Моё лицо и руки в крови. Из его ран рекой сочится густая багровая жидкость, которая пачкает абсолютно всё вокруг. Трава и снег приобретает этот цвет, а у меня в голове одна мысль — бежать, потому что я давно должен был сделать это, но что-то внутри меня не даёт мне этого сделать. Я чувствую угрызения совести и чувство выполненного долга одновременно, ведь я сделал это ради благого дела, но я думаю, что Фрэнк очень расстроится.
— Почему ты не бежишь? — я оборачиваюсь и вижу силуэт мальчика. Это Рикки. Он стоит и держит за руку ещё одного мальчика рядом с ним, но он был немного поменьше. Я не узнаю его, но чувствую, что мы знакомы.
— Я не могу, — я пытаюсь встать, но мои ноги подкашиваются, и я снова падаю на землю, роняя окровавленный нож.
— Ты не можешь? — переспрашивает он, будто бы издеваясь. Я чувствую насмешку в его тоне, и мне это не нравится. Никто не должен насмехаться надо мной.
— Да, — отвечаю я, скрывая раздражение. Голос дрожит от холода, а на лицо падают маленькие снежинки. Хоть сейчас и конец марта, и во внешнем мире давно растаял снег, но в этом проклятом месте он падает всегда. Тут обитает мрак и мёртвый холод, который начинает пожирать меня изнутри, но я всё равно добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило!
— Ты чем-то расстроен? — он подходит ближе ко мне, и я вижу его совсем детское лицо. Он никогда не говорил, сколько ему было лет, когда он умер. Но я всегда думал что не больше девяти.
— Я, — третья попытка встать заканчивается провалом. — я не могу встать, блять!
— Не матерись, — он даёт мне пощёчину, и я чувствую разливающуюся боль в щеке. — ты не должен говорить таких слов при мне!
— Почему я должен играть по твоим правилам? — поинтересовался я. На первый взгляд его выражение лица не выражало вообще ничего. Но глаза… я научился различать его эмоции лишь по его чёрным, как ночь, глазам. У него был взгляд взрослого человека, но выглядел он ребёнком: большие, тёмные, будто стеклянные глаза, маленький носик, пухлые, почти фарфоровые щёки и длинные чёрные кудри, вечно спадающие ему на лицо. Ростом он был, наверное, чуть больше четырёх с половиной футов*, и выглядел очень слабым и худым. Но порой он мог сжать мою руку так, что ещё чуть-чуть, и кажется, он бы мог сломать мне кости. Он мог, но никогда бы этого не сделал, ведь я всё ещё занимаю важную роль.
— Потому что это мой день, — на его лице застыла злая ухмылка. Он смотрел на меня исподлобья так, словно я был не больше чем жалким червяком, валяющимся на асфальте после дождя.
— Я всё выполняю, разве ты не видишь? — жалобно застонал я. — Скажи им замолкнуть хотя бы на секунду. Я почти не сплю. Я не могу уснуть.
— Господи, — он с презрением посмотрел на меня, и брезгливо протянул мне руку. Я ухватился за неё, и он одним рывком поднял меня на ноги. Я опёрся о дерево, пытаясь найти в себе сил не вскрыть вены прямо сейчас, и начал вглядываться в лицо мальчика, который был рядом с Рикки. Его лицо было до жути знакомым, и я готов был поклясться, что раньше мы встречались. Даже не один раз. Я, наверное, видел его постоянно, но это было настолько давно, что я уже и забыл.
— Кто это с тобой? — спросил я, указывая на мальчика рядом.
— Ты не помнишь? — улыбнулся Рикки. — Ты не помнишь своего брата?
— У меня не было брата, — уверенно ответил я. — Никогда.
— Его больше нет, — Рикки усмехнулся, потрепав мальчика по голове, на что тот улыбнулся ему. — его больше нет лишь по твоей вине.
— Хватит обманывать меня!
— Ты убил меня, Джерард, — я услышал совсем детский голос, голос ребёнка, который едва научился говорить, и опустил взгляд на мальчика. Почему он обращается ко мне? Он меня явно путает с кем-то.
— Иди, — приказал Рикки мальчику, и тот послушно убежал куда-то вглубь леса, а я лишь непонимающе смотрел ему вслед.
— Почему ты не сделаешь это сам? Почему ты не можешь быть ведущим? Ты очень сильный, знаешь ли, — усмехнулся я.
— Я мёртв почти тридцать пять лет, Джерард. Ты даже столько не живёшь.
— Это забавно, — ответил я, пытаясь поднять настроение мальчику. — Не находишь?
— Нет.
— Сколько тебе лет?
— Одиннадцать.
— Я думал, тебе девять.
— Заткнись.
— Кто это был с тобой?
— Забудь.
— Кто этот мальчик?!
— Рано, Джерард. Тебе ещё рано знать кто это, — он махнул на меня рукой.
— Скажи им заткнуться!
— Нет! — крикнул он, от чего я слегка вздрогнул.
— Я не смогу ничего сделать, если вечно буду слышать их, — устало вздохнул я и умоляюще взглянул на Рикки. — пожалуйста. Всего на пару недель.
— Надо прибрать.
Я очнулся посреди ночи в своей комнате. Руки и ноги адски болели, а голова раскалывалась. Я чувствовал, как сильно мне хочется спать, но не придав этому никакого значения вскочил с кровати и подошёл к столу, включая настольную лампу. Холодный яркий свет ослепил меня, и я поморщился. Просидев на стуле несколько минут вспоминая своё имя, возраст, адрес, и то, зачем я вообще включил свет, я опомнился и потянул руку к ящику, пытаясь вырыть из кучи разных учебников, ручек и карандашей свою заветную тетрадь. Наконец, достав её из ящика, я, как полный идиот, начал сдувать с неё несуществующий слой пыли, словно эта тетрадь являлась каким-то древним писанием, которое пролежало на полке лет триста.
1. Красивая девушка.
2. Капитан футбольной команды.
3. Ботан.
4. Кудрявый парень.
Четвёртый пункт выполнен. Я уже почти у цели!
4. Кудрявый парень.
Знаю, это может обидеть и расстроить Фрэнка. Но Рэй — единственный, кто подходил бы под эту критерию. Рикки любит кудрявых, он… довольно самовлюблённый. Но ничего. Мне не особо нравился Рэй, и я мог бы поискать кого-то другого, но у меня осталось слишком мало времени.
Я со спокойной душой выключил свет и лёг на кровать, мгновенно проваливаясь в сон.
***
pov Фрэнк
— Трупы, одни чёртовы трупы! — отец подкурил сигарету прямо в комнате, размахивая руками. — У меня, блять, и так забот по целое горло, а тут какой-то ублюдок убивает чуть ли не каждые пару недель!
— Тсс, — прошипела Мэйв, подходя к отцу и обнимая его сзади. — всё хорошо, слышишь?
— Ничего хорошего! Каждое убийство — идеальное, это дело рук чертовски сильного и умного ублюдка! Мы никогда в жизни его не поймаем… это… это как ебучий Зодиак!
— Успокойся! Вы обязательно поймаете его! Не может же один человек не оставить ни одной зацепки!
Мне не хотелось слышать этот диалог. Я не мог сконцентрироваться абсолютно ни на чём, потому что четыре человека мертвы. Среди которых есть Рэй. Мой лучший друг.
Я поднимаюсь со стула, и медленно ухожу в свою комнату. На меня, как всегда, не обращают внимания. Я лишний, и я к этому привык. Я ложусь на кровать, с головой накрываясь пледом. Не знаю, сколько времени я пролежу тут, прежде чем перестану винить себя за все проблемы этого мира. Наверное, не меньше семи часов или что-то вроде того. Я ощущаю чувство тревоги, которое разливается по всему моему телу, я ощущаю, что я не в безопасности. Сейчас жизни абсолютно каждого человека этого маленького города угрожает опасность — и мне в том числе. Отец говорит, что врядли они смогут найти этого психа, ведь он не оставляет никаких зацепок. Я бы никогда не подумал, что это серийный убийца. Я так и не думал, пока не нашли труп какого-то задрота. На том же самом месте, что и остальные. Все тела были сброшены с обрыва. И Рэя он тоже сбросил.
Я не могу перестать винить себя за то, что уделял ему так мало времени в последние дни его жизни. Мы почти не общались. Я лишь делился с ними сигаретами, когда мы встречались за школой. Иногда мы ходили вместе после школы, но наши разговоры были ни о чём. Джерард занял всё моё свободное время и всё место в моём сознании, из-за чего я совсем позабыл о Рэе, который был мне очень дорог.
Самое ужасное было то, что я теперь отношусь к тем людям, которые вспоминают о каком-либо человеке только после его смерти. Только когда с ним произошло нечто ужасное. Иногда кажется, что все твои друзья и родные будут жить вечно, или что они все переживут тебя, но они умирают. Рэю было всего семнадцать. Его жизнь оборвалась, так и не начавшись. А я даже не успел с ним попрощаться.
Джерард. Всё из-за Джерарда.
Мне до сих пор неловко за то, что произошло той ночью. Я как будто оттолкнул его от себя. Я даже не спросил у него разрешения. Я поступил как животное, просто придя посреди ночи и сделав это с ним.
Его это напугало. Я видел, но ничего не мог сделать. Все разговоры бесполезны.
Я встаю с кровати и набираю его номер.
— Алло, — Джерард взял трубку. Это было неожиданно. — Фрэнк?
— А, да, — я словно очнулся ото сна. — привет, Джерард.
— Привет.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — он соврал. Я чувствую это. Не знаю, каким образом, но чувствую.
— Ты не сердишься на меня?
— За что? — он усмехнулся.
— За тот случай.
— Я сто раз уже сказал, что нет, — я звоню ему с этим вопросом, наверное, уже раза три за неделю.
— Можно прийти к тебе?
— Не нужно, Фрэнк. Я приболел.
— Ладно. Пока.
***
pov Джерард
Я подкуриваю сигарету, даже не открывая окна. Я делаю затяжку, и чувствую, как лёгкие заполняются густым дымом. Курение — лучший способ самоубийства. Ты можешь курить сколько тебе вздумается, и ты будешь получать удовольствие, но ты будешь гнить изнутри. Это убьёт тебя медленно, но ты проживёшь гораздо меньше, чем мог бы.
Не то, что бы я хотел умереть, вовсе нет. Если бы я хотел умереть — я бы давно сделал это с собой. На самом деле, я буду жить вечно, потому что я — избранный. Я останусь навечно таким, как Рикки, и в будущем я могу и сам выбирать ведущего. Осталось совсем немного. Совсем чуть чуть.
Дорогой дневник,
Я не помню, какое сегодня число и месяц. Это очень плохо, потому что так я могу сбиться со счёта. Мне нужно будет спросить у кого-нибудь об этом, хаха. Иначе я могу просто-напросто не успеть. Чтож, вся грязная работа выполнена — осталась только финальная и самая приятная часть моей программы. Ну почти. Ещё два убийства — и наступит та самая часть. Обо мне уже пишут во всех газетах этого города. Мол, я серийный убийца, псих, маньяк, сумасшедший. Какие-то придурки вообще написали, что я — это секта. Насколько же абсурдны их предположения, меня аж выворачивает изнутри. Что они имеют ввиду, когда пишут, что эти убийства — идеальны? Зачем говорить о них, как о идеальных, если им это всё не нравится?Или они другое имеют ввиду?
— Они имеют ввиду то, что тебя невозможно поймать, — я обернулся на голос и снова увидел Рикки. Почему он так часто приходит?
— Они в жизни меня не поймают, — я улыбнулся. — ты ведь помогаешь мне.
— Осталось три дня до следующего задания, помнишь?
— Конечно, я помню.
— Это прекрасно.
