Они могут свести с ума

– И что я должен с этим делать? – выпучив глаза, пропищал шокированный Цзинь Лин, глядя на… – Его нужно сосать, – абсолютно спокойно ответил ему Лань Сычжуй. – Сам соси! – ещё более истерично воскликнул А-Лин, слегка отстраняясь в сторону. – Ты должен сосать. А тот давай рычать: – Не буду я это сосать! – Соси! – Но ведь он чёрт знает где был! – Важно, не где он был, а куда тебя доставит! А доставит он тебя в страну наслаждений, только его нужно поднять, понимаешь? – Сычжуй бережно взял руку Молодого господина Цзиня в свои и стал успокаивающе её поглаживать ладонью. – Ты же сам сказал, что хочешь ребёнка, такого же маленького и забавного, а как у наших дядь. – Хочу. Но я же не думал, что для этого нужно в рот брать всякую гадость. Им же писают. – Ну, дядя Цзян же брал его в рот у дяди Ланя, мы же сами это видели. А господин Вэй у папы так постоянно в рот берёт, а папа у господина Вэя. А ты тут нежный такой нашёлся. Без этого же дети не получаются. А это косяк Вэй Усяня. Надо было нормально провести с детьми урок полового воспитания, но уже поздно. Едва не плача и закрыв глаза, Цзинь Лин всё же опустился между ног своего друга. Да и друга ли, после всего этого? Он ужасно брезговал брать в рот чужой член, даже с учётом того, что его вымыли с душистым мылом прямо на его глазах очень тщательно и несколько раз. – Ну не морщись, он же лавандой пахнет, ты же сам мыло выбирал, – почему-то вид такого А-Лина умилял. – Ладно, – он поднял глаза и встретился с глазами друга, – мысль о том, что от этого у меня будет такой же малыш как у дяди, слегка успокаивает. И мальчишка обхватил губами головку уже налившегося кровью члена, задерживая её у себя во рту и пытаясь понять, что это вообще такое. Вкуса у неё не было никакого, только запах, как и говорилось ранее, лавандового мыла которое делают только в Юньмэне, но рецептура уже была передана в Облачные Глубины. Но член был такой мягкий и нежный, что отпускать его совсем не хотелось, а было желание взять поглубже. Теперь понятно, почему «взрослые» постоянно это делают друг другу. Хоть и неумело, но Цзин Лин откатал Сычжую минет. Даже не пародию на него, а нормальный, полноценный. А потом долго орал и вырывался, когда в нежное девственное нутро проникла эта «вкусная» головка, непонятно почему получившая такое название. – Нет, я передумал! Отпусти! Больно, больно, больно!!! А-Юань, ах… не надо!!! – из глаз несчастной Юной госпожи мелкими бусинками покатились слёзы. Конечно, ему было больно и даже очень, ведь это его первый раз, но… – Ты же хочешь маленькую ляльку, А-Лин? А она именно так и получается. А вспомни, как первый Молодой господин Лань сходил с ума от боли. – Он говорил, что ему было гораздо больнее, – сквозь зубы простонал Цзинь Лин, – когда дядя Цзян ему на ногу сборник правил Гусу Лань уронил. – Ну, так у нас их почти четыре тысячи стало по возвращении сюда господина Вэя, так что охотно поверю. – Пожалуйста, А-Юань, не надо! – а вот сейчас его действительно было жалко. – Я… я не готов... пожалуйста… пожалуйста, остановись. Давай в другой раз! Ну, делать нечего, пришлось выйти из этого тела, которое ни капли удовольствия сейчас не получило, что было видно по его абсолютно вялому члену. А это уже похоже на насилие. Сычжуй сгрёб плачущего навзрыд А-Лина в охапку и прижал к себе, набрасывая ему на спину покрывало, которое служило им подстилкой. Додумались же, в кустах это сделать. Как будто отдельного помещения нет. Хотя наверное, тут опять сыграл роль дурной пример Вэй Усяня. – Тише-тише, всё хорошо А-Лин, я тебя не трону. Только не плачь прошу, не надо, маленький, – с таким теплом и заботой к Молодому господину Цзиню ещё никто не относился. Этот мальчишка буквально хотел спрятать его ото всех, защитить, а тепло, которое от него исходило… Дядя Цзян, наверное только пару раз за всю его жизнь так прижимал к себе племянника. В то же самое время мимо этих кустов проходила другая пара влюблённых, у которых так же присутствовали свои страхи. Они правда, никоим образом не касались секса – в этом деле они были профи и могли уступать разве что всё тому же Вэй Усяню и его извращенцу, который ещё и в мужья к Старейшине Илин набился. – Пирожок? – тихо окликнул Вэнь Нин своего возлюбленного, с которым они гуляли на свежем воздухе, крепко переплетая пальцы рук. – Да, моя Булочка, я тебя слушаю, – Не Хуайсан бросил на супруга кокетливый взгляд, прячась за своим излюбленным веером. – Я вот смотрю на наших друзей. На господина Вэя с господином Ланем и на господина Цзяна с господином Ланем… – он завис. Всюду эти Лани! – Ну? – стреляет глазками господин Не. – Они такие счастливые, с детьми. А ты бы хотел детей? – Ох, – Хуайсан ловко сложил веер и всерьёз посмотрел на возлюбленного. Ну, насколько это можно сказать «всерьёз», учитывая, что разговор ведётся о Незнайке из Цинхэ, – мы сами с тобой ещё дети! Я вообще думал, что до сорока лет не женюсь. А детей только к пятидесяти и то рано, мне кажется. Надо пожить для себя. Тем более, у нас есть котик Солнышко и Машка. – Солнышко… Машка… – как-то печально выдохнул Вэнь Нин, отпуская руку супруга, который нагнулся посмотреть на какую-то букашку, что ползла по травке. Он осторожно коснулся своего живота, прижимая к нему ладонь и вздохнул ещё раз. «– Папа тебя не хочет, папа тебя не ждёт.» – пронеслось в голове Призрачного Генерала, пока он с печалью смотрел на своего ненаглядного Пирожочка, которого любил всем сердцем. Он не пойдёт наперекор супругу. Это в бою Вэнь Нину равных нет, это в бою он может крошить сталь в песок голыми руками, а духом он слаб и привязан к Хуайсану. Тогда нужно убить своего малыша? Но как можно убить частичку себя и дорогого Хуайсана? Как? Он же ж маленький ещё совсем, крошечный. Солнечное затмение, накрывшее Облачные Глубины, всех отвлекло от своих дел. Сычжуй, позабыв о том, что секунду назад покрывал поцелуями заплаканное личико Цзинь Лина, вскинул голову к небу. Тот с перепугу поступил так же. Это было слишком неожиданно. А вот Не Хуайсан, наоборот, испугавшись, бросил своих букашек и прильнул к груди супруга, молча моля о защите, а тот уже был готов напасть на того, кто посмеет обидеть Пирожка. – Глава клана, Глава клана! – в несколько голосов кричали молодые адепты, ворвавшиеся в покои Сичэня, где тот в это время вытирал слёзы, держась за руки с супругом, которого уже завтра нужно было отпустить в Юньмэн на неопределённое время. – Что такое? – несмотря на ещё не восстановившийся после родов гормональный фон, а также на свою печаль, и на то что по-видимому, ему не дадут провести последние несколько часов с любимым, Лань Хуань собрался и показал себя во всей красе, которой всегда были горды жители Гусу Лань. – Что произошло? Что вас так напугало, детки? – Защитный барьер! – отрезал один из запыхавшихся юных мальчишек. – Он разрушен. – Охрана, что приставлена к вратам Облачных Глубин у входа, все жестоко растерзаны! – вторил ему другой мальчишка. – И темнота… кругом темнота, потому что Солнце исчезло. Цзян Чэн взял супруга за локоть, тем самым пытаясь привлечь к себе его внимание. Тот сразу же обернулся, прочитал беспокойство в его глазах и вновь обратил свой взор к ученикам. – Где дядя? Где Ванцзи и господин Вэй? – Глава клана, Ваш дядя… он…