша. Нарожаю кучу ребятишек! Столько, сколько ты захочешь. Но тебе рожать уже не дам. Ты слишком тяжело выносил наше сокровище. И знаешь, у него твои глазки. Твой носик и ушки. А ещё уверен, в нём твоя сила. Это будущий наследник ордена Юньмэн Цзян. И я уверен, он будет достойно нести это бремя. Только ты должен будешь его всему обучить. Без тебя ему будет плохо. Нам всем. Пожалуйста, А-Чэн, вернись! Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… Не смей нас оставлять!!!" – Брат, не плачь! – голос Ванцзи вернул Главу Лань в реальность. А ведь его лицо действительно горело огнём и было влажным. Даже ворот одежды казался ему сырым, видимо слёзы бежали по щекам, стекали по шее и заканчивали свой путь, пропитывая собой ханьфу молодого мужчины. – Я чувствую, как нему начинают возвращаться силы! – радостно воскликнул Вэй Ин. А ведь и правда. Лицо Цзян Чэна приобрело, наконец цвет. Грудная клетка начала понемногу вздыматься вверх, да и веки задёргались. Он совсем скоро открыл глаза и посмотрел на свою семью. Видел их молодой заклинатель словно через пелену тумана, но всё равно мог разобрать, кто стоял рядом. Первым делом он увидел своего шисюна. Тот выделялся чёрным пятном на фоне всего белого: двух других белых фигур, и такого же цвета стен. Он так же рассмотрел Ханьгуан-цзюня, стоящего рядом с Усянем, собственно, как и всегда. А ещё… – Сичень! – еле-еле выговорил заклинатель, сфокусировав взгляд на своём супруге. – Диди! – всхлипнув, отозвался тот. – диди, ты очнулся! – и он оказался очень близко. – Спасибо! Спасибо тебе за это! И спасибо за нашего сына! Ты б его только видел, мой родной. Мне его уже на ручках дали подержать. Он просто потрясающе красивый. – Ага, сморщенный, гаденький, в остатках смазки… — Вэй Ин! Язык бы тебе оторвать! Не надо стебать человека, который был на грани жизни и смерти. – Вылитый ты, Цзян Чэн! Слушая Усяня, Глава клана Цзян улыбнулся. Ну, правда, он сейчас был самый счастливый, поняв что ему удалось родить ребёнка, ребёнка, которого зачал в его теле любимый человек. И на этого обормота Вэй Усяня он нисколечко не дулся, ведь знал, что тот очень за него переживал. – Лань Чжань, я такого же малыша хочу! – надул губки Усянь, отвернувшись и отвернув вместе с собой своего супруга, когда их братья не сдержались и стали целоваться. Точнее, не сдержался как раз Лань Сичень. – Скоро родятся, – у Ханьгуан-цзюня уши отчего-то покраснели. И ведь взрослый, женатый мальчик уже, а оказавшись невольным свидетелем такого лёгкого интимного момента, покраснел как подросток. – Помнишь, когда А-Цин была совсем ещё маленькая? Она такой крошечной казалась, даже хрустальной. – Мгм, – Ванцзи согласно кивнул. Конечно, он помнит. А ещё, в памяти навсегда закрепилась та жуткая боль от безысходности, когда знаешь что любимому человеку плохо, а ты ничем не можешь ему помочь. Он до конца жизни останется благодарен братьям за то, что в тот момент оказались рядом, не бросили и не отказали в поддержке. Благодарен за то, что они забирали себе слабого недоношенного ребенка, и позволяли ему проводить время с супругом, делиться с ними духовными силами и молиться небесам за сохранение его жизни.