За номером 404

Бряцая латами и почти не переговариваясь дабы не терять бдительность, наш отряд двигался без остановки почти до самых сумерек. Движения мы не замедляли, и быстро стало понятно, что люди явно не собирались готовиться к приближавшейся ночи. Я догадалась, что мы торопимся к загодя разбитому лагерю или заставе. В итоге, всё так и вышло: спустившись с лесистых предгорий и оставив далеко позади уничтоженный виверной раскоп, наш небольшой караван уже с сумерками въехали в небольшое временное поселение, разбитое у одной из пещер. Похоже, это была одна из множества аналогичных поисковых партий, о которых говорила Эмилия. И мне оставалось лишь удивляться размерам древнего обиталища, под которым строились эти тоннели — мы проехали без малого шесть часов, пусть и по сильно пересечённой местности, но всё ещё оставались недалеко от границ исполинского города! Я за время пути неплохо приспособилась держаться хотя бы в дамском седле, а где-то с середины маршрута — даже перестала постанывать и кусать от удовольствия губы. Когда наконец-то дошло, что эта боль — и не боль вовсе, а самое настоящее ощущение наслаждения, мне стало жутко неловко. Но яркое, как и все прочие, чувство стыда помогло сконцентрироваться на дороге. Ощущения слегка притупились, и я перестала тревожить умы окружающих своим вызывающим поведением. * * * Нас, оказавшихся в поселении шахтёров и археологов, сразу же сопроводили в сторону нескольких просторных шатров, разбитых в центре временного городка. Впрочем, один из рыцарей Эмилии остановился передохнуть буквально на пару минут. Ему сменили лошадь, человек взял себе верхового сопровождающего, и они оба ускакали верхом в ночь с донесением для правителя этих земель. Мы же остались на ночлег. Занятая в пути борьбой с бесконтрольно разливавшейся по телу негой и увлечённая бесплотными попытками достучаться до Сис, я на время расслабилась, позабыв об окружавших меня людях. Но, вновь почувствовав под ногами твёрдую опору, а не конскую спину под ягодицами — которые, кстати, тоже жутко болели! — я осознала, что, в свою очередь, обо мне-то не забывали ни на секунду. От принцессы непрестанно ни на шаг не отходил кто-либо из рыцарей, с ладонью, как будто бы невзначай лежащей на рукояти оружия. Причём воины сменяли друг друга так натурально и непринуждённо, что стоило некоторых усилий заметить тщательную выверенность движений этих людей. Эмилия этого «танца» не замечала, увлечённо раздавая указания подчинённым, но вот Фодель мою наблюдательность отметил. Уж не знаю, как он в «полумёртвом» лице Кейт Фостер смог прочесть хоть что-то внятное, но мужчина едва приметно усмехнулся и коротко кивнул, словно вновь меня признавая. То, что он не позднее, чем полдня назад по собственной воле посвятил меня в рыцари своею рукой, не мешало усатому великану быть бдительным и недоверчивым. Я сразу же для себя решила, что этот человек крайне опасен. Он не только силы немалой из-за своих габаритов, чем меня не особо и удивишь, но и очень хитёр. * * * На очень поздний ужин нам подали какое-то странное варево, по своей консистенции походившее на «свежесблёванную» рвоту — я никак не могла отделаться от ощущения, что мне в миску плеснули чего-то не того. Однако, к немалому удивлению, у этой еды, которую полагалось просто пить из глубокой чашеобразной посуды, оказался необычайно сытный, насыщенный вкус! Я так увлеклась, буквально всем телом вбирая в себя первую за множество лет нормальную пищу, что опомнилась лишь только тогда, когда увидела, с каким умилением на меня смотрела крепкая, сухонькая старушка, разносившая плошки с ужином.  — Кушай, дитятко… Кушай, не стесняйся… — она даже ладонями всплеснула в сердцах, подзывая помощника, носившего за ней котелок. Зачерпнула большим медным половником и ловко подлила в мою миску ароматного варева. — Бедная, изголодала-то как. Одна кожа да кости… Я же, ощущая, как голодная слюна всё скорее наполняет рот, впервые от обоих своих «сердец» ответила женщине:  — Спасибо… — взгляд же оказался прикован к исходившей ароматным парком глиняной чашке у меня на ладони. Кажется, в своей жизни я действительно ничего вкуснее этого не пробовала.  — Сударыня, вы говорите с рыцарем, — возмущённо заговорила Эмилия, сидевшая неподалёку. — Будьте почтительней!.. Но старушку, похоже, этими вещами было не пронять. Она приветливо улыбнулась наследной принцессе, как своей внучке.  — Хочешь добавки, золотце?.. Девушка стушевалась и не нашлась, что ответить. Надула обиженно щёки, а спустя миг понурила голову и протянула свою чашку к поварихе.  — Да, пожалуйста… — послышался её смущённый голос. * * * Заснуть или «впасть» в какое-то подобное состояние этой ночью у меня так и не вышло. Сперва меня отвлекала Эмилия. Мы почти всей группой ночевали в одном шатре — только женская половина была отгорожена глухими полотнищами, — и принцесса, задорно хихикая, своим взглядом яснее ясного дала понять, чего же ей хочется. Словно змей-искуситель, она неслышно перебралась на мою койку, теперь уже сколоченную из прочного бруса… Но Фоделя так просто было не провести. Словно зрящий сквозь перегородки из ткани, мужчина громко и «осуждающе» прокашлялся, а затем самым ненавязчивым тоном напомнил принцессе о том, что до рассвета осталось недолго и следует отдохнуть. Девушка картинно закатила глаза, но нехотя согласилась, сказав вслух, что «поболтает» с Кейт о делах позже, а затем, украдкой всё же поцеловав меня в щёку, вернулась к себе. Я же отчётливо ощутила, что речь Фоделя адресовалась именно мне… Когда выходки возбуждённой девушки перестали тревожить сознание, ей на замену пришли ещё более пугающие мысли. Так и пролежав до утра — до рассвета, если точнее, — я не смогла выяснить хоть что-нибудь о своём странном состоянии. Когда же над горизонтом только заалела заря, мы уже продолжили путь… * * * В подобном темпе сна и движения прошло двое суток, невнятных и невыразительных. Эмилия непрестанно предпринимала попытки сблизиться, но Фодель, «случайно» оказывавшийся неподалёку, всячески пресекал эти поползновения. Мои ощущения тем временем непрестанно становились всё ярче и насыщенней. На исходе третьего дня пути мы выехали из-под свода густого хвойного леса на просторную равнину. С двух сторон её подпирали два противостоящих горных пика, размытых и совершенно неясных из-за большого расстояния. Дорога вела к большому городу, раскинувшемуся по обе стороны реки, разрубавшей надвое поросший редкими кляксами леса вольный простор между горами. К этому времени нас уже встретил отряд сопровождения, и рыцарей стало втрое больше. А вместе с тем обозначился и мой статус — теперь не только подле принцессы была неотлучная пара оруженосцев-телохранителей, но и возле меня, захватив в своеобразные клещи, ехало четверо всадников. Вот только следили они не за округой, а за мной. Сперва такое недоверие показалось мне крайне обидным и потребовалось сущая уйма времени, чтобы понять — я не обижаюсь, а ощущаю себя оскорблённой! Я ведь помогала Эмилии, пусть в тот момент и не отдавая отчёта в своих действиях. Так за что мне такая подозрительность? Впрочем, с эмоциями я справлялась всё лучше, поэтому на размышления оставалось всё больше времени. Конечно же, у этих людей нет никаких оснований мне доверять. Будь у меня задача убить Эмилию, то именно так бы я и поступила — попыталась бы завоевать доверие для начала, а затем устранила бы цель. Поэтому разумная предосторожность — это очевиднейший ход для всех, кто не полумашина и получеловек. Глупо на подобное обижаться. Вместо этого стоило выбрать, как вести себя дальше. Сердце виверны ещё ни разу не было испытано в реальном бою, но, думаю, даже Фодель при всей его силе, не совладает с моими тридцатью процентами нынешнего боевого потенциала. Да, он обязательно привлёк бы своих людей, которые неплохо вооружены, но в ближнем бою рыцарям не помогут даже их латы. Я просто повыворачиваю людям конечности из суставов, лишая возможности оказывать хоть какой-то отпор. А если уж мы окажемся в тесноте городских улиц, то даже три десятка сопровождавших нас рыцарей, скорее всего, не смогут удержать меня от побега. Вот только что мне это даст? Внешность Кейт Фостер — исполосованной шрамами лысой дылды, — в глаза должна бросаться издали. Опознать подобную мне не составит труда. А если — вернее будет сказать «когда», — мои наружные покровы начнут отмирать, то скрываться будет и вовсе уже невозможно. Ходящий и покрытий ломтями гниющего мяса металлический скелет даже на кладбище будет выглядеть чужеродно… Задумавшись об этом на миг, я ощутила, как вздрогнула, только представив подобное зрелище. По спине, словно по самому корпусу из металлокерамики прошла леденящая дрожь. В побеге появится смысл только тогда, когда дела пойдут совсем скверно или я по незнанию наделаю непоправимых глупостей. А теперь же у меня был шанс заручиться поддержкой союзника, подготовив почву для своего неизбежного превращения в изгоя. Ещё не знаю, как это сделать, но такую возможность упускать было нельзя! В конце концов, если я не подохну от этой странной заразы и сепсиса после омертвения тканей виверны, то смогу как-то жить дальше. Можно будет, например, изготовить какие-нибудь закрытые одежды, что скроют мою отталкивающую внешность. Но вынудить людей забыть о монстре с человеческим обликом может только человек с властью. Мысли о будущем почти повергали в уныние. Ведь когда Эмилия узнает обо мне правду, то я покажусь ей созданием куда более мерзким, чем те же жуки в подземельях, тварью, не достойной доверия. И это при том, что Кейт Фостер принцессе была интересна. Тогда что обо мне будут думать другие, для которых я совершенно чужая? На мгновение взглянув на себя со стороны, я бы сказала, что это слишком жестоко — сперва дать мне шанс, чтобы затем непременно его отобрать. Но и винить в этом, кроме случайности, было некого… * * * Цертон, столица королевства Астария ничего мне не напоминал своим видом. Как я ни силилась вспомнить, но ничего из истории «моего» мира — похоже, настала пора говорить именно так, — не совпадало с названием из мира «этого». Хотя, когда мы въехали в городские ворота, недопонимание стремительно отошло на второй план. Город, казавшийся издали всего лишь светлым пятном на тёмно-зелёном фоне равнины, оказался внушительным архитектурным комплексом из высоких каменных зданий, многоярусных садов и акведуков, проложенных на разных высотах. Широкая центральная улица, по которой мы двигались в сторону замка, полнилась шумной толпой разномастных созданий, и я тотчас же вспомнила ту битву в снегах, виденную мною лишь мельком в момент телепортации. Сложно было отделаться от ощущения, словно какой-то всевластный Творец бросил в один котёл людей и всевозможных животных, после чего тотчас же выплеснул в мир это странное «варево», порождая неисчислимое разнообразие форм и размеров, чудных и чудесных! Я, даже позабыв на какое-то время о неопределённости своей дальнейшей судьбы, во все глаза смотрела по сторонам. Вот заметила шустрых миловидных девчушек, суетившихся рядом со столиками открытого кафетерия. Не знаю, как здесь называется подобное заведение, но уж больно девчонки походили на стереотипно знакомых мне официантов в одинаковой униформе и причудливых головных уборах. И потребовалось добрых десять секунд заторможенного созерцания, чтобы осознать — то были большие кошачьи и лисьи уши, чутко реагировавшие на призывные возгласы клиентов! Тогда же я рассмотрела и хвосты этих девушек… А вот пара могучих персон, перевитых канатами мускулов, под одобрительный гвалт зевак занимались армрестлингом. Просто огромные люди — мужчина и женщина, — едва не упирались друг в друга парами могучих бычьих рогов, словно два диких животных, а копыта на их ногах буквально крошили булыжники мостовой в щебень. В конце концов, женщина оказалась слабее, но, не желая проигрывать, стегнула коровьим хвостом по лицу оппонента. Тот отшатнулся, теряя баланс, и от рывка соперницы с грохотом завалился на спину, взбрыкнув в воздухе ногами. Могучая тётка, потрясая в прыжках просто огромными сиськами, воздела победные кулаки к небу. Спустя миг поверженный «бычара» с хохотом вскочил на ноги и, кажется, заказал всем вокруг выпивки… А тут шагала парочка и мирно беседовала. Покрытая сияющей чешуёй женоподобная змея — или змееподобная женщина? — пробуя раздвоенным языком воздух, что-то увлечённо и со смехом рассказывала своему спутнику. Её компаньон — длинноволосый бледнокожий юноша, с девичьим лицом и обнажённым до пояса телом бодибилдера, не таясь обнимал свою пассию за талию, то и дело поглаживая крутые чешуйчатые бёдра женщины, проглядывавшие в вертикальных прорезях юбки. А там, разминувшись с нашим отрядом, прошёл… кентавр? То тут, то там, пугая до дрожи, датчики ловили размытую и очень слабую сигнатуру «энергии» магов. Чтобы я себе ни думала, но это уже точно была не Земля… И в этой кипучей мешанине городской жизни привычный для меня человеческий облик бросался в глаза куда резче, чем могло показаться. Но в целом, моя странная внешность не слишком привлекала внимание. Вокруг то и дело появлялись куда более симпатичные лица, или куда более откровенные тела. Принцессу, как и положено важной персоне, препроводили в голову отряда, и девушка, не таясь, привечала жителей города, приветствовавших её овациями. А меня ненавязчиво оттёрли назад, взяв уже едва ли не под стражу. Но я не противилась. Пройдя за вторую стену — куда более высокую и внушительную, чем городская, — мы оказались на просторной замковой площади. Нас сразу же окружило множество вооруженных людей в начищенных до блеска латах. Стражи эти открыто не проявляли враждебности, но, припоминая «уроки» Системы, я быстро отметила, что они были начеку. И, похоже, рассказ Эмилии о странном вторжении на южных рубежах страны нисколько не был преувеличен, раз королевская гвардия так напряглась из-за одной меня. Вскоре, когда все спешились, Фодель озвучил то, что принцесса упорно не желала замечать. Могучий воин подошёл ко мне и негромко потребовал.  — Госпожа рыцарь, сдайте оружие для аудиенции с правителем королевства Астария. Его Величество желает лично вас видеть. Мгновенно оказавшаяся рядом, Эмилия гневно уперлась ладонями себе в бока, грозно глянув на подчинённого. Фодель учтиво поклонился, но не поддался.  — Такова воля вашего отца, госпожа. Я не смею противиться, — мужчина с лёгкостью выдержал испытующий взгляд девушки, просто девчонки в сравнении с ним. После чего добавил уже едва слышно. — Вас, госпожа, Миваль Лансгрейн также призывает к себе, поэтому я бы… рекомендовал сменить наряд на более подходящий случаю… Раздражённо фыркнувшая Эмилия, похоже, не имевшая возможности не повиноваться подобному, подошла почти вплотную ко мне, доверительно глянув в глаза.  — Ничего не опасайтесь, госпожа рыцарь, — неприметно сглотнув, чтобы голос не дрогнул, громко заговорила она. — Я обязана вас ненадолго оставить, чтобы поприветствовать моего царственного отца, как подобает… Рывком развернувшись и надменно вскинув голову, девушка пошла в замок, больше походивший на роскошный дворец, в окружении своих слуг, всем видом показывая, как же она недовольна. Мне же подали чистый плащ безо всяких гербовых вышивок, отобрав потёртый орденский. После чего в сопровождении большого отряда копейщиков повели вслед за Эмилией. * * * Меня не сразу отвели в тронную залу, как я ожидала, а остановили в конце какого-то коридора у высоких двустворчатых дверей, неповоротливых даже на вид, невольно давая время, чтобы осмотреться. Замок не производил впечатления места, приспособленного для обороны сооружения. Он словно пытался казаться более мрачным, чем есть на самом деле, но тёмные тона камня, из которого был воздвигнут этот комплекс строений, совершенно не справлялись с задачей. Обилие каменных статуй, отполированный до блеска пол из гранита, цветастые витражные окна в три, а то и четыре человеческих роста, и невероятно высокие арочные потолки были какими угодно, но не пугающими. За дверями тем временем понемногу нарастал гомон человеческих голосов — похоже, это и был зал для аудиенций. Как я ни пыталась вслушиваться — где же ты Сис, когда так нужна? — но ничего не получалось разобрать. Однако неожиданно из-за дверей донёсся ровный и чистый возглас, тоном призывавший к вниманию:  — Наследная принцесса, Её Величество Эмилия Миваль Лансгрейн Астарийская! Всяческий шум тотчас утих, а в навалившейся тишине послышался басовитый, сочный щелчок и, судя по звуку, ещё более массивные створки дверей отворились в другом конце залы. Отдаваясь гаснущим эхом, понеслись звуки торопливых, даже нетерпеливых шагов.  — Отец, — раздался голос Эмилии, говорившей совершенно обыденным тоном. — Рада видеть вас в здравии. На какое-то время воцарилось молчание, как будто правитель королевства задумался, а затем послышалась уже его речь, негромкая, но отчего-то всё равно внушительная.  — И я рад тебя видеть, Мили, — поприветствовал её отец, и мне показалось, что он также ни слишком стремился следовать придворному этикету при общении с принцессой, хотя это была лишь первая его фраза, мною услышанная.  — И пока ты не наговорила во вред себе, дочь моя, — продолжил тем временем правитель. — Знай, что ты отстранена от дел Ордена Расцветающих Маков на месяц за своеволие и неразумное поведение.  — Но, Ваше Высочество! — мгновенно взвилась Эмилия. — Отец, не могла же я сидеть сложа руки!.. Звонкий голос девушки быстро затерялся где-то под высокими потолками залы, после чего послышался вздох правителя королевства.  — Хорошо, дитя. Ты отстранена на два месяца…  — Но я же жива! Никто из ордена не погиб!  — Три месяца, Мили, — прежним спокойным тоном ответил ей человек. — Желаешь продолжить и выяснить, у кого из нас больше решимости? В ответ прозвучало молчание.  — Тогда займи своё место подле меня, Эмилия Лансгрей, и мы вместе посмотрим на ту, которой ты так слепо доверилась. Двери перед моим лицом отворились, и один из сопровождавших охранников тихо сказал:  — Иди… * * * Миваль Лансгрейн на вид оказался моложавым человеком лет пятидесяти, седым, длинноволосым и выглядевшим очень устало. Мужчина с видом хозяина положения откинулся на высокую спинку резного трона, молча глядя на меня одним глазом. Глаз другой он без сомнения потерял в битве — кривой шрам, проходящий вниз от левой брови до левой скулы, был тому явным свидетельством. Чтобы подойти к этому человеку, потребовалось бы подняться по семи ступеням, поэтому правитель смотрел сверху вниз, возвышаясь над присутствовавшими здесь же придворными не только физически, но и словно морально. Уродовавший внешность Миваля шрам, похоже, никак не отразился на его духе — усталое око правителя взирало твёрдо и властно. Стоявшая же по правую руку от короля симпатичная женщина-минотавр с шикарной фигурой как у песочных часов, взирала на меня с одним лишь презрением. Охранники плотным кольцом окружили меня, едва не уперев острия копий в тело. Но взглянув на правителя, я поняла, что даже с моим нынешним уровнем возможностей без труда доберусь до него, с лёгкостью взяв в плен. А та смазливая мускулистая «коровка» полетит вниз рогами и вверх копытцами даже не поняв, что случилось. Вот только это мне совершенно ничего не даст — подобным поступком я подпишу себе смертный приговор не только в этих краях, а, может быть, и далеко за границей Астарии. К тому же, датчики всё так же невнятно отмечали «свечение» ауры магии в районе груди повелителя. Также светились, только намного тусклее, доспехи «коровки». Возможно, они защищены куда лучше, чем кажется…  — Кто ты? — просто и без обиняков спросил Миваль. Вопрос был обыденный и простой, равно как и единственный на него ответ, что был у меня.  — Я не помню…  — Откуда ты родом? — новый вопрос.  — Я не помню…  — Почему помогла моей дочери, ты тоже не помнишь? Я пожала плечами.  — Это случайность. Просто мне довелось оказаться рядом. Кто бросил бы девушку на моём месте?  — Многие, — хмуро сказала женщина-минотавр, и правитель молча кивнул, соглашаясь.  — Как ты убила виверну? — спросил он.  — У меня было оружие. Теперь оно сломано… Мужчина слегка изменил позу и обратился к дочери.  — Эмилия, и это ей ты оказала доверие? От слов этой женщины веет фальшью, смердит безыскусной ложью… Принцесса молчала. Миваль вновь взглянул на меня.  — Теперь я даже не уверен, человек ли она?  — Отец, как ты можешь?! — на этот раз девушка не утерпела, но быстро осеклась, повинуясь властному жесту правителя.  — Взгляни на неё, дочь моя, — взмах в мою сторону. — Разве ты не видишь, что она только похожа на человека. Как похожи и демоны с юга… Мужчина обернулся к стоявшей рядом женщине.  — Маара, сними с неё плащ — я хочу получше рассмотреть нашу гостью…  — Папа!.. — уже откровенно крикнула возмущённая Эмилия, но я не дала развиться конфликту. Вскинув руку и зацепив пальцем брошь на плаще, я толкнула её от себя. Мощи гидравлики в правой ладони для таких пустяков хватало с десятикратным покрытием, поэтому тканое полотно расползлось на клочья мгновенно и с громким треском, оседая на полированный гранитный пол. Маара схватилась за рукоять оружия, но с места не сдвинулась, напряжённо настёгивая себя тонким хвостом по коленям.  — Ты видишь, Эмилия? — словно бы безразличным тоном обратился к дочери Миваль, и бровью не повёвший в ответ на мои действия. — Её шрамы, её одеяние, её внешний вид и слова… Назови хотя бы одну причину, что убедит меня не казнить эту женщину незамедлительно, как шпиона вторжения?  — О-отец!.. — заикаясь и едва не плача, принцесса вскочила со своего места, более не способная делать вид, что ей малоинтересно происходящее. — Будь Кейт врагом — я умерла бы уже давно!..  — Посредственно, дочь, — с неожиданной усмешкой ответил король. — Ну же, подумай… С чего ты вообще взяла, что ее целью являешься именно ты? Принцесса замолкла, ошарашено на меня глянув, но в то же мгновение воскликнула, вскидывая кулак в победном жесте.  — Если ты, отец, прав хотя бы на миг, то ее «легенда» просто ужасна. Надумай Кейт действительно со злым умыслом добиться таким образом нашего доверия — ей бы никто не поверил. Вот как ты сейчас!.. Настоящий триумф сиял во взгляде принцессы, а мои подсистемы тем временем, разрозненные без твердого управления Сис, предпринимали жалкие попытки анализа обстановки. Щедрая россыпь данных, косвенно подтверждающих, что девушка лжет и в то же время говорит искренне, сами себе противоречили без всестороннего анализа ИИ в моей голове. Безразличным взглядом мазнув по виртуальному интерфейсу перед глазами, я сгребла бесполезную мешанину из фактов за границы поля зрения, мысленно запретив появляться подобным сообщениям. Миваль тем временем улыбнулся Эмилии.  — Развей эту мысль, дочь моя… Ты права, этой женщине никто не поверит, — мужчина протянул в мою сторону ладонь. — И, как видишь, именно потому мы сейчас на неё смотрим. Окажись Кейт Фостер, или каково бы ни было её реальное имя, смертницей — граждане моей страны уже оплакивали бы гибель своего короля.  — Но!.. Но если она и в самом деле наш враг, то почему ты жив до сих пор, отец?! — всякая весёлость мгновенно слетела с лица девушки, а губы дрогнули.  — Правильно, дочь моя. Ты, наконец, начала задавать правильные вопросы… — усмешка исчезла и с губ Миваля, после чего он обернулся ко мне. Эмилия тем временем беспомощно опустилась на малый трон.  — Не верю… — прижав пальцы к губам, прошептала она. Я же чуяла, как льдистая свежесть ментола по капельке возвращалась на язык! Отвратительные спокойствие и безразличие заполняли сознание, топя в себе даже нахлынувший ужас… Зажмурив глаза и встряхнув головой, я изо всех сил сосредоточилась на этом чувстве, сжала мысли, как волю в «кулак». И внезапно это подействовало! Страх того, что всё вот-вот будет кончено, выползший как омерзительный червь из глубин моего подсознания, просто брызнул во все стороны осклизлыми каплями, испаряясь в полыхающей хватке ярости! Гнев, злость, негодование — всё это в единый момент слилось в бушующем вихре, и я едва на ногах устояла от распиравших эмоций! « Не получишь!.. Моё!!!» — завопило в голове что-то жуткое, кровожадное и голодное, словно чудовищный зверь сорвавшийся с привязи и рыщущий в поисках крови. И я едва поняла, что это был не морок, не видения галлюцинаций. Это вопил во мне человек…  — И, тем не менее, я могу дать шанс особе известной, как Кейтелин Фостер, — мужчина со скучающим видом упёрся кулаком в подбородок, а Эмилия с надеждой вскочила со своего места.  — Докажи, что ты не шпион демонических сущностей… — правитель замолк, словно задумавшись на мгновение. — Например… Принеси мне голову одного из них.  — Отец, но это же самоубийство! — сквозь слёзы воскликнула девушка. — Наши лучшие воины не смогли совладать с их силой!..  — Не говорите за всех, принцесса!.. — внезапно послышалось надменное восклицание из толпы придворных. — Мои бравые Копья ещё не были в деле!..  — Тишина!.. — в тот же миг повелительно во всё горло рявкнула Маара, после чего склонила голову перед Мивалем. — Прошу простить меня за дерзость, господин… Мужчина просто кивнул, после чего вновь продолжил свою речь.  — Демоны необычайно сильны и сведущи в магии. Но и ты, Кейт Фостер, не так проста, раз смогла в одиночку уничтожить преображённого магией демонов зверя. Эта твоя заслуга истинна безо всяких сомнения — тому есть с десяток свидетелей, — правитель страны пристально на меня глянул. — Кем бы ты ни была и каковы бы ни были твои мотивы, но ты умелый воин. Поэтому я даю тебе шанс: убей демона и принеси доказательство. И тогда вместо недоверия ты получишь поддержку правителя королевства — герои нужны любой армии. У меня же перед глазами всё прыгало от мысленного напряжения. Ментоловый привкус стремительно отступал…  — Вы даёте мне слово? — спросила я тихим голосом, и придворные тотчас сдержанно зашумели.  — Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования! — воскликнула тауренка в латах подле короля, двинувшись в мою сторону, но тот остановил её жестом.  — Неужели ты желаешь обдумать получше моё предложение? — усмехнулся правитель.  — Отец! — Эмилия просто взорвалась от негодования. — Кейт ранена! Она не владеет левой рукой!.. Как она может сражаться?!  — Всё хорошо, госпожа Эмилия, — я ободряюще кивнула девушке. — Факт моих ран… несущественен. Король рассмеялся.  — Вот это воинский дух!.. — улыбаясь, обронил он, после чего подался немного вперёд, словно был крайне увлечён разговором. — В качестве жеста доброй воли я дам тебе десять дней на раздумье. И ты, Кейтелин Фостер, решишь: погибнуть на плахе за шпионаж и покушение, сбежать к своему прежнему хозяину, подтверждая тем самым, что ты — отродье демонов, или обрести могучего покровителя в моём лице. Мужчина откинулся на спинку трона, вальяжно махнув рукой:  — А теперь сопроводите нашу гостью в её… апартаменты. Маара, будь добра — проследи, чтобы госпожа рыцарь ни в чём не нуждалась… Стражи умело перестроились, ни на миг не выпуская меня из-под прицелов их копий, и повели прочь из залы. * * *  — Фостер!.. Проснись, Фостер… — издалека пробился смутно знакомый голос, внезапно разразившийся радостным смехом. — Подъем, солдат! Хватит дрыхнуть!.. Послышалось натужное жужжание изношенного механизма, и в бок мне прилетел солидный тычок, махом вышибая из сна и… сбивая на дно окопа, усыпанного гильзами и залитого чем-то багряно-черным, вонявшим гнилью и машинным маслом. Со всех сторон разом взметнулся оглушительный грохот орудийной пальбы из автоматических орудий, хлеставших очередями где-то над головой! Визир дисплея на шлеме заполнился строками информации, и Система мгновенно выдала свой вердикт:

[К сожалению, повреждения отсутствуют]

Мои руки в панической судороге сжали оружие, привычной мысленной командой досылая патрон. Резкий и чёткий щелчок затвора рикошетом отозвался в мозг и в ту же секунду срез пламегасителя рывком навёлся на размытый угловатый силуэт передо мной. Грохнула короткая очередь, полыхнув дульной вспышкой и заливая ярким светом неровные стены траншеи, но в последний момент механическая рука неизвестного ударила по цевью, сбивая прицел и череда огненных прочерков вонзилась в тёмное небо. Фигура качнулась, заскрежетав металлом шарниров, и в визир моего шлема почти что уткнулось ухмылявшееся лицо с пустыми глазницами!..  — Да ты охуела, Фостер, не узнаешь своего командира?! — пытаясь перекрыть шум боя, радостно кричал человек. — Заждался тебя!.. Неожиданно над траншеей понёсся скрипучий, протяжный, пробирающий до самого нутра вой свистка, неведомым образом перекрывший даже канонаду близких взрывов. Лаурия, смертельно искалеченный, и без сомнения мёртвый, отшатнулся, встав в полный рост.  — Пора, солдат!.. — крикнул он, кивая обезображенной головой. — Твоё время пришло!.. У него за спиной, расправляясь, словно исполинское, израненное крыло без перьев, поднялся станковый пулемёт, вскидывая ствол над бруствером окопа. Загрохотала нескончаемо длинная очередь, разгоняя клубы серой, пепельной пыли. Сверху полился дождь из гильз, тонко звеневших и отскакивавших от моей силовой брони. Яростный, дружный вопль вала невидимой пехоты, выплескивавшейся наверх из траншеи и шедшей в атаку, утонул в шуме пальбы.  — Идём… — одними губами сказал Лаурия, а затем со злобным оскалом неожиданно вцепился клешней манипулятора в мое горло, сминая бронелисты, как бумагу, перекрывая дыхание. — Да проснись ты уже, наконец!.. Я содрогнулась всем телом, разом приходя в себя и мгновенно почувствовав, что задыхаюсь! Вслед за этим слуха достигли близкие хриплые всхлипы:  — Проснись… уже… наконец!.. По скуле кто-то ударил, но совсем невесомо, и я окончательно вынырнула из сонного забытья, рывком садясь прямо и пытаясь вдохнуть. Рядом хрипел Реймонд, пытавшийся вырваться из стальной хватки — моя правая рука сжимала горло юноши, и молодой рыцарь уже начал синеть, закатывая глаза и скребя пальцами по моей конечности, едва дотягиваясь до лица. Выпустив и оттолкнув парня, безвольно осевшего на пол, я сама скатилась с постели, упав на четвереньки, словно животное, и безуспешно пытаясь вдохнуть. Даже те жалкие объемы кислорода, что были нужны мне, внезапно перестали питать мозг! Боевую машину настигало удушье! Два тела, кашляя и хрипя, ползали по полу… В настоящей панике я начала ощущать, что вовсе теряю сознание от асфиксии, но внезапно у меня в глубине словно прорвало плотину. Перед глазами поплыли круги, а в следующий миг, разрывая грудь чудовищной болью, раздался ужасающий, сипящий вдох, и все тело содрогнулась в конвульсии! Меня обильно вырвало кровью, вынуждая сильно закашляться, и хриплый вой внутри тела быстро унялся, обращаясь звуками просто тяжёлого дыхания. Я была словно рыба, которую прибоем швырнуло на берег.  — С ума… сошла… — также хрипел оклемавшийся Реймонд, успевший отползти к дальней стене моей комнаты, но я почти не слышала его. Весь мой слух заполнил шум собственных лёгких. Я, чёрт возьми, технически не способна была так глубоко дышать, но шум ритмичной вентиляции не с чем было перепутать!  — Жив? — через некоторое время спросила я у парня, и тот хмуро кивнул. — Позволь, угадаю: принцесса решила помочь мне сбежать и потому ты здесь? Юноша на мгновение удивлённо вскинул брови, даже забыв о израненном горле, но тотчас сообразил, что это было не трудно понять, поэтому снова кивнул.  — Да. Госпожа Эмилия… желает, чтобы вы покинули дворец… — с трудом говорил он. — Я выведу вас из замка, а служанка принцессы проводит до городских стен. Там вас будут ждать осёдланная лошадь и деньги… Это ваш шанс на спасение. Сплюнув кровь, я покачала головой.  — Передай госпоже Эмилии, что она набитая дура…  — Да как ты смеешь?! — хрипящьм шепотом воскликнул парень, но сразу же закашлялся и усилием воли заставил себя замолчать, понимая, что мы и так нашумели изрядно. — Её Величество Эмилия Лансгрейн идёт вам навстречу, и в ответ!..  — Принцесса не только подставляет горничную и тебя, — перебила я парня. — Она и на себя вешает ярлык изменницы короны. Или как у вас это называется…  — У нас? — непонимающе и невпопад переспросил юноша.  — Неважно. Просто передай Мили, что я дала ей слово и потому не сбегу. На этом всё. Лучше приведите себя в порядок, сэр рыцарь, пока нас не увидела стража в таком состоянии. И велите наконец-то принести мне обещанной воды. Или почетной «гостье» даже умыться нельзя? Парень, пошатываясь, встал на ноги, отряхивая и одергивая одежду.  — Вы не понимаете, Кейт, — уже довольно внятно сказал он. — Его Величество Миваль непременно прикажет казнить вас, если услышит отказ. Он не будет рисковать и отпускать вас на свободу. А если же вы согласитесь, но предпримете попытку сбежать позже, то все равно погибнете, только от рук сопровождения. Будь вы сильны даже как десятеро человек разом, но даже вам не справиться с сотней рыцарей одновременно.  — Этого не потребуется. Я просто сделаю то, что просит король… Реймонд ошарашенно уставился на меня, словно силясь понять, правильно ли он всё уловил.  — Мне не послышалось?.. Но это же форменное самоубийство, долгое и мучительное! Если вам настолько безразлична собственная жизнь, то просто ответьте отказом — быстрая казнь окажется куда милосерднее…  — Довольно, сэр Реймонд, — покачала я головой, пытаясь подражать тону юноши, а заодно вслушиваясь в размеренный хрип в своей груди. — Говорить больше не о чём… Парень помолчал и неожиданно усмехнулся в ответ, надменно взглянув на меня.  — Знаете, Кейт, я рад, что вы сделали этот выбор. Не буду врать — я не испытываю к вам ни капли доверия… Жаль госпожу Эмилию, но для её же блага будет лучше, если вы сгинете, — юноша говорил вызывающе, отступив к решетке. — Скажу откровенно: я благодарен за спасение принцессы Лансгрейн, но вы неприятны мне, Кейтелин Фостер. И если у вас зародится ко мне подобное чувство — я буду этому только рад… Молодой человек вышел из камеры, не забыв её запереть.  — Ждите. К вам отправят прислугу с принадлежностями для гигиены… А здесь всё уберут, — брезгливо сказал юноша, через решетку… После аудиенции Миваля меня без проволочек и под усиленной охраной проводили в небольшую комнатку с простенькой, прочной мебелью. Помещение было довольно светлым и просторным, как и весь замок, а обстановка не походила на сырые подвалы пыточных застенков. Но даже зарешеченное витражное окно с цветастым стеклом не позволяло ошибиться — это была именно тюремная камера. Меня заперли, и сопровождавшие люди в доспехах ушли. Предоставленная сама себе и своим мыслям о том, почему же правитель целой страны так заинтересован, по сути, обычным солдатом, я не заметила, как постепенно провалилась в сон, ставший кошмаром. Теперь же, кутаясь в плащ и думая, правильно ли поступаю, я ожидала развития дальнейших событий. Моя странная, неизвестно когда подхваченная и непонятная болезнь «наоборот» от чего-то мне не вредила. По крайней мере, в ближайшем рассмотрении. Сперва она вернула не только чувствительность — кожа виверны, бывшая теперь словно моей, сполна ощущала прохладу каменного помещения, — но и вернула мне необходимость дышать! Чёрт его разберёт, как это работает и почему, но буквально позабывшая о неосознанной потребности делать вдохи и выдохи, я с удивлением поглядывала на себя, видя как вздымались и опускались груди от глубоких и плавных движений. Медицинский бандаж неожиданно показался излишне тугим. Обстановка — пугающей. Но если взглянуть на случившееся со мной со стороны, так может и в самом деле не стоит с таким фатализмом относится к собственному будущему, а проявить побольше заинтересованности? Ведь постепенно я выхожу в «плюс»… * * * Не прошло и двух десятков минут — тут Реймонд, отчего-то меня невзлюбивший, не солгал, — как в отдалении послышались шаги стражников. Вооруженные люди привели с собой трёх миловидных девушек в однотипной одежде. Не иначе — прислуга. У одной из них, огненно-рыжей симпатяги, усыпанной веснушками, были уже виденные мной ранее большие кошачьи уши и хвост, полосатые, словно у тигра. Служанки принесли с собой пустой таз, кувшины с водой, одежду и большие ножницы, но в нерешительности замерли у входа. Один из стражей кивнул в мою сторону, словно веля приступать, но я остановила их жестом.  — Не нужно, я сама со всем справлюсь. Охранники и на миг не смутились, тотчас велев девушкам оставить в камере свою ношу. Когда же люди намеревались уйти, я окликнула своих тюремщиков.  — У меня есть просьба.  — Что вам угодно? — из-под скрывавшего лицо шлема неожиданно раздался приятный женский голос, а рука его обладательницы предупредительно сжала рукоять короткого меча в ножнах на поясе. Я молча указала на рыжую девушку.  — Вы хотите с ней уединиться? — без задней мысли уточнила стражница и рыжеволосая побледнела.  — Нет, — моя ладонь поднялась повыше, указывая на голову девушки. — Ее уши. Можно мне их потрогать? Стражи переглянулись, и женщина в латах без колебаний подтолкнула ко мне оробевшую служанку. Рыжеволосый «тигрёнок» замер, но затем всё-таки пересилил свой страх — девушка подошла, несмело подставляя мне голову и нервно теребя пальцами короткий фартучек. Охранники тем временем напряглись уже совершенно открыто, похоже, полагая, что я что-то задумала. И тотчас же растерянно опустили руки, увидев, как я и в самом деле начала гладить служанку по голове. Девушка была невысокой, даже ниже принцессы, но её тяжёлые, полные груди, вздрагивавшие в вырезе декольте, явно принадлежали не девочке, а уже женщине. Впрочем, все мое внимание было поглощено не этими соблазнительными полусферами, а ушами юной особы. Разумеется, они были абсолютно живыми и настоящими. На вид — нежными, мягкими и пушистыми. Жаль, что металлические пальцы не ощущали прикосновений… Погладив «тигриное» ухо, я совершенно случайно — как-то само само получилось, — нежно его почесала… и едва не вздрогнула от неожиданности. Девушка довольно поежилась, зажмурив глаза, и повернула набок голову, с внезапной охотой подставляя себя моим пальцам! Вскоре даже стражники не сдержались, и женщина в доспехах хмыкнула.  — Довольно, — послышался ее ироничный голос. — Вот же счастливая кошачья душа: всё едино кто, лишь бы за ухом чесал… Рыжеволосая опомнилась, заливаясь румянцем, и тотчас отскочила назад. Где и угодила под смачную «оплеуху» по заднице — начальница караула огрела полные ягодицы девушки похотливым шлепком и выпроводила прочь. Троица служанок с весёлым щебетом и уже без опаски мгновенно скрылась из виду, а в тюремной камере повисла неловкость — заключённая, видимо, больше не казалась опасной. Наконец кивнув караулу, женщина дождалась пока они выйдут, и молча заперла за собой дверь. * * * Горевший в коридоре масляный фонарь давал немного света, а без подмоги Системы пока не получалось «вспомнить», как видеть в сумраке. Но я налила воды в таз и даже в скудном освещении умудрилась таки себя рассмотреть. Светлокожее, правильное лицо с полными губами, тонким, волевым подбородком, едва заметными скулами и высоким лбом, как я и думала, оказалось и в самом деле весьма привлекательным. Под определёнными углами оно даже казалось смазливым. Но тут удивляться как бы и нечему: сперва Лаурия, а затем и хирург-«паукан» попросту не могли допустить, чтобы я была некрасивой. В меня, как в продукт, было вложено слишком много усилий, чтобы даже такую мелочь, как облик, отдавать на откуп Природе и Случаю. Хотя весь вид, по-моему, несколько портил хмурый, с недоверчивым прищуром взгляд больших голубых глаз — этакая недовольная госпожа-искусительница. Да крупные, ровные «послеоперационные» шрамы по всей поверхности кожи — и на лице, и теле, — ещё больше добавляли некой утончённой суровости. Проведя по лысой голове пальцами, я услышала, как тихо зашуршал отраставший на макушке пушок. Похоже, без волос я не останусь, если смогу прожить достаточно долго. И, судя по не совсем понятному в сумерках оттенку, я — голубоглазая блондинка под два метра ростом. Ну, или точнее, если исходить из отражения в тазу — хмурая голубоглазая блондинка. Взяв в руки ножницы, я неторопливо принялась срезать с себя чёрные утягивающие ленты медицинских бандажей, опасаясь неловким движением взрезать чужую плоть, ощущавшуюся как своя. И то, что предстало перед моим взором, повергло в тихий шок, граничивший с ужасом. Я точно помнила, что «пауки» укладывали ткани виверны лишь в полости тела: в живот, бёдра, грудную клетку. Целью было не укутать меня в мясной кокон, а создать защиту против осколков для уязвимых частей вроде гидроцилиндров и цепей электроники. Однако теперь я видела, что всё моё тело оказалось покрыто воспалённо-розовой кожей! Да, можно было постучать костяшками пальцев, например, по бедру и услышать ответный приглушенный гул металлической несущей конструкции, но внешне это всё равно очень походило на тело обычной женщины! Разве что шрамы, на теле сходились не до конца — словно меня аккуратно и под линейку порезали скальпелями, намереваясь снять «шкуру», но так и бросили, не доведя до конца дело, а бескровные «порезы» ещё не успели затянуться. Совершенно не понимая, что делать, что думать, я даже опасливо принюхалась, ожидая учуять сладковатый смрад разложения. Но ничего, кроме застарелого пота и густой вони от «настоявшейся» слизи из коконов, ощутить не смогла. А я ведь даже потеть была не должна! С промежностью тоже всё было странно. Склонившись, я увидела, что оказалась совершенно права — между бёдер всё было гладко и ровно, без малейшего намёка на «женственность». И хотя пальцы упруго утопали в небольшой жировой прослойке, неведомо за каким чёртом восстановленной автохирургом, но в этом месте я походила больше на куклу или манекен, нежели на человека. Сходства этой ненатуральности добавляло и отсутствие пупка на животе с проступавшим рельефом брюшного пресса. Проклятье, «паукан» мне даже «прессуху» накачал!.. Просто махнув на всё рукой — зачем ломать мозг, если всё равно нихрена понять не могу? — я занялась левой рукой. Снять с неё чёрное мягкое покрытие оказалось труднее всего. Конечность хотя и обрела снова чувствительность, но всё равно оставалась совершенно безвольной. В конце концов, мне пришлось сесть голым задом на постель — холодно, чёрт возьми! — и зажать руку между коленей, чтобы срезать с неё бандажи. Ядро-прототип то и дело «замирало» в груди, ожидая, что на руке вся «сказка» и кончится. Сгнившая плоть просто ломтями облезет, оставшись в «перчатке» бандажа и отвалившись от металлического остова плеча, а затем, каскадом, рассыплется и всё остальное. Но, к моему неописуемому облегчению, ничего не случилось! Тонкие женские пальцы, розовые и покрытые всё теми же шрамами, оказались на свободе. Рука была, как рука, разве что без ногтей, но ничем не выдавала искусственности. А, слегка присмотревшись, я даже заметила на запястье проступавшие линии тёмных вен! В памяти не сохранилось, проложил ли их автохирург или же нет, однако, прижав запястье к губам и почуяв под кожей едва ощутимое биение пульса, я поняла, что страшусь любого ответа. Со мной творилась какая-то чертовщина — иначе и не скажешь. Торопливо стащив зубами перчатку бандажа с правой руки, я смочила клок хлопковой ткани и принялась стирать с тела дурно пахнувшие остатки слизи. Быстро пришло понимание, что делаю я эту элементарнейшую процедуру впервые. Раньше требовалось лишь войти в ремонтный ангар, отдавая себя заботам техника, буднично смывавшего грязь с корпусов «машин». Но теперь в действе примитивного омовения ощущалось некоторое смущение. Потому как если до живота или плеч было несложно дотянуться, то было отчего-то крайне неловко изворачиваться в странные позы, чтобы позаботится о своих упругих ягодицах. Что уж говорить о груди, которая, освободившись от давления бандажей, теперь словно жила своей жизнью, вздрагивая и колыхаясь от любых моих действий. Стоило наклониться, потереть себя или просто резко вдохнуть, как упругие полукружья тотчас приходили в движение. Совру, если скажу, что мне было неприятно — глубоко в мыслях, едва признаваясь себе, я чуяла, что очень довольна их солидным размером и тяжестью. Но всё-таки эта непривычная, неприкрытая сексуальность совершенно сбивала с толку. Впрочем, я недолго терзалась этим ощущеньем неловкости. Раз не понимаю того, что со мной происходит, то и всё прочее непонятное — под ту же гребёнку. Пускай у меня странное тело, но, возможно, я и в самом деле не так уж плоха? «Весьма недурна», как проговорилась принцесса. Поэтому стыдиться себя наедине с собою же было попросту глупо. Отбросив стыдливость, я без робости и нелепой неуверенности принялась себя мять и тереть во всех местах, о которых только могла подумать. «Пляшущие» сиськи, слега округлый, мягкий живот и полные, стройные ягодицы — и нахрена было делать киборгу такие сочные «булки»? — всё это перестало смущать. Я всего лишь ухаживала за своим телом, странным, немного пугающим, но единственным и уже просто родным… В отдалении послышался щелчок ключа в замочной скважине и по тюремному коридору понеслись мягкие, торопливые шаги. Я быстро подхватила лежавший на кровати плащ и укрылась им как раз вовремя — скрытно посетившая меня принцесса Эмилия не успела ничего рассмотреть. Скинув с головы капюшон, она вцепилась ладонями в прутья решётки, глянув на меня умоляющим взглядом.  — Почему? — послышался её шёпот. — Ты ведь могла убежать… У тебя был шанс!.. Я же молчала в ответ, решаясь. Реймонд хотя и оказался на поверку тем ещё надменным засранцем, словно осмелевшим в родных стенах, но в чём-то он был абсолютно прав — от знакомства со мной Эмилии не светило ничего хорошего. Я уже сейчас не знаю и совершенно не понимаю, что со мной происходит, так как возможно было загадывать наперёд? Да, глупо отвергать такую возможность начать свою жизнь в этом странном мире не с нуля, а с поддержкой королевской особы, за которой власть, ресурсы, возможности. Но я в то же время понимала, что просто не смогу обмануть и воспользоваться этой девушкой. Мной столько времени пользовались, как бессловесной вещью, что теперь я никому не желаю такого. Мой взгляд встретился со взглядом Эмилии.  — А куда мне бежать с таким телом? — плащ упал на каменный пол, и я неторопливо подошла к прутьям решетки. Принцесса, сперва не рассмотревшая меня в темноте камеры, испуганно отшатнулась, прикрыв рот руками.  — Но как же?.. — шептала она, не моргая. — Ты солгала? Ты действительно демон?..  — Нет, Мили, — я улыбнулась, чувствуя, что теперь это получилось легко и свободно. — Я — не они… Подняв руку повыше, я звонко щёлкнула металлическим пальцем по пруту решётки. Улыбаться стало легко, но говорить начало получаться с трудом. Вот только должна была это сказать, обязана.  — Вряд ли меня можно назвать живым существом… Я лишь кажусь человеком, но внутри моего тела — металл… Подступив ещё ближе, я протянула правую руку сквозь прутья двери, подавая её вверх ладонью, словно предлагая принцессе проверить. Та несмело коснулась меня указательным пальцем и тотчас отдёрнула руку…  — Т-так ты кукла? — севший голос девушки ощутимо дрожал. — Бездушная марионетка? В глазах у меня неожиданно защипало, заволокло влагой, но я заставила себя опять улыбнуться.  — Прости, я не желала тебя обмануть… Девушка с полыхавшим от ненависти взглядом вцепилась в прутья решётки и дёрнула их с такой силой, словно желала их выдернуть.  — Ты!.. — воскликнула она сорвавшимся, плачущим голосом и в тот же миг побежала прочь. Я отступила назад и тяжело опустилась на грубо сколоченную кровать. В голове ползали ленивые мысли. Именно от такого поступка предостерегал меня Фодель, но я надеюсь, что он всё поймёт правильно. Упав на постель и укрывшись плащом, я попыталась забыться сном…