Они могут свести с ума

Тяжёлая и неблагодарная эта доля – быть женой алкоголика. Особенно грустно, когда ты тоже являешься мужчиной, но никак не можешь разделить увлечение своей второй половинки в процессе перевоплощения в пьяного поросёнка… Кстати, «Пьяный поросёнок» – это самая любимая таверна муженьков обоих Нефритов Гусу Лань. И если кто-то думает, что беременность или же наличие годовалого малыша сможет остановить заядлых братцев-алкоголиков, то он глубоко ошибается. – Хорошо сидим! – улыбаясь во все свои идеально ровные белоснежные зубки, Не Хуайсан обмахивался веерочком, сидя за дальним столиком в «Пьяном поросёнке», наслаждаясь компанией друзей. – О да, Не-сюн, надо так почаще собираться, – подтвердил Вэй Усянь, опрокидывая в себя чарку… воды, – вот разрожусь, и следующего малыша пусть Лань Чжань вынашивает, а то, блин, ни выпить рюмочку нельзя, ни сексом в любимых позах позаниматься. – Мы, короче, с Булочкой нашли в библиотеке одну старую книгу о здоровье. Начитались её и поняли, что мы даже не больны, – повисла минутная пауза, – мы при смерти. За длительное время изучения этого древнего писания я обнаружил у себя симптомы абсолютно всех болезней, которые там только были описаны, включая проблемы с грудью у кормящих матерей. Цзян Чэн и Вэй Ин переглянулись, а Хуайсан обмахивался веером всё быстрее и быстрее. – Булочка обнаружил у себя шизофренический лишай, а также грибковые образования, вплоть до подберёзовиков. Наша доча Машка начала блеять и жаловаться на боли в предстательной железе. Солнышко сказал, что у него, вероятнее всего, язва, за что они подрались с Машкой. Она сказала, что подобное к подобному не липнет. – Так это, а то, что с вами коза и кот разговаривают, вас не напрягает? – почесав затылок, поинтересовался Глава клана Цзян. – Может, вам... того, детишек своих завести? – Вот, Цзян Чэн прав, Не-сюн. Дети – это же такое счастье, – Усянь тут же поддержал шиди. – После прочтения той жуткой книги – ни за что! – молодой мужчина остервенело сложил свой любимый веер, который ему на годовщину подарил обожаемый супруг. – А вдруг все наши страшные болячки передадутся ребёнку? Нет-нет, мы же умираем. Кто знает, сколько нам осталось? Доживём свой век вместе, в любви и в гордом согласии. – Так-то в гордом одиночестве, – Вэй Ин налил себе ещё водички и разом опрокинул в себя рюмочку. А потом опять и потом опять. Всё же, молодые люди пришли к выводу, что бухать в тёплой дружеской компании можно и без алкоголя. Ну, а что делать, если нельзя пить? Правда, дома от своего любимого лесопилочки всё равно одинаково отхватили. Они же, сидя в заведении где даже стены давно пропитались запахом не особо дорогого алкоголя, также напитались этим противным запахом. Кожа, волосы, одежда. Цзян Чэна по такому случаю вообще в дом не пустили, ибо Лань Хуань же в положении, чувства и ощущения обострены, а запах супруга для него всегда был чем-то волшебным. Мужчина любил лежать вечерами и медленно вдыхать тонкий аромат кожи своего возлюбленного, а тут она каким-то тухлым пивом воняет. Так более того, Сиченя перед этим ещё и вырвало, после чего он попросил пригласить в его жилище Яблочко. Что касается Вэй Усяня, то Лань Чжань вручил ему сборник Правил поведения ордена, заявив, что тот с наступлением рассвета садится его переписывать. И пока он этого не сделает может напрочь забыть о сексе. – А о сексе с тобой или о сексе в принципе? – как бы невзначай решил уточнить тёмный заклинатель. Ванцзи ответил ему коротко и понятно. Для разъяснения ситуации своему непутёвому супругу, ему даже слова не были нужны. Второй Нефрит попросту извлёк из сундука, где хранилась всякая всячина, массивные металлические ножницы и пару раз демонстративно ими щёлкнул. То ли дело Вэнь Нин! Из его домика, который они делили с супругом, по возвращении этого самого супруга стали разноситься тихие и сладкие стоны. Тот был просто безумно счастлив возвращению своего ненаглядного домой, в его нежные и только одного Хуайсана любящие лапки. Булочка затискал своего ненаглядного, зацеловал, а потом и залюбил.