Они могут свести с ума

Прошло уже две недели с того дня, как Сяо Синчэнь обрёл ещё один смысл в жизни в виде маленькой доченьки. Он уже пришёл в себя и достаточно окреп после длительных и тяжёлых родов. Теперь даочжан чувствовал себя самым счастливым, и больше ничего в этой жизни не желал. Каждый день он не спускал с рук своё маленькое сокровище. Кормил малышку, она спала на его руках – расстаться с ней было невозможно. Казалось, что пять минут без неё тянутся словно вечность. Он оставлял этот комочек разве что когда спал. Что касается Сюэ Яна, то ему самому в какой-то момент начало казаться, что дочь отдаляет их с возлюбленным друг от друга. Тот совсем не уделял ему времени, хотя будто раньше было иначе?! Пока не было ребёнка, даочжан то и дело занимался плетением своих корзин, или же домашними делами, такими как уборка и готовка. Но в их жизни также присутствовал и секс. Много секса. Они могли начать вечером, а отпустить друг друга из своих объятий лишь под утро. Но сейчас этого делать было нельзя, и опять же всё упиралось в роды, после которых «Там у счастливой мамочки должно будет хорошенько всё зажить, прежде чем она вновь станет близка с папочкой». А может, у него такой упаднический настрой как раз из-за отсутствия в их жизни физической близости? Вот по этой причине и лезет в голову всякая ерундистика? Причём, настолько тупая, что свои безумные идеи приходится воплощать в такое, что раньше считал бы самым подходящим для психов занятием. К примеру, вчера он полдня провёл в компании дикого волка, вместе с которым всё это время гонялся за его хвостом. Вот так вот, по очереди. А вечером заявил возлюбленному, что повстречался в лесу с медведицей, которая увидела в нём страстного самца и хотела затащить к себе в берлогу, дабы там спариваться. Сяо Синчэнь тогда над ним посмеялся, и сказал, что медведица в А-Яне ужин увидела, а не самца, так что пусть он расслабится. А потом призадумался, откуда вообще в их лесах медведи? Тот аж заскулил. Ну не мог он больше сдерживать себя, а на руках скоро появятся мозоли. Да и вообще, зачем ему надо чтоб у него всё было как у подростка при живом-то муже, который после родов ещё краше стал и как вот ему можно не засадить? Видеть его, чувствовать приятный запах его тела и не иметь возможности нагнуть. – Как раз твой муж давно покойник, – даочжану видимо кайф доставляло вот так вот издеваться над своим сожителем. Это что ж выходит, такая месть за болезненные тяжёлые роды? Потому что без Сюэ Яна ему бы рожать-то и не пришлось. – Ты придурок, Синчэнь-гэ? Тот тяжело вздохнул. – Эх, говорила мне моя наставница: «А-Чэнь, возьми себе в жёны девушку из простой семьи. Например, дочь плотника и ткачихи, или кузнеца и травницы. Жить будешь припеваючи. Всегда в чистых одеждах, сытый и обласканный. Будет тыл всегда прикрыт и дома ждать будут твоего возвращения. Она родит тебе пятерых или семерых ребятишек и подарит настоящее мужское счастье», – ещё более тяжёлый вздох послышался со стороны даочжана, который чуть крепче прижал к груди своё маленькое сокровище. А вот у Чэнмэя начал глаз от таких словечек дёргаться. – Ага, ну так вперёд и с песней, дорогой мой даочжан! Вон их пруд пруди, девиц из приличных семей! Только ты учти, что тебе уже немного за тридцать, ты изрядно потрёпанный, и нахер не упал молоденьким девственным принцессам, которые мечтают о невообразимом принце на белоснежном мече. И ещё с ребёнком на руках. Кому нужны чужие дети, если нет чистой и взаимной любви… – про детей и чистую любовь Сюэ Ян лишь хотел сказать, но не успел, потому что вылетел из дома как пробка, а следом за ним железное ведро, метко надевшись на его дурную голову. Как ни крути, а меткости даочжану не занимать. Даже полное лишение зрения не является для него помехой, как для воина. – Да что ты меня бьёшь-то постоянно? – Я тебе голову оторву, если ещё раз посмеешь назвать меня старым! – грация в этом изящном теле также присутствовала. Столь красиво выходить на поле боя, крепко сжимая рукоять меча, ещё надо уметь, – тоже мне, юнец с розовой попкой нашёлся! Я тебя порублю на мелкие кусочки! И ведь правда, пошёл в атаку. Сюэ Ян только и успел увернуться. – Сяо Синчэнь, не дури! Я ведь и сдачи дать могу! – правда, пока только убегал. – Ну, давай, рискни. Тогда не только без пальца останешься, но и без головы. Радуйся, я только твои яйца не трону, ибо они теперь священны для меня! Да и понадобятся ещё. А голова нет. Смекаешь? – заклинатель оскалился и встал в боевую позу. – Хм-м-м! Да только что-то ты этими священными яйцами интересоваться перестал. Хоть бы минет когда-нибудь сделал, раз жопа пока вышла из строя. – А ты что подарил мне в честь рождения дочери? Ага, вот так! Ситуация начала проясняться? Даочжан что, реально в бабу стал превращаться, и по любому поводу ждёт от своего мужика подарка? – Звёзды! – тут же нашёлся Чэнмэй. – Целое небо! А Сяо Синчэнь заулыбался и медленно стал подступать к своему ненаглядному придурку, всё так же нацелив в его сторону меч. – Ну раз звёзды, значит и минет тебе пускай делает ветер! – Сяо Синчэнь, ты это... убери Шуанхуа и давай поговорим! – не был Сюэ Ян таким дипломатичным. Ни разу в жизни он не вёл переговоры, стоя под остриём меча. Всегда немедля шёл в атаку, и в большинстве случаев выходил из неё победителем. Но не в этот раз. Когда перед тобой стоит человек, любимый всем сердцем, желанный и подаривший ребёнка, ты готов умереть от его руки, но никак не причинить ему вред. Только не ему, своему сокровищу. – М? – Поговорим давай! Подарок хочешь? Намекни какой, или же напрямую скажи. Я всё тебе сделаю, ты же знаешь, Синчэнь-гэ. За дочь… Я и жизнь тебе свою отдам. Хочешь – бери! Вот он я, стою перед тобой и не сопротивляюсь. Твоя опора, твоя поддержка, твой муж, хоть мы и не отбили эти долбаные три поклона. Я люблю тебя… И конечно же, хрупкое и уязвимое даочжанское сердце растаяло. Он опустил Шуанхуа и сделал три больших шага навстречу к тёмному заклинателю, тут же оказываясь в его крепких объятиях. Ничего ему не надо, никаких подарков. Самый главный в жизни подарок он уже получил, он стал мамой и почти стал мужем для любимого человека. – Ты всё мне уже подарил, чего мне так не хватало в жизни. А сейчас… просто будь рядом, хорошо? Не бросай нас. – Никогда и ни за что, – любящие руки крепко сжали хрупкое с виду тело, а к щеке прижались тёплые губы, – люблю…