***
Оранж вошёл в Связь и тут же со злости пнул косяк дверного проёма, отбив себе ногу. Он понятия не имел, зачем ему сейчас эта комната. Ему просто нужно было как можно быстрее скрыться от бывшего друга, который сейчас, судя по звукам, копошился в соседней комнате. Он сел в кресло перед компьютером, по мониторам бегали какие-то непонятные символы, за которыми было очень интересно наблюдать. На самом деле полная скукотень, Оранж просто ждал, когда Салат уйдёт из Щитов. И заодно пытался определить по звуку, чем он там занимается. Какое-то копошение, чей-то голос, чьи-то шаги… Внезапно раздался крик, а потом скрип и хлопок металла об металл. Оранжевый застыл на месте. Шок и испуг не давали ему шевельнуться. Он понял, что это был звук смерти… неважно даже, чьей, потому что сейчас это было трудно выяснить, он просто услышал <b>смерть<\b>. Не такие сильные ощущения, как увидеть смерть, но отпечаток оставляют ещё какой. Теперь он сидел, парализованный ужасом, в полной тишине, нарушаемой только фоновыми звуками корабля и каким-то странным звонким «кап-кап-кап» из соседней комнаты. Единственное, что он мог сказать насчёт этого звука — капли были крупные, они падали с высоты полутора-двух метров и стукались об металл. При этом сам не понял, откуда у него такие выводы. Тут послышались чьи-то приближающиеся шаги. Направлялся этот человек тоже в Щиты, а может, просто проходил мимо, но его короткий вскрик был слышен отчётливо. Репорт-сигнализация моментально избавила Оранжевого от паралича и заставила шевелиться.***
Пролетела секунда, и все уже стояли вокруг стола. Оранжевый смотрел в пол, стараясь не встретиться взглядом с Салатовым, который тоже сейчас стоял у стола, не желая видеть его. По крайней мере, Оранжевый был в этом убеждён. Рядом с ним оказался Голубой, который сейчас дрожал всем телом. — Итак, — провозгласил Красный, — у нас ещё один труп. Он хотел продолжить, но Оранжу приспичило его перебить. А кому не захочется хоть раз побыть в центре внимания. — Поняли мы, что труп. Голубой, это ты его нашёл? — Д-да… — ответил Бирюзовый застенчиво. Хотя это только казалось, что застенчиво, на самом деле он не на шутку перепугался, что Оранжевый, напоминающий своей бойкостью Салатового, начнёт так же обвинять его, как его дружок делал это с Синим. Но у Оранжа, к счастью, не было цели надавить на психику. — Где он был? — …в Щитах. — Тааак… — Этот факт заставил его задуматься. — А кто помер-то? На этот вопрос Голубой ответил ему не сразу, через паузу, заполненную тихим вздохом. Через вздох люди обычно выпускают из себя немного тяжести, что мешает сказать. — Салатовый. Оранжевый поднял голову. Вокруг стола действительно стояли все, кроме него. «Но как… как так произошло… — крутилось в голове. — Я же слышал, как он вышел из Щитов… Я же чувствовал, что он стоит здесь…» — Ладно, спасибо, Голубой. — Так, Бирюзовый, нам нужна инфа, — наконец-то продолжил Красный. — Мы уже знаем, что он был в Щитах, скажи, как ты его увидел? Рядом кто-нибудь был? — Я шёл в Электру через правый проход от столовой, — начал Голубой. По голосу было слышно, что ему тяжко, но он держится. — Шёл мимо Щитов, и я поначалу даже ничего подозрительного не заметил, но было очень тихо, и поэтому я услышал… как что-то капает. Я вошёл в комнату, и там Салатовый лежал лицом вниз… я испугался, честно, даже вскрикнул. Когда я подошёл, чтобы зарепортить, видел у него на спине три ножевых. Рядом никого не было, только я и мёртвый. — …а что всё-таки капало?.. — прошептал Оранжевый, как будто пытался выведать страшную тайну. — …кровь. Её было так много, что меня передёргивало… она текла по полу и в вентиляцию. Там вниз не знаю сколько, но капанье, или как это назвать, было громким. Оранж сглотнул. Хоть услышанное им «кап-кап» действительно напрягало, у него была надежда, что оно окажется безобидным, какой-нибудь протекающей трубой, но никак не кровью в вентиляции. И, к тому же, Бирюзовый описал всё в таких подробностях, что теперь он всё произошедшее не только услышал, но и увидел. Очень ярко представлялся Салатовый, лежащий лицом вниз в большой красной луже, три дыры в его спине и ручеёк, растекающийся по всей площади комнаты и исчезающий в отверстиях люка в полу, издавая при этом громкое «кап-кап». Вроде и не так страшно, но если подумать, что там лежал человек, которого ты десять минут назад видел живьём, и сам слышал его крик и эту жуткую капель — это чувство никак по-другому не опишешь, как трэш. — Д-да, ещё раз спасибо. — Значит так, — твёрдо сказал Чёрный, стукнув кулаком по столу, чтобы на него обратили внимание все. — Голубой сказал, рядом никого не видел. Вообще, я так думаю, это неудивительно, потому что когда он нашёл труп, крови уже вытекло много, значит, времени с момента убийства уже прошло минут пять. Ни много, ни мало. За это время предатель раз десять успел бы смыться, но при этом в другом конце корабля он бы беспалевно не оказался. И, так как мы уже второе голосование неэкономно теряем, я сейчас у всех спрашиваю, где они были, когда прозвучала сигнализация. Вперёд. — Я был в хранилище вместе с Розовой, я набирал бензин для второго двигателя, потому что первый я уже заправил, а она чинила проводку у входа, — ответил Красный. — Ах да, ещё там был Жёлтый, он выбрасывал мусор. — Подтверждаю, — отозвался Жёлтый. От его сына тут же раздалось тихое, но уверенное «дя». — Я был в охране. — Зелёный. — Шёл в Электру, она мне по пути оказалась. По камерам попытался что-то выследить, но никого не увидел. — Я уходил из оружейной, и как раз услышал, как Голубой закричал, — Синий. — Пошёл на голос, и именно в тот момент сигнализация прозвучала. Очередь дошла до Оранжевого. Он понимал, что если сказать: «Я был в Связи, это соседняя комната от места смерти Салатового. Не знаю, почему я там был. И да, я всё хорошо слышал, но не пришёл и не зарепортил, потому что мне было страшно», это будет максимально глупо и все семь голосов ему обеспечены. Поэтому вместо опасной для него правды он решил перевести стрелки. — Хей, Чёрный, а ты довольно нечестно играешь в эту игру, если задуматься. Чёрный посмотрел на него так, как будто приготовился слушать. — Слушаю, что не так? — Если ты спрашиваешь у нас, где мы были, то, значит, должен рассказать и сам, верно? Чёрный ехидно улыбнулся. Он совсем не был смущён этим вопросом в лоб и всем видом своим показывал, будто знает, что будет дальше и чем это всё кончится. — Ну да, верно, — усмехнулся он. — Я отвечу, мне скрывать нечего. Я был в управлении, а туда, могу сказать, нельзя попасть по люкам из Щитов. Оранжевый уже приготовился признать своё поражение, но какой-то голос изнутри подсказал ему, за что можно ещё зацепиться. — Откуда ты знаешь о том, из какой комнаты в какую можно переходить по люкам?! — прокричал он в панике. Паниковал он из-за своего положения, но для остальных это прозвучало как то, что он испугался последней фразы Чёрного про люк. Это заставило их насторожиться, но Чёрный ни капли не поволновался. — Я могу ответить и на этот вопрос. — Улыбка на его лице просто сияла. — Как я уже говорил вам, я здесь с самого начала, уже третий год. Со мной эта ситуация — предатели среди нас — случается уже не впервой. Так вот, сейчас будет реальная история. — После этих слов улыбку как будто стёрли. — Однажды предателем оказался один из моих друзей. Пытался переманить меня на свою сторону… и, знаете, я не то что бы согласился стать чистым импостером… я стал двойным агентом. Я никого не убивал, но работал на тёмных. Потом их, конечно, вычислили, я тоже во всём признался, и был готов умереть вместе с ними… но меня зачем-то прикрыли мирные. — Так тебе повезло, — мрачно усмехнулся Зелёный. — Это ещё как сказать. Остался жив, но сколько потерял… даже не помню, почему я тогда в петлю не залез. Потому что, ей-богу, хотелось. Но я рад, что не залез, и сейчас у меня всё в порядке. — …охренеть у тебя жизнь, чувак, — вырвалось у Красного. — …да сам офигеваю порой. Да, ты ведь спрашивал у меня про люки, — обратился он к Оранжевому. — Люки. Прыгать в них я не мог, но я в теории выучил все ходы, и даже сейчас могу сказать, из какой комнаты в какую можно по ним пробраться. Я тогда был молод и полон энтузиазма, и на этом корабле меня интересовало всё. И я понимал, что это моя единственная возможность изучить вентиляцию, поэтому… я считаю, на моём месте любой бы так поступил. Тем более, что я в общем ничего плохого и не сделал. Для других. Меня после этой информации могут попытаться убрать предатели, потому что мирный член экипажа, знающий про люки — не самый выгодный человек для них. Ну, я сказал тебе всё что мог, приятель. — Да… спасибо, я понял, — промямлил Оранж себе под нос, надеясь, что он забыл про него. Наивный. — Хеей! — воскликнул Чёрный неестественно весело для окружающей обстановки на тот момент. — Я карту вентиляции не забыл, а про тебя, думаешь, забуду? Моя длинная речь о моём прошлом не освобождает тебя от сообщения твоего местоположения перед сигнализацией. Го-во-ри — где — был. Оранжевый съёжился. Это было похоже на то положение, когда тебя зажимают в углу, и бежать больше некуда. Здесь ему было куда бежать, но, во-первых, из семи человек его бы обязательно хоть кто-нибудь да поймал, а во-вторых, побег стал бы прямым доказательством, что он импостер. Оставалось только говорить правду. — …в Связи. Тут Розовая, которая всё собрание до этого молчала, засмеялась. — Связь?! Ха-хаа. И что ты там делал? Проверял, саботажнется коммуникация или нет??? Ну ты, блин, даёшь. Давай там, заканчивай тянуть время и скажи уже, где на самом деле был. — Знаешь, Роз, — сказал ей Чёрный, при этом не отрывая глаз от Оранжа. — Мне кажется, он не шутит и не врёт. Розовая резко сменила настроение и тоже начала его осматривать. По Оранжевому было видно, что он готов всадить себе нож в печень, лишь бы всё быстрее кончилось, и кончилось благополучно. Благополучно для него, естественно, неужели его как-то волновали другие? Он был уверен в том, что, если расскажет всем о ссоре с Салатовым, то только навлечёт на себя ещё больше подозрений. Вполне очевидно, что в порыве гнева некоторые плохо контролируют свои действия, и убить человека становится значительно проще. Сердце колотилось как бешеное, и под этот стук он панически перебирал в голове варианты своего оправдания. — Ты… понимаешь, насколько странно и подозрительно сейчас выглядишь?.. — спросила у него Розовая после того, как осмотрела с ног до головы. Оранж направил взгляд на стекло скафандра Голубого, пытаясь разглядеть в нём своё отражение, и да, он увидел себя. Истинного себя. Там стоял второй он, обнимая себя в районе рёбер и дрожа всем телом. Это был запуганный до смерти человек, который слишком неожиданно остался без чьей-то поддержки. Он ещё не до конца осознавал, чего (или кого) ему стало не хватать, но опустевшее место в сердце очень остро ощущалось. — Н-нет, прошу, не делайте этого… — залепетал он бесконтрольно, как на автомате. — Я… я ни за какую плату бы не убил… я бы лучше умер сам… но сейчас я… я жить хочу… я не хочу умирать!!! Он бессильно повалился на колени, держась за стол одной рукой, уронил лицо в ладонь и продолжил, захлёбываясь в слезах, но уже осознанно и уверенно. — Нет, я не могу больше противостоять вам. Вас много, я один. Нет, я сдаюсь. Моя судьба теперь в ваших руках… вам решать, убьёте вы меня или дадите пожить… я больше не боюсь. Я готов умереть. После всего, что произошло в этот день, готов. Он поднялся, опустив глаза вниз, и обратился к Красному, стараясь не встретиться с ним взглядом: — Голосуем, Красный? Вероятно, ни я, ни Голубой, ни остальные больше сказать ничего не смогут. — Да, — ответил Красный через паузу. Все, кроме нескольких человек, достали пульты и начали голосовать. Этими «несколькими людьми» были Чёрный, Розовая и сам Красный. — Вы… тоже… заранее?.. — спросил он тихо. Они молча кивнули, и тогда Красный схватился за голову. В глазах было смятение. — Зачем, зачем, зачем было так торопиться?!.. Кто так быстро принимает решения?!.. Через минуту все уже нажали на кнопки, и на экране что-то заморгало. Все затаили дыхание и прислушались. Они слушали момент, когда решалась чья-то судьба. Когда жизнь и смерть боролись за кого-то, и не просто за кого-то, а за кого-то из тех, кто стоял сейчас возле стола и как раз созерцал этот миг. И вот экран загорелся белым, и на нём высветились два столбца с именами и маленькими изображениями каждого члена экипажа. Тут же под какими-то из них появились значки с проголосовавшими. Получилась примерно такая картина: Красный: Чёрный: Синий: Голубой: Зелёный Оранжевый: Чёрный, Розовая, Красный Розовая: Зелёный: Жёлтый Жёлтый: